К вопросу о разграничении явлений платеосемии и полисемии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

К вопросу о разграничении явлений платеосемии и полисемии

Филологические науки

Евтеева Мария

В данной статье проблема разграничения явлений платеосемии и полисемии решается на основании результатов исследования глаголов широкой семантики с общим значением делать. Основные отличия широкозначных и многозначных единиц связаны с принципами семантического построения, которое в случае платеосеманта возможно на основании прототипического подхода при выделении инварианта, соотносимого с широким значением. Другими чертами широкозначной единицы являются: способность вступать в гиперо-гипонимические отношения, референциальная функция, полифункциональность.

Ключевые слова и фразы: семантическая структура; платеосемия; полисемия; прототипическое значение; инвариант.

Проблема широкозначности (платеосемии) начала привлекать внимание лингвистов ещ? в середине XX века в связи с исследованием связочных глаголов английского языка в составе именного сказуемого. Этой теме были посвящены работы В. Н. Ярцевой, Т. М. Беляевой, в которых широкое значение указанных единиц характеризуется как отвлеч?нное, крайне обобщ?нное понятие [18, с. 33-34], а также отмечается перераспределение лексического и грамматического значений между компонентами составного именного сказуемого. Однако определение этого явления было сформулировано значительно позже Н. Н. Амосовой в 1963 году, понимавшей под широкозначностью «значение, содержащее максимальную степень обобщения, проявляющееся в чистом виде лишь в условиях изоляции слова из речи и получающее известное сужение и конкретизацию при употреблении данного слова в речи» [2, с. 114]. Тем не менее, как представляется, это определение вполне подходит и для многозначности (полисемии), так как конкретный лексико-семантический вариант (ЛСВ) актуализируется именно в контексте. В свою очередь, для многозначности в Словаре лингвистических терминов О. С. Ахмановой находим определение: «наличие у одного и того же слова нескольких связных между собой значений, обычно возникающих в результате видоизменения и развития первоначального значения этого слова» [3, с. 335], как будет показано ниже, это определение соответствует и явлению широкозначности.

Проблема широкозначности не теряет своей актуальности и сейчас. В целом за единицами широкой семантики (платеосемантами) исследователи признают ряд взаимосвязанных и нередко дублирующих друг друга свойств:

наличие единственного широкого значения (инварианта, прототипа или инварианта-прототипа), полиденотативность, соотнес?нность с понятием широкого объ?ма (что в принципе является проявлением одного и того же свойства);

контекстная обусловленность подзначений, не выделяемых в целостной структуре слова, и, соответ-ственно, отсутствие отношений семантической производности;

высокая частотность употребления;

синсемантизм;

синкретизм;

способность к грамматикализации; - десемантизация.

Основой исследований становится в первую очередь анализ словарных дефиниций. Так, Н. В. Иевлева [8], изучавшая фундаментальный глагол действия в языках различных групп и исходившая на первом этапе исследования из представленных в ряде словарей толкований, отмечает, что значение широкозначного глагола едино и соотносится с его инвариантным значением, на базе которого формируются различные функциональные смыслы, существующие в рамках определ?нных контекстов. Для глаголов типа делать выделяется более 50 таких смыслов. Автор указывает, что все такие глаголы обозначают «действие» как таковое, не указывая на его характер в силу абстрактности лексического значения. Таким образом, не делается различия в тех случаях, когда ядро поля действия представлено двумя-тремя глаголами. Семантика глагола соотносится в работе с инвариантным значением «действие» и рядом многочисленных функциональных смыслов, вследствие чего значение глаголов, по сути, оста?тся неопредел?нным.

Можно утверждать, что на данный момент в целом оста?тся нерешенным целый ряд основополагающих вопросов, связанных с явлением платеосемии, а именно:

нет ч?ткой методики описания инварианта широкозначной единицы из-за его крайней абстрактности и обобщ?нности;

не решена проблема представления семантической структуры платеосеманта;

оста?тся открытым вопрос о соотношении широкозначности и многозначности;

нет удовлетворительного решения в плане определения различий между платеосемией и полисемией.

Как представляется, с решением перечисленных проблем сопряжено главным образом представление о прототипе и инварианте, определяемых уч?ными по-разному, некоторыми лингвистами эти термины употребляются не дифференцированно. Тем не менее, целесообразно развести эти понятия. Вслед за А. В. Бондарко под прототипом мы понимаем «наиболее репрезентативный вариант определ?нного инвариантного системного объекта, характеризующийся наибольшей специфичностью (концентрацией специфических признаков данного объекта), способностью к воздействию на производные варианты (…) и (во многих случаях) наиболее высокой степенью регулярности функционирования» [4]. В свою очередь, инвариант определяется как «абстрактное обозначение одной и той же сущности (напр., одной и той же единицы) в отвлечении от е? конкретных модификаций-вариантов» [13, с. 81]. Употребляя понятие абстрактность, мы имеем в виду представление только того общего, что есть у всех значений слова, и инвариант как выразитель этого общего позволяет говорить о тождестве слова.

Решение проблемы роли прототипа и инварианта в семантической структуре платеосеманта предлагается на основании исследования семантики глаголов с общим значением делать (machen, tun, делать, taisоt, darоt) с применением гипотетико-дедуктивного метода на материале тр?х языков (немецкого, русского и латышского), общий объ?м выборки по которым составил 6360 высказываний. Было установлено, что семантическая структура платеосеманта может быть построена на основании выделения у него прототипических значений, которых может быть больше чем одно. Иными словами, точка зрения ряда уч?ных, полагающих, что «единое смысловое ядро» у слов широкой семантики выделить невозможно (см., например, [2, с. 115; 15, с. 61-62]), не представляется вполне обоснованной. Заметим, что число прототипических значений у глагола широкой семантики не бесконечно в соответствии со всеми возможными контекстуальными употреблениями, но строго ограничено для каждого глагола. Это было подтверждено в том числе анализом примеров, в которых имеют место различные диатетические сдвиги (в исследование были включены высказывания с возвратными глаголами, образованными посредством возвратных формантов от исследуемых единиц).

Было установлено, что каждое из прототипических значений глаголов с общим значением делать определяется группой постоянных признаков:

прототип создание объекта: создание объекта, иная качественная определ?нность объекта, необратимость ситуации;

прототип преобразование объекта: преобразование объекта, сохранение качественной определ?нности объекта, обратимость ситуации;

прототип реализация кванта действия: фиксация действия, отсутствие его спецификации.

Однако основополагающим представляется признак наличия или отсутствия ориентации на внутреннюю структуру события. Его добавление в группу признаков прототипа определяется условиями конкретного языка, а именно тем, как внешне схожие явления внеязыковой действительности осмысливаются в языке и более или менее непосредственно отражаются через значение слова. Указанный признак как наличие ориентации входит в группу признаков, определяющих прототип создание объекта (machen1, taisоt1, darоt1, делать1), е? отсутствие - в группу для значения реализация кванта действия (tun, darоt3, делать3). В свою очередь, в группе признаков прототипа преобразование объекта может быть как наличие (machen2, taisоt2, делать2), так и отсутствие ориентации на внутреннюю структуру события (darоt2).

Кроме того, было установлено, что в основе семантической деривации прототипов лежат механизмы метафоры и метонимии, которые ранее считались прерогативой полисемии. При этом развитие ид?т как от прототипа к прототипу, так и в рамках каждого отдельного прототипа. Структурная метафора, по Дж. Лакоффу и М. Джонсону, использование одного высокоструктурированного и ч?тко выделяемого понятия для структурирования другого [12, с. 97], позволяет через образ «создания преобразования» сравнить конкретный физический опыт создания физического объекта (machen1, darоt1, taisоt1, делать1) с ситуацией преобразования физического объекта (machen2, darоt2, taisоt2, делать2). В свою очередь, онтологическая метафора, то есть способ восприятия нематериального как материального, позволила сравнить ситуацию преобразования нефизических объектов (darоt2) с ситуацией реализации кванта действия (darоt3). На основе онтологической метафоры происходит также семантическое развитие в рамках прототипического значения создание объекта: пут?м скрытого сравнения создания нефизических объектов с физическими (machen1, taisоt1, делать1), а также единственного прототипического значения реализация кванта действия глагола tun. Кроме того, сам инвариант как абстрактное обозначение одной и той же сущности может стать инструментом развития значения (что имеет место при образовании значения делать3 из значений делать1+делать2). Метонимический перенос - причинно-следственная метонимия - действует в рамках прототипа преобразование объекта (darоt2, делать2, machen2). В свою очередь, развитие значения реализация кванта действия (darоt3, делать3) происходит за сч?т конкретизации аксиологического характера по шкале «плохо»-«нейтрально»-«хорошо». Необходимо подчеркнуть, что при семантическом развитии в рамках одного прототипического значения новые значения глагола не создаются. При этом, несмотря на наличие деривационных отношений, выстроить иерархию прототипических значений невозможно.

