Инвективная лексика как маркер дисгармонизации общения в оппозиции "свои - чужие"
Содержание понятия "инвективная лексика" как маркера очуждения и дисгармонизации в оппозиции "свои - чужие", являющейся базовой в современной языковой картине мира и отражающей особенности восприятия окружающего мира в рамках определенной культуры.
| Рубрика | Иностранные языки и языкознание |
| Вид | статья |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 14.12.2018 |
| Размер файла | 33,6 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Северо-Кавказский федеральный университет
Инвективная лексика как маркер дисгармонизации общения в оппозиции "свои - чужие"
Банман Полина Павловна, канд. филол. н.
Аннотации
В статье раскрывается содержание понятия "инвективная лексика", которая рассматривается как маркер отчуждения и дисгармонизации в оппозиции "свои - чужие", являющейся одной из базовых в современной языковой картине мира и отражающей особенности восприятия окружающего мира в рамках определенной культуры. Основное внимание уделяется анализу использования инвектив в художественно-публицистическом стиле, целью которого является не только информирование потенциального читателя о происходящих событиях, но и указание на необходимость занять определенную позицию.
Ключевые слова и фразы: художественно-публицистический стиль; отрицательная экспрессивность; инвективная лексика; междометные инвективы; маркер дисгармонизации.
The author reveals the content of the notion - invective vocabulary, which is considered as a marker of alienation and disharmonization in opposition - natives - foreigners, which is one of basic in modern language picture of the world and which represents the features of the world perception within the framework of a particular culture; and pays special attention to the analysis of the invectives use in the artistic and journalistic style, which aims not only to inform a potential reader about current events, but also to indicate the need to take a certain position.
Key words and phrases: artistic and journalistic style; negative expressivity; invective vocabulary; interjection invectives; disharmonization marker.
Основное содержание исследования
Тексты Г. Вальрафа формируются двумя типами коммуникации - художественной и публицистической. Реализуя в тексте главные функции публицистического текста - информационную и воздействующую, т.е. информируя читателя о значимых для общества, зачастую "злободневных" проблемах, убеждая в истинности излагаемых им фактов и указывая на необходимость формирования определенной позиции по отношению к излагаемым фактам, автор пользуется богатыми возможностями художественного стиля, за счет, в частности, использования инвективных единиц. Современные художественные и художественно-публицистические тексты содержат богатый материал для исследования феномена инвективности, что обусловлено особенностями самих текстов, в которых автор, создавая действительность произведения, говоря словами своих протагонистов, может выражать свое мнение. Находясь в подобной позиции, Г. Вальраф получает наилучшие возможности не только для воплощения идейного замысла своего произведения, но и для выражения своей собственной точки зрения, способной передать его отношение к рассматриваемой проблематике. Автором определяется не только структура повествования и манера речи, но и отбор лексики, а также способы характеристики действующих лиц.
Тема оскорбления личности постоянно вызывает интерес не только у лингвистов, но и у законодателей. В 2013 г. Президент Российской Федерации Владимир Путин подписал закон, вводящий административную ответственность за нецензурную брань в средствах массовой информации. Тем самым художественная публицистика, к которой мы относим произведения Г. Вальрафа, остается одной из немногих сфер, где возможно использование инвективных лексических единиц. В его репортажах инвективы выявляют своеобразие денотативного пространства Германии, например, по отношению к гастарбайтерам, преимущественно из Турции, за счет использования специфических способов оценки объекта инвективы и его поступков. Турки не по своей вине "оказались - на самом дне благополучного немецкого общества, которое имплицитно трактуется как - верх, утрачивая, однако, присущую ему онтологически положительную оценочность" [7, c.157].
Материалом для практического исследования послужил корпус лексических единиц с пометами "бранное", "пейоративное", "фамильярно-разговорное", "вульгарное" немецкого языка, выявленных в ходе анализа дефиниций, представленных в толковых словарях "Langenscheidts GroЯwцrterbuch Deutsch als Fremdsprache", "Duden" и электронном словаре "Мультитран" [1; 10; 18] в сборнике репортажей Г. Вальрафа "Ganz unten" ("На самом дне"), который пронизывает разнообразное текстовое проявление бинарной оппозиции "свои: турки" - "чужие: немцы". Объектом изучения являются инвективные единицы, выступающие как маркер отчуждения и дисгармонизации общения в оппозиции "свои - чужие". Дисгармонизация общения трактуется нами как ситуация конфликтного, дискомфортного общения, вызванная аффектным состоянием коммуникантов, а также несоответствием социально-ролевых отношений между ними, проявляющаяся за счет использования инвективной лексики.
