Предложения изменения со значением "звуковые процессы" и "процессы свечения"

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

В последние годы заметно более пристальное внимание учёных к проблемам логики изменения. Опираясь на исследования логиков, можно говорить о наличии в языках наряду с предложениями бытия предложений изменения. Под термином «изменение» мы предлагаем вслед за Н.И. Стешенко понимать «не только различные состояния одного и того же объекта во времени, но и движение, процесс, переход» [8, с. 3].

Разработка логики изменения идет по двум направлениям: логика направленности изменения и логика времени.

Язык логики направленности включает не только термины классической логики «существует» и «не существует», а предполагает оперировать такими понятиями, как «возникает», «исчезает», «уже есть», «еще есть», «уже нет», «еще нет» и т.п. Таким образом, логика направленности допускает четыре типа существования объектов: бытие, небытие, возникновение (становление) и исчезновение, которые исчерпывают все способы существования и являются взаимно несовместимыми. Логика направленности позволяет выразить в логически непротиворечивой форме идею о противоречивости всякого движения и изменения [5].

Второй подход к логике изменения - это логика времени финского философа и логика Г.Х. фон Вригта.

Согласно его учению, состоянием объекта следует считать выделенное свойство объекта в фиксированную единицу времени. В логике времени доказывается утверждение о том, что всякое состояние либо сохраняется, либо возникает, либо исчезает [3].

В своём автореферате Н.И. Стешенко указывал, что в прикладном аспекте актуальность его работы состоит в том, что «логика направленности изменения предоставляет средства экспликации способов описаний и рассуждений об изменении не только в диалектической философской традиции (в смысле философских учений об изменении), но и в естественном языке» [8, с. 4].

Законы логики направленности дают возможность утверждать, что естественный язык должен располагать инструментарием, имеющим в своей основе данные законы. Следовательно, мы можем вести речь о предложениях изменения, поскольку в лингвистике уже давно принят термин «бытийные предложения», имеющий в своей основе посылки классической логики. Время - это необходимое условие описания изменения, поэтому в данных предложениях сообщается о событии, процессе, то есть о том, к чему приложим временной фактор, развитие во времени, следовательно, в них маловероятно употребление имён предметных. Обратим внимание на то, что логики ведут речь об объекте, а не о предмете. В «Новой философской энциклопедии» объект определяется как нечто, на что направлена активность (реальная и познавательная) субъекта. Объектом может быть физическая вещь, существующая в пространстве и времени, объективно-реальная ситуация. Это может быть собственное тело субъекта. Объектами могут быть состояния сознания субъекта и даже его Я в целом. В этом качестве могут выступать другие люди, их сознание, а также предметы культуры (включая тексты) и присущие им смыслы [7]. Временной параметр приложим, как правило, к именам событийной семантики. События имеют временную протяжённость, могут быть ориентированы на временной оси [1]. С точки зрения протяжённости, на оси времени выделяют два вида событийных имён: длящиеся события - мыслятся как развивающиеся во времени - и мгновенные - мыслятся как совершаемые мгновенно, они занимают на оси не отрезок, а точку. Мгновенные события не могут быть представлены как длящиеся. Предложения изменения несут информацию об изменении по фазам от возникновения до небытия, поэтому следует предположить, что в них должны фигурировать имена событийной семантики. О предмете можно утверждать, что он либо есть, либо отсутствует. Сообщение об изменении предмета по фазам абсурдно.

