Размещено на http://www.allbest.ru/

Метафора - мощный лингвистический инструмент, преобразующий действительность в мир воображаемый

Калашникова Лариса Валентиновна

Аннотация

Статья раскрывает способность метафоры превращать незнакомую действительность в знакомую. Это - наиболее мощный лингвистический инструмент преобразования действительности в мир, способный адаптироваться к целям и задачам человека.

Ключевые слова и фразы: коммуникативно-когнитивные структуры; метафора; лингвистический инструмент; когнитивность; обобщенные знания; процесс познания; восприятие; системы репрезентации; сенсорный опыт; субъективная действительность.

Метафора, по существу эквивалентна некоей индивидуальной точке зрения, с которой нас приглашают посмотреть на часть исторической действительности, метафорической точке зрения на мир, организовывая наше знание об этом мире [1]. Субъект отделяет себя от того мира, который им организуется, а его интеллектуальная функция всегда работает не на освоение релевантных частей действительности, а на их присвоение, т.е. на познание действительности, адаптируемой "под" него. Возможно, что метафора вообще есть наиболее мощный лингвистический инструмент, который мы имеем в нашем распоряжении для преобразования действительности в мир, способный адаптироваться к целям и задачам человека. Определенный уровень реальности, расположенный точно посередине между чувственными впечатлениями тела и развитой когнитивностью (или духовностью); может пониматься как мир воображаемый. метафора лингвистический образ

Метафора "антропоморфирует" социальную и иногда даже физическую реальность и, осуществляя это, позволяет нам в истинном смысле этих слов приспособиться к окружающей действительности и стать для нее своими. Сама способность метафоры превращать незнакомую действительность в знакомую заключается в предоставлении нам возможности рассматривать менее известную систему в терминах более известной.

Трансформация по-настоящему в знакомое - сущность метафоры.

Метафора - средство закрепления в языковой памяти обобщенных знаний о целостной и четко структурированной когнитивно-коммуникативной ситуации - в виде развернутого ситуационного образа. С помощью метафоры происходит 1) распознание ситуации и подведение ее под соответствующий образ; 2) вербализация речевой реакции на нее (учитывается языковая когнитивная система, процесс порождения и понимания дискурса). Метафора соединяет вербальный смысл с образностью, т.е. структурирует ситуацию.

Процесс метафоризации создает проблемную когнитивно-номинативную ситуацию. Он включает мотив выбора того или иного выражения в зависимости от прагматического замысла и характера текста и неосуществим без некоторого допущения о возможности подобия в реальности несопоставимых сущностей. Нарушая границы несовместимого, метафора синтезирует новые концепты, что базируется на "принципе фиктивности" [4, c. 40]. Этот принцип вводит в процесс метафоризации ее субъекта, который определяет не только возможность подобия, обрабатываемого когнитивно за счет аналогии [3, с. 42-43], но и способность соизмерять одну сущность с другой в соответствии с человеческим масштабом знаний и представлений.

Мышление отражает связи с объективной действительностью. Группа событий внешнего мира может свертываться мышлением всего в одно событие, в один образ внутреннего мира, но происходит это только на основе анализа всех событий группы. При декодировании осуществляются, по крайней мере, две операции: детрансляция отдельных символических обозначений на "язык" внутренних образов, а также конструирование и приблизительное воссоздание в соответствии с "правилами игры" исходного содержания, если это удается. Понятна, в связи с этим, огромная роль смыслового, эмоционального, ситуативного и иных контекстов, поля которых ограничивают спектр вероятных интерпретаций содержания любого информационного сообщения. При таком сложном способе передачи содержания от субъекта к субъекту, ведь фактически мы общаемся не образами, а чем-то вроде намеков на них, метафорами, возможно значительное его искажение. Способов передачи одного и того же содержания чаще всего может быть множество, а связанные с этим проблемы неоднозначности и оптимизации передачи содержания чрезвычайно сложны из-за различий "внутренних миров" у разных субъектов. Недостающую информацию можно получить путем установления причинно-следственной и временной связи с другими когнитивными структурами.

