"Герундиальные" конструкции и проблемы польско-русской эквивалентики

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 811.162.1

Московский государственный педагогический университет

«ГЕРУНДИАЛЬНЫЕ» КОНСТРУКЦИИ И ПРОБЛЕМЫ ПОЛЬСКО-РУССКОЙ ЭКВИВАЛЕНТИКИ

Самсонов Владимир Вячеславович

В области как сравнительно-исторического, так и синхронно-сопоставительного описания славянских языков особое место занимают так называемые формы глагольной транспозиции, то есть формы глагола, транспонированные в позицию другой части речи, см. [11, s. 656]. Речь идет о глагольном существительном (герундии), глагольном наречии (деепричастии) и глагольном прилагательном (причастии), см. [3; 4; 5]. Принято считать, что, хотя асимметрия описания естественного языка часто обусловлена асимметрией самого предмета описания [6], на системно-структурном уровне описания близкородственных славянских языков обычно превалирует сходство, возможные же различия касаются не столько самих грамматических форм и конструкций, сколько особенностей их функционирования [9], а также особенностей соответствующих языковых картин мира [7; 8]. Тем не менее, в рассматриваемой области транспозиции глагольных форм сопоставляемые славянские языки проявляют разительную несхожесть уже на системно-структурном уровне: русский язык располагает развитой системой полных причастных форм на фоне явно уступающих ей систем чешской и особенно польской, зато в чешском языке деепричастия различаются по родам и числам, к тому же могут быть не только настоящего или прошедшего, но и будущего времени [14, s. 335-337]. Польские отглагольные существительные со значением действия, в отличие от их непарадигматических аналогов в системе русского языка, образуются парадигматически и активно употребляются в современных текстах, в связи с чем закономерно возникает проблема перевода конструкций с ними на русский язык. В романе С. Лема «Солярис» мы проанализировали конструкции рассматриваемого типа с соответствующими им конструкциями русского перевода, выполненного Д. М. Брускиным и пришли к выводу, что в русском языке всё же существует достаточно обширная лексическая и словообразовательная база для того, чтобы при переводе с польского языка сохранить конструкцию с отглагольным существительным, избежав при этом её переорганизации в конструкцию более сложную, влекущую за собой синтаксические и семантические неточности, например:

Po krуtkim wahaniu popchn№іem ku nim [drzwiom] dwa najciкїsze pudіa [13, s. 16]. После недолгого колебания я припёр её [дверь] двумя самыми тяжёлыми ящиками [10, с. 20].

Более сложной работа по сохранению конструкций рассматриваемого типа представляется в тех примерах, где мы обнаружили отказ от оригинальной лексемы в переводах на русский язык. Переводчик выбирает другую лексему, значение которой принципиально не отличается от оригинальной, однако, если провести посемный анализ, выяснится, что некоторые смыслы не находят отражения в переводе, например:

Bezpoњrednio po l№dowaniu ekspedycja postкpowaіa z nadzwyczajn№ ostroїnoњci№ [13, s. 42]. После высадки экспедиция действовала чрезвычайно осторожно [10, с. 52].

`L№dowanie' - это `приземление' [12, s. 192], которое не обозначает непосредственной высадки, то есть можно предположить, что люди после приземления на чужой планете, например, не пошли на риск и решили остаться в летательном аппарате. Следует уточнить, что в романе С. Лема «Солярис» речь идёт о приземлении научной экспедиции на неизвестной планете с целью её изучения, поэтому члены экспедиции активно передвигались по планете в особых летательных аппаратах, предназначенных для скольжения по поверхности планеты. Поэтому мы считаем, что лексема `высадка' вполне понятна русскому читателю, в целом, она передаёт смысл происходящего, но всё же подразумевает некий выход из основного средства передвижения. Например, «высадка из автобуса производится из последней двери» - пассажиры выходят из автобуса и оказываются на улице. Герои Станислава Лема производят изучение планеты путём исследовательского полёта над океаном в небольшом двухместном аэромобиле, то есть герои находятся вне основного средства передвижения, которое доставило их на планету Солярис, но и не стоят на поверхности земли. Однако по роману планета состоит из жидкой субстанции, которая изредка оголяет твёрдые участки материи, именно поэтому, возможно, переводчик избежал лексемы `приземление', которая предполагает наличие (лучше - преобладание или хотя бы достаточно обширное пространство) твёрдой поверхности. Планета Солярис не удовлетворяет этому условию, в отличие от, например, планеты Земля, на которой заметны огромные участки суши.