Именами событийной семантики, прежде всего, считаются отглагольные существительные, то есть пропозитивные имена. Пропозиция заключает в себе некое событие, которое представляет собой явление действительности, любой факт, пусть даже мелкий и несущественный [6]. Пропозитивное имя конденсирует смысл целого предложения, называет некую ситуацию. К кругу пропозитивных имён можно отнести и неглагольные имена, событийность лексем которых может быть выявлена посредством слов-индикаторов в словарных дефинициях, через синонимические связи с отглагольными именами. Их семантика довольно разнообразна. В качестве классифицирующего признака следует выбрать «наблюдаемость» и тогда можно выделить события внешнего воздействия на наблюдателя - это процессы звучания, свечения, вкусового и тактильного ощущения, а также - внутреннего воздействия - это эмоциональные и ментальные процессы, данная классификация может быть расширена. Рассмотрим некоторые примеры из немецкого и английского языков. В издании «Kleine Enzyklopдdie. Natur» приводятся звуковые процессы в нарастающей прогрессии по громкости от низкого порога раздражения до болевого: Ticken der Taschenuhr / ticking of a pocket watch / тикание карманных часов - Leises Flьstern / quiet whisper / тихий шёпот - Blдtterrauschen in leichtem Wind / leaves rustling on a breeze / шелест листьев на лёгком ветру - Ьbliche Wohngerдusche / usual noises in apartment / обычные шумы в жилом помещении - Ruhiger Garten/ calm garden / спокойный сад - Sehr ruhige WohnstraЯe / very quiet residential street / очень спокойная жилая улица - Leise Musik in Zimmer / a gentle music in the room / тихая музыка в комнате - Gerдusche in Geschдftsrдumen / noise in the shop / шум в магазине - StraЯenbahn / tram / трамвай - Autohupe / automobile siren / автомобильная сирена - Presslufthдmmer / hammer/ молот - Nietlдrm / sound of riveting/ шум при клепании - Kesselschmiede / boiler/ котельная - Laufender Flugzeugpropeller in 4-5 m Entfernung / sound of airplane propeller from distance of 4-5 m / звук пропеллера самолёта с расстояния 4-5 м.

Данная шкала показывает, что понятие «звуковой процесс» представлено не только отглагольными именами, но и существительными, называющими предметы, способные двигаться и создавать звуковые волны. Кроме того, понятие «звук» передают и субстантивированные эмотивные глаголы, например: staunen / удивляться, mitleiden / сострадать: Ein lautes Staunen ging durch das Heer / Громкое удивление пробежало по войску. Определение lautes указывает на то, что удивление выражено голосом, а не мимикой. Звуку противостоит его отсутствие - тишина. Толковый словарь так объясняет данное слово: Stille - состояние отсутствия беспокойства, не нарушаемое шумом спокойствие, отсутствие шума, молчание [9]. Из этого толкования также следует, что Stille и Schweigen (молчание) - синонимы: Eine Minute dauerte dies Schweigen (diese Stille) / Минуту длилось это молчание (эта тишина) [12, S. 30].

Тишина является предпосылкой для восприятия звука и концом звукового процесса: Ein allgemeines Hдndeklatschen des Beifalls unterbrach endlich diese Stille / Всеобщие аплодисменты, наконец, прервали эту тишину [Ibidem, S. 24]. Eine tiefe Todesstille endigt dann plцtzlich das lebhafteste Gesprдch / Потом вдруг глубокая смертельная тишина положила конец оживлённой беседе [Ibidem, S. 38].

Немецкий язык располагает синонимическим рядом слов, способных информировать о звуковых процессах различного происхождения при соответствующем контекстуальном оформлении. Этот ряд Ton - Klang - Laut - Gerдusch - Schall. Наиболее общее понятие, представление о звуке несёт слово Ton, посредством которого трактуются все возможные другие специфические звуки. Слово Schall в первую очередь употребляется как термин для обозначения понятия «звук» в физике, а также характеризует звуковой процесс с эффектом эха, что исключает его из претендентов на «нейтральность», как впрочем, и остальные слова данного ряда, поскольку Klang предполагает звучание нескольких тонов, а Gerдusch и Laut являются лишь контекстуальными синонимами к Ton. Ср. Gleichzeitig ertцnte der sirrende Ton (Laut) / Одновременно раздался звук, похожий на писк [15, S. 76]. Es gab ein klackendes Gerдusch (Ton) / Был шум (звук) треска [14, S. 20].

Как ясно из примеров, Ton в определённом контексте полностью передает информацию, характерную для Klang, Laut, Gerдusch, но не наоборот. Очевидно, что понятие, заключённое в слове Ton лежит в основе других идеографических синонимов. Концепт «звук» в немецком языке воплощается в ряде пропозитивных имён, среди которых выделяются таковые, что называют специфичные звуковые процессы, а именно:

1. общение людей: Gesprдch / conversation / разговор; Reden / speech / речь, Gerьcht / hearing, rumor / слух, молва; Wortwechsel / dispute / спор; Besprechung / discussion / обсуждение и т.п. Язык способен охарактеризовать общение как нейтральное, например: Unterredung / conversation / беседа; Redestrom / flow of speech / поток речи. Знание о присутствии негативных эмоций при общении передают слова Wortfechterei / logomachy / словопрение; Streit / dispute / спор; Gerьcht / talk / толки. Нелицеприятное общение отражено в словах: Zank / quarrel / ссора; Gezank / abuse / брань; Geschimpte / incessant swearing / непрерывная ругань. Напротив, лёгкое, приятное общение передают Plaudern, Plauderei / easy conversation / непренуждённый разговор;

2. эмоции, имеющие звуковое выражение: положительные: Lachen / laugh / смех; отрицательные: Weinen / cry / плач; Schluchzen / sobbing / рыдание; Seufzen / sighs / вздохи;

3. звуковое выражение имеет физиологическое состояние человека: Schnarchen / snore / храп; Stцhnen / moaning / стонание; Krдchzen / groan / кряхтение; Keuchen / panting / пыхтение;

4. знание о звуках живой природы несут субстантивированные звукоподражающие глаголы: Quaken / croak / кваканье; Miauen / mew / мяуканье. Звуки, характерные для определённых животных: Bellen, Gebell / bark / лай; Krдhen / croak, crow / карканье, пение петуха; Geheul / howl / вой; Zwitschern / twee t/ щебет; Winseln / whine / визг; Wiehern / neigh/ ржанье;

5. звуки неживой природы: Grollen / peals of thunder / раскаты грома; Donnern / thunder / гром;

Orkangerдusche / hurricane noise / шум урагана; Brausen / sea noise, murmur of the forest / шум моря, шум леса;

6. знание о звучании музыкальных инструментов заключено в словах: Melodie / melody / мелодия; Musik / music / музыка; Klang / ring / звон;

7. речь человека характеризуется существительными: Stimme / voice / голос; Ruf, Schrei / scream / крик; Flьstern / whisper / шёпот; Zischen / spiteful whispering / злобное шушуканье;

8. движение человека, обусловившее звуковой процесс: Schritte / steps / шаги; Poltern / loud fuss / громкая возня; Stampfen / in figurative sense «tramp» / в переносном значении «топот»;

9. звуки, издаваемые техникой: Hдmmern / knock: blows of hammer / стук: удары молотом; Klopfen / knock / стук; Drцhnen / buzz / гудение; Wirbeln / beat staccato knocking / выбивание дроби; Brausen, Zischen / hissing / шипение; Rammen / clogging of piles / забивание свай; Stampfen / ramming / трамбовка; Grollen / rumble / громыхание; Brummen / crash / грохот; Schrillen / shrill, unpleasant sound / резкий, неприятный звук и т.д.

Воспринимая звуковой процесс, человек идентифицирует его и сопоставляет с уже известными звуками.

Часто для описания звука используются означающие, связанные с другими денотатами, то есть происходит вторичный семиозис. Этот процесс особенно нагляден при передаче знаний о звуках, издаваемых техникой, что вполне логично, поскольку раскаты грома, шипение змеи, шум моря и леса известны человечеству с древних времён, в то время как технический прогресс и его атрибуты возникли значительно позже. Например: Das Zischen der undichten Dampfleitungen, das Rammen der Maschinen, das Brummen von Kraftwagen, die Stimmen, das Stampfen der Lokomotiven - alles klang leiser und ferner. / Шипение непрочных теплопроводов, тяжёлый стук машин, грохот грузовиков, голоса, глухой стук локомотивов - всё звучало тише и дальше [Ibidem, S. 104]. В данном примере Zischen и Brummen подверглись вторичному семиозису, поскольку для данных глаголов характерны животные в качестве субъектных актантов: Das Zischen und Brausen aus dem ersten Kolben wie eine Fontдne emporsteigender Sдure lieЯ nach / Шипение и бурление кислоты, выплёскивающейся как фонтан из первой колбы, уменьшились [Ibidem, S. 102].

Субстантивированный глагол brausen / шуметь, бурлить информирует о звуках, которые производят море, волны, лес. Употребление в качестве субъекта «кислоты» -результат отождествления звуков.

Семантика девербативов и абстрактных существительных, обозначающих понятие «свет», довольно однообразна. Словарь регистрирует существительные Licht / свет, девербатив Schein / свечение, деадъективы Helle / свет, Helligkeit / блеск, производные с этими основами: дневной свет, Sonnenschein / солнечный свет, Mondlicht / лунный свет, Mondschein / лунное сияние. К ним примыкают субстантивированные инфинитивы Leuchen / свечение, Brennen / горение. Последний - благодаря контексту, так как характеризует световой поток в основном как обладающий сильным тепловым излучением. Существительное Blitz / горение называет явление природы, вызванное электрическим зарядом, и характеризует кратковременное световое явление. Источники света не представляются контекстом как световые процессы; z.B.: Die Lampe flammte auf / Лампа зажглась, так как здесь важна информация о действии предмета, а не фокусировка внимания на каком-либо признаке светового процесса, ср.: Das Licht flammte auf / Загорелся свет, т.е. возник, появился.

