В нашей работе мы предпринимаем попытку исследования обращений русских писателей во власть предержащим и во властные структуры с письмами. Нами выдвигается тезис, что эти тексты - письма представителей русской интеллигенции, в частности писателей, во власть - образуют особый эпистолярный жанр, обладающий следующими отличительными чертами:

1) напряженность, вызванная иерархичностью отношений адресанта и адресата;

2)" высоте" адресата соответствует " высота" темы;

3)" письма властителям" мыслятся их авторами как открытые;

4) теме соответствует язык и стиль. Нами были выделены следующие разновидности жанра:

1) письмо-инвектива, содержащее обвинения или критику деятельности властных органов и отдельных лиц;

2) письмо-декларация, содержащее разъяснения позиций автора по вопросам;

3) письмо-памфлет вождю, содержащее осмеяние власти;

4) письмо-донос;

5) письмо-жалоба/просьба/оправдание, в котором выражается надежда на восстановление справедливости;

6) письмо-дифирамб/благодарность/творческий отчет. Для обозначения жанра письма князьям, царям и высокопоставленным царским сановникам мы используем термин " письмо царю", для обозначения жанра письма генсекам и высокопоставленным советским чиновникам мы используем термин " письмо вождю". На наш взгляд, эти явления можно считать инвариантами единого жанра " письма властителю".

В данной статье мы ставим цель проследить историю бытования такой подразновидности анализируемого жанра, как письмо-просьба.

эпистолярный жанр письмо властитель просьба жалоба

Начнем анализ материала с " письма царю", образцы которого создавались на протяжении XIX - начала XX века.

Большой интерес представляют письма А.С. Пушкина Александру I (1825 г.) и Николаю I (1826 г.). Все они заканчиваются просьбой отпустить адресанта на лечение " аневризмы сердца" за границу, в Москву или Петербург (из Михайловского), которая так и не была удовлетворена. В черновике письма Александру I (лето 1825 г.) поэт излагает давнишнюю историю о сплетне о том, что его якобы высекли в тайной канцелярии. Ему приходили в голову мысли о дуэли и самоубийстве. Пушкин в том же письме императору характеризует свое поведение следующим образом: " Я решил тогда вкладывать в свои речи и писания столько неприличия, столько дерзости, что власть вынуждена была бы наконец отнестись ко мне как к преступнику, я надеялся на Сибирь или на крепость, как на средство к восстановлению чести" [16, с.417]. При этом в обращении к адресату поэт очень почтителен. Текст отличает соединение дерзости и достоинства по отношению к власти.

Два письма этой же жанровой разновидности принадлежат Н.В. Гоголю и связаны с задержкой публикации " Мертвых душ". Первое послание адресовано С.С. Уварову [5, т.12, с.39-41] (между 24 февраля и 4 марта 1842 г.), второе - М.А. Дондукову-Корсакову [Там же, с.41-42] (в те же дни). Оба текста содержат в себе просьбу помочь скорейшему опубликованию произведения." Мертвые души" были вскоре опубликованы, однако вмешательства ни Уварова, ни Дондукова-Корсакова не понадобилось. Еще два письма были направлены Гоголем на имя Николая I из Неаполя: в первом из них (декабрь 1846 г.) [5, т.13, с.423-424] он просит выдать ему " чрезвычайный" паспорт для путешествий по Востоку, во втором (январь 1847 г.) [Там же, с.424-425] писатель просит посодействовать разрешению выхода его сборника статей. Особо следует упомянуть о трех официальных посланиях Гоголя 1850 г., написанных в Васильевке и посвященных одной теме - во всех них содержится просьба о вспомоществовании, благодаря которому писатель мог бы поправить здоровье и совершить путешествие для сбора материала. Это - письмо либо графу Л.А. Перовскому, либо князю П.А. Ширинскому-Шихматову, либо графу А.Ф. Орлову (10-18 июля 1850 г.) (видимо, письмо должно было быть передано одному из них) [Там же, т.14, с.277-281]; на имя наследника Александра Николаевича (конец августа - сентябрь 1850 г.) [Там же, с.277-281]; В.Д. Олсуфьеву (конец августа - сентябрь 1850 г.) [Там же, с.283-284].

В 1859 г. Достоевский пишет Александру II из Твери, где он жил после каторги. В этом смиренном письме писатель обращается к наследнику с двумя просьбами: позволить ему поехать в Петербург лечиться от падучей и устроить его пасынка в гимназию за казенный счет [6].

В завершение разговора о письмах-жалобах XIX века надо упомянуть о посланиях, направленных А. Грином Царю и министру внутренних дел (министром внутренних дел в то время был А.Г. Булыгин) (1910) из заключения, куда он попал за свою политическую деятельность. Опубликовано только одно из них - министру, датированное 1 августа 1910 г. [4, с.468-470]. В нем писатель уверяет: " …в миросозерцании моем произошел полный переворот, заставивший меня резко и категорически уклониться от всяких сношений с политическими" [Там же, с.469]. Грин просит позволить ему жить в провинции. К этому моменту писатель, давно порвавший с эсерами, уже не примыкал ни к каким политическим партиям. Прошения Грина ни к чему не привели.

Ряд писем-просьб царю принадлежат перу Л.Н. Толстого.22 августа 1862 г. Толстой направил письмо Александру II [17, т.60, с.449-452] с протестом против обыска, проведенного в его отсутствие в Ясной Поляне. Шеф жандармов князь В.А. Долгоруков причиной обыска назвал тот факт, что в имении Толстого проживают люди без письменного разрешения на жительство. К октябрю - ноябрю 1872 г. относится письмо Толстого Д.А. Толстому, министру народного просвещения. Толстой просит ознакомиться с его " Азбукой" и, если она хороша, позволить использовать ее в преподавании в народных школах [Там же, т.62, с.338-340]. В следующем письме министру от 18 апреля 1874 г. писатель справляется, одобрена ли его " Азбука" для народных школ, и выражает желание представить на рассмотрение Министерства народного просвещения составленный им план преподавания в народных школах [Там же, с.81-83].22 апреля 1874 г. министр ответил писателю, что " Азбука" рассмотрена, одобренные разделы будут опубликованы в журнале Министерства и что часть " Азбуки" не одобрена.20 августа 1879 г. Толстой обратился с письмом к министру юстиции Д.Н. Набокову. Он просит разрешения воспользоваться для работы " секретными делами" архива министерства юстиции [Там же, с.469]. Разрешение было получено.

В контексте данной разновидности писем царю необходимо рассмотреть несколько писем Толстого, в которых он выступает как заступник за тех, кто ему представляется невинно обиженным.2-3 января 1894 г. Лев Николаевич направляет письмо Александру III [Там же, т.67, с.4-11]. Это - заступничество за Д.А. Хилкова, сосланного на Кавказ за свои религиозные убеждения. В письме министру внутренних дел И.Л. Горемыкину (около 20 апреля 1896 г.) [Там же, т.69, с.83-88] писатель утверждает, что преследование людей, читающих его запрещенные произведