Исследование динамики концепта на материале ассоциативного поля его имени

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 811.161.1'27

ИССЛЕДОВАНИЕ ДИНАМИКИ КОНЦЕПТА НА МАТЕРИАЛЕ АССОЦИАТИВНОГО ПОЛЯ ЕГО ИМЕНИ

Филологические науки

Морель Дмитрий, к. филол. н. Белгородский государственный национальный исследовательский университет

Аннотация

В статье показывается, что изменения ассоциативного поля в диахронии отражают динамику концепта в «наивной» картине мира. На материале «Русского ассоциативного словаря» и данных авторского ассоциативного эксперимента выстраиваются модели двух ассоциативных полей слова-стимула «напиток», сопоставление которых позволяет выявить ряд структурно-содержательных и функциональных изменений, которые претерпел одноименный концепт за последние 25 лет.

Ключевые слова и фразы: ассоциативный эксперимент; ассоциация; ассоциативное поле; динамика концепта; диахрония; наивная картина мира; напиток.

The article reveals that the changes of associative field in diachrony show the concept dynamics in the Їnaive? world picture. By the material of ЇRussian Associative Dictionary? and the author`s data of associative experiment the models of two associative fields of the word-stimulus Їdrink? are made. Their comparison allows revealing the range of the structural content and functional changes of the similar concept during the last 25 years.

Key words and phrases: associative experiment; association; associative field; dynamics of concept; diachrony; naive world picture; drink.

Еще со времени публикации работы С. А. Аскольдова (Алексеева) «Концепт и слово» [1] концепт широко признается динамическим системным образованием [9, с. 96; 14, с. 121-126; 17, с. 58]. Из работ, непосредственно посвященных данному аспекту, стоит отметить исследования В. В. Колесова [6], В. И. Карасика [5], Н. А. Красавского [7].

Говорится о возникновении, обогащении, изменении, угасании и исчезновении концептов [3; 14, с. 125-126], отмечается их способность к трансформации [18, с. 171-172], функционированию «в состоянии динамического баланса, при колебаниях переменных в допустимых пределах» [15, с. 120]. Согласно В. Г. Зусману, концепт разворачивается между двумя полюсами: динамикой и стабильностью [4].

Динамика концепта обусловлена изменениями а) окружающего мира, б) нашего знания о последнем,

в) нашего отношения к окружающему миру (и знанию о нем). Динамика концепта может проявляться в изменении его содержания, структуры, характера и набора внешних связей, иерархического статуса и значимости в составе концептосферы и находить свою репрезентацию в динамике системы вербальных средств репрезентации данного концепта. Таким образом, динамичность как имманентное системное свойство концепта самым тесным образом связана с его полиморфностью и неизолированностью [12, с. 19-30].

Динамичность концепта обусловливает необходимость обязательного применения диахронного подхода при исследовании концептов (необходимо не только проанализировать существующее положение дел, но и выявить, почему оно сложилось именно так): «концепт ? величина динамичная, в огромной степени зависимая от состояния общества, общественной ситуации… поэтому любое синхронное описание концепта всегда будет именно описанием структуры и содержания концепта на данном конкретном историческом этапе, и его нельзя экстраполировать на более или менее длительный период существования общественного сознания» [14, с. 164]. Однако в большинстве работ концепты рассматриваются именно в синхронии, что резко ограничивает возможности анализа их динамики.

Одним из значимых этапов исследования концепта выступает анализ ассоциативного поля его имени [Там же, с. 185-186] в силу того, что «концепт тесно связан с ассоциативным пространством (полем) имени, в нем проявляясь» [8, с. 267-268].

Особо отмечается, что «в настоящее время возрос интерес к изучению динамики языкового сознания на материале сопоставительного анализа ассоциативных полей, разных по времени фиксации» [2, с. 15], что свидетельствует об актуальности выбранной темы исследования.

В рамках проводимого нами изучения различных аспектов бытования и развития универсального концепта «напитки» в национальных и групповых картинах мира [12] мы обратились к данным ассоциативных экспериментов и выявили следующий феномен.

Ассоциативное поле слова-стимула напиток, построенное по данным «Русского ассоциативного словаря» [16, с. 349] (сбор материалов для которого осуществлялся с 1988 по 1997 гг. [Там же, с. 3]), обнаруживает принципиальные отличия от:

-аналогичных французского (boisson) и английского (drink) полей [11; 13];

-поля, выстроенного по результатам проведенного в 2011 г. авторского эксперимента [10], которое по своим структурно-содержательным характеристикам приближается к упомянутым иноязычным полям.