Структура предложений изменения детерминирована: информация в них фокусируется, прежде всего, в указании на «изменение по фазам». Фазой является характеристика, приписываемая некоторому действию или процессу, и относящаяся к предикату. Фазовое значение возникает в предложении (в частности, в индоевропейских языках) благодаря глаголу. Данные глаголы сочетаются обычно с процессуальными предикатами, а не статальными (т.е. не передающими активное действие). Фазовость - признак, присущий предикату, а не субъекту, поскольку «начало и конец не существуют без самого признака» [2, с. 143]. Таким образом, фазовый глагол служит для выражения некоторого временного аспекта у признака, свойства, события. Изучение глаголов в рамках предложений с пропозитивным именем в позиции подлежащего позволило выявить, что очень часто фазовое значение передают глаголы движения, подвергаясь при этом метафоризации.

Согласно Лакоффу, метафорические выражения порождает сознание, а не язык, поскольку они не во всех случаях вербальны. Их источником являются ассоциативные нити, пересекающие концептуальные области; пересечение концептуальных полей и возникновение ассоциативных связей из области - цели с перекидкой в область-источник. В результате своих исследований Лакофф приходит к новому определению слова «метафора»: метафора - это пересечение ряда понятийных областей в концептуальной сфере [10]. В этом случае наблюдается сознательный отрыв обозначающего от одного обозначаемого и перенесение его на другой концепт.

В основе метафорического переноса лежит, скорее, не объективное сходство предметов, а субъективно устанавливаемое людьми соответствие между двумя сферами. При рассмотрении метафоры в когнитивном аспекте исследователи акцентируют внимание на понятийной специфике метафоры. Использование достижений когнитивной семантики позволяет выявить регулярные метафорические модели, имеющие языковую природу, и объяснить их появление.

Рассмотрим многозначные глаголы движения, проявляющие в семантических парадигмах метафорические значения, связанные с понятием «изменения». В класс глаголов «изменённого бытия» включаются те глаголы, которые обозначают проявление качеств и характеристик, присущих наблюдаемым явлениям, глаголы движения, перемещения, помещения объекта, глаголы с локативными компонентами «empor-, heraus-, entgegen-», а также других пространственных схем.

Анализ глаголов, содержащих в своих значениях сему «движение», позволяет выделить следующие метафорические модели.

1. Двигаться - идти, приходить - возникать.

Возникновение метафоры обусловлено существующей в сознании носителей языка образной моделью, в соответствии с которой ситуация «возникновение» концептуализируется как перемещение в пространстве и как его результат - появление в другом месте: Die Steige herauf kamen Schritte. / Шаги направились вверх по тропе (дословно: пришли) [13, S. 142]. Licht kam irgendwoher. / Откуда-то появился свет (дословно: пришёл) [15, S. 54].

Ein Raunen ging durch den Saal. / По залу пробежал шёпот [13, S. 102].

2. Двигаться - идти навстречу - возникать.

Эта модель является подвидом предыдущей. В основе данной метафоры лежит знание о том, что всякое приближение к наблюдателю воспринимается как распознавание объекта, его идентификация, следовательно, как его возникновение: Unten kam der Schwall und Lдrm der StraЯe mir entgegen. / Внизу мне навстречу хлынули поток и шум улицы (дословно: шли навстречу) [11, S. 148]. Schritte, die ihm entgegenkommen… / Шаги, которые направлялись к нему… [14, S. 125].

3. Двигаться - проходить мимо - исчезать.

Основой переноса является траектория, объединяющая движение вблизи с наблюдателем и удаление в пространстве, как и связанное с этим исчезновение из поля восприятия. Schritte gingen auf dem Korridor vorbei / Шаги прошли мимо по коридору [Ibidem, S. 440].

4. Двигаться - удаляться - исчезать.

Корень глагола, подверженного процессу метафоризации, указывает на значительное расстояние, возникающее между явлением и наблюдателем, что неизбежно вызывает ослабевание восприятия и, следовательно, исчезновение явления. Далёкий значит плохо различимый, недоступный.