Среди зарубежных исследователей, занимающихся маледиктологией, которая является направлением психолингвистики, социолингвистики и психологии и изучает проклятия, ругательства и оскорбления, можно назвать американского лингвиста немецкого происхождения Р. Аман (Aman), Ф. Кинера (Kiener) и О. Хаврилив (Havryliv) [17; 20; 21]. В своих исследованиях они указывают на то, что проклятия и ругательства являются неотъемлемой составляющей жизни человека и важной частью языка. Они могут употребляться не только с целью обидеть или оскорбить кого-то, но и для того, чтобы защитить себя "вербально" и избежать таким образом применения силы, с одной стороны. Об этой особенности ругательств говорил еще У. Черчилль: „Besser einander beschimpfen, als aufeinander zu schieЯen - [19, S.8] - "Лучше ругаться друг с другом, чем в друг друга стрелять" (Перевод наш). Однако, с другой стороны, они могут стать поводом для ее использования.
В нашей стране данный пласт лексики длительное время оставался вне поля зрения ученых, что объясняется прежней советской идеологией. Между тем, данная лексика представляет собой большой интерес как средство реализации связи между ценностными представлениями социума и выражением негативного отношения к объекту оценки - человеку как носителю определенных черт характера, вредных привычек, нарушителю норм общественного поведения. Первым наиболее основательным исследованием табуированных слов, изучаемых с учетом национальной специфики носителей того или иного менталитета, является работа В.И. Жельвиса "Поле брани. Сквернословие как социальная проблема в языках и культурах мира" [3]. В 1992 г. вышла в свет монография В.И. Карасика "Язык социального статуса", где в одной из глав содержится классификация пейоративных обозначений человека [6].
Мы определяем инвективу как любую номинативную единицу, употребленную с целью оскорбить, задеть, обидеть, унизить, дискредитировать адресата и имеющую пейоративную экспрессию неодобрения, пренебрежения, презрения, содержащую явно негативную оценку, общественно осознаваемую и воспринимаемую адресатом как оскорбительную или клеветническую характеристику, понимая ее вслед за В.И. Жельвисом как "любое словесно выраженное проявление агрессивного отношения к оппоненту" [3, с.13]. В том числе к инвективам относятся и "ругательства", под которыми понимаются языковые единицы, лежащие за пределами литературного языка, фиксируемые словарями общеупотребительной лексики как вульгарные, грубые, нецензурные и бранные.
Таким образом, фонд инвективных единиц включает в себя ругательства, но ими не ограничивается [5].
В произведении Г. Вальрафа "Ganz unten" на лицо наличие противоборствующих сторон: базовая оппозиция "свои - чужие", которая по мнению Ю.С. Степанова является одним из основных концептов всякого коллективного, массового, народного, национального мироощущения [14, с.472], эксплицируется в том числе и за счет использования инвективной лексики.Г. Вальраф сам определил группу "своих", что находит отражение в номинациях, которые он использует по отношению к турецким рабочим, работающим вместе с ним. Понятие "свой" изначально связано с понятием кровного родства некоторой группой людей, для Г. Вальрафа они - tьrkische Arbeiter, tьrkische Freunde, tьrkische Kollegen, Kollegen, Arbeitsuchende, Arbeiter - турецкие рабочие, турецкие друзья, турецкие коллеги, коллеги, ищущие работу, рабочие. Автор сознательно информирует читателя о своей принадлежности к группе "чужих", какими они являются для остальных: пришельцами извне, лишенными полноты общественных прав метеками, находящимися на "нашей" территории, но принадлежащих другому миру [Цит. по: 8, с.222]. В тексте автор не просто позиционирует себя как одного из многих, кого волнуют проблемы и заботы гастарбайтеров: он сам работает там, где работают они - на стройках, в Макдональдсе, в лаборатории, где проводят тестирование опасных медицинских препаратов и пр., становясь для турок "своим", а для немцев "чужим". Он живет в том же квартале, у него такой же образ жизни, как и у многих других турецких рабочих, которые не имеют ничего и живут в страхе перед полицией.
Создавая в своей книге „Ganz unten - образ двадцатисемилетнего турка "Али Левента Синирлиоглу", Г. Вальраф идентифицирует себя с окружающими ему людьми: „So wirkte ich in meiner Rolle zwar jugendlicher, unverbrauchter und leistungsfдhiger, aber sie machte mich gleichzeitig zum letzten Dreck - [23, S.12] - "таким образом, войдя в роль, я хотя и стал казаться моложе, здоровее и физически сильнее, но одновременно превратился в аутсайдера, в последнее дерьмо" [2, с.276].