В процессе познания используются знания других людей. Приобретенные знания присваиваются, обрабатываются и структурируются в свете модальностей восприятия, которыми располагает субъект. С когнитивной точки зрения, вписывая в свою собственную категориальную сетку знания о мире, предметах, явлениях, мы присваиваем мыслительные схемы знаний и восполняем пустоту недостающего объекта. Метафорическое преобразование можно рассматривать как процедуру заполнения позиций образного фрейма узлами конкретного окказионального фрейма. Фрейм применяется и на чувственном, и на концептуальном уровне одновременно: к "ситуации" и к "концептуальному смыслу". Соответственно, и "смысл" есть единство знаний о ситуации внешнего мира и знаний о ситуации общения, прежде всего - о коммуникативном намерении говорящего.

Сфера субъективного состоит не только из образов внешнего мира, но также из представлений, воспоминаний, смыслов, интеллектуальных и волевых актов, эмоций. Все это весьма трудно отождествить с внешними объектами - как они существуют "сами по себе". Субъективный опыт содержит и общедоступные знания, ставшие достоянием самого субъекта. Наличие общедоступных знаний позволяет индивидам понимать друг друга потому, что именно метафоры позволяют найти канал связи со структурами знаний. Получается, метафоры отождествляют с одной стороны мир с нашим сознанием, а с другой стороны сознание с миром.

Общение индивида и реальности возможно благодаря существующей у индивида системе модальностей восприятия. Качественные различия между модальностями можно также объяснить различиями в функциональной организации сенсорных анализаторов модальностей индивида. Модальная специфика в таком случае связана со способами обработки информации в различных частях мозга.

Метафора относится не к сфере слов, а к сфере мышления и действия. Наша понятийная система возникла на основе образов и метафорична по своей сути. Поскольку значительная часть реальности осмысляется в метафорических терминах и поскольку наше представление о материальном мире отчасти так же метафорично, метафора играет очень существенную роль в установлении того, что является для нас реальным. Однако при этом вопрос об истинности и ложности лежит за пределами метафоры, так как она всего лишь высвечивает одни стороны и скрывает другие. Языковые метафоры строятся по определенным образцам: концептуальным метафорам или метафорическим моделям, действующим на бессознательном уровне. Возможно, мы мыслим по метафорическим схемам, которые не осознаем. Суть концептуальных метафор заключается не в словах, а в самом понимании объектов.

В метафорах так же концептуализируются представления о человеке и мире его переживаний. Метафора является одним из наиболее продуктивных средств, с помощью которых происходит вербализация действительности. Она является универсальным способом познания и концептуализации действительного мира и успешно играет роль призмы, через которую человек совершает акт мировидения. Созданные посредством метафор и метафорических образований фрагменты языковой картины мира наиболее ярко и самобытно окрашивают концептуальную модель мира в национально-культурные цвета.

Лингвистическая традиция всегда признавала универсальный характер метафоры как средства переосмысления знакомых наименований при наречении фрагментов окружающего мира и направленность ее либо на заполнение лексических лакун, либо на характеризацию и более глубокое проникновение в суть уже познанных объектов. Когнитивный подход придает исследованию метафор несколько иной ракурс. Он заключается в попытке раскрыть механизмы метафоризации, приводящие к формированию новых смыслов, углублению наших знаний о мире, подчеркивая, что метафора присуща мышлению, и подразумевает такой взгляд на мир, который использует прежде добытые знания.

Благодаря необычному соположению и в дальнейшем сравнению в сознании человека двух понятий о референтах, принадлежащих, как правило, к различным категориям, творец метафоры выявляет сходство и одновременно несходство, стремясь постичь новое либо описать "возможные миры", недоступные в опыте, при помощи системы привычных понятий и знакомых образов.

В метафоре сосуществуют универсальность и специфичность. С одной стороны, она является орудием мышления и познания, а с другой - основана на национально-культурном мировидении, отражающем как фундаментальные культурные ценности, так и согласованные с ними в пределах определенной субкультуры индивидуальные системы ценностей. При этом необходимо подчеркнуть, что сущностными свойствами метафоры являются антропоцентричность и антропометричность при порождении нового концептуального содержания в рамках старого знания.

Человек живет как бы "в двух окружениях, в двух мирах: как "тело" он пребывает среди объектов в физическом пространстве; как "субъект мысли" он живет и общается с объектами совсем другого рода. Он воспринимает и приобретает их, носит в себе и передает их различными способами другим жителям этого мира, другим субъектам мысли" [7, p. 92]. Между миром реальных объектов и миром мыслей существует постоянная взаимосвязь. Мы обращаемся к действительности, чтобы закрепить и верифицировать существующие в человеческом сознании образные отпечатки внешних объектов, и, наоборот, мы оперируем понятиями, чтобы выявить причинно-следственные связи и порядок вещей в окружающем нас мире. В качестве связующего звена между элементами двух систем выступает язык как еще один "мир, лежащий между миром внешних явлений и внутренним миром человека" [2, с. 13].