Die Schritte des Funkers entfernten sich… / Шаги радиста удалились… [13, S. 90].

5. Двигаться - распространяться в пространстве - существовать.

Поскольку распространение в пространстве какого-либо явления предполагает его постоянное наблюдение, то оно наилучшим способом характеризует его бытие. Здесь заметно переосмысление параметров движения: направление в разные стороны, расширение зоны воздействия на наблюдателей как бытие процесса. Das Gerьcht von der Flucht verbreitete sich. / Распространился слух о побеге. [11, S. 78]. Aber das Schweigen, das sich im Zimmer ausbreitete… / Но тишина, распространившаяся в комнате… [14, S. 290].

6. Двигаться - подниматься - возникать.

В данной модели ситуация возникновения осмысливается носителями языка как подъём вверх, так как объект попадает в фокус восприятия при его возвышении над другими объектами: Unter den Umstehenden erhob sich ein bedrohliches Gemurmel. / Среди присутствующих поднялся угрожающий ропот [13, S. 52].

Langsam stieg ein Leuchten an den Wдnden empor. / Медленно поднималось по стенам свечение [15, S. 91].

7. Двигаться - скользить вверх - возникать.

Это модификация вышеупомянутой модели. Подчеркивается отличная от предыдущего действия интенсивность движения в пространстве - плавность, постепенность: Das Licht glitt wieder sanft an den Wдnden empor / Вновь свет мягко заскользил вверх по стенам [Ibidem, S. 89].

8. Двигаться - всплывать - возникать.

Ещё одна разновидность, связанная с движением наверх. Основанием для переосмысления движения выступает появление над какой-либо поверхностью и как результат констатация возникновения: Endlich taucht ein schwankender Schein auf der StraЯe auf, verschwindet, taucht auf… / Наконец, на улице появился мерцающий свет, исчез, появился… (в первом значении «всплыл») [Ibidem, с. 102].

9. Двигаться - преодолевать препятствие - возникать.

Смысл преодоления препятствия ассоциируется с процессом возникновения, поскольку наблюдается переход через некую черту, за которой объект может быть идентифицирован. …und gurgelnde Gerдusche entrangen sich seiner Kehle… / Из его горла вырвались клокочущие звуки [13, S. 154].

10. Двигаться - течь - возникать.

Возникновение метафорически осмысливается как движение воды - быстрое и всепроникающее. Вновь наблюдается переосмысление параметров движения: мгновенное распространение в пространстве с высокой степенью проникновения: Helles Licht ergoss sich in den Flur / Яркий свет разлился в коридоре [14, S. 12].

11. Двигаться - ползти - возникать.

В основе метафоры лежит признак перемещения в пространстве с возможным приближением к наблюдателю. Важной оказывается негативная оценка, связанная с движениями пресмыкающихся животных. Это проявляется в том, что глагол употребляется для фазовой характеристики неприятных явлений: Grauschwarz kroch die Dдmmerung ins Zimmer / В комнату вползли серо-чёрные сумерки [Ibidem, S. 285].

12. Двигаться - падать - возникать.

В этой модели переосмысляется ситуация возникновения как появление сверху. Основой переноса для употребления глагола fallen / падать в отношении световых процессов является расположение источника света в верхней части пространства. Aus einigen Fenster fiel matter Lampenschein / Из некоторых окон падал тусклый свет ламп [Ibidem, S. 10].

13. Двигаться - опускаться - возникать.

Эта модель является подвидом предыдущей. На передний план выдвигается медленное движение вниз:

Die Dдmmerung senkte sich bereits ьber die Stadt / Сумерки уже опустились на город [Ibidem, S. 360].

14. Двигаться - проникать - возникать.

Метафоризация значения глагола dringen ведёт к созданию характеристики явления как обладающего способностью проникать через определённые препятствия на его пути и как следствие становится наблюдаемым: Licht drang durch die geschlossenen Lider. / Свет пробивался сквозь закрытые веки [15, S. 54].

Scharfes Licht drang durch die Mattglasscheiben der Tьr. / Яркий свет пробивался через матовое стекло двери [11, S. 277]. Aus dem Schlafzimmer drang das geschдftige Poltern seiner Frau. / Из спальни доносилась хлопотливая громкая возня его жены [14, S. 175].

