Особенности функционирования английского и русского сленга в художественной литературе

Размещено на http://www.allbest.ru/

ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ АНГЛИЙСКОГО И РУССКОГО СЛЕНГА В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Колесниченко Альвина Николаевна

Американский лингвист Ф. Секрист отмечал, что употребление стилистически сниженных элементов открывает для писателя неограниченные возможности обогащения текста произведения за счет «более богатого и энергичного лексикона» [7, p. 415]. Они могут использоваться с целью создания комического эффекта, для придания атмосферы непринужденности общения, ради новизны и желания быть остроумным, реалистичным, естественным, несентиментальным, неромантичным, принимающим жизнь как она есть. Для сленга характерно гротескное подчеркивание нелепой, смешной стороны предметов, явлений, поэтому слова и словосочетания, входящие в сленг, являются более экспрессивными эквивалентами лексических единиц, относящихся к другим пластам словарного состава. Именно специфика номинации служит источником оценочности, эмоциональности, экспрессивности сленга. В данной статье рассматриваются особенности функционирования английского и русского сленга в художественной литературе на примере произведений Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи» и Д. Гуцко «Русскоговорящий», столь сходных по тематике, идейному содержанию и употреблению сленговых лексических единиц, способствующих созданию экспрессивности текста.

В произведениях «Над пропастью во ржи» и «Русскоговорящий» сленг обоих языков выполняет разнообразные функции, которые тесно связаны между собой: экспрессивную, эмоционально-оценочную, эзотерическую, мировоззренческую, идентификационную, коммуникативную, номинативную, когнитивную, функцию экономии времени.

Доминирующей является идентификационная функция, которая проявляется в стремлении молодежи сделать свою речь более яркой и выразительной и, главное, отличной от речи старшего поколения. Сленг в данном случае является способом определить «своего» среди «чужих». В ходе разговора говорящий сигнализирует о себе, об окружающем его мире, по его речи складывается четкое представление о его социальном положении, возрасте, региональном происхождении [3]. Один из персонажей повести «Русскоговорящий», Толик, который раньше «промышлял по району распространенным в то время бизнесом - выбиванием долгов…», рассказывает литературному герою Мите о тонкостях бывшей работы, и по его языку, тематике сленгизмов легко понять род его деятельности, социальное положение: Бабки выбить не каждому дано. Сидишь по целым дням в машине, пасешь кого-нибудь. В любой момент можешь в ментовку загреметь, а выбьешь или нет, заметь, не факт. И потом, это не отмороженная работа. А чисто бабки забрать, чтобы, кэ це, и самому под статью не затарахтеть… Это психология! [1, с. 322].

Неформальное общение в молодежной среде подчинено таким мотивам как поиск наиболее благоприятных психологических условий для общения, ожидание сочувствия и сопереживания, жажда искренности и единство во взглядах, потребность самоутвердиться. Поэтому общение с товарищами становится большой ценностью для молодого человека. Так, в беседе главный герой произведения «Над пропастью во ржи» Холден и его приятель используют сленгизмы, которые понятны всем участникам разговора и не требуют толкования: to be up the creek «быть в трудном положении», to flunk out «быть исключенным из колледжа», buddy, buddyroo «друг, дружище». Такое общение для обоих участников разговора кажется естественным. Полноценное общение в молодежной среде невозможно без владения ее языком:

“How `bout writing a composition for me, for English? I'll be up the creek if I don't get the goddamn thing in by Monday, the reason I ask. How `bout it?”

“I'm the one that's flunking out of the goddam place, and you're asking me to write you a goddam composition”, I said.

“Yeah, I know. The thing is, though, I'll be up the creek if I don't get it in. Be a buddy. Be a buddyroo” [6, p. 30].

-Не напишешь ли ты за меня английское сочинение? Мне несдобровать, если я в понедельник ничего не сдам, потому и прошу. Напишешь?

-Меня выгоняют из школы к чертям собачьим, а ты просишь, чтобы я за тебя писал какое-то сочинение! - говорю.

-Знаю, знаю. Но беда в том, что мне будет плохо, если я его не подам. Будь другом. А, дружище?

Сделаешь? [5, с. 43-44].

Идентификационная функция непосредственно связана с эзотерической, что объясняется относительной закрытостью сленга по сравнению с литературным языком. Сленговые лексемы могут выражать присущее членам какой-либо группы чувство солидарности или даже враждебное, неприязненное, насмешливое отношение к посторонним. Это противопоставление «своих» «чужим» находит свое отражение в серии пейоративных сленгизмов, применяемых в отношении чужаков, не способных стать «своими», влиться в ту или иную группу.

