Жанровая организация предвыборного дискурса

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Объективное исследование дискурса как общепринятого типа речевого поведения субъекта в определенной сфере человеческой деятельности предполагает обязательное изучение реализующих его жанров. Обратимся к некоторым проблемам теории речевых жанров и уточним, что понимают под «жанром», и каковы принципы выделения и дифференциации жанровых форм в политическом дискурсе и его частной разновидности - предвыборном дискурсе.

Впервые проблема речевых жанров была обозначена М. М. Бахтиным, который, рассматривая единичное конкретное высказывание как основную форму использования языка, отметил зависимость характера и форм языкового использования от условий и целей той области человеческой деятельности, в рамках которой они продуцируются. Тематическое содержание, стиль, проявляющийся в отборе словарных, грамматических и фразеологических средств языка, и композиционное построение высказывания определяются спецификой сферы использования языка. «Каждое отдельное высказывание, конечно, индивидуально, но каждая сфера использования языка вырабатывает свои относительно устойчивые типы таких высказываний, которые мы и называем речевыми жанрами» [2, c. 197]. Ученый обращает внимание на существенное различие между первичными (простыми) и вторичными (сложными) речевыми жанрами: вторичные речевые жанры, к которым относятся романы, различные научные исследования, большие публицистические произведения и др., преимущественно возникают в условиях более высокоорганизованного культурного письменного общения, вбирая и перерабатывая в процессе своего формирования различные первичные жанры, образованные в ситуациях непосредственного речевого общения. Изучение особенностей взаимодействия первичных и вторичных речевых жанров в процессе формирования сложных (идеологических) жанров, способно, с точки зрения М. М. Бахтина, пролить «свет на природу высказывания» [Там же, c. 199], проясняя таким образом проблему взаимоотношения языка и идеологии, языка и мировоззрения. Речевой жанр рассматривается ученым как типическая форма высказывания, отмеченная типической, свойственной данному жанру экспрессией, соответствующей ей типической интонацией и имеющая типическую для каждой области речевого общения концепцию адресата. Однако, отбирая слова в процессе формирования высказывания и воплощая тем самым общенародный язык в индивидуальную форму, речевой субъект (то есть говорящий) проявляет и собственную индивидуальность, раскрывает ее различные грани. «Наименее благоприятные условия для отражения индивидуальности в языке в тех речевых жанрах, которые требуют стандартной формы, например, во многих видах деловых документов, в военных командах, в словесных сигналах на производстве и др.» [Там же, c. 200], - резюмирует М.М. Бахтин. Таким образом, обращение к природе речевых жанров позволит понять не только общие принципы построения высказывания, но и приблизит к пониманию такого «эпифеномена» [2] последнего, как индивидуальность говорящего.

Бахтинская идея единой системы речевых жанров получает дальнейшее развитие в работах отечественных и зарубежных исследователей, что привело к актуализации принципиально нового подхода к исследованию речевого общения. Так, в рамках заявленной А. Вежбицкой семантической теории элементарных смысловых единиц [3] значение формулируется на специальном кодифицированном языке, извлеченном из произвольного естественного языка. «Применительно к речевым жанрам этот метод ведет к моделированию каждого жанра при помощи последовательности простых предложений, выражающих мотивы, интенции и другие ментальные акты говорящего, определяющие данный тип высказывания» [Там же, c. 241]. Предлагаемый анализ речевых жанров, выделенных «польским языковым сознанием» [Там же, c. 248], отражающих «польский общественно-культурный мир» [Там же], кодифицированных «в польских лексических единицах» [Там же], основан на выделении иллокутивных целей говорящего с последующим разложением всех жанров на конституирующие их позиции, эмоции, мотивы и т.д. С точки зрения исследователя, подобная модель позволяет зафиксировать соответствие каждого речевого жанра интегрированному пучку ментальных актов говорящего «в контексте воображаемых, предвосхищаемых или используемых как исходная точка суждений, интенций и эмоций своих адресатов» [Там же]. Вслед за М.М. Бахтиным, ученый рассматривает речевые жанры как ключи к пониманию культуры общества, способные связать социальную реальность с языковой.