Предложения изменения отличаются от бытийных предложений тем, что сообщение о месте действия для них не столь актуально: может быть, а может и не быть, так как важнее сообщение об изменении. А вот наличие личностного локализатора или, другими словами, наблюдателя в данных предложениях выступает априори, поскольку должен быть некто, кто наблюдает изменение и констатирует его факт. Признак наблюдаемости может совпадать с признаком «конкретно-временной локализованности», который противопоставлен признаку временной абстрагированности действия и соответственно ненаблюдаемости [4, с. 346]. Поэтому употребление глаголов, содержащих фазовую характеристику, можно рассматривать как указание на наблюдателя.

Подведём итог: в естественных языках существуют предложения, в которых некому признаку, свойству, событию глаголом приписывается характеристика развития во времени по фазам «небытие - возникновение (становление) - бытие - исчезновение». Признак, свойство, событие в структуре предложения представлено именем событийной (пропозитивной) семантики. Именами событийной семантики, прежде всего, считаются отглагольные существительные, то есть пропозитивные имена. К кругу пропозитивных имён можно отнести и неглагольные имена, событийность лексем которых может быть выявлена посредством слов-индикаторов в словарных дефинициях, через синонимические связи с отглагольными именами. Их семантика довольно разнообразна. В качестве классифицирующего признака следует выбрать «наблюдаемость» и тогда можно выделить события внешнего воздействия - это процессы звучания, свечения, вкусового и тактильного ощущения; внутреннего воздействия - это эмоциональные и ментальные процессы, список может быть расширен. Фазовое значение возникает в предложении (в частности, в индоевропейских языках) благодаря глаголу. Фазовость в рамках предложений изменения передаётся глаголами различной семантики. Их изучение позволило выявить, что очень часто фазовое значение передают глаголы движения, подвергаясь при этом метафоризации. Анализ примеров выявил следующие метафорические модели: фаза «возникновение»: двигаться - идти, приходить, двигаться - идти навстречу, двигаться - подниматься, двигаться - скользить вверх, двигаться - преодолевать препятствие, двигаться - течь, двигаться - ползти, двигаться - падать, двигаться - опускаться, двигаться - проникать; фаза «исчезновение»: двигаться - проходить мимо, двигаться - удаляться; фаза «существование»: двигаться - распространяться в пространстве, двигаться - плестись.

Имманентный признак данных предложений - присутствие наблюдателя. метафорический семантика пропозитивный словосочетание

Список литературы

1. Арутюнова Н.Д., Ширяев Е.Н. Русское предложение. Бытийный тип (структура и значение). М.: Русский язык, 1983. 198 с.

2. Богданов В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения. Л.: Изд-во ЛГУ, 1977. 204 с.

3. Вригт Г.Х. фон. Логико-философские исследования: избр. тр. / пер. с англ.; общ. ред. Г.И. Рузавина и В.А. Смирнова; сост. и авт. предисл. В.А. Смирнов. М.: Прогресс, 1986. 593 с.

4. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М.: Наука, 1982. 420 с.

5. Ивин А.А. Логика: учеб. пособие. Изд-е 2-е. М.: Знание, 1998. 240 с.

6. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Л.: Наука, 1972. 216 с.

7. Новая философская энциклопедия: в 4-х т. / под ред. В.С. Стёпина. М.: Мысль, 2000-2001.

8. Стешенко Н.И. Логика направленности изменения: автореф. дисс. ... докт. филос. наук. М., 2012. 19 с.

9. Klappenbach R., Steinitz W. Wцrterbuch der deutschen Gegenwartssprache: 6 Bдnde. Berlin: Akademie-Verl., 1964-1977.

10. Lakoff G. The Contemporary Theory of Metaphor.

11. Remarque E.M. Drei Kameraden. M.: Verlag fьr fremdsprachige Literatur, 1960. 455 S.

12. Schiller F. Der Geistseher // Der Verbrecher aus verlorener Ehre. Zwei Erzдhlungen. Berlin: Verl. Volk und Welt, 1984. Heft 415/10. 108 S.

13. Spranger G. Die Bernsteinbrosche. Berlin: Greifen Verl. zu Rudolstadt, 1975. 333 S.

14. Steinmann H.J. Die grцЯere Liebe. Berlin: Verl. Kultur und Fortschritt, 1959. 464 S.

15. Weitbrecht W. Stern der Mьtter. Berlin: Verl. Volk und Welt, 1983. Heft 403/10. 159 S.

Размещено на Allbest.ru