Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

МЕТАЯЗЫКОВЫЕ МЕХАНИЗМЫ ОПИСАНИЯ ВЗГЛЯДОВ И МИМИЧЕСКИХ ДВИЖЕНИЙ (ГЛАЗА И БРОВИ) КАК НЕВЕРБАЛЬНЫХ СИГНАЛОВ

Дронова Анастасия Леонидовна

Балтийский федеральный университет им. И. Канта

В статье рассматривается актуальная для современного языкознания проблема метаязыкового потенциала естественного языка. Метаязык определяется как часть языкового сознания человека, связанная с мышлением и второй сигнальной системой. Основное внимание уделяется выявлению механизмов метаописания взглядов и мимических движений в художественном тексте и описанию лексических средств, используемых автором для их репрезентации.

Ключевые слова и фразы: концепт; художественный текст; невербальные сигналы; метаязык; лексика; вторая сигнальная система.

метаязык художественный текст взгляд мимический

The article considers the problem of natural language metalinguistic potential that is topical for modern linguistics. Metalanguage is defined as a part of human language consciousness associated with thinking and the second signaling system. Special attention is paid to the identification of mechanisms for metadescription of looks and mimic movements in a literary text and the description of lexical means used by the author for their representation.

Key words and phrases: concept; literary text; nonverbal signals; metalanguage; vocabulary; second signaling system.

С семиотической точки зрения литературное художественное произведение представляет собой единство нескольких знаковых систем. При этом основной безоговорочно признается естественный язык, так как его семантическая мощность ничем не ограничивается [2, с. 75]. Его главная особенность - это способность описывать любые события, действия, предметы, персонажей, их эмоции, невербальные сигналы и т.д. То есть собственно языковая фактура художественного текста является метаописанием внеязыковых представлений человека о действительности [5, с. 25-27].

Представляется, что метаязык следует понимать не как определенный набор единиц, а как часть языкового сознания человека, которое связано непосредственно с мышлением и двумя сигнальными системами [9, с. 153-185; 10, с. 19; 11, с. 113]. Первая сигнальная система развита практически у всех животных, тогда как вторая система имеется только у человека, мышление которого сформировалось на основе способности к высшим формам обобщения и абстракции. Человек стал не только приспосабливаться к природе, но и приспосабливать природную среду к себе. Так в его сознании сформировалась вторая сигнальная система, которая существует как язык. Все «сказанное» о мире становится эквивалентом соответствующего восприятия мира. Например, после произнесения слова «лимон» человек может представить, какой он кислый и как обычно морщатся, когда едят его, то есть произнесение слова вызывает в памяти образ, срабатывает вторая сигнальная система. На этом этапе слово становится «сигналом сигналов», с помощью которого можно выразить все: действия, взаимоотношения, чувства, эмоции и т.д. [9].

Иными словами, язык составляет вторую сигнальную систему, которая характерна только для человеческого сознания и которая, в частности, реализуется в художественных текстах. Например, после произнесения или прочтения мимического движения «нахмурить брови» каждый может представить его себе (срабатывает вторая сигнальная система).

Исходя из этого, можно заключить, что метаязык, в качестве которого в литературном художественном тексте выступает естественный язык, ничем не ограничен и способен описать любые внеязыковые явления, в том числе и невербальные сигналы, так как является частью языкового сознания человека.

Цель данной статьи составляет рассмотрение метаязыковых механизмов описания невербальных сигналов, а именно взглядов и мимических движений глаз и бровей, в художественном тексте и определение лексических средств, которые использует автор для их репрезентации. Материалом для данной работы послужили повести и рассказы И. С. Тургенева. При этом рассматривается только эмотивная функция глаз, когда по взгляду коммуниканта можно понять его эмоциональное состояние [6, с. 387].

Новизна исследования заключается в том, что в нем намечено комплексное и системное описание метаязыковых репрезентаций невербальных сигналов, что позволило получить новые данные относительно механизмов метаописательного потенциала русского языка на уровне текста. Новизна работы обусловлена и исследуемым материалом, что позволило по-новому взглянуть на языковую фактуру художественных текстов И. С. Тургенева.

Рассмотрим распространенные механизмы метаописания взглядов, мимических движений глаз и бровей в произведениях малых жанров И. С. Тургенева.

Во-первых, визуальное поведение представлено в текстах с помощью эмоционально-окрашенной лексики как с положительным, так и с отрицательным значением. Ср.: Она поклонилась, подняла цветок и с нежным радостным удивлением поглядела на Авдея [14, т. 5, с. 54].

В этом примере взгляд девушки апеллирует к концепту «удивление». Дополнительные характеристики взгляда свидетельствуют о радости, веселье, нежности, любви, мягкости и ласковости, которые испытывает девушка по отношению к собеседнику. И. С. Тургенев проникает в психическое состояние своей героини и раскрывает его читателю. Следовательно, автор дает оценку визуальному поведению с помощью экспрессивно-окрашенной лексики с положительным значением.