Нами была выдвинута следующая гипотеза: если рассматривать ассоциативное поле имени концепта как своеобразный репрезентативный синхронный срез системы актуальных средств вербализации последнего, а модель ассоциативной сети имени концепта считать гомоморфной модели структуры [11], то выявленные отличия в русских ассоциативных полях в диахронии следует рассматривать как проявление динамики концепта. Таким образом, объектом настоящего исследования является концепт «напитки» в русской национальной картине мира, рассматриваемый в диахронии (с 1988 г. по настоящее время), предметом - два ассоциативных поля его имени, построенные по данным экспериментов, проведенных в начале и в конце упомянутого периода.

Методика проведения первоначального авторского эксперимента существенно отличалась от принятой исследовательской группой Ю. Н. Караулова (слово-стимул напитки, отсутствие ограничения на количество реакций, включение в состав комплексной анкеты) [12, с. 100-101]. Поэтому для обеспечения чистоты эксперимента его условия были максимально приближены к описанным в «Русском ассоциативном словаре»: словостимул напиток было включено в анкету из ста стимулов; испытуемым (студентам в возрасте от 17-ти до 25-ти лет) отводилось 10 минут на ее заполнение с фиксацией только одной, первой реакции [16, с. 3-4].

В результате, материалом настоящего исследования послужили данные обследования 101-го респондента, зафиксированные в «Русском ассоциативном словаре» (группа респондентов А), и 195-ти участников повторного авторского эксперимента, проведенного в начале 2013 г. (группа респондентов Б).

Все данные были подвергнуты двухступенчатой кластеризации ? морфологической и семантической [13], по результатам которой ответы группы А оказались представлены 59-ю ассоциатами и 101-ой реакцией (упоминанием ассоциата), ответы группы Б - 72-мя ассоциатами и 195-ю реакциями.

Уже общий количественный анализ собранных данных выявил существенные отличия, свидетельствующие о ряде изменений в исследуемом ассоциативном поле, произошедших в рассматриваемый период.

1)Резкое сокращение доли (в реакциях и ассоциатах) имен прилагательных: с 49,2% ассоциатов и 52,5% реакций в ответах группы А до 26,4% и 24,6%, соответственно, в ответах группы Б. 2)Резкое увеличение номенклатуры, доли (в реакциях и в ассоциатах) и частотности упоминаемых наименований напитков: с 23,7% ассоциатов, 33,7% реакций и частотности 2,429 в ответах группы А до 48,6%, 57,9% и 3,229, соответственно, в ответах группы Б.

3)Не столь явно выраженные, но устойчивые изменения, затрагивающие внутриполевое распределение по частотности. Ответы респондентов группы Б демонстрируют большую степень консолидированности, регулярной воспроизводимости. Это прослеживается по нескольким критериям:

-средней частотности ассоциатов (2,708 в ответах группы Б / 1,712 в ответах группы А);

-доле единичных ассоциатов (62,5% в ответах группы Б / 74,6% в ответах группы А);

-профилю ядра (в ответах группы Б доля упоминаний отдельных ядерных ассоциатов достигает 10,8 и 11,8% в отличие от 6,9 и 5,9% в ответах группы А);

-удельному весу ядра (в ответах группы Б на ядерные ассоциаты в сумме приходится 41,5% против 25,7% в ответах группы А).

При подсчете последнего показателя мы сочли возможным объединить три ассоциата - Кола, Кока-кола, Coca-cola - с суммированием их показателей частотности.

Показательно, что все ядерные ассоциаты (за единственным исключением - сладкий, 6,9% реакций в ответах группы А) присутствуют в ответах обеих групп респондентов. Всего подобных общих ассоциатов 18: алкогольный (1,0% реакций в ответах группы А, 2,1% - группы Б), безалкогольный (2,0% / 2,6%), вкусный (6,9% / 5,1%), вода (2,0% / 10,8%), водка (1,0% / 1,5%), газированный (3,0% / 1,0%), квас (1,0% / 1,0%), Кока-кола (кока в «Русском ассоциативном словаре») (1,0% / 6,2%), коктейль (2,0% / 1,5%), лимонад (3,0% / 1,0%), охлажденный (1,0% / 0,5%), пиво (5,9% / 0,5%), прохлада (1,0% / 0,5%), сок (5,9% / 11,3%), Тархун (1,0% / 0,5%), Фанта (5,0% / 0,5%), холодный (4,0% / 4,6%), чай (1,0% / 7,2%).

