Корпус корякского фольклора состоит из 31 прозаического текста на чавчувенском диалекте. По жанровой принадлежности данные тексты относятся к лымнылё (сказкам, мифам) и панэнатво (повествованиям, легендам, историческим рассказам). Обращение к лексическому аспекту корпуса обусловлено тем, что проблема лексических особенностей корякского фольклора является малоизученной. Данное исследование направлено на решение таких вопросов, как:

1) анализ текстов на наличие/отсутствие в них исконной лексики, заимствований;

2) наблюдение над использованием лексических средств в качестве способов художественной выразительности;

3) определение частотности каждого наблюдаемого лексического средства в корпусе; а также 4) выявление причин данной частотности.

Лингвистический анализ фольклорных текстов выявил особенность, характерную для корякских фольклорных сказок, а именно использование исконной лексики народа. Исследуемые тексты были опубликованы в период с 1982 по 2006 гг., но анализ с точки зрения принадлежности слов к исконной или заимствованной лексике показал, что большая часть слов относится к исконной корякской лексике, во всех текстах найдено только две заимствованные основы из русского языка: основа существительного кулак - со значением `сжатая часть руки' (от русского слова кулак) и глагольная основа чай - (ее алломорф чаё-) со значением `пить чай' (образовано от русского слова чай). Для сравнения: в современной корякской речи наблюдается тенденция активного использования заимствований из русского языка. Необходимо также отметить, что в фольклорных текстах встречаются лексемы, обозначающие предметы из традиционного быта коряков, которые практически не используются в современное время, например: чв'эйыт `национальная летняя обувь', ичг'ын `национальная верхняя меховая одежда', пойгын `копье' и др. Все вышеперечисленные факты позволяют сделать вывод, что в фольклорных сказках сохраняется исконная лексика корякского народа, что, возможно, обусловлено давностью происхождения текстов, передающихся из поколения в поколение без существенных изменений словарного состава.

Также характерной особенностью данных фольклорных текстов является наличие множества слов (глаголов, прилагательных), персонифицирующих животных и природные явления. Олицетворения встречаются в 25 текстах из 31. Примеры из корпуса:

1) тийкытий качачгатыј `солнце смеется';

2) эккукэнэк кив'јынин `кукушка говорит';

3) милгын нымит ин в'аняватык `огонь способный (букв. умелый) говорить'. По жанровой принадлежности данные тексты относятся к лымнылё (сказкам, мифам). Если говорить о более детальном жанровом делении лымнылё, то это сказки о животных, мифические и космогонические предания (мифы и сказки о Вороне Куйкынняку, объяснение мироустройства) и волшебно-мифические сказки (героические сказания, сказки о нинвитах - злых духах) [5]. В жанре панэнатво (исторические предания) подобные слова не встречались в связи с тем, что основными действующими лицами произведения являются люди. Напротив, в лымнылё (особенно в вышеуказанных видах данного жанра) очень часто главный герой - это животное или явление природы. Таким образом, частотность слов, выражающих антропоморфные свойства и действия животных и природных явлений, зависит от жанровой принадлежности текста.

Раскрывая вопрос о том, можно ли данные слова отнести к средствам выразительности, затронем проблему соотношения поэтических и религиозно-мифологических олицетворений, которые выделил С.А. Токарев: "В поэтическом языке О. (олицетворение - Д. К.) как средство повышения выразительности используется при описании явлений неодушевлённого мира… Однако если поэтические О. являются лишь метафорами, образными сравнениями, выступая как литературный приём, то в мифологических и религиозных представлениях О. - некие воображаемые реальности, служащие для своеобразного объяснения явлений природы или человеческой жизни" [7]. До второй половины XX в. культура, верования и быт коряков были очень тесно взаимосвязаны с природой. Коряки одухотворяли и персонифицировали явления природы и животных, тем самым пытаясь объяснить мироустройство. Опираясь на утверждение, что тексты лымнылё были созданы до появления письменности на корякском языке и до перехода к религиозной и рациональной формам сознания, мы делаем вывод, что данные тексты, передаваемые из поколения в поколение, отражают мифические представления коряков об окружающем мире. Для создателей фольклорных текстов использование большого числа олицетворений являлось выражением наивного мифологического сознания, поэтому олицетворения, используемые в лымнылё, первоначально относились к религиозно-мифологическим. Затем постепенно произошла трансформация преданий, мифов и легенд как способов описания реальности в сказки и предания как средство досуга и развлечения. Современным человеком данные олицетворения воспринимаются как выразительные средства. Однако мы не можем однозначно отнести встретившиеся в корпусе олицетворения к поэтическим, потому что у коряков переход от мифологического сознания к более поздним формам сознания (религиозному, рациональному) произошло относительно недавно - в течение прошлого столетия. Иными словами, данные олицетворения еще не являются специальными выразительными средствами, но находятся на стадии своей трансформации из религиозно-мифологических в поэтические.

При анализе остальных текстов было выявлено, что, в отличие от олицетворений, метафоры и сравнения использовались рассказчиками в фольклорных текстах именно с целью повышения эстетической функции. Примеры из текстов корпуса:

корякский фольклор лексема лексический текст корпус

1) сравнение: Панэнатвын милгыкйит: милгын Камчаткак эјг'элу унмык нэкулјыјын, тэ ын ёнатгыйјын - `Рассказ об огне: огнём на Камчатке очень дорожили, как жизнью';

2) метафора: " эйли - ун ылвэв'!" - ват эн кумјати нијвит. `"Верно, дикие олени!" - другой закричал злой дух' (под дикими оленями подразумеваются пришедшие к злым духам люди, которых духи хотят съесть, как диких оленей, - Д. К.).

Использование метафор и сравнений в фольклорных произведениях не чуждо корякским повествователям. Количественный подсчет метафор и сравнений выявил в корпусе, что они встречаются не часто. В 31 тексте было обнаружено всего около 14 выразительных средств. С.Н. Стебницкий, наблюдая над особенностями стилистики корякского фольклора и зарождающейся литературы, отметил, что сравнения абсолютно не свойственны корякскому фольклору в отличие от литературных корякских произведений [6, с.92-93]. Материал, исследованный нами, позволяет сделать поправку к этому замечанию: использование сравнений, как и метафор, возможно в корякских фольклорных произведениях, но в небольших количествах. Низкая частотность выразительных средств объясняется тем, что фольклорные тексты созданы задолго до создания письменности, в период бытования мифологического сознания. Поэтому данные тексты содержат в себе больше от архаичного мифа, который ранее не являлся средством досуга, в связи с этим в нем была занижена эстетическая функция, что отразилось на современных вариантах лымнылё и панэнатво.

Продолжая анализ лексики корякского фольклора, отметим, что в качестве характерной особенности текстов корпуса выявлено использование зачинов - вступлений к фольклорному произведению в виде определенных слов и выражений, использующихся повествователем. К ним относятся следующие слова: ыннэјчеј `однажды', айјон `давно', ынкыеп `давно', янот `вначале', гэюнэллин / гэюнэллинэт / гэюнэллинэв' `жил / жили двое / жили многие'. Гэюнэллин / гэюнэллинэт / гэюнэллинэв может сочетаться с айјон, ынкыеп, также каждое из этих слов может употребляться самостоятельно в начале повествования. В совокупности зачины использованы в 17 текстах корпуса из 31. При поиске слов и выражений, использованных в качестве концовок (определенных слов и выражений, использующихся для оформления конечной части фольклорного произведения), были обнаружены в корпусе такие фразы, как мэтг'ај гајволэнав' юнэтык `хорошо стали жить' / јыволай юнэтык нымэлг'эв' `стали жить хорошо'. В корпусе они встретились всего дважды. Для анализа был привлечен дополнительный материал из 28 фольклорных текстов, собранных А.Н. Жуковой в ее труде "Материалы и исследования по корякскому языку" [3]. Результаты показывают, что данные выражения, а также подобные им (јыволай мэтг'ај йыл?этык `начали хорошо спать', јыволай омака? юнэтык `начали жить вместе'), распространены в текстах лымнылё и панэнатво, в текстах Жуковой они встретились 5 раз. В текстах, собранных ученым, была также найдена такая концовка, как ачоч/г'ачоч/г'ачыч `конец', она встретилась 9 раз (ачоч/г'ачоч/г'ачыч являются фонетическими вариантами одной лексемы). В текстах нашего корпуса она не используется. Однако частота употребления ачоч/г'ачоч/г'ачыч в материалах Жуковой указывает на несомненную принадлежность данного слова к концовкам, характерным для корякского фольклора. Необходимо отметить одно сделанное нами наблюдение: все вышеуказанные концовки были обнаружены не в бытовых рассказах, а в лымнылё и панэнатво. Можно сделать вывод, что в корякских фольклорных произведениях (лымнылё и панэнатво) характерно использование таких элементов, как зачин и концовка, что отразилось на материале корпуса.

При поиске выразительных средств, характерных для фольклорных повествовательных текстов, была выявлена частотность диминутивов и аугментативов, которые помимо своей первичной функции - указание на размер предмета - несут в себе и эмотивную функцию. Частое употребление слов с суффиксами эмоциональной оценки в фольклорных текстах было отмечено еще А.Н. Жуковой, также ученый обратила внимание, что в фольклорных произведениях встречается множество междометий и частиц [Там же, с.5]. Наши наблюдения подтверждают данный факт: пятой по количеству употреблений в списке частотных лексем стоит отрицательная частица уйјэ `нет, не' - 73 словоупотребления в корпусе (далее количество словоупотреблений будет обозначаться сокращенно сл.), помимо этого все тексты корпуса изобилуют пусть не такими частотными, но разнообразными частицами и междометиями: усилительными частицами ван (13 сл.), - ун (12 сл.), - ок (6 сл.), - г'ат (8 сл.) и др.; неопределенной частицей аму (22 сл.), указательными частицами јано (15 сл.); эмоциональными междометиями, выражающими удивление - колё (2 сл.), отрицательные чувства - ые (8 сл.), анёг'ым (1), у (3 сл.); волеизъявительными междометиями ток (14 сл.), тог'ок (1 сл.), чемот (2), яво (4); этикетными междометиями мэй (6 сл.), г'амто (7 сл.), јэяј (6) и др. Частотность диминутивов, аугментативов, частиц и междометий в фольклорных текстах объясняется их экспрессивной функцией.

Таким образом, как специфические черты лексики фольклорных текстов корпуса можно выделить:

1) использование метафор и сравнений;

2) изобилие исконной корякской лексики, сохранение традиционных наименований предметов культуры и быта;

3) очень малое количество заимствований из русского языка;

4) наличие олицетворений, находящихся на стадии перехода от религиозно-мифологических к поэтическим;

5) частотность междометий, частиц и производных существительных с эмоционально-оценочными суффиксами;

6) наличие зачинов и концовок. Частотность данных лексических средств объясняется временем создания текстов, их жанровой принадлежностью и их функциями, выполняемыми в фольклорных текстах.

Список литературы