инвективная лексика маркер дисгармонизация свой чужой
Автор информирует массового читателя о том, что происходит в его обществе, что он не согласен с происходящим, что он не может разделять ценности и идеалы общества, в котором так относятся к иностранным рабочим, людям иной национальности, иного вероисповедания, иной культуры. Г. Вальраф сталкивает два разных мира с разными жизненными устоями и разными культурными ценностями. Подобная позиция ставит его в сложное положение. С одной стороны, у него открываются глаза: „Meine gespielte Torheit machte mich schlauer, erцffnete mir Einblicke in die Borniertheit und Eiseskдlte einer Gesellschaft, die sich fьr so gescheit, souverдn, endgьltig und gerecht hдlt. ich war ein Narr, dem man die Wahrheit unverstellt sagt - [23, S.12] - "Роль наивного тугодума защитила меня, позволила мне проникнуть в образ мыслей предубежденного и бездушного общества, мнящего себя таким умудренным, суверенным и всегда правым. Я был дурак, которому, не стесняясь, говорят правду в глаза" [2, с.276]. В конце книги жесткой критике он подвергает и основной девиз капитализма - Wir machen alles mit - … - Alles, was Profit bringt - [23, S.244-245] - "Мы участвуем во всем" … "Всегда, когда пахнет прибылью" [2, с.358-359], сравнивая происходящее в современной ему Германии с некоторыми событиями времен Третьего Рейха. Его публикации получают широкий резонанс, активно обсуждаются проблемы интеграции в немецкое общество, проблемы "мультикультурализма", ксенофобии и толерантности, с другой стороны, он подвергается преследованиям за то, что пишет, и как он об этом пишет.
Обычно группа "своих" получает положительную оценку, а группа "чужих" - отрицательную, Г. Вальрафу удается вызвать обратный эффект. Разделяя окружающих на "своих" и "чужих", он создает образ такого персонажа, как Адлер. Это беспринципный, жестокий, алчный, равнодушный ко всему кроме денег человек, для которого жизнь каждого отдельного "своего" иностранного рабочего ничего не стоит. Он готов послать свой "Repertoire" - "ассортимент", своих "Kameraden" - "приятелей" на смерть ради получения наживы. Для него они - рабы, вызывающие у него омерзение. Одним из работников он характеризуется как "настоящий гангстер" и "сутенер", которому совершенно все равно, что будет с его людьми. Об этом свидетельствует и то, что он, практически не задумываясь, отправляет людей на верную смерть - на атомную электростанцию "Вюргассен", где по сценарию Г. Вальрафа произошла техническая авария с утечкой радиации.
Адлер, не деля людей на "своих" и "чужих", считает, что со всеми нужно быть "чертовски внимательным". Про Германию он говорит: „…fьr jeden ScheiЯ machen die hier ja ein Gesetz - [23, S.253] - "Здесь в Германии столько законов - черт ногу сломит" [2, с.364]. Одновременно Г. Вальраф указывает: „Er ist einer von zigtausenden Erfьllungsgehilfen und NutznieЯern des Systems der grenzlosen Ausbeutung und Menschenverachtung - [23, S.254] - "Он - один из многих тысяч подручных, которых обогащает система безграничной эксплуатации и презрения к человеку" [2, с.365]. Когда Г. Вальраф в роли "Али" начинает работать у него водителем, он слышит, как Адлер "аттестует" "неудобных" и "настырных" людей. Однако, как пишет автор: „Dann liegt keineswegs, wie zu vermuten wдre, ein gereizt-дrgerlicher Tonfall in seiner Stimme, vielmehr ein eher satt wollьstiger - [23, S.172] - "Против ожидания, в его голосе нет ни злости, ни раздражения, в нем звучит скорее сытое благополучие" [2, с.334]. Использование им в речи инвектив свидетельствует не просто о снисходительном, неуважительном, равнодушном, зачастую презрительном отношении к иностранным рабочим, но скорее о наличии конфликтных ситуаций, как внутренней, личной, так и внешней, в целом со стороны общества, как формы проявления неприятия "чужого", "другого". Его отношение к носителям "чужого" и "другого" демонстрирует одновременно и его чувство принадлежности к родному и национальному, что тоже является элементом национального образа мира. В речи Адлера, как одного из представителей немецкого общества, элементы не только "чужого" мира наделяются исключительно отрицательными по направленности оценочными смыслами и характеризуются за счет применения многочисленных инвективных единиц. Анализ степени инвективности, т.е. нарастания оттенков оскорбительного значения, показывает, что при общении со "своими" турецкими рабочими в речи Адлера превалируют инвективы с высокой степенью инвективности. В общении с друзьями-промышленниками и политиками он позволяет себе использовать инвективы со средней и малой степенью инвективности. При общении с новыми клиентами, представителями крупного бизнеса, используемые им лексические единицы варьируются лишь от нейтральных до разговорных.
Хотя сам Г. Вальраф пишет: „Auslдnder werden in der Regel nicht beschimpft. Jedenfalls nicht so, daЯ sie es hцren. Hinter ihrem Rьcken wird gern ьber den angeblichen Knoblauchgestank gestцhntЇ [23, S. 20] - "Как правило иностранцев не ругают. Во всяком случае, не так, чтобы они слышали. За их спиной любят пожаловаться на якобы невыносимый чесночный запах" [2, с.280]. На самом деле осуждению подвергается не только "чесночный запах". Агрессивные инвективы включают в себя лексику в форме номинаций человека, включая также и зооморфизмы, неприятия работы, которую выполняют турки и на которую не согласился бы ни один немец, их места жительства, языка и подвергают оскорблению следующие человеческие качества и недостатки:
1. Общая характеристика, особенности внешности:
„Das sind doch arme Schweine, die nicht mal satt zu essen haben. Die haben doch nichts auf den Rippen - [23, S.242] - "Они же, бедняги, не каждый день едят досыта. Кожа да кости" [2, с.357]. „Die arme Sau, wissen Sie, den hab` ich, na vor anderthalb Jahren geholt - [23, S.243] - "Бедняга! Знаете, я пригрел его полтора, да, полтора года назад" [2, с.358]. „…eine SchmeiЯfliege bin ich jetzt wieder los - [23, S.172] - "…я убрал тут одного навозного жука" [2, с.334].