Данная группа устойчивых в диахронии ассоциатов представляет собой некий усредненный, но репрезентативный срез рассматриваемого ассоциативного поля и дает возможность делать выводы о некоторых базовых характеристиках концепта «напитки». В «наивной» картине мира респондентов обеих групп представлены напитки (алкогольные, безалкогольные, а также коктейли) и их свойства. Безалкогольные напитки представлены значительно шире, чем алкогольные, и включают прохладительные газированные напитки, соки, воду и чай. Наиболее релевантными свойствами выступают вкусовые (положительная оценка), температурные (пониженная температура), наличие/отсутствие алкоголя/газа в составе. ассоциативный поле концепт напиток

Обращает на себя внимание выпадение признака сладкий из числа ядерных в ответах респондентов группы Б. Отметим здесь, что наименования сладких напитков также практически не участвовали в расширении номенклатуры напитков, упомянутых опрошенными. С другой стороны, анализ результатов авторского направленного эксперимента [12, с. 103-113] показывает, что прирост релевантной, актуальной для современного языкового коллектива системы обозначений напитков осуществлялся, в том числе, и за счет наименований сладких прохладительных напитков и соков (21% от общего количества наименований напитков, упомянутых респондентами, но не фиксируемых отечественными толковыми словарями).

Еще целый ряд тенденций в динамике концепта «напитки» выявляется по результатам детального анализа выявленной кластерной организации исследуемых ассоциативных полей (см. Таблицу 1).

Первое число указывает на долю (в %) ассоциатов кластера от общего числа приведенных респондентами ассоциатов, второе - долю (в %) от общего количества реакций. В скобках приведены данные о репрезентантах других кластеров, которые могут быть косвенно соотнесены с текущим.

Итак, в начале XXI века доминирующее положение в исследуемом ассоциативном поле начинают занимать обозначения напитков. При этом прирост их номенклатуры (количества ассоциатов) достигался за счет наименований безалкогольных напитков (главным образом, прохладительных и молочных). В ответах респондентов группы А доля последних составляла 64,7% от общего числа упомянутых напитков, тогда как для группы Б данный показатель достиг 87,7%.

Незначительное снижение доли упоминаний (реакций) безалкогольных напитков от общего числа упоминаний напитков (68,5% в ответах группы Б против 71,3% в группе А) может быть объяснено большим количеством опрошенных и неизбежным увеличением числа индивидуальных, единичных реакций.

Все кластеры подкатегории «безалкогольные напитки» демонстрируют незначительный, но стабильный рост по количеству входящих в них ассоциатов. Исключение составляет кластер «сладкие газированные напитки», где номенклатура практически не изменилась, что автоматически повлекло сокращение доли в ассоциатах, но за счет резкого увеличения частотности ассоциата Кока-кола возросла средняя частотность и доля кластера в реакциях.

Рост по количеству реакций в подкатегории «безалкогольные напитки» носит явно выраженный характер. Максимальные коэффициенты темпа прироста достигаются в кластерах «горячие тонизирующие напитки» (+8,7), «воды» (+3,27), «соки» (+1). Актуализируется кластер «(кисло)молочные напитки».

В случае с подкатегорией «алкогольные напитки» картина динамики существенно отличается. Из-за увеличения номенклатуры кластера за счет единичных или малочастотных обозначений крепкого спиртного изначально иностранного происхождения (виски, коньяк, ром, текила) происходит снижение его доли в реакциях. Причины выпадения кластера «вино» и резкого снижения релевантности кластера «пиво» представляются неочевидными, поскольку, как показывает дополнительно проводимое исследование, первый репрезентативен в языковой картине мира девушек в возрасте 17-25-ти лет, второй является гендерной субдоминантой у юношей в возрасте 17-20-ти лет. Возникновение (а не актуализация) кластера «алкогольные коктейли» обусловлено социально-историческими процессами [Там же, с. 57]. Также в ответах группы Б единичными репрезентантами актуализируются кластеры «место приобретения/ приготовления/потребления напитков», «досуг», усиливается представленность кластера «артефакты для хранения/потребления напитков». Труднообъяснимо выпадение кластеров «пища, съедобные ингредиенты» и «межличностные отношения, поведение». Впрочем, как показал первоначальный авторский эксперимент (без ограничения на количество приводимых реакций), хотя они и релевантны для различных половозрастных групп, однако их репрезентанты упоминались первыми лишь в единичных случаях.