Исходя из теории М.М. Бахтина, К.Ф. Седов определяет речевой жанр как «вербально-знаковое оформление типических ситуаций социального взаимодействия людей» [19, c. 8]. По убеждению ученого, в разработке теории жанров необходимо различать понятия «жанр» и «текст», как относящиеся к различным плоскостям изучения общения. Так, при текстовом подходе речевое сообщение рассматривается с позиций его внутреннего строения, жанр же «есть вербальное отражение интеракции, социально-коммуникативного взаимодействия индивидов» [Там же, c. 10]. Именно это принципиальное различие объясняет целесообразность выделения монологических и диалогических жанров. Согласно общей теории речевых жанров, жанровые образования нельзя рассматривать как внешнее условие коммуникации, соблюдение которого является необходимостью для коммуниканта (говорящего/пишущего). «Жанры речи присутствуют в сознании языковой личности в виде фреймов, влияющих на процесс разворачивания мысли в слово. … В ходе своего социального становления личность врастает в систему жанровых норм. В свою очередь эта система врастает в сознание говорящего индивида по мере его социализации, определяя уровень его коммуникативной (жанровой) компетенции, влияя на характер его дискурсивного мышления» [Там же, c. 13]. Следуя духу рассматриваемой концепции, ученый выделяет факторы, обязательное соблюдение которых необходимо для успешного социального взаимодействия: соответствие вербального оформления целям коммуникации; учет адресата и его апперцептивного фона; соответствие речевых способов разворачивания интеракции этическим нормам.

В зарубежной лингвистической литературе мы встречаем определения жанра как институционализированного стандарта социальной интеракции [28], комплекса формальных и реальных параметров [26], институционализированного посредника (mediator) между индивидуальным и социальным [29].

В.В. Дементьев рассматривает жанр как переходное явление между языком и речью [8]. К наиболее разработанным направлениям теории речевых жанров ученый относит лингвистическое изучение жанра или генристику, исходящую из интенций говорящего и опирающуюся на методологию и терминологию теории речевых актов, и прагматическое изучение речевого жанра или жанроведение, основанное на изучении всех аспектов взаимодействия адресанта и адресата, актуализирующее интерпретативный аппарат интеракционной модели коммуникации и сближающееся с теорией непрямой коммуникации. Главные различия лингвистического и прагматического изучения, как отмечает В. В. Дементьев, проявляются по следующим линиям: 1) ориентация на монолог - ориентация на диалог; 2) ориентация на логику, грамматику (исследование особенностей жанровой организации в психолингвистическом аспекте) - ориентация на взаимодействие, помещенное в социально-культурные условия конкретной ситуации, то есть анализ жанра речи с позиций социолингвистики [Там же, c. 42-50]. Обобщив опыт изучения речевых жанров в рамках обоих направлений, ученый приходит к выводу о необходимости и целесообразности синтеза генристики и жанроведения на основе общей коммуникативной природы речевого жанра и языка. В результате этого синтеза актуализируется так называемая коммуникативная генристика - генеральное направление теории речевых жанров, понимающее речевой жанр как средство формализации социального взаимодействия и позволяющее «изучать жанровую системность как формальной, так и содержательной стороны речи» [Там же, c. 61], а именно: синтактику, прагматику и семантику речевого жанра с учетом его диалогической природы, специфику дифференциации речевых жанров по степени жесткости, историю речевых жанров, различие первичных и вторичных, речевых и риторических жанров.

По мнению Т.В. Шмелевой, «речевой жанр - понятие, необходимое не только для реалистического изучения речи, но и для практического обучения ей» [27, c. 63]. Сущность своего понимания проблемы исследователь определяет следующим образом: «…в нашем речевом сознании есть модели (выделено цитируемым автором) речевых жанров, в соответствии с которыми мы как авторы строим и как адресаты воспринимаем реальные речевые произведения, а также оцениваем их» [Там же]. В рамках предлагаемого Т. В. Шмелевой толкования речевого жанра предполагается способ характеристики и описания речевых жанров, учитывающий следующие параметры модели жанрового образования: коммуникативная цель - ключевой жанрообразующий признак, позволяющий выделить четыре класса речевых жанров - информативные, императивные, этикетные или перформативные, оценочные жанры; образ автора и образ адресата - информация об участниках общения, обеспечивающая успешное воплощение типового проекта речевого жанра; образ прошлого и образ будущего реализуют определенный сценарный замысел и связаны с местом каждого речевого жанра в цепи речевого общения; диктумное (событийное) содержание - отбор информации о мире, вносящий более частные дифференциации, вплоть до различения конкретных жанров речи; языковое воплощение - спектр возможностей, лексических и грамматических ресурсов жанра, отбираемых по требованиям речи [26, c. 81-89].