2. Нравственные и умственные качества:
„Nur wenn sie… ihren lдngst ьberfдlligen Lohn fordern, sind sie fьr ihn "Gesocks, Pack, Strauch - und Tagediebe" - [23, S.234] - "Только когда они имеют наглость роптать и требовать давно причитающуюся им плату, в ход идет брань: „пьянь", „сволочь - "подонки", „бездельники" [2, с.352]. „… aber welcher Schmutzfink will mir was tun? Ї [23, S.166] - "Но какая же сволочь мне угрожает?" [2, с.330]. „Nicht Ьberholen! Dummkopf! langsam fahren" [23, S.170] - "Не обгонять! Медленней, дурак" [2, с.332]. „UnterlaЯ das sofort, du Idiot, du bringst mich noch ins Gerede" [23, S.172] - "Немедленно прекрати, идиот, а то еще пойдут разговоры" [2, с.334]. „Diese dumme Sau, dieses Arschloch, jag sie…" [23, S.219] - "Дура набитая, сволочь, прижми ее…" [2, с.341].
3. Принадлежность к другому этносу, национальности: „Ich "dreckiges Tьrkenschwein" solle endlich verschwinden, brach es aus ihm heraus" [23, S. 19] - "Пусть эта грязная турецкая свинья наконец уберется отсюда, - вырвалось у него" [2, с.280]. „Yьksel… wird vor versammelter Mannschaft als "dummer Tьrkendepp" bezeichnet und ausgelacht" [23, S.141] - "…называет Юкселя „тупым турецким придуркомЇ перед всей собравшейся командой" (Перевод наш). В одной из глав Г. Вальраф приводит целый список оскорбительных надписей на стенах в уборных на фабриках Тиссена: „ScheiЯtьrken, kцnnen nicht hoch genug hдngen, ich hasse sie all" [Ibidem, S.107] - "Турки - дерьмо, всех повесить повыше, всех ненавижу" [2, с.316]. „Tьrkensau, ich knall euch alle ab" [23, S.107] - "Турецкие свиньи, всех вас пристрелю" [2, с.316]. „Lieber ein SS-Schwein als eine Tьrkensau sein" [23, S.107] - "Лучше быть эсесовцем, чем турком" [2, с.316].
Адлер, характеризуя "своих" работников, использует для усиления местоимение Ihr, тем самым отделяя себя от "них", а также перечисляет "эмоционально нагруженные" национальности: „Ihr verfluchten HottentottenЎ¬ - "Вы проклятые готтентоты", „Ihr ScheiЯkanakenЇ - "Вы чертовы чурбаны", „Knoblauchjuden" - "вонючие евреи".
Рассмотрим еще один пример: один немецкий рабочий рассказывает другому в присутствии Али анекдот, в котором турки как нация также подвергаются оскорблению: „Da trifft ein Tьrkenjunge - der geht gerade mit einem deutschen Schдferhund spazieren - einen erwachsenen Deutschen. Der fragt: "Wohin willst du denn mit dem Schwein?" - Der Tьrkenjunge: "Das ist doch gar kein Schwein, das ist ein echter deutscher Schдferhund, hat sogar`n Stammbaum" - Sagt der Mann "Halt`s Maul, dich hab ich doch gar nicht gefragt" - [23, S.112] - "Идет мальчишка-турок, прогуливает немецкую овчарку. Навстречу ему немец. Немец спрашивает: - Куда это ты со свиньей? Турок говорит ему: - Это не свинья, а настоящая немецкая овчарка, с родословной. А немец ему: - Заткни пасть. Тебя не спрашивают" [2, с.319].
В большинстве случаев данную группу инвектив образуют сложные слова, употребление которых в немецком языке говорит о такой особенности немецкой ментальности как концентрация большого фрагмента мысли в одном слове [15, с.18], что придает им еще большую степень отрицательной экспрессивности и оскорбительности. Как показывает анализ эксплицированных контекстов, для многих немцев в противопоставлении "своих" и "чужих" важным оказывается этнический компонент.