Не случайно лексема `земля' и стала деривационным ядром для лексемы `приземление'.

Отказ от буквального перевода оригинальной лексемы мы находим и в следующем примере:

Ј№cznoњж radiowa urwaіa siк okoіo godziny po wyruszeniu grup eksploracyjnych [13, s. 42]. Примерно через час после вылета исследовательских групп нарушилась радиосвязь [10, с. 53].

`Wyruszenie' - это 'отправление', от глагола `wyruszyж siк' - `отправиться' [12, s. 560]. Эта лексема не конкретизирует, каким именно способом передвижения исследовательские группы отправились на дело. Но опять же выбор лексемы обусловлен деталями фабулы произведения - люди передвигались на летательных аппаратах, поэтому вылет в авторском переводе вполне уместен. И, наоборот, сохранение лексемы 'отправление' нарушило бы границы сферы употребления слов и ассоциировалось бы с официально-деловым стилем. При этом отдельного внимания заслуживает то, что переводчик выразил вторую пропозицию не именем факта «после того, как…», а сохранил свойственную техническим текстам лаконичность повествования, в манере которых выдержаны некоторые главы романа С. Лема.

Особого внимания заслуживает следующий пример, интересный тем, что переводчик не только не стремится максимально точно передать значение ключевого слова оригинала, но делает нечто прямо противоположное:

Dwoma bezszelestnymi st№pniкciami znalazlem siк u drzwi [13, s. 29]. В два прыжка я оказался у двери [10, с. 39].

Дело в том, что `st№pniкcie' - это существительное от глагола `st№paж' - `шагать, наступать' [12, s. 460], в переводе же используется лексема `прыжок', обладающая большим динамизмом. Более того, переводчик оставил без внимания определение `bezszelestny' (бесшумный) [Ibidem, s. 24]. Можно было бы предложить следующий перевод: Сделав пару бесшумных шаговё я оказался у двери. По-видимому, переводчик руководствовался здесь не важностью смысла конкретного предложения (микроконтекст), а общим наполнением сверхфразового единства (макроконтекст). Деепричастный оборот в русском переводе придал бы тексту пассивную описательность, в то время как оригинальный отрывок из романа обладает содержательной динамичностью, которой, как мы предполагаем, и добивался С. Лем.

Предложенный перевод кажется нам наиболее подходящим, т.к. его автор избежал многочисленных проблем, которые кроются за подобного рода конструкциями. Во-первых, оставлено существительное с ситуативной семантикой, которое сохраняет авторский замысел динамичности происходящего (`прыжок'). Если бы С. Лем не преследовал эту цель, он бы использовал вполне рекуррентные для польского языка конструкции со сложным подчинением или деепричастным оборотом. Например, Zrobiіem parк krokуw i znalazіem siк u drzwi - Я сделал пару шагов и оказался у двери. Или: Zrobiwszy parк krokуw znalazіem siк u drzwi - Сделав пару шагов, я оказался у двери.

В приведенном примере и подобных ему контекст художественного произведения не даёт возможности увести сюжетную линию в переводной литературе далеко за пределы замысла автора. Даже если микроконтекст (одно или два предложения) не полностью совпадает с тем, что мы видим в исходном тексте, то на макроуровне (абзац, сложное синтаксическое целое) мы наблюдаем полное совпадение в смыслах, переданных и автором, и переводчиком. существительное грамматика герундий синтаксический

Дальнейшие перспективы исследования мы склонны видеть в обращении к параллельным польскорусским электронным корпусам, которые позволят перейти от поиска эквивалента перевода (ср. [2]) к поиску функционально-семантических типовых эквивалентов (см. [1, с. 55-58]) как наиболее употребительных, узуальных и адекватных средств передачи смысла сопоставляемых категорий и/или их форм.