В отношении инвариантного значения платеосеманта предлагается следующее решение. Представляется возможным соотнести инвариантное значение платеосеманта с самим широким значением, названием действия. Набор прототипов того или иного глагола осозна?тся как целостность - инвариант, которому соответствует определ?нный знак - слово (machen, tun, taisоt, darоt, делать). При этом инвариант ч?тко осозна?тся носителями языка, в то время как прототипические значения могут полностью и не осознаваться, так как часто не важно, как человек представляет себе денотативную ситуацию. Вряд ли, человек каждый раз, особенно в ситуации коммуникативного цейтнота, делает выбор между созданием, преобразованием или квантом действия. Он часто интуитивно выбирает конкретный глагол, например, machen или tun, taisоt или darоt. В этой связи процитируем слова О. Н. Селив?рстовой, которая писала, что «степень осознаваемости деления означаемого на составляющие может быть различной - владение языком вообще лежит на грани сознательного и бессознательного» [16, с. 43]. Посредством предложенной трактовки инварианта платеосеманта частично находит подтверждение идея о том, что широкозначное слово обозначает одно широкое понятие, вбирающее в себя целый ряд значений и оттенков [2, с. 114; 10, с. 11; 14, с. 48-49]. В отношении инвариантного значения платеосеманта, действительно надо признать его единственность в отличие от прототипических значений, которых может быть несколько.

Выделенные особенности широкозначных глаголов с общим значением делать представляются релевантными и для других единиц с широким объ?мом значения, что позволяет по-новому взглянуть на поднимаемую проблематику широкозначность vs многозначность. На основании сделанных выводов целесообразно предложить ряд параметров, по которым можно провести демаркационную линию между этими явлениями.

Основой построения семантической структуры у платеосеманта является прототипическое значение, у полисеманта - ЛСВ. Такое различие отмечает и Е. С. Кубрякова, когда противопоставляет категории, построенные по прототипическим признакам, категориям, в рамках которых переход от одного кластера к другому сопряж?н с изменением главного признака этого кластера [11, с. 17]. Исследователь, однако, не соотносит это непосредственно с широкозначностью и многозначностью, как и не отмечает наличие деривационных отношений между прототипами.

Разница между этими основаниями семантических структур заключается в том, что прототип, отличающийся концентрацией специфических признаков объекта и выступающий как источник производности, способен описывать практически бесконечное число объектов ситуаций, соответствующих признакам, определяющим этот прототип, и позволяет легко их идентифицировать. ЛСВ, в свою очередь, имеет определ?нное сигнификативное и денотативное значение. Прототип, в отличие от ЛСВ, не является самостоятельной языковой единицей, вследствие чего здесь не может возникнуть вопроса о том, являются прототипы значениями одной единицы или представляют собой омонимы, что нередко имеет место в случае ЛСВ. При этом, будучи интенциональными, то есть непосредственно выражающими намерения говорящего, и актуализирующимися каждый раз в контексте, прототипы часто не осознаются, в то время как в отношении ЛСВ этого утверждать нельзя - они ч?тко идентифицируются. ЛСВ полисеманта является самостоятельной, обладающей собственными сигнификативным и денотативным значениями, единицей языковой системы [10, с. 12].