Одним из самых частотных использующихся в тексте зооморфизмов, под которыми мы, опираясь на определение Т.В. Писановой, понимаем метафору, источником которой служит "образ" животного [12, с.6], являются "Schwein" - "свинья" и "Sau" - "свинья, скотина". Зооморфизмы характеризуют человека в системе межличностных отношений, при этом основной акцент делается на его физические, моральные качества и на его интеллектуальные способности. "Свинья" с библейских времен символизирует нечистоту, нечистоплотность и грех, с которыми человек должен справиться. Тот, кто использует подобное выражение по отношению к человеку, подвергается наказанию в Германии (§ 185 Уголовного кодекса), Австрии (§ 115 австрийского Уголовного кодекса) и Швейцарии в связи с нанесением оскорбления. Статья 185 Уголовного кодекса Германии гласит: „Beleidigung. Die Beleidigung wird mit Freiheitsstrafe bis zu einem Jahr oder mit Geldstrafe und, wenn die Beleidigung mittels einer Tдtlichkeit begangen wird, mit Freiheitsstrafe bis zu zwei Jahren oder mit Geldstrafe bestraft" [22]. - "Оскорбление. Нанесение оскорбления наказывается лишением свободы на срок до одного года или штрафом, в том случае, если оскорбление совершается посредством насилия, то нанесение оскорбления наказывается сроком до двух лет или штрафом" (Перевод наш).
Национальный компонент оппозиции "свои - чужие", включающий в себя общность языка, территории, экономической жизни, менталитета, вероисповедания, культуры, исторического прошлого [14, с.474], также находит отражение в тексте Г. Вальрафа. Работа, которую выполняют гастарбайтеры, характеризуется следующим образом: „Und du stehst praktisch nur in der ScheiЯe und machst ScheiЯe weg. Aber am nдchsten Tag ist die ScheiЯe wieder da…" [23, S.140]. - "Ты работаешь, стоя в дерьме, и убираешь дерьмо. Но на следующий день дерьмо накопилось опять…" (Перевод наш).
Место жительства турок также описывается за счет использования инвективных лексических единиц:
„Allein seine Adresse Dieselstrasse ist wie ein Stigma. Da wohnt in seinen Augen der letzte Dreck im letzten Dreck und arbeitet direkt daneben im allerletzten Dreck" [Ibidem, S.174] - "Самый адрес Али - Дизельштрассе - вроде клейма. Адлер считает, что там живет последняя мразь, что живет она в последней грязи и работает тут же рядом в самой распоследней грязи" [2, с.335-336]. „Mach das in deinem Affenstall in der DieselstraЯe…" [23, S.172] - "Занимайся этим в своем обезьяннике на Дизельштрассе…" [2, с.334].
С целью оскорбления турок, говорящих между собой на родном языке, Адлер использует инвективу "eure Arschsprache": „Eure Arschsprache kцnnt ihr noch lange genug bei euch am Arsch der Welt sprechen…" [23, S.92] - „На вашем паршивом языке вы можете сколько угодно говорить у себя, у черта на рогах, когда вы, надо надеяться, наконец, окажетесь дома" (Перевод наш). За фразеологизмом "am Arsch der Welt" - "у черта на рогах" скрывается аллюзия на Турцию, где они могут разговаривать на своем родном языке.
В анализируемых контекстах инвективы заведомо несут в себе маркер дисгармонизации коммуникации по отношению ко всему "чужому", они способствуют вербализации отрицательных эмоций, выступая в качестве дейктиков отдаления, показателей умаления человеческого достоинства, которое затем трансформируется в оскорбление и унижение. Важную роль также играет и аффектное состояние коммуникантов"немцев": гнев, раздражение, неприязнь по отношению к туркам, их языку, образу жизни и пр. Как показывает проведенный анализ, в большинстве случаев социальный статус коммуникантов обуславливает гармоничность или дисгармоничность их коммуникативного поведения, эмоциональность - нейтральность общения, выбор тех или иных языковых средств.
Обращает на себя внимание тот факт, что речь турецких рабочих при общении с немцами, на которых они работают, всегда нейтральна, инвективные лексические единицы ими не используются. Поэтому можно сказать, что дисгармонизация общения носит однонаправленный характер, т.е. исходит от немцев. Турки могут использовать инвективы в общении лишь между собой. В условиях безработицы, понимая, что на твое рабочее место всегда найдутся желающие, они пытаются избегать конфликтных ситуаций, тем самым пытаясь и "нейтрализовать" общение.
Лексические единицы, не имеющие соответствующие пометы в словарях, также могут использоваться в качестве оскорбления, например, "Untermensch": „Dennoch zдhlt Ali fьr Adler nach wie vor zu den Untermenschen aus der proletarischen Unterwelt" [Ibidem, S.174] - "Но все равно Али для Адлера - недочеловек из пролетарских низов" [2, с.335]. "Недочеловек" использовался идеологией национал-социалистов, чтобы описать "низших людей" - евреев, цыган и др. В брошюре "Der Untermensch" (1942) указывалось: "Недочеловек - это лишь подобие человека, с человекоподобными чертами лица, находящееся в духовном отношении гораздо ниже, чем зверь. В душе этих людей царит жестокий хаос диких необузданных страстей, неограниченное стремление к разрушению, примитивная зависть, самая неприкрытая подлость" [11]. То, что турки для немцев были "недочеловеками", подтверждает и другой пример, выбранный Г. Вальрафом в качестве эпиграфа: „Stoppt Tierversuche - Nehmt Tьrken! - [23, S.151] - "Прекратите опыты над животными - возьмите турок!" [2, с.321].