Так, например, Колфилд пытался поведать о своих чувствах подруге Салли - девушке, которая своим поведением, манерой одеваться, говорить и т.д. старалась подражать взрослым светским дамам, чем очень раздражала Холдена. Он говорил ей о своей ненависти к праздному образу жизни и уговаривал уехать из города. Однако осознав, что все эти уговоры напрасны, и она совершенно не понимает его, он произнес: We both hated each other's guts by that time. You could see there wasn't any sense trying to have an intelligent conversation. I was sorry as hell I'd started it. “C'mon, let's get outa here, ” I said. “You give me a royal pain in the ass, if you want to know the truth”. Boy, did she hit the ceiling when I said that [6, p. 135]. - Мы уже ненавидели друг друга до визгу. Видно было, что с ней бессмысленно разговаривать по-человечески. Я был ужасно зол на себя, что затеял этот разговор. «Ладно, давай сматываться отсюда!» - говорю. - «И вообще катиська ты, знаешь куда... Ох, и взвилась же она, когда я это сказал!» [5, с. 122-123].

Сленговое выражение to give someone a pain in the ass «раздражать кого-либо» выполняет эзотерическую функцию: оно выражает неприязненное отношение литературного героя к Салли, не способной понять его.

Данные функции непосредственно связаны с мировоззренческой. По тематике сленговой лексики можно судить о системе взглядов героев, их интересах. В сленге отражаются те сферы жизни и деятельности языковых коллективов, где эмоциональная нагрузка высказывания диктуется материальными условиями быта, общей системой идей и ценностей членов коллектива и индивидуальными нормами речевого поведения, заданного семейным воспитанием, образовательным цензом, общественным положением, возрастом, полом.

Кроме того, в обоих произведениях сленг выполняет коммуникативную функцию, так как он является неотъемлемой частью лексикона литературного героя и других персонажей. С помощью сленга они общаются и без труда понимают друг друга, т.е. происходит процесс коммуникации и в то же время - номинации, так как каждое понятие приобретает свое название. В том случае, когда среди слов и словосочетаний, входящих в сленг, появляются такие, которые не имеют словарных соответствий в других пластах лексики, лексикографы вынуждены прибегать к описательным приемам для объяснения тех или иных лексических единиц, принадлежащих сленгу.

Например, в произведении «Русскоговорящий» встречаются типичные для армейской тематики русские сленгизмы пехота «самая низшая ступень в армии, в иерархии мафии» [2, с. 289] и лексема подснежник, у которой несколько значений: «лицо, формально числящееся на одной должности, но фактически занимающееся другой работой»; «неопознанный труп, обнаруженный весной под снегом»; «бомж» [Там же, с. 302]: Каждое лето - стаи бомжей. «Подснежники», - говорят про них. И еще говорят, морщась: российский десант [1, с. 144]. Так как данные понятия являются специфичными, значение ненормативным, то истолкование слов представляет собой определение в виде развернутых словосочетаний. Равнозначного литературного эквивалента данных сленгизмов не существует.

Такие единицы, которые не имеют эквивалента в стандартном языке, обладают высокой коммуникативной значимостью, так как они упрощают, а порой определяют процесс коммуникации. Так, в английском сленге существует лексема lulu - “a remarkable or excellent person or thing” [8, р. 129], «что-то выдающееся в плохом или хорошем смысле», которая не имеет соответствия в стандартном языке. Однако главный герой произведения Д. Сэлинджера употребляет этот сленгизм в разговоре со своими друзьями: The funny part was, though, we were the worst skaters on the whole goddam rink. I mean the worst. And there were some lulus, too [6, р. 130]. - Но самое смешное, что на всем этом проклятом катке мы катались хуже всех. Да-да, хуже всех! Ужас, что творилось! [5, с. 119]. А уж там были такие пентюхи [6, р. 243]. Для них это слово не просто понятно, но и необходимо для общения, так как знание сленга позволяет им непринужденно общаться и понимать друг друга с полуслова. Таким образом, реализуется и когнитивная функция. В сленговых наименованиях, образованных путем метафорического переноса, содержится дополнительная информация - дополнительные знания об окружающем мире, что определенным образом характеризует носителей сленга.

Функция экономии времени тесно связана с номинативной функцией. Для данной функции характерно выражение предметного и коннотативного значений при помощи одной языковой единицы. Герои Сэлинджера употребляют в речи сокращения dorm (dormitory) «спальный район» [8, р. 56], Pencey prep (preparatory school) «закрытая школа-интернат для мальчиков из состоятельных семей» [Ibidem, p. 178], butt (buttocks) «ягодицы» [Ibidem, p. 31].

В произведении «Русскоговорящий» часто встречаются случаи употребления сокращенных имен при обращении: СиСи - Сергей Сергеевич, прозвище Тен от фамилии Тэндентник, Лапа от Лапин. Также употребляются такие сокращения как кэцэ от «как говорится», кэчэ - «короче», бэтээры - БТР. Данные сокращения упрощают речь, экономят время и являются экспрессивными наименованиями.