Актуальным вопросом теории речевых жанров является дифференциация «речевых интеракций, разных по объему» [19, c. 13]. Рассматривая речевой жанр в узком значении термина как центральную единицу предлагаемой им типологии, К.Ф. Седов подчеркивает, что речевой жанр - это «достаточно длительная интеракция, порождающая диалогическое единство или монологическое высказывание, которое содержит несколько сверхфразовых единств» [Там же, c. 14]. Минимальной единицей этой типологии является субжанр - жанровая форма, представляющая собой одноактное высказывание, обозначающее поворот в рамках внутрижанровой интеракции. Для обозначения речевых форм, сопровождающих социально-коммуникативные ситуации, в составе которых можно выделить несколько самостоятельных речевых жанров, ученый предлагает термин «гипержанр» или «гипержанровая форма» [Там же].

В.Е. Гольдин выделяет простые и сложные речевые события. В основе последних лежит ситуация (или внутренняя форма), которая складывается из более частных речевых событий. Сложные речевые события отличаются от простых по целому ряду параметров: они обычно планируются, назначаются, контролируются, могут быть регулярными, но чаще назначаются произвольно, выступая социально-маркированными ориентирами; их строение имеет общественно-закрепленный (институционализированный) ритуализированный характер, определенный состав, отношения и поведение участников. Каждой сфере деятельности, каждому социуму, каждому конкретному временному континууму свойственны свои комплексы речевых событий, которые составляют важный компонент речевой культуры общества [26, c. 94-97].

Внимание исследователей политического дискурса обращено преимущественно на изучение его отдельных жанров - политическое интервью [17], листовка [20], предвыборная полемика [5; 6; 13; 21], парламентские дебаты [10; 18], политический скандал [12], политический плакат [15], карикатура [1], политическая программа [14], новогоднее обращение [11], политический анекдот и др.

Анализируя особенности организации жанрового пространства политического дискурса, О.Н. Паршина отмечает диалогическую природу жанров политической коммуникации, присутствующую даже в монологической по форме речи (инаугурационная речь, приветственное слово, напутственное слово, обращение главы государства к населению, поздравительное слово и т.п.). С точки зрения ученого, при характеристике жанров политического дискурса необходимо исходить из цели, реализуемой политиком в публичном выступлении. Помимо простых речевых жанров, в жанровом пространстве исследуемого дискурса автор выделяет событийные речевые жанры (или сложные речевые события [7]), состоящие из отдельных жанров, которые, в свою очередь, поддаются членению на субжанры, в роли которых выступают простые речевые жанры. Так, сложное речевое событие «теледебаты», целью которого является привлечение адресата на сторону адресанта для достижения прогнозируемого результата, представлено жанрами «программная речь», «речь в прениях» и «предвыборное обращение». Для реализации указанных жанров коммуникантами могут привлекаться следующие субжанры: мнение, критика, предложение являются обязательными элементами программной речи; обоснование собственной позиции и возражение противоборствующей стороне используются, как правило, в ходе прений. Проанализировав конститутивные характеристики таких диалогических жанров устного политического дискурса как «теледебаты» и «прямая линия», О.Н. Паршина приходит к выводу о появлении новых модификаций в устной форме политического дискурса, ставших результатом жанровых трансформаций и обогативших его жанровую систему [16, c. 14-38].

По мнению Е.И. Шейгал, многомерность политического дискурса проявляется в возможности дифференциации его жанрового пространства по ряду параметров: степень институциональности, субъектноадресатные отношения, социокультурная специфика, событийная локализация, степень прототипности.