Когнитивный процесс может быть представлен в виде эволюционного цикла взаимодействия объекта и субъекта, во время которого сознание отражает объект, получает и обрабатывает информацию. Восприятие идет только в некотором узком секторе действительности, ограниченной в соответствии с логическими ограничениями и методологическими правилами, которые произведены (человеческим) сознанием. В процессе познания они играют ключевую роль.

По мнению Р. Нисбетта [6], очевидно, по результатам исследований когнитивного процесса, в общем, и творческого мышления, в частности, мыслительный акт, в его более интенсивных фазах часто неотделим от метафоры, от того интуитивного, иконического, сжатого, быстрого понимания (схватывания) новой сущности или процесса. Более того, интересно мнение Е.Л. Докторова [5, p. 231-232] о том, что развитие цивилизаций есть непременно прогрессия метафор.

Процесс познания связан с имеющимися у индивида системами репрезентации, теми модальностями ощущений, которые нам как человеческим существам доступны, и которые используются для познания (репрезентации) окружающего нас мира. Это - органы зрения, слуха, кинестезиса (движения, осязание, чувство направления), обоняния и вкуса. Все эти системы функционируют непрерывно, но поскольку большая часть этого постоянного сенсорного потока по множеству причин является чрезмерной или ненужной, мы обращаем свое внимание не на все элементы этого потока, а предпочитаем сосредоточиться на той системе (или системах), которая дает нам информацию, наиболее соответствующую имеющемуся у нас опыту. Но это не означает, что опыт понимания, имеющийся у индивида, имеет только одну компоненту, например, только кинестетическую, аудиальную или обонятельную. Конечно, другие составляющие опыта у него тоже есть.

Сознательное внимание обращается к части сенсорного опыта.

Человеческое сознание не только отражает внешний мир, но также и преломляет мир через схемы, которые им формируются. Так как характер полученных данных зависит от используемой логики, субъект просто не может "видеть" что-то противоречащее его логике. Образы мира в сознании приобретают формы, которые зависят от специфического вида когнитивных принципов и используемой логики, также как от специфических объектов. Изменения в пределах набора логических правил, влияют на изменения в пределах картины мира, которую мы видим. При изменении моделей выбора-редукции, логической схемы или структуры когнитивных правил, субъект сможет видеть объекты и явления в мире, которые он никогда не видел ранее.

Система знания должна служить не только как хранилище полученной информации, но также и как хранилище принципов, согласно которым процесс познания функционирует. Это - причина, почему форма (структура) системы знания также влияет на когнитивный процесс. Информация, преобразованная в знание и затем занесенная в память, приобретает форму, которая зависит, и от используемых логических и когнитивных принципов и от организационной формы существующей системы знания. Другими словами, информация о реальном мире, который был преобразован этой системой, подчиняется как существующей логике и набору когнитивных методов, так и логике и когнитивным методам уже включенных в систему знания. Такая открытая система знания позволяет получать даже такую информацию и знания о мире, которые не были получены и помещены в систему знания. Однако система знания принадлежит субъективной действительности и зависима от сознания.

Возможно, наш разум вносит только правила структурирования в процесс формирования знания, в то время как знание в его специфической структуре и форме появляется в процессе взаимодействия с внешним миром.

Список литературы

1. Анкерсмит Ф.Р. История и тропология: взлет и падение метафоры / пер. с англ. М. Кукарцева, Е. Коломоец, В. Катаева. М.: Прогресс-Традиция, 2003. 496 с.

2. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984. 397 с.

3. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987. 263 с.

4. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. С. 40.

5. Doctorow E. L. False Documents // American Review. 1977. № 29. Р. 231-232.

6. Nisbet R. Social Change and History: Aspects of the Western Theory of Development. Oxford: Oxford University Press, 1969.

7. Vendler Z. Say What You Think // Studies in Thought and Language / ed. by L. Cowan. Tucson (Arizona): The University of Arizona Press, 1970. P. 79-98.

Размещено на Allbest.ru