Рассмотрим другой пример, в котором взгляд персонажа апеллирует к концепту «свет», но описан с помощью эмоционально-окрашенной лексики с отрицательным значением. Ср.: Маленькие, желчные глазки Авдея Ивановича засветились злобной радостью [Там же, с. 39].

В этом случае глаза литературного героя выражают чувство злости и недоброжелательности. Авдей Иванович радуется несчастью и неудачам других героев. Дополнительные характеристики предиката (засветиться злобным блеском) помогают читателю понять, что такой взгляд не является случайным: желчные глазки персонажа свидетельствуют о его раздражительности и злобе (ср.: Желчный - пер. Выражающий раздражительность, язвительность, злость [12, т. 1, с. 477]. Злобный - выражающий, обнаруживающий злобу [Там же, с. 612]).

Итак, дополнительные характеристики взглядов персонажей, представленные с помощью экспрессивно окрашенной лексики, помогают И. С. Тургеневу описать эмоциональное состояние литературных героев более образно и детально. При этом читателю не нужно специально задумываться над тем, какие эмоции выражает то или иное мимическое движение: оценку в текстах выражает автор или персонаж (адресант, на которого смотрят).

Во-вторых, описание визуального поведения героев осуществляется в текстах с помощью построения синонимических рядов, когда один и тот же невербальный сигнал (кинема) описывается разными «речениями». Этот способ является самым частотным в текстах малых жанров.

Так, взгляды и мимические движения, апеллирующие к концепту «свет», представлены следующими предикатами: светиться, сверкать, сиять, блестеть/блистать, просвечивать и мерцать. Однако между ними существуют семантические различия: светиться означает «излучать ровный, несильный свет» [Там же, т. 4, с. 46]; предикат сверкать - «сиять ярким, искристым, прерывистым светом» [Там же, с. 41]; предикат сиять означает «излучать яркий, сильный свет, ярко светиться» [Там же, с. 100]; блестеть - «издавать блеск, светиться; сверкать» [Там же, т. 1, с. 97]; блистать означает «то же, что блестеть, но с оттенком большей силы, большей интенсивности действия» [Там же, с. 99]; предикат просвечивать означает «светиться сквозь что-либо» [Там же, т. 3, с. 519]; а глагол мерцать - «светиться неровным, колеблющимся светом» [Там же, т. 2, с. 256]. Можно увидеть, что данные предикаты отличаются степенью излучения и отражения света. При этом взгляды, представленные глаголами светиться, сверкать, блестеть/блистать, выражают абсолютно противоположные чувства: злобу, ненависть, тоску, недоброжелательность и радость, веселье, добродетель, чуткость и внимание; предикат сиять выражает исключительно положительные эмоции: счастье, радость, удовлетворение.

По словам Г. И. Берестнева, с когнитивной точки зрения, синонимия «рассматриваемая как совокупность способов номинации одной и той же концептуальной величины, позволяет более отчетливо представить эту величину как в ее общей содержательной части, имеющей ранг категории, так и в отдельной, выраженной тем или иным конкретным синонимом» [3, с. 7].

При этом Е. М. Верещагин и В. Г. Костомаров отмечают, что данный пример является простейшим случаем, так как варьирование синонимических членов в составе «речения» происходит без перемены стилевой принадлежности. Более сложный случай наблюдается тогда, «когда взаимозаменяемые синонимы имеют различную стилевую приуроченность» [4, с. 37]. Представляется, что в данном случае принципиальную роль играет их стилевая дифференциация. В связи с этим в произведениях малых жанров И. С. Тургенева прямой взгляд, апеллирующий к концепту «смелость», описывается с помощью глаголов, отличных по своей стилистической принадлежности. Ср.: - Что, Петрович, - спросила она, глядя ему прямо в глаза, - серчает он? [14, т. 5, с. 339]; Слеткин зашипел от злобы; Евлампия так и уперлась ему в лицо глазами [Там же, т. 10, с. 253]; Я уставился на Ардалиона [Там же, с. 165].

В первом примере взгляд персонажа представлен стилистически нейтральным глаголом глядеть.

А во втором и третьем - глаголами упереться и уставиться, которые относятся к разговорному стилю речи.

Ср.: «Упереться - перен. разг. 2. Неподвижно остановиться на ком-, чем-л. глазами, взглядом» [12, т. 4, с. 501].

«Уставиться - разг. Не сводя глаз, неподвижно смотреть на кого-, что-л.» [1, с. 99; 12, т. 4, с. 523].