Динамика кластера «психофизиологические состояния» отличается заметной разнонаправленностью тенденций. С одной стороны, отмечается стабильное снижение степени представленности (и, соответственно, функциональной значимости) вплоть до деактуализации всех субкластеров, выявляемых в ответах группы А. С другой стороны, появление новых субкластеров с двумя высокочастотными, ранее не актуализированными репрезентантами (жажда и пить - 4,6% и 4,1% от общего числа реакций, соответственно) не только компенсирует образовавшуюся убыль, но даже обеспечивает заметный рост (коэффициенты темпа прироста кластера составили +0,43 для его доли в ассоциатах и +1,95 - в реакциях).

Таблица 1. Структура ассоциативных полей слова-стимула напиток и удельный вес составляющих их кластеров

Кластер «характеристики напитков» демонстрирует устойчивое падение представленности в ассоциативном поле по всем показателям (коэффициенты темпа прироста кластера составили -0,46 для его доли в ассоциатах и -0,52 - в реакциях) и субкластерам. Исключение составил актуализированный субкластер «характеристики напитков по их воздействию на организм».

Итак, сопоставление результатов двух ассоциативных экспериментов, отстоящих друг от друга во времени на четверть века, позволило сделать некоторые выводы о динамике концепта «напитки» в «наивной» картине мира за указанный период. Ряд изменений выявлен как в структурно-содержательном, так и в функциональном (изменение релевантности различных конституентов концепта) аспектах.

1.Основной наблюдаемой тенденцией является резкое снижение релевантности свойств, характеристик напитков, рассматриваемых как единый когнитивный сегмент [17, с. 59-60] либо как отдельные когнитивные признаки. Общее число последних не уменьшается, однако они отодвигаются на периферию, о чем свидетельствуют снижение частотности и сужение номенклатуры их репрезентантов.

При установлении ассоциативных связей с именем концепта языковое сознание акцентируется собственно на напитках (их подкатегориях и индивидуальных обозначениях), а не их свойствах. Таким образом, доминантная модель установления ассоциативных связей становится не атрибутивной (как в ответах группы А), а гиперонимо-гипонимической (характерной для аналогичного английского и, в несколько меньшей степени, французского ассоциативного поля).

2.В содержательном плане обращает на себя внимание существенное увеличение доли заимствованных наименований иностранных напитков. Это свидетельствует о том, что соответствующие реалии, в силу изменения состояния отечественного потребительского рынка, нашли устойчивое отражение в когнитивной картине мира россиян, а их репрезентанты прочно вошли в русскую языковую картину мира. Тем не менее, в структуре концепта «напитки» им отводится периферийная роль (на что указывает низкая частотность подобных ассоциатов), поскольку они не относятся к продуктам повседневного потребления (исключение, по понятным причинам, составляет Кока-кола).

3.Актуализация в ответах группы Б кластеров «досуг», «место приобретения/приготовления/распития напитков», «жажда», «потребление», резкое увеличение частотности ассоциатов сок и вода (последний является абсолютной доминантой в аналогичных французском и английском полях) существенно приближают модель ассоциативного поля слова-стимула напиток по состоянию на начало 2013 г. к означенным западным.

Очевидно, что под воздействием современной маркетинговой политики потребительское поведение россиян приблизилось к западным моделям. А вместе с ним эволюционировал и соответствующий фрагмент картины мира со всем комплексом средств его репрезентации, включая наборы «предсказуемых ассоциаций» (термин В. В. Красных [8, с. 287]).

Любопытен тот факт, что в ответах респондентов обеих групп отсутствуют репрезентанты кластера «алкогольное опьянение», активно актуализируемые в аналогичных французском и английском ассоциативных полях.