Отметим, что инвективная функция является далеко не единственной функцией рассматриваемой лексики, которая также может выступать в роли междометного восклицания, обращенного в пространство и являющегося средством эмоциональной разрядки, выполняя "Ventilfunktion" - "функцию отдушины", "клапана", позволяющего выпустить свои эмоции. Смысл междометных инвектив в настоящее время не осознается в полном объеме и изменился с течением времени. Главное отличие междометного использования сейчас - безадресность. При этом сохраняется лишь коннотативное значение, необходимое для передачи таких эмоций как недовольство, гнев, раздражение, неудовлетворенность, презрение, пренебрежение, враждебность и ненависть. При употреблении в междометной функции собственно ругательства ничем не отличаются от других междометий: они выражают эмоции, не называя их. Употребляя междометную инвективу, говорящий выражает свое негативное отношение к сложившейся ситуации в целом: „Die waren vielleicht sauer. So` ne ScheiЯe! Ї [23, S.250] - "То-то они скисли. Такой прокол" [2, с.362]. „Werden in die Tьrkei geschickt, arme Kerle! ScheiЯe, so was! Ї [23, S.250] - "Бедняги, их вышлют в Турцию! Какая подлость!" [2, с.362]. „Verdammte ScheiЯe. Jeder Tag voll neuer Ьberraschungen…" [23, S.252] - "Чертовски не повезло! Каждый день новые сюрпризы" [2, с.364]. „Ja, das ist doch wohl klar - ScheiЯe!" [23, S.253] - "Кажется, мог бы сообразить… Так вляпаться!" [2, с.364].
Многократный повтор подобных лексических единиц придает им дополнительную семантическую коннотацию, усиливая впечатление от описываемых событий. В целом, как показывает анализ материала, сниженные лексические средства преимущественно используются менее образованными и отрицательными персонажами. Тем самым инвективная лексика становится признаком социальной маркированности и демонстрирует отношение к партнеру по коммуникации как к неравноправному, находящемуся на более низкой социальной и даже умственной ступени развития, и выступает как маркер дисгармонизации общения.
Обнаруженные инвективы являются в большинстве своем абсолютными пейоративами, изначальные формы которых уже содержат отрицательную коннотацию и сохраняют ее при употреблении. Такие лексемы как "Dummkopf" - "Дурак", "Idiot" - "Идиот", "ScheiЯe" - "Какая подлость", "Так вляпаться" получают отрицательную коннотацию не при употреблении, т.е. на синтагматическом уровне, а имеют уже пейоративность на прагматическом уровне. В основе ряда инвективных обозначений - исторические события новейшей истории Германии. Выражаемые данными инвективами значения выводят объект инвективной оценки за пределы круга "своих" и тем самым, по мнению Е.И. Шейгал, индуцируют коннотацию пейоративного отчуждения [16]. Одним из самых продуктивных способов пейорации в современном немецком языке является словообразование: инвективы-композиты придают дополнительную оценочность и эмоциональность всему высказыванию, позволяя добиться автору желаемого прагматического эффекта.
В заключение настоящего исследования представляется возможным сделать вывод о том, что изучение инвективного фонда в произведении Г. Вальрафа позволяет определить, какие человеческие недостатки подвергаются осуждению в определенный момент развития одной и той же культуры, поскольку фонд инвективной лексики способен отражать аксиологические представления его носителей. Как пишет в своей статье М.С. Михайлова, "изучение языковых процессов, сопровождающих общение в контексте мультикультурности и мультиэтничности, представляется необходимым, поскольку отражает глубинные изменения ценностного и нормативного характера на ментальном уровне" [9, с.135]. Анализ инвективных лексических единиц в целом позволяет говорить о существовании неких универсальных вневременных и внепространственных культурных ценностей и об осуждении отрицательных черт характера, негативной оценке умственных способностей (глупости, тупости, недалекости), о выражении агрессии, враждебности, гнева, отвращения и презрения. "Речевая инвектива представляет собой своеобразную культурную универсалию для всего человеческого общества" [4, с.9]. Снижение языковой культуры и увеличение частоты применения инвективных лексических единиц является следствием происходящих общественно-политических явлений во всем мире, а также исторического прошлого и условий функционирования языка. Функционируя как средство хранения и передачи опыта определенного народа, инвективные единицы обнаруживают связь с концептами как культурно-специфическими вариантами понятий, образующими основу национальной языковой картины мира. Частоту употребления инвектив по сравнению с нейтральными средствами объясняет их особая эмоциональность и экономичность. Нельзя не согласиться с О.В. Саржиной, которая говорит о лапидарном (компрессированном) способе "упаковки" информации инвективной лексики, который в речи напоминает "взрыв" [13, с.170-171].