Следующим параметром является сводимость прототипических значений к единому инварианту, представленному широким значением слова и совпадающим с самим словом. Между инвариантами платеосеманта и полисеманта существует принципиальная разница. Отличие заключается в том, что в первом случае инвариант уже присутствует в языке в виде широкого значения и при употреблении слова в речи ч?тко осозна?тся говорящим, а во втором - он является «научной дескрипцией» вербального явления, которая вряд ли может находиться «в языковой способности обычного носителя языка» [17, с. 123]. Кроме того, оба инварианта отличаются ролью в построении семантической структуры слова. В то время как для описания значения платеосеманта инвариант, как данность самого языка в виде широкого значения, необходим, то в структуре полисеманта он не обязателен как «гипотетический вариант значения, реально в языке не существующий» [10, с. 13]. И хотя прототипические значения платеосеманта также являются дескрипцией, они структурируют широкое значение и тем самым являются незаменимым элементом при семантическом моделировании. широкозначный многозначный платеосемия

Помимо этого следует напомнить, что инвариант платеосеманта сам может стать основой развития широкого значения, как это имеет место в случае глагола делать. В инвариантном же значении многозначной единицы пут?м логических операций сосредоточено то общее, что объединяет е? ЛСВ, это может быть лишь инструмент познания лингвиста, но не деривационный механизм.

Выше было показано, что деривационные отношения определяют связь как ЛСВ многозначных слов, так и прототипов широкозначных. Можно предположить, что различие заключается здесь в характере семантического переноса как основы развития нового значения. В случае платеосемии семантическое развитие от прототипа к прототипу происходит главным образом за сч?т метафоры, а при полисемии - как посредством метафоры, так и метонимии. Данное предположение требует, однако, специального исследования более широкого круга единиц, что не входит в задачи данной работы. Кроме того, для платеосемии отличительным является то, что развитие имеет место также в рамках самого прототипа, при этом не происходит создание новых прототипических значений.

Следующее отличие рассматриваемых явлений отмечается в плане отсутствия иерархии значений в семантической структуре платеосеманта и обязательном наличии е? у полисеманта. В последнем случае «главенствующую роль играет всегда одно - основное, или главное значение; все остальные значения прямо либо косвенно подчинены главному», хотя структура и может видоизменяться в ходе исторического развития» [9, с. 59].

Можно предположить, что ещ? одна характерная черта глаголов широкой семантики заключается в том, что более «молодые» прототипические значения являются более употребительными, хотя они появляются пут?м развития первых значений на фоне усиливающегося абстрагирования. В свою очередь, первичные значения, за сч?т которых происходит семантическая деривация, относительно менее употребимые, при том что это происходит как в горизонтальной плоскости (непосредственная связь между значениями), так и в вертикальной (при развитии в рамках каждого отдельного значения). У слов многозначных, напротив, наибольшей частотностью отличаются основные (первые) значения [5, с. 144], служащие базой для развития других ЛСВ.

Продолжая рассуждения об отдельных значениях в структуре слов, предложим ещ? один различительный параметр: значение слова в речи. Все сосуществующие в семантической структуре многозначного слова ЛСВ при употреблении слова в речи не действуют, кроме одного [2, с. 114]. Однако, как представляется, в случае платеосемии действие контекста вс? же несколько иное - он «высвечивает» непосредственное прототипическое значение, но отбор происходит между словами или выражениями, представляющими собой относительные синонимы. Таким образом, можно говорить о том, что в речи употребляется инвариант платеосеманта - само его широкое значение, осознаваемое как целостность, гештальт, в отвлечении от частных признаков прототипов. Вероятно, в сознании широкозначные единицы закрепляются не в виде совокупности своих прототипов, а именно в инвариантном значении.

В качестве следующего различительного критерия необходимо назвать способность широкозначных слов вступать в гиперо-гипонимические отношения [1, с. 18, 19-21] и образовывать системные группировки в рамках системы языка [14, с. 49].

Возможность вступать в гиперо-гипонимические отношения позволяет вывести следующий параметр, по которому отличаются широкозначные и многозначные слова. Им является наличие у первых и отсутствие у вторых референциальной функции или функции замещения. Именно это свойство позволило ряду исследователей сделать вывод о наличии функционального сходства широкозначных глаголов с местоим?нными словами, подразумевая при этом их способность вступать в анафорическое и катафорическое отношение с языковыми выражениями, содержащимися в более широком контексте. По определению П. Гарда, «местоим?нные глаголы - это слова, выполняющие синтаксическую роль глаголов и одновременно определяющие действительность в отношении акта речи» [7, с. 215].

Последний параметр различия платео- и полисемии, включающий в себя несколько составляющих, вытекает из наличия указанной функции замещения, а также из роли глагола как полусвязочного в определ?нных конструкциях (например, глагол делать является полусвязочным в следующих конструкциях (Х) делать Y (каким?), (Х) делать Y (Y-ом1), где вносит информацию о преобразовании объекта (делать2)). Этот критерий заключается в полифункциональности широкозначных слов. С одной стороны, имеется в виду участие в прямой и косвенной номинации и, с другой - возможность выполнять лексическую и грамматическую функции, выступая в роли полусвязки. В последнем случае имеет место грамматикализация и, как следствие, сопутствующая ей частичная десемантизация. Последние указанные свойства позволяют говорить о синсемантизме (выполнении служебных функций) широкозначных слов, выражающемся в том, что для образования коммуникативно достаточной единицы им необходимо «восполнять» содержание посредством связи с другими словами в предложении [1, с. 21] и, возможно, даже в более широком контексте. Представляется возможным проводить различие в целом по перечисленным свойствам (грамматикализация, частичная десемантизация, синсемантизм и полифункциональность), так как они взаимосвязаны и, по сути, представляют стороны одного явления.

Завершая рассмотрение противопоставления явлений платео- и полисемии, попытаемся ответить ещ? на один вопрос, единая точка зрения по которому лингвистами достигнута не была: наличие / отсутствие взаимосвязи этих двух явлений. Одни уч?ные считают их диаметрально противоположными, другие, напротив, - неразрывно связанными и сосуществующими в рамках многозначной языковой единицы, в одном или нескольких ЛСВ которой начинает развиваться широкое значение. Вероятно, решение данного вопроса определяется исследуемым материалом, так как каждая языковая единица имеет свой путь развития, хотя, несомненно, имеют место общие тенденции. В любом случае нельзя не признать моносемантичность слова как такового на этапе его появления и становления, лишь со временем происходит развитие его значения, в результате чего оно может стать поли- или платеосемантом.

Освещаемое здесь исследование широкозначных глаголов с общим значением делать представляет собой синхронический срез, позволяя представить состояние (семантическую структуру) каждой из исследуемых единиц на данный момент времени. Полученные результаты свидетельствуют о различии в объ?ме широкого значения, то есть о разной степени широкозначности. Применительно к изучаемым глаголам, вероятно, можно говорить об увеличении такого объ?ма с появлением в семантике слова признака отсутствия ориентации на внутреннюю структуру события и, как следствие, прототипического значения реализация кванта действия. Эти два момента позволяют слову совмещаться с более широким классом объектов, обеспечивая крайне высокую степень полиденотативности. Однако различие в объ?ме исследуемых единиц свидетельствует о том, что они находятся на разных стадиях развития широкозначности. Для прояснения вопроса о таких «стадиях» необходимы данные диахронии, что не входит в цели данного исследования. Тем не менее, опираясь на данные этимологии, можно предположить, что действительно широкозначность развивается из многозначности, идущей в случае определ?нных единиц по пути вс? большего абстрагирования. В какой-то момент, после приобретения ею определ?нных свойств, многозначность становится широкозначностью. Можно также представить, что между полисемией и платеосемией имеет место множество переходных стадий, но характер этих этапов можно установить, только изучив большое количество единиц как в плане синхронии, так и диахронии.

На данный момент не представляется возможным ответить на вопрос, что являет собой порог перехода многозначности в широкозначность. В этом отношении А. Вежбицкая пишет об отсутствии градуальности семантических изменений и подч?ркивает постепенность их распространения [6, с. 28]. Тем не менее, именно эту проблему можно считать перспективной для дальнейших исследований.

Основываясь на вс?м вышесказанном, попробуем сформулировать собственное определение изучаемого явления: широкозначное слово можно определить как полифункциональную единицу, соотносящуюся с понятием широкого объ?ма, проявляющегося в речи как инвариант, обозначенный самим словом и тождественный прототипическому значению или их совокупности, если таких значений несколько.

Список литературы

1. Авдеев A. A. Проблемы широкозначности и ее соотношение с полисемией и дейксисом (на материале имен существительных английского, русского и французского языков): диcс. ... канд. филол. наук. Воронеж, 2002. 172 с.

2. Амосова Н. Н. Основы английской фразеологии / предисл. О. И. Бродович. Изд-е 2-е, доп. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2010. 216 с.

3. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. Изд-е 2-е, стереотип. М.: Сов. энциклопедия, 1969. 608 с.

4. Бондарко А. В. Лингвистика текста в системе функциональной грамматики [Электронный ресурс] // Структура и семантика. М., 2001. Т. 1. С. 4-13. URL: http://www.philology.ru/linguistics1/bondarko-01.htm (дата обращения: 09.06.2013).

5. Васильев Л. М. Современная лингвистическая семантика: учебное пособие. Изд-е 2-е, доп. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. 192 с.

6. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание / пер. с англ. яз.; отв. ред. М. А. Кронгауз; вступ. ст. Е. В. Падучевой. М.: Русские словари, 1996. 416 с.

7. Гард П. Структура русского местоимения // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1985. Вып. XV. Современная зарубежная русистика. С. 215-226.

8. Иевлева Н. В. Фундаментальный глагол действия в языках различных групп. Семантический, функциональный и когнитивный аспекты: дисс. … канд. филол. наук. Саратов, 2010. 193 с.

9. Канцельсон С. Д. Содержание слова, значение и обозначение / под общ. ред. В. М. Жирмундского, М. М. Гухман, С. Д. Канцельсона. Изд-е 3-е. М.: Едиториал УРСС, 2011. 112 с.

10. Колобаев В. К. О некоторых смежных явлениях в области лексики (К вопросу о соотношении полисемии и широкозначности слова) // Иностранные языки в школе. 1983. № 1. С. 11-13.

11. Кубрякова Е. С. О месте когнитивной лингвистики среди других наук когнитивного цикла и о е? роли в исследовании процессов категоризации и концептуализации мира // Когнитивные исследования языка. М. - Тамбов: Ин-т языкознания РАН; Издательский дом ТГУ им. Г. Р. Державина, 2010. Вып. VII. Типы категорий в языке: сб. науч. тр. / гл. ред. серии Е. С. Кубрякова; отв. ред. вып. Н. Н. Болдырев; М-во обр. и науки РФ; Рос. акад. наук; Учреждение Рос. акад. наук Ин-т языкознания РАН; ГОУВПО «Тамб. гос. ун-т им. Г. Р. Державина»; Общерос. обществ. орг. «Рос. ассоц. лингвистов-когнитологов». С. 13-18.

12. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы жив?м. М.: Издательство ЛКИ, 2008. 256 с.

13. Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. Изд-е 2-е изд., доп. М.: Большая Российская энциклопедия, 2002. 709 с.

14. Маринова Е. Д. Синтаксис и семантика некоторых широкозначных глаголов динамического состояния в английском языке (опыт диахронического исследования): дисс. … канд. филол. наук. Кемерово, 1995. 192 с.

15. Песина С. А. Инвариант многозначного слова в свете прототипической семантики // Вестник ОГУ. Приложение «Гуманитарные науки». Омск, 2005. № 2. С. 57-63.

16. Селив?рстова О. Н. Труды по семантике. М.: Языки славянской культуры, 2004. 960 с.

17. Сигал К. Я. Проблемы теории синтаксиса / Рос. акад. наук; Ин-т языкознания. М.: Ключ-С, 2012. 164 с.

18. Ярцева В. Н. Составное сказуемое и генезис связочных глаголов в английском языке // Труды ВИИЯ. 1947. № 3. С. 29-47.

Размещено на Allbest.ru