Список литературы

1. Ананьева Н. Е., Васильева В. Ф., Изотов А. И., Широкова А. Г. Сопоставительные исследования грамматики и лексики русского и западнославянских языков / под ред. А. Г. Широковой. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1998. 326 с.

2. Ефимова С. В. Основные способы перевода трансформированных пословиц и поговорок // Филологические науки. Вопросы теории и практики, 2008. № 2 (2). С. 36-38.

3. Изотов А. И. К вопросу о соотносительности систем причастий в чешском и русском языках // Вестник Моск. ун-та. Серия 9. Филология. 1988. № 4. С. 103-108.

4. Изотов А. И. Система полных причастных форм чешского литературного языка в сопоставлении с русскими // Славяноведение. 1994. № 1. С. 50-59.

5. Изотов А. И. Система причастных форм в современном чешском литературном языке в сопоставлении с русским (формообразование, семантика, функционирование): автореф. дисс. … канд. филол. наук. М., 1991. 24 с.

6. Изотов А. И. Об асимметрическом дуализме формы и содержания полных причастий современного чешского языка // Вестник Моск. ун-та. Серия 9. Филология. 1992. № 6. С. 34-39.

7. Изотов А. И. Особенности концептуализации авторитарного побуждения в русской и чешской языковых картинах мира // Вестник ЦМО МГУ. Филология. Культурология. Педагогика. Методика. 2012. № 4. С. 17-22.

8. Изотов А. И. Побудительная модальность как зона асимметрии русской и чешской языковых картин мира // Вестник Оренбургского государственного университета. 2012. №11. С. 78-83.

9. Изотов А. И. Функционально-семантическая категория императивности в современном чешском языке как прагмалингвистический феномен: автореф. … д-ра филол. наук. М., 2007. 40 с.

10. Лем С. Солярис. М.: АСТ-Астрель, 2010. 256 с.

11. Barnetovб V., Bмliиovб-Kшнћkovб, Leљka O., Skoumalovб Z., Strakovб V. Русская грамматика. Praha: Academia, 1979. 1094 s.

12. Chwatow S., Timoszuk M. Sіownik rosyjsko-polski i polsko-rosyjski. Warszawa: 2005, 654 s.

13. Lem S. Solaris. Warszawa: Biblioteka Gazety Wyborczej, 2008. 240 s.

14. Pшнruиnн mluvnice иeљtiny / еd. P. Karlнk, M. Nekula, Z. Rusнnovб. Praha: Lidovй noviny, 1995. 800 s.

15. Uniwersalny sіownik jкzyka polskiego: w 6-u t. / рod red. prof. S. Dubisza. Warszawa: Wydawnictwo naukowe PWN, 2003.

Аннотация

Рассматривается категория польских отглагольных существительных со значением действия, структурно, семантически и функционально соотносимых с традиционно выделяемым в европейских грамматиках герундием, а также проблемы славянской эквивалентики в области конструкций с рассматриваемыми формами. Предлагаются способы перевода номинализации с польского языка на русский на уровне сложного синтаксического целого, где наблюдается полное или частичное совпадение в смыслах, переданных автором.

Ключевые слова и фразы: герундий; глагольное существительное; номинализация; сопоставительная грамматика славянских языков; функционально-семантический эквивалент.

The author considers the category of the Polish verbal nouns with the meaning of action, structurally, semantically and functionally correlated with gerund, traditionally distinguished in the European grammars, and problems of Slavic equivalence in the sphere of constructions with concerned forms; and suggests the ways of nominalizations translation from Polish into Russian at the level of complex syntactic unit, where there is complete or partial coincidence in the meanings reproduced by the author.

Key words and phrases: gerund; verbal noun; nominalization; comparative grammar of Slavic languages; functional-semantic equivalent.

Размещено на Allbest.ru