4.По результатам анализа данных «Русского ассоциативного словаря» прототипичный напиток а) скорее безалкогольный прохладительный (сок или сладкая газировка), чем (слабо)алкогольный; б) вкусный и сладкий; в) охлажденный. Из анализа данных авторского эксперимента следует, что прототипичный напиток а) безалкогольный (скорее прохладительный негазированный (сок, вода), чем газированный (Кока-кола) или горячий (чай)); б) скорее охлажденный, чем нагретый; в) вкусный; г) его потребляют (пьют), чтобы утолить жажду. Таким образом, представления о прототипичном напитке за последнюю четверть века кардинально не изменились: по мнению опрошенных, он должен быть безалкогольным, вкусным, охлажденным. Сокращение же числа случаев эксплицирования когнитивного признака сладкий связано не столько со структурно-содержательными изменениями концепта «напитки», сколько с динамикой его нормативной и аксиологической [12, с. 13-14] составляющих, обусловленной в данном случае влиянием диетологических установок.

5.Обобщая вышеизложенное, отметим, что выдвинутая гипотеза полностью подтвердилась. Изменения ассоциативного поля в диахронии несколько схематично, но вполне достоверно отражают динамику концепта в «наивной» картине мира.

Список литературы

1.Аскольдов С. А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: антология / под ред. В. П. Нерознака. М.: Academia, 1997. С. 267-279.

2.Алимушкина О. А. Возможности изучения стереотипов в ассоциативных полях // Альманах современной науки и образования. Тамбов: Грамота, 2010. № 2 (33). Ч. II. C. 14-15.

3.Воркачев С. Г. Лингвокультурная концептология: становление и перспективы // Известия РАН. Серия литературы и языка. 2007. Т. 66. № 2. С. 13-22.

4.Зусман В. Г. Концепт в системе гуманитарного знания [Электронный ресурс]. URL: http://magazines.russ.ru/ voplit/2003/2/zys-pr.html (дата обращения: 17.04.2007).

5.Карасик В. И. Эволюция и инволюция концептов // Ethnohermeneutik und kognitive Linguistik. Landau: Verlag Empirische Pдdagogik, 2007. S. 44-51.

6.Колесов В. В. Концепт культуры: образ - понятие - символ // Вестник СПбУ. Серия 2. История, языкознание, литературоведение. 1992. Вып. 3. № 16. С. 30-40.

7.Красавский Н. А. Динамика эмоциональных концептов в немецкой и русской лингвокультурах: автореф. дисс. … д. филол. н. Волгоград, 2001. 40 с.

8.Красных В. В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? М.: Гнозис, 2003. 375 с.

9.Краткий словарь когнитивных терминов / Е. С. Кубрякова [и др.]. М.: МГУ, 1996. 245 с.

10.Морель Морель Д. А. Ассоциативное поле имени концепта «напитки» как семантическая сеть // Концептуальные и семантико-грамматические исследования: памяти проф. Е. А. Пименова: сб. науч. ст. / отв. ред. М. В. Пименова. М.: ИЯ РАН, 2011. С. 193-198.

11.Морель Морель Д. А. Комплексное использование данных ассоциативного эксперимента в исследовании фрагмента языковой картины мира // Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2012. № 7 (18). Ч. 2. С. 134-144.

12.Морель Морель Д. А. Наименования напитков в национальных картинах мира: сопоставительный аспект исследования (на материале русского, французского и английского языков). М.: СГУ, 2012. 156 с.

13.Морель Морель Д. А. Напитки во французском, английском и русском ассоциативных словарях (стимул > реакция) // Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2012. № 3 (14). С. 55-59.

14.Попова З. Д., Стернин И. А. Когнитивная лингвистика. М.: АСТ; Восток-Запад, 2007. 314 с.

15.Приходько А. Н. Языковое картинирование мира в паттерне «концептосфера - концептополе - концептосистема» // Новое в когнитивной лингвистике / отв. ред. М. В. Пименова. Кемерово: КемГУ, 2006. С. 114-125.

16.Русский ассоциативный словарь: в 2-х т. / Ю. Н. Караулов [и др.]. М.: Астрель; АСТ, 2002. Т. 1: От стимула к реакции: Ок. 7000 стимулов. 784 с.

17.Стернин И. А. Методика исследования структуры концепта // Методологические проблемы когнитивной лингвистики / под ред. И. А. Стернина. Воронеж: ВГУ, 2001. С. 58-65.

18.Тамерьян Т. Ю. Архитектоника концепта // Актуальные проблемы коммуникации и культуры: междунар. сб. науч. тр. М. ? Пятигорск: ПГЛУ, 2007. Вып. 5. Ч. 1. С. 170-176.

Размещено на Allbest.ru