Широкое понимание политического дискурса, включающее как статусно-ориентированное, так и личностно-ориентированное общение, позволяет градуировать жанры политической коммуникации по оси институциональности, располагая их последовательно от максимально неформальных до максимально институциональных: разговоры о политике в семье, с друзьями, разговоры с незнакомыми людьми в очереди, анекдоты, слухи; самиздатовские листовки критического содержания; телеграммы или письма протеста в знак протеста или поддержки; политический скандал (находится на грани личностного и персонального); прессконференция; публичные политические дискуссии; публичные выступления, речи политиков; политические документы; международные переговоры, официальные встречи представителей государств. Стратификация по субъектам политической коммуникации требует обязательного разграничения институциональных и неинституциональных разновидностей общения. В общении, включающем институты, автор выделяет жанры, характерные для общественно-институциональной коммуникации (линия «институт>общество»: постановления правительства, декреты, законы, призывы, лозунги, плакаты, публичные речи политиков, радиообращение, указ президента; линия «общество>институт»: петиции, обращения, листовки, наказы избирателей, выступления на митингах), коммуникации между институтом и гражданином (телеграммы, письма граждан к политикам и институтам, голосование на выборах) и коммуникация между агентами в институтах (внутренняя сфера: служебная переписка, кулуарное обсуждение, закрытое заседание и др.; публичная сфера: переговоры, встречи политических деятелей, парламентские дискуссии, круглый стол, послание президента конгрессу, выступление премьер-министра на заседании Думы, доклад на съезде, партийная программа, программная речь на съезде партии и др.). Социокультурная дифференциация жанров политического дискурса, приводящая к образованию политических социолектов, обусловлена неоднородностью идеологических ориентаций групповых субъектов политики. Именно идеологическая ориентация лежит в основе политического социолекта и определяет его автономный номинативный код, образованный ключевыми словамиидеологемами, специфическим набором речевых жанров, стратегий и тактик. При рассмотрении специфики жанровых форм с точки зрения их соотнесенности со сложными коммуникативными событиями политического дискурса, автор обращается к уже упоминавшейся концепции В.Г. Гольдина, в соответствии с которой рассматривает коммуникативные политические события как сложные, многожанровые формы: сложное речевое событие «встреча депутатов с избирателями» может быть представлено такими жанрами как объявление, выступление депутата, ответы на вопросы, наказы избирателей и т.п. Степень прототипности или маргинальности жанровых форм определяется следующими критериями: соответствием основной интенции политического дискурса - борьбе за власть, первичностью текста и отсутствием или наличием пересечения с другими типами дискурса. Исходя из этого, к прототипным Е.И. Шейгал относит первичные, сугубо институциональные жанры - парламентские дебаты, публичная речь политика, лозунг, декрет, переговоры. Периферийные жанры находятся на пересечении с другими типами дискурса и являются вторичными жанрами, имеющими респонсивный характер: интервью, мемуары политиков, аналитические статьи, письма читателей, граффити, политическая карикатура, пародия, анекдот и т.п. В функциональной структуре жанрового пространства исследователь выделяет ритуальные/эпидейктические жанры, ведущей интенцией которых является интеграция (инаугурационная речь, радиообращение, юбилейная речь), ориентационные (конституция, указ, соглашение) и агональные жанры (лозунг, рекламная речь, предвыборные дебаты) [25].

А.П. Чудинов трактует жанр как «средство индивидуализации текста, его соотнесения с условиями речевой деятельности» [23, c. 38]. Для различения жанров политического дискурса ученый предлагает исходить из следующих параметров: 1) функциональной составляющей, 2) объема и 3) цели высказывания в политической коммуникации. В рамках предложенной системы жанровой дифференциации А.П. Чудинов выделяет, соответственно: 1) ритуальные, ориентационные, агональные и информативные жанры; 2) малые (лозунг, слоган, речевка), средние (выступление на митинге или в парламенте, листовка, газетная статья и др.) и крупные (партийная программа, политический доклад, книга политической публицистики и др.) жанры; 3) информативные, оценочные и императивные жанры [23]. Очевидно, что рассмотренные типологии политических жанров пересекаются и дополняют друг друга, что допускает, на наш взгляд, возможность их интегрирования для получения более полной системы дифференциации жанрового репертуара политического дискурса.

В нашем исследовании, вслед за М.М. Бахтиным и К.Ф. Седовым, мы будем понимать жанр как вербально-знаковое оформление типических ситуаций социального взаимодействия людей, соответствующее определенным коммуникативным целям, успешная реализация которого невозможна без учета фактора адресата и его апперцептивного фона. Жанр политического дискурса мы будем рассматривать как сложное образование, поддающееся членению на меньшие по объему субжанры, реализующее основную интенцию исследуемого дискурса - борьбу за власть - и выделяемое по таким критериям как: степень институциональности, субъектно-адресатные отношения, социокультурная специфика, событийная локализация, степень прототипности, функциональная составляющая.

Предвыборный дискурс, также как и любой другой формат общения, обусловленный культурно-ситуативными нормами [9], воплощается в речевых жанрах. Развивая идею предвыборного дискурса как специфической разновидности политического, жанрами предвыборной коммуникации мы называем политические жанры, выделяемые на следующих основаниях: характерный состав участников, событийная локализация, выполняемая коммуникативная функция. Это дает нам право утверждать, что жанры предвыборного дискурса - сложные речевые события [7], в структуре которых можно выделить меньшие по объему единицы интеракции. Они носят институционализированный ритуализированный характер, имеют фиксированный состав участников, вступающих в законодательно регулируемые субъектно-адресатные отношения, актуализируются в типическом речевом поведении политиков - кандидатов на пост президента страны и направлены на достижение ключевой цели предвыборного дискурса - получение электорального преимущества, способствующего одержанию победы в борьбе за власть.

Несомненно, успех предвыборной коммуникации определяется целым рядом факторов, среди которых немаловажная роль отводится коммуникативной компетенции политика, зависящей, в том числе, и от его умения пользоваться различными речевыми жанрами [9; 16]. Для уточнения жанровых предпочтений политиков-кандидатов обратимся к предложенной Р. Водак [33] таксономии жанров политического дискурса, основанной на чилтоновском понимании политики как института борьбы за власть и ее удержание, с одной стороны, и как института кооперации для разрешения социальных конфликтов, с другой [29]. В связи с этим исследователь выделяет политические жанры, относящиеся к сферам действия (fields of action), и к сфере контроля (field of control). При таком подходе жанры предвыборной коммуникации оказываются включенными в подструктуры сферы действия, обозначенные автором как «формирование общественного мнения и самопрезентация политика» (пресс-релиз, пресс-конференция, интервью, ток-шоу, лекции и участие в конференциях, статьи и т.д.) и «политическая реклама, маркетинг и пропаганда» (предвыборная программа партии, лозунги, предвыборные выступления, листовки, почтовая рассылка, объявления, плакаты и др.). Очевидно, что отнесенность предвыборных жанров к сфере действия отражает их направленность на достижение прогнозируемого результата, в то время как дифференциация жанров на формирующие имидж политика и выполняющие рекламные функции, требует, на наш взгляд, некоторого уточнения. Подобное выделение подструктур представляется нам условным, а обозначенные функции предвыборных жанров пересекаются и дополняют друг друга: предвыборная программа партии способна также эффективно сформировать общественное мнение о деятельности партии и представляющего ее политика, как и любой из предложенных Р. Водак жанров «политической рекламы, маркетинга и пропаганды».

Проведенный анализ жанровой реализации российского и американского предвыборного дискурса позволяет нам дополнить перечень предвыборных жанров, заявленный исследователем, следующими сложными жанровыми формами: комментарий текущих событий, телевизионные ролики-презентации партии и политиков, теледебаты, митинг, партийный форум, встреча с избирателями, интернет-дневник, интернет прессконференция. Как показывают результаты исследования, каждый гипержанр предвыборного дискурса поддается членению на меньшие по объему жанры, повторяя специфику политического. Так, например, гипержанр «встреча с избирателями» включает в себя такие жанры как: «самопрезентация», «постановка задачи», «способ разрешения проблемы», «негативные последствия иного способа решения проблемы». Заслуживает внимания тот факт, что набор жанров, реализующий сложное жанровое образование, предписывает коммуникантам определенные нормы коммуникативного поведения и одновременно испытывает влияние личности, продуцирующей дискурс. Результатом подобного взаимодействия является уникальный выбор речевых средств реализации жанровой формы, который продиктован стратегиями и тактиками речевого поведения.

Список литературы

речевой дискурс жанр

1. Артёмова Е.А. Карикатура как жанр политического дискурса: автореф. дисc. … канд. филол. наук. Волгоград, 2002.

2. Бахтин М.М. Проблема речевых жанров // Социальная психолингвистика: хрестоматия / сост. К.Ф. Седов. М.: Лабиринт, 2007. С. 197-236.

3. Вежбицка А. Речевые жанры // Там же. С. 237-249.

4. Гайкова О.В. Предвыборный дискурс как жанр политической коммуникации: на материале английского языка: автореф. дисс. … канд. филол. наук. Волгоград, 2003.