Наиболее полно в произведениях реализуется экспрессивная функция. Это связано с тем, что главный герой, который использует в своей речи сленг, стремится к образному выражению своих мыслей. Экспрессивная функция проявляется в желании говорящего придать своей речи выразительность и тем самым привлечь к себе внимание. Многим словам сленга присущи меткий юмор, гротескное подчеркивание нелепой или смешной стороны обозначаемых ими предметов или явлений: to chew the rag (fat) - «подробно обсуждать вопрос, ворчать» [Ibidem, p. 35]; yellow-belly - «трус» [Ibidem, p. 294]; to tickle the pants off someone - «уморить со смеху, обрадовать до смерти, рассмешить» [Ibidem, p. 261].

Употребление сленговых лексических единиц, которые отличаются высокой степенью экспрессивности, образованной в результате лексико-семантических и словообразовательных процессов, способствует созданию выразительности повествования в «Русскоговорящем». Вот как главный герой Митя характеризует свои армейские будни: Окна в спальной комнате «обезьянника» - пересыльного пункта Батайска - были заложены наглухо, дабы не бегали в окна [1, с. 50]. Лексема обезьянник «изолятор, накопитель» [2, с. 254] является экспрессивным наименованием, передающим отношение военнослужащих и к данному месту, и к происходящим событиям.

В связи с этим можно говорить и об эмоционально-оценочной функции сленгизмов. С помощью сленговой лексики персонажи выражают свое отношение к явлениям окружающего мира, передают свои мысли и чувства наиболее образно и ярко. Особенно ярка эмоционально-оценочная окраска сленгизмов, отражающих в речи различные негативные явления, присущие действительности [4]. Например, презрительное отношение передают русские сленгизмы: сапог «солдат-пехотинец» [2, с. 363], олень «наивный человек» [Там же, с. 262]; вульгарную и даже грубую оценку имеют такие сленговые лексемы как косоглазый, черножопый, обозначающие прозвище лиц кавказской национальности [Там же, с. 187; 463]. Все переживания героев отражены в лексике, в выборе слов - сленговых лексических единицах, отличающихся высокой степенью экспрессивности и эмоциональности. У английских сленгизмов также появляется разная окраска: грубовато-фамильярная (bastard «подонок» [8, p. 13], buddyroo «дружбан» [Ibidem, p. 28], tail «женщина как сексуальный объект» [Ibidem, p. 256]), шутливая (knockers «грудь» [Ibidem, p. 122], beaten-up «поношенный» [Ibidem, p. 14]), пренебрежительная (rat «мерзкий тип» [Ibidem, p. 186], yap «трепло» [Ibidem, p. 293]), ироническая (screwball «сумасброд» [Ibidem, p. 206], screwed-up type guy «ненормальный чудак» [Ibidem, p. 205], yellow-belly «трус» [Ibidem, p. 294]) или презрительная окраска (slob «глупый, грубый человек» [Ibidem, p. 224], dopey «идиотский» [Ibidem, p. 56], molding «паршивый, отвратительный» [Ibidem, p. 293]).

Итак, сленг английского и русского языков в произведениях Д. Сэлинджера и Д. Гуцко выполняет одинаковые функции: коммуникативную, когнитивную, номинативную, мировоззренческую, эзотерическую, идентификационную, экспрессивную, эмоционально-оценочную, функцию экономии времени. Особенно важной из всех является идентификационная функция, благодаря которой говорящий подчеркивает свою принадлежность к определенной группе лиц. Сленг служит языковой характеристикой каждой группы, что позволяет в процессе общения определить и опознать «своего» среди «чужих». Главные герои, употребляя в своей речи сленг, таким образом выражают свое отношение к окружающей действительности, и их оценка отличается образностью и яркостью, что свидетельствует о значимости эмоционально-оценочной и экспрессивной функций сленга в художественной литературе.

сэлинджер английский русский сленг

Список литературы

1.Гуцко Д. Н. Русскоговорящий. М.: Вагриус, 2006. 352 с.

2.Елистратов В. С. Толковый словарь русского сленга. М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2007. 672 с.

3.Иоакимиди Г. А. Статус, структурная и структурно-семантическая типология англоязычных терминов и сленгизмов шоу-бизнеса // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2013. № 3. Ч. 1. С. 64-69.

4.Москаленко Е. А. Функционально-прагматические особенности оценочных неофициальных именований лица // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2012. № 1. Ч. 1. С. 114-116.

5.Сэлинджер Д. Д. Над пропастью во ржи. Повести. Рассказы / пер. с англ. Р. Райт-Ковалевой; предисл. А. Мулярчика. М.: Правда, 1991. 608 с.

6.Salinger J. The Catcher in the Rye. СПб.: Антология, 2005. 256 p.

7.Sechrist F. The Psychology of Unconventional Language // The Pedagogical Seminary. 1913. V. 20. № 4. P. 413-457.

8.The Oxford Dictionary of Modern Slang / Ed. by J. Ayto, J. Simpson. Oxford University Press, 1996. 308 p.

Размещено на Allbest.ru