Лексико-стилистические аспекты языка для создания национального колорита в поэме-сказке М.И. Цветаевой "Егорушка"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Лексико-стилистические аспекты языка для создания национального колорита в поэме-сказке М.И. Цветаевой "Егорушка"

Одним из неиссякаемых источников, пополнявших традиции образного выражения в художественной литературе является устное поэтическое творчество народа. Исследователь Гумбольдт полагает, что «на язык одного и того же народа воздействует субъективность одного рода, в каждом языке заложено самобытное миросозерцание и каждый язык в неразрывном единстве с сознанием создает субъективный образ объективного мира» [2, с. 80]. Ощущение «присутствия народного духа» в произведении создается автором при помощи знаков-образов национального языкового кода. Основной источник этих знаков - фольклор.

Автор использует как прямое заимствование сюжетов и образов, так и характерные словообразовательные и синтаксические модели. В литературном же тексте огромную роль играют лексико-стилистические аспекты на различных языковых уровнях, которыми автор создает национальный колорит. Понятие «лексико-стилистические аспекты» широко употребляется в лингвистике. Согласно Словарю-справочнику лингвистических терминов Д. Э. Розенталя «лексическая стилистика изучает стилистические свойства и возможности различных пластов лексики, функционально-стилистическую и эмоционально-экспрессивную окраску слов, целесообразное использование лексических средств языка» [6, с. 162]. Разработкой данного вопроса на протяжении многих лет занимались видные филологи и лингвисты: В. В. Виноградов, А. Х. Востоков, А. А. Потебня, Л. В. Щерба, А. И. Ефимов и многие другие. К этой проблеме обращается С. Б. Адоньева в книге «Прагматика фольклора», исследуя фольклорные речевые акты. Исследователь подчеркивал, что диминутивы появляются тогда, когда речь идет о предметах и явлениях, имеющих непосредственное отношение к говорящему, к ситуации коммуникации, создающей зону общей оценки, общего поля зрения [1]. Известный исследователь языка художественной литературы А. И. Ефимов советовал изучать народную поэзию с ее простонародным характером. Он отмечал, что благодаря привлечению народных речевых средств, «создается блеск, чистота и бриллиантовая твердость слога литературных произведений» [3, с. 196]. Опираясь на фольклор, многие русские классики придавали выработке характерного слога серьезное значение. В их числе и талантливейшая поэтесса ХХ века Марина Цветаева. Исследователь Ю. Иваск дает такую оценку лексике М. И. Цветаевой: «Поэзия М. И. Цветаевой - отталкивается от XVIII в., сохраняя традиции державинскошишковской школы декламативной поэзии архаистов» [4, с. 63].

Далее Ю. Иваск повествует о формуле одной из главных задач этой школы, которая гласит об умении смешивать «высокий Славянский» слог с «просторечивым Российским», где «обнимается» высокопарность с простотою. Эту формулу М. Цветаева называет основополагающей, где она «ощущает ее эпиграфом» ко всему своему творчеству. Продолжая эту традицию в своем творчестве, поэтесса очень умело владеет национально-самобытными средствами народного языка. Лексико-стилистический аспект произведений М. И. Цветаевой неоднократно был предметом внимания исследователей. Несмотря на имеющиеся в этой сфере разработки, многое остается еще непроясненным. В данной работе мы рассмотрим лексико-стилистические аспекты на всех уровнях языка, а также раскроем идею об инварианте (языке былины, лирической песни) и варианте (трансформации речевых форм) в незаконченной и малоизученной поэме-сказке М. Цветаевой «Егорушка».

В статье в этот термин входит описание разноуровневых языковых средств для создания былинной народной образности речи в произведении М. И. Цветаевой. В качестве важнейшего способа, с помощью которого автор создает «народность» речи в своей поэме, является фонетический аспект. На этом уровне автор воспроизводит в отдельных словах текста в слабой позиции не фонемы, а звуки (фоны), либо же заменяет слова литературного языка просторечными или диалектными. Исследуя текст поэмы, встречаем следующие разновидности употребления М. Цветаевой фольклорного языкового кода: замена «ч» на «ш»: «С хвостом ли ангел наш, / Али с крылом - нам што?» [7, с. 358]; «Хошь тот кувшин / И прост на взгляд…» [Там же, с. 392]; «Да штоб тебя, ворчит, да штоб!» [Там же, с. 395]; «Ну што ж, ему Егор, как хошь!» [Там же]; «Хошь в рай зови - наплюну!» [Там же];