При описании визуального поведения персонажей И. С. Тургенев намеренно вводит в текст стилистически сниженные слова, которые свидетельствуют об оценке взгляда собеседника. По мнению Е. М. Верещагина и В. Г. Костомарова, множественность «речений» зависит именно от смены адресантом точек зрения [4, с. 38-39]. Однако следует отметить, что синонимия не влияет на способность читателя понять жест, представленный в текстах разными «речениями», и сформировать в памяти отвлеченный образ. Более того, по словам Г. А. Шичко, в результате образования условного рефлекса на словесный раздражитель соответствующую условную реакцию могут вызывать и его синоним, и равнозначное иностранное слово, и сходные по звучанию и родственные по смыслу слова [15, с. 103].

В-третьих, метаописание невербальных сигналов представлено в произведениях малых жанров И. С. Тургенева построением антонимических пар, связанных с парами фундаментальных семантических оппозиций, в системе которых «человек осуществляет самое первое базисное осмысление мира» [3, с. 7]. Например, взгляды, которые апеллируют к концепту «свет», описаны в текстах с помощью предикатов светиться, сверкать, сиять, блестеть/ блистать, просвечивать, мерцать, вспыхнуть, пылать, загореться, разгораться, гореть, тлеть. Их антонимами выступают глаголы меркнуть, потемнеть, потускнеть, потухнуть, погаснуть и все образованные от них отглагольные формы. Ср.: Лицо у ней побледнело, ноздри расширились, взор запылал и потемнел в одно и то же время [14, т. 8, с. 315].

Базисной оппозицией в данном случае выступает пара антонимов свет - тьма. Взгляды, представленные глаголами-антонимами, означают разную степень отсутствия блеска и выражают эмоции, противоположные концепту «свет».

Кроме того, следует отметить, что, вступая в антонимические отношения, члены подобных оппозиции не теряют способности построения синонимических рядов. Так, глаголы меркнуть, потемнеть, потускнеть, потухнуть, погаснуть и все образованные от них отглагольные формы являются синонимами [13, т. 2, с. 569]. Однако между ними существует семантическое различие. Ср.: предикат потемнеть означает «становиться темным или более темным» [12, т. 4, с. 350]; глагол погаснуть - «перестать блестеть, стать тусклым, безжизненным (о глазах)» [Там же, т. 3, с. 165]; предикат меркнуть - «переставать светить, быть светлым; гаснуть || (сов. померкнуть) утрачивать блеск, яркость (о глазах, взоре); тускнеть» [Там же, т. 2, с. 254]; глагол потускнеть означает «перен. утрачивать свою силу, яркость, становиться менее заметным» [Там же, т. 4, с. 429], предикат потухнуть - «переставать гореть, светить; погаснуть» [Там же, т. 3, с. 336]. Следовательно, данные предикаты отличаются степенью утрачивания света и блеска.

В-четвертых, маркированность лица как части тела широко отражается в устойчивых полусвободных сочетаниях, фразеологических оборотах, и применительно к визуальному поведению и мимическим движениям в текстах малых жанров используется множество метафор. Ср.: Только ты меня извини, Мартын Петрович; старшая у тебя, Анна, гордячка известная, ну, да и вторая волком смотрит... [14, т. 10, с. 206]; …окруженные тонкими морщинами карие глаза светились такою любовью, что я невольно прижимался моей щекой к его щеке, сырой и теплой от слез [Там же, т. 5, с.180]; - Я не ребенок, - закричал он и весь побледнел, и губы его задрожали, и глаза сверкнули злобно [Там же, т. 13, с. 108]; Он подкрался к той двери, нашел ее незапертою и, раздвинув полости тяжелого занавеса, бросил нерешительный взгляд [Там же, с. 72]; Помнится, нам встретилась многочисленная семья белокурых и чопорных англичан; все они, словно по команде, с холодным изумлением проводили Асю своими стеклянными глазами, а она, как бы им назло, громко запела [Там же, т. 7, с. 82]; Господин Флич возвел кверху свои маленькие, лисьи глазки и вздохнул [Там же, т. 6, с. 146];

Я все знаю и вижу ясно [Там же, т. 7, с. 39]; - Эх, Петр Васильич, - возразил Борис Андреич, - я вам удивляюсь, как вы, с вашим ясным взглядом на вещи, не видите насквозь эту сюсюкающую Эмеренцию? [Там же, т. 6, с. 44].

В норме взгляды персонажей произведений малых жанров И. С. Тургенева «светятся», что свидетельствует об эмоциональности их обладателей и интересе к жизни, а не «гаснут», «тухнут» или выражают «холодность»; смотрят прямо и спокойно, а не бегают, ищут, жадно глядят или скользят. В связи с этим основными в текстах малых жанров являются метафоры света (светиться, сиять, тлеть и т.д.), температуры (холодный, горячий взгляд), скорости (бегать, мелькать); цели (искать, пожирать) и зооморфные метафоры (лисьи глазки, взор лани, посмотреть коршуном) и др.

При этом метафора выступает не просто инструментом поэтического воображения писателя, она «пронизывает нашу повседневную жизнь, причем не только язык, но и мышление и деятельность» [8, с. 25]. По мнению Г. И. Берестнева, «сознание человека обладает несколькими фундаментальными способностями, которые составляют основу метафоризации» [3, с. 97]. Первые две относятся к сознанию человека, когда он анализирует и выделяет признаковые характеристики ментальных сущностей и производит их сравнение. Третья связана непосредственно с языком. «Она определяется так: если два представления в сознании человека сходны в каком-либо отношении, именем одного представления возможно назвать и другое представление» [Там же, 97-98]. Таким образом, для того, чтобы понять метафору, носитель языка должен обратиться к имеющимся у него знаниям, связанным с внеязыковой действительностью.

В-пятых, невербальные сигналы описываются с помощью апелляции к сфере «сильной» семантики, которая позволяет представить психологическую сферу человека. Обращение к внутреннему миру героя, его психологическому состоянию, модусу эмоционального восприятия мира - один из наиболее характерных механизмов в художественном языке И. С. Тургенева. Так, в произведениях малых жанров можно выделить несколько типов взглядов и мимических движений глаз и бровей, апеллирующих к концептам «свет», «мрачность», «робость», «смелость», «страх», «подозрительность» и «недоверчивость», «удивление», «дикость», «лукавство», «презрение».

По мнению Дж. Лакофф и М. Джонсон, концепты являются не просто порождением ума, они управляют мышлением человека и влияют на его повседневную деятельность. «Наши концепты структурируют наши ощущения, поведение, наше отношение к другим людям. Тем самым наша концептуальная система играет центральную роль в определении реалий повседневной жизни» [8, с. 25]. Однако обычно концептуальная система не осознается человеком, потому что многие вещи делаются автоматически «по определенным схемам». Одним из способов изучения этого является наблюдение за функционированием языка. Выявление концептов в литературном художественном произведении позволяет читателю расширить рамки собственного сознания и внеязыковых представлений путем изучения концептуальной сферы писателя [7, с. 288].

Итак, метаязыковые особенности художественного произведения дают возможность говорить о создании особого «стилевого портрета» писателя, так как метаязык неизбежно отражает мировоззрение автора произведения и всю его систему взглядов и представлений об окружающем мире. Создание такого «стилевого портрета» возможно лишь при рассмотрении метаязыковых особенностей описания невербальных сигналов на протяжении всего творчества писателя.

Список литературы

1. Абрамов Н. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. М.: Русские словари, 1994. 592 с.

2. Агеев В. Н. Семиотика. М.: Весь Мир, 2002. 256 с.

3. Берестнев Г. И. Семантика русского языка в когнитивном аспекте: учебное пособие. Калининград: Изд-во КГУ, 2002. 157 с.

4. Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. О своеобразии отражения мимики и жестов вербальными средствами (на материале русского языка) // Вопросы языкознания. 1981. № 1. С. 36-47.

5. Кобозева И. М. Лингвистическая семантика. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. 352 с.

6. Крейдлин Г. Е. Невербальная семиотика: Язык тела и естественный язык. М.: Новое литературное обозрение, 2002. 592 с.

7. Кухаренко В. А. Лингвистический аспект изучения индивидуально-художественного стиля // Вопросы германороманского языкознания и методики преподавания иностранных языков. Иркутск: Иркутский ГПИИЯ, 1969. Т. 2. С. 286-291.

8. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем / пер. с англ. А. Баранова, А. Морозовой; под ред. и с предисл. А. Н. Баранова. М.: Изд-во ЛКИ, 2008. 256 с.

9. Павлов И. П. Рефлекс свободы. СПб.: Питер, 2001. 432 с.

10. Панов Е. Н. Парадокс непрерывности: Языковой рубикон: О непреодолимой пропасти между коммуникацией у животных и языком человека. М.: Языки славянских культур, 2012. 456 с.

11. Привалова И. В. Языковое сознание как этнокультурный феномен // Система языка и языковое мышление / под ред. Е. Ф. Кирова, Г. М. Богомазова. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. С. 113-118.

12. Словарь русского языка: в 4-х т. / АН СССР, Ин-т рус. яз. М.: Русский язык, 1981.

13. Словарь синонимов русского языка: в 2-х т. Л.: Изд-во Наука Ленинградское отделение, 1970.

14. Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем в 28 томах. М. -Л.: Изд-во академии наук СССР, 1963.

15. Шичко А. Г. Вторая сигнальная система и ее физиологические механизмы (Вторая сигнальная система и рефлекторная деятельность). Л.: Изд-во «Медицина», Ленинградское отделение. 223 с.

Размещено на Allbest.ru