5. Гайкова О.В. Предвыборный дискурс как жанр политической коммуникации: на материале английского языка: дисс. … канд. филол. наук. Волгоград, 2003.

6. Голубева Т.М. Языковая манипуляция в предвыборном дискурсе: на материале американского варианта английского языка: автореф. дисс. … канд. филол. наук. Нижний Новгород, 2009.

7. Гольдин В.Г. Имена речевых событий, поступков и жанры русской речи // Антология речевых жанров: повседневная коммуникация. М.: Лабиринт, 2007. С. 90-102.

8. Дементьев В.В. Когнитивная генристика // Там же. С. 103-115.

9. Карасик В.И. Языковые ключи. М.: Гнозис, 2009.

10. Китик М.В. Снижение интенсивности высказывания в политическом дискурсе: на материале стенограмм заседаний Британского парламента: автореф. дисс. … канд. филол. наук. Волгоград, 2004.

11. Комисарова Т.С. «Новогоднее обращение» как жанр политического дискурса: сравнительный анализ новогодних обращений В.В. Путина и Г. Шредера // Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе: межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. А.Г. Пастухов. Орел: Орлов. гос. ин-т искусств и культуры, 2005. Вып. 2. С. 143-150.

12. Кочкин М.Ю. Политический скандал как лингвокультурный феномен: автореф. дисс. … канд. филол. наук. Волгоград, 2003.

13. Левшина Н.Г. Косвенные речевые тактики в предвыборном дискурсе: на материале выборов главы администрации Псковской области: автореф. дисс. … канд. филол. наук. СПб., 2005.

14. Логинова И.Ю. Лингвопрагматические особенности текста программы политической партии (на материале английского языка): автореф. дисс. … канд. филол. наук. СПб., 2004.

15. Магера Т.С. Текст политического плаката: лингвориторическое моделирование: на материале региональных предвыборных плакатов: автореф. дисс. … канд. филол. наук. Барнаул, 2005.

16. Паршина О.Н. Российская политическая речь: теория и практика / под ред. О.Б. Сиротининой. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Издательство ЛКИ, 2007.

17. Попова Е.А. Культурно-языковые характеристики политического дискурса: на материале газетных интервью: автореф. дисс. … канд. филол. наук. Волгоград, 1995.

18. Правикова Л.В. Язык парламентских дебатов: опыт системного описания дискурса по терроризму в Конгрессе США и Парламенте Великобритании: автореф. дисс. … д-ра филол. наук. Пятигорск, 2005.

19. Седов К.Ф. Человек в жанровом пространстве повседневной коммуникации // Антология речевых жанров: повседневная коммуникация. М.: Лабиринт, 2007. С. 7-38.

20. Федотовских Т.Г. Листовка как жанр политического дискурса: когнитивно-прагматический анализ: автореф. дисс. … канд. филол. наук. Екатеринбург, 2005.

21. Филинский А.А. Критический анализ политического дискурса предвыборных кампаний 1999-2000 гг.: автореф. дисс. … канд. филол. наук. Тверь, 2002.

22. Чудинов А.П. Метафорическая мозаика в современной политической коммуникации: монография / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2003.

23. Чудинов А.П. Политическая лингвистика. М.: Флинта-Наука, 2007.

24. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000): монография / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2001.

25. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. М. - Волгоград, 2000.

26. Шмелева Т.В. Жанроведение? Генристика? Генология? // Антология речевых жанров: повседневная коммуникация. М.: Лабиринт, 2007. С. 62-67.

27. Шмелева Т.В. Модель речевого жанра // Там же. С. 81-89.

28. Caballero R. Theorizing about Genre and Cyber-genre // Computer Resources for Language Learning. 2008. № 2. Р. 14-27.

29. Chilton P.A. Analysing Political Discourse. London: Routledge, 2004.

30. Miller C.R. Genre as Social Action // Quarterly Journal of Speech. 1984. Р. 151-167.

31. Orlikowski W., Yates J. Genre Systems: Structuring Interaction through Communicative Norms.

32. Swales J.M. Genre Analysis: English in Academic and Research Settings. Cambridge: Cambridge University Press, 1990.

33. Wodak R. Pragmatics and Critical Discourse Analysis: a cross-disciplinary inquiry // Pragmatics & Cognition. John Benjamin's Publishing Company, 2007. № 15 (1). Р. 203-225.

Размещено на Allbest.ru