Г. Вальраф сочетает в себе черты настоящего репортера, для которого важно объективное освещение происходящего, и черты опытного и искусного художника, умеющего эффективно использовать потенциал художественного стиля, что говорит о несомненном синкретизме его творческой деятельности. В конце XX века им обозначены проблемы, которые и в начале XXI века не потеряли своей актуальности и требуют поиска новых возможностей решения для дальнейшего гармоничного развития общества.
Список литературы
1. Большой толковый словарь немецкого языка: для изучающих немецкий язык / Langenscheidts GroЯwцrterbuch Deutsch als Fremdsprache. М.: Март, 1998.1248 с.
2. Вальраф Г. Репортер обвиняет. М.: Прогресс, 1988.400 с.
3. Жельвис В.И. Поле брани. Сквернословие как социальная проблема в языках и культурах мира. М.: Ладомир, 2001.349 с.
4. Жельвис В.И. Психолингвистическая интерпретация инвективного воздействия: дисс. докт. филол. наук. М., 1991.352 с.
5. Заворотищева Н.С. Инвективы в современной разговорной речи (на материале пиренейского национального варианта испанского языка и американского национального варианта английского языка): автореф. дисс. … канд. филол. наук. М., 2010.26 с.
6. Карасик В.И. Язык социального статуса. М.: Ин-т языкознания РАН; Волгогр. гос. пед. ин-т, 1992.330 с.
7. Леглер А.А. Особенности вербализации бинарно-понятийной оппозиции "свои - чужие" в художественной публицистике Гюнтера Вальрафа: дисс. … канд. филол. наук. Ставрополь, 2011.238 с.
8. Лотман Ю.М. История и типология русской культуры. СПб.: Искусство-СПб., 2002.768 с.
9. Михайлова М.С. Приемы табуизации именований лица в мультикультурной коммуникации // Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2013. № 6 (24): в 2-х ч.Ч. II. С.135-139.
10. Мультитран [Электронный ресурс]: электронный словарь. URL: http://www.multitran.ru/ (дата обращения: 25.06.2013).
11. Недочеловек [Электронный ресурс]. URL: ru. wikipedia.org/wiki/Недочеловек (дата обращения: 25.06.2013).
12. Писанова Т.В. Семантическая структура и функционально-коммуникативные свойства зооморфизмов испанского языка: автореф. дисс. … канд. филол. наук. М., 1989.22 с.
13. Саржина О.В. Русские инвективные имена лица: комплексный анализ: дисс. … канд. филол. наук. Томск, 2005.209 с.
14. Степанов Ю.С. Константы: словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Школа "Языки русской культуры", 1997.824 с.
15. Файзуллина А.Г. Инвективы-композиты в системно-функциональном аспекте (на материале немецкого, русского и татарского языков): автореф. дисс. … докт. филол. наук. Чебоксары, 2008.47 с.
16. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса: дисс. докт. филол. наук. Волгоград, 2000.431 с.
17. Aman R. Opus Maledictorum. A Book of Bad Words. N. Y.: Marlowe & Co, 1996.362 p.
18. Der GroЯe Duden: in 12 Bдnden. Mannheim - Leipzig - Wien - Zьrich: Dudenverlag, 2002. B.10. Bedeutungswцrterbuch.1103 S.
19. Freud S. Handbuch der Beschimpfungen. Mьnchen: Bassermann, 2007.159 S.
20. Havryliv O. Pejorative Lexik. Untersuchungen zu ihrem semantischen und kommunikativ-pragmatischen Aspekt am Beispiel moderner deutschsprachiger, besonders цsterreichischer Literatur. Frankfurt am Main: Peter Lang Verlag, 2003.155 S.
21. Kiener F. Das Wort als Waffe. Gцttingen: Vandenhoeck und Ruprecht, 1983.304 S.
22. Strafgesetzbuch. 14 Abschnitt - Beleidigung (§§ 185-200) [Электронный ресурс]. URL: http://dejure.org/gesetze/StGB/185.html (дата обращения: 25.06.2013).
23. Wallraff G. Ganz unten. Kцln: Kiepenheuer & Witsch-Verlag, 1985.254 S.
Размещено на Allbest.ru
...Подобные документы
Стереотипизация и ее отражение в современной зарубежной прессе. "Свои" и "чужие" в межкультурном дискурсе. Имплицитные языковые средства, участвующие в формировании концептуальной оппозиции "Свой-Чужой" в политическом дискурсе англоязычной прессы.
курсовая работа [53,0 K], добавлен 10.05.2011Лингвистическое исследование картины мира. Анализ процесса концептуализации и языковой репрезентации в рамках когнитивного подхода. Формирование и отражение в немецкой национальной картине мира концепта огня; его понятийная и образная составляющие.
дипломная работа [74,3 K], добавлен 23.09.2013Феномен понятия "картина мира". Функциональные, образные и дискурсивные, номинативные средства языка как элементы языковой картины мира. Анализ фрагмента языковой картины мира лексико-семантического поля "Pleasure" в современном английском языке.
реферат [15,6 K], добавлен 06.09.2009Место концепта в языковой картине мира, его системное описание. Лингвистический анализ процесса концептуализации и языковой репрезентации в рамках когнитивного подхода. Отражение концептуализации огня в системе категорий современного немецкого языка.
дипломная работа [103,6 K], добавлен 16.09.2013Современные представления о языковой картине мира. Концепты как лексические категории, определяющие языковую картину мира. Концепт "брат" в художественном осмыслении, его место в русской языковой картине мира и вербализация в русских народных сказках.
дипломная работа [914,9 K], добавлен 05.02.2014Классификация инвективной лексики. Отдельные ругательные слова для создания субститутивного ругательства. Соответствия инвективной лексики в английском, французском, русском языках. Восклицание, когда ругательное слово используется как междометие.
реферат [26,0 K], добавлен 23.12.2011Взаимосвязь языка и культуры. Содержание понятия языковая картина мира в современной лингвистике. Сущность и главные свойства образности, классификация средств. Отражение в языковой образности социально-культурных факторов английской языковой личности.
дипломная работа [86,7 K], добавлен 28.06.2010Основные параметры концепта "дом" в русской языковой и концептуальной картине мира. Семантика слова дом и толкование его внутренней формы. Лексическая мотивированность русских наименований жилых построек. Концепт "дом" в русской культурной традиции.
магистерская работа [149,4 K], добавлен 07.11.2010Исследование основных параметров концепта "дом" в русской языковой и концептуальной картине мира. Сегментация семантического пространства "жилье" в говорах русского языка. Лексическая мотивированность русских наименований жилья. Семантика слова "дом".
дипломная работа [149,1 K], добавлен 26.10.2010Семантическая оппозиция как лингвистическое понятие. Оппозиции в фонологической, лексической, морфологической системах языка. Семантические отношения между членами оппозиции. Семантические оппозиции в украинских печатных средствах массовой информации.
курсовая работа [41,1 K], добавлен 07.08.2013Категориальный аппарат "концепта", как центрального понятия отрасли языкознания – лингвокультурологии. Особенности концепта "женщина", который с одной стороны универсален, но с другой - включает в себя национальную специфику русской языковой картины мира.
статья [18,7 K], добавлен 23.03.2011Наименования лиц по профессии как большой в количественном отношении и многообразный по структуре и семантическим особенностям фрагмент лексики языка. Ассоциативный эксперимент как источник изучения языковой картины мира. Ассоциативное поле слов-стимулов.
дипломная работа [132,7 K], добавлен 11.10.2014Сущность определения понятийной базы концепта добро, его место в английской языковой картине мира. Лексикографическое и этимологическое описание детального анализа семантической структуры концепта. Обобщенный обзор носителя культурно-языковых ценностей.
статья [33,4 K], добавлен 25.03.2015Концепт "речевой этикет" - совокупность требований к форме, содержанию, характеру и ситуативной уместности высказываний, его отражение в русской языковой картине мира в произведениях Ф.М. Достоевского "Преступление и наказание" и С.Д. Довлатова "Чемодан".
курсовая работа [98,1 K], добавлен 15.02.2013Изучение структурно-семантических и лингвокультурологических особенностей фразеологических единиц с компонентами-зоонимами. Анализ оценочного употребления фразеологизмов с зоонимической и фитонимической лексикой, их роль в языковой картине мира.
дипломная работа [282,1 K], добавлен 19.01.2016Языковая картина мира. "Дом" как значимое понятие. Значение понятий "пословицы" и "поговорки". Лингвокультурологический анализ пословиц и поговорок, содержащих понятие "Дом". Образ дома в русской картине мира. Смысловые группы пословиц и поговорок.
дипломная работа [106,1 K], добавлен 03.05.2012Оценка роли лингвоспецифичных слов в интерпретации языковой картины мира. Особенности отражения художественного концепта слова "душа" в русских пословицах, поговорках и в поэзии Ф.И. Тютчева; характеристика "лингвистического паспорта" данной лексемы.
дипломная работа [106,9 K], добавлен 28.09.2011Исследование влияния культуры и образа жизни на семантические особенности языка. Выявление лингвокультурных особенностей картины мира Великобритании. Научно-теоретические основы отражения социально-культурных факторов русской языковой картины мира.
курсовая работа [32,4 K], добавлен 28.06.2010Понятие "общественно-политическая лексика". Слова и словосочетания, принадлежащие к ядру ОПЛ. Общеупотребительная лексика как костяк общенационального литературного словаря. Клише и штампы как речевые стереотипы. Стилистически окрашенная лексика.
курсовая работа [35,3 K], добавлен 05.05.2009Жаргонизация как особая языковая игра в названия, которая обусловлена желанием создать "свой" язык общения. Основные приемы изобразительности. Разряды жаргонной лексики. Группы слов с эмоциональным компонентом значения. Аспекты выражения чувств и эмоций.
доклад [16,5 K], добавлен 12.06.2010