«Чуть - што башки не сшиб с винта!» [Там же, с. 397]; «Хошь волк-я-зверь» [Там же, с. 404]; «Да што дубы! Да што пуды!» [Там же]; «Да красным, кумашным-то-пл?ск платком» [Там же, с. 363]; «Скида?т на паренька / Шушунок свой ватошный» [Там же, с. 378]; « Ну, што, купец, / Как жар-казна?» [Там же, с. 382]; «С колокольной - толкай - хошь кровли!» [Там же, с. 383]. На фонетическом уровне можно отметить и замену безударных гласных в окончаниях существительных и прилагательных: «На сапожки глядит: как ст?клы!» [Там же, с. 393]. Нередко в авторском тексте наблюдается одновременная подмена гласных и согласных фонем в одном слове: «Размахнись по сваму медведству» [Там же, с. 404], «Перва ивова была: / Сама матушка сплела» [Там же, с. 352], «Долго на сваво сынка / Воззирала матушка» [Там же, с. 378], «Да как схватит сваво ребеночка» [Там же, с. 400]. Для имитации простонародной речи М. Цветаева в тексте употребляет эпентетические звуки, которые первоначально отсутствовали в слове, а затем появились в нем под влиянием определенных произношений: «Уж с энтою вохрой - и кровь не спорь!» [Там же, с. 394]; «Уж энтот маляр малевать храбрец» [Там же]; «А энтот пусть почахнет» [Там же, с. 395]; «Где энти прошли словно вражья рать» [Там же, с. 356]; «Чтоб энтот сон» [Там же, с. 388]. Морфематический и словообразовательный аспекты лексики присутствуют в поэме-сказке «Егорушка». Автор использует характерные для просторечия традиционные словообразовательные модели: «После пытки таковской - торгу» [Там же], также употребление в главе «Купечество» просторечного местоимения «нашенский»: «По грехам, знать, нашенским!» [Там же, с. 376]. Анализируя морфематический и словообразовательный аспекты лексики, можно отметить, что поэма-сказка изобилует речевыми средствами, которые широко представлены в жанре лирической народной песни, где слова со значением уменьшительности или ласкательности используются не только в речи действующих лиц, но и в языке авторского повествования: «Ой, вдовушка!» [Там же, с. 375]; «А старшой: “Хороша присказочка!”» [Там же]; «А второй: “Не плоха присвисточка!”» [Там же]; «Придет серый волчок, / Схватит <Ерку> за бочок!» [Там же, с. 352]; «Обронил орел залетный - перышко. / Родился на свет Егорий-свет-Егорушка» [Там же]; «Подрастают наши крылышки - перушки! / Три годочка уж сравнялось Егорушке…» [Там же, с. 355]; «Побросали белочки / Орешки-горошинки. / То на дудочкесопелочке / Пастушок хорошенький» [Там же, с. 362] - так описывает Цветаева в главе «Пастушество» (в зачине) подрастающего Егорушку.

«Ранним утречком, / Ранним утречком, / Еще курочки спят да уточки, / На зеленый лужок на сборище / Созывает в рожок Егорушка» [Там же]. Говоря о национальном колорите и исследуя стилистическую функцию языка, мы рассматриваем не только форму слова (фонетическую, морфемную), но и содержание - стилистическое значение этой формы.

Так, уменьшительно-ласкательная форма имени собственного, вынесенная в заглавие поэмы, Егорушка содержит аллюзию. Это трансформированный в народном сознании Георгий Победоносец, ключевой символ русской былинной культуры, личностно значимый символ для поэта. Другие же диминутивы (присвисточка, бочок, годочек и др.), обращенные к народной речи, имеют не одну, а ряд стилистических функций (гендерная, экспрессивная, эмоциональная, образнопоэтическая, личностная, воздействия и др.). Много в тексте поэмы глаголов совершенного вида с префиксами вз-/вс-, обозначающими резкое, внезапное начало действия: «В большом смятенье двор, / Скворцы всполохнуты» [Там же, с. 361]; «Как взмашет! Как спляшет! Как вспышет! Как вздышет!» [Там же, с. 364]; «Волком взвыть бы, да нельзя» [Там же, с. 353]; «Из плису-бархату / Как плугом взрытые!» [Там же, с. 357];

«Да как взгремит в упор» [Там же, с. 360]; «Что-живем обдери - не взропщет» [Там же, с. 392]; « Взрастай, Егор!» [Там же]. Автор использует образование новых слов от маркированной основы по модели «взвоют», не имеющей выраженной жанровой или стилистической принадлежности. Все остальные глаголы данного типа являются окказионализмами. Широко в поэме представлена архаизированная лексика. На лексическом уровне автор создает национальный колорит путем употребления старинных слов и оборотов для художественной выразительности: «Черным словом <всех округ хает> бронит» [Там же, с. 355]; «И тычет ей перстом: Гляди!» [Там же, с. 354]; «Московский блюдут черед» [Там же, с. 356]; «Из одной лоханки трескают» [Там же]; «Спит, в зипун укутанный» [Там же, с. 366]. Ощущение присутствия народного духа в поэме-сказке М. Цветаева создает за счет обилия архаизмов, причем эти слова, сохранившие прежнее значение, имеют другое звуковое оформление вместо устаревшего: «Где энти прошли: словно вражья рать» [Там же, с. 356]. Интересно здесь и употребление русской народной байки: « Придет серый волчок / Схватит няньку за бочок!».

Говоря о синтаксическом аспекте в тексте поэмы, можно отметить, что в словосочетаниях с согласованием определение зачастую находится после определяемого слова, а предлог, относящийся ко всему словосочетанию, удваивается и повторяется и перед определением, и перед определяемым словом: «И по тропе по той» [Там же, с. 359]; «И голубочек над / Правым над плечиком» [Там же]; «Эх, по всем по красным-то / Я устам - паломница!» [Там же, с. 366]; «По следу злому по темному» [Там же, с. 370]; «По самому по личику» [Там же, с. 376]; «Ты звони, Свята, во все во звонницы!» [Там же, с. 379]. В тексте имеются также конструкции с однородными сказуемыми, что характерно для синтаксиса фольклорных жанров (в данном случае - баллад прим. автора Е. Т.): «Да друг перед дружкою силой хвастать» [Там же, с. 356]; «Д`ну обниматься, д`ну целоваться!» [Там же, с. 357]; «А баба одна забрела во двор, / Да к печке - а в печке-то - вой да ор» [Там же]; «Побагровел Егор, / Да как раскатится! / Да как взгремит в упор» [Там же, с. 360]; «Да красного страшного - толк-плечом / Быка-то - да в лоб ему - щелк-бичом / Да красным, кумашным-то - плеск-платком» [Там же, с. 363]; «Не успела кресточку достать в доказ / Да как дверью все хлопнут враз!» [Там же, с. 376]; «Хороша, говорит, лавчонка, / Да уж больно купец страшон-то!» [Там же, с. 387]. Каждая следующая основа присоединяется при помощи союза «да», что тоже традиционно для баллад. «В поэме ЇМолодец? М. Цветаевой, по мнению О. Косенко, ощущение присутствия национального духа достигается за счет воспроизведения в тексте элементов не языка (инварианта), а речи (варианта)» [5, с. 86].

Нельзя не согласиться с О. Косенко, т.к. исследуя поэму-сказку «Егорушка», можно отметить, что М. Цветаева пользуется видоизменением слов, отличающихся друг от друга в каком-либо отношении при сохранении тождественного морфемного состава. Таким образом, это и позволяет читателю воспринимать данный конкретный текст (поэму-сказку «Егорушка» М. Цветаевой) как часть именно русского литературного и культурного наследия, а также расширяет представление читателя о глубинных механизмах речевого воздействия художественного слова.

стилистический язык колорит сказка

Список литературы

стилистический язык колорит сказка

1.Адоньева С. Б. Прагматика фольклора. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2004. 312 с.

2.Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984. 400 с.

3.Ефимов А. И. О языке художественных произведений. Изд-е 2-е, испр. и доп. М.: Изд-во Министерства Просвещения РСФСР, 1954. 288 с.

4.Иваск Ю. Цветаева // Новь. Таллин, 1934. № 6. С. 61-66.

5.Косенко О. В. Национальный языковой код: фонетический, морфематический, лексический, морфологический, синтаксический аспекты (на материале поэмы-сказки М. Цветаевой «Молодец») // Научные школы: новое в современной лингвистике: сборник научных трудов / отв. ред. Е. Ф. Киров; ред.-сост. Е. Ю. Геймбух. М.: МГПУ, 2009. 134 с.

6.Розенталь Д. Э. Словарь-справочник лингвистических терминов: пособие для учителей. Изд-е 2-е, испр. и доп. М.: Просвещение, 1976. 543 с.

Размещено на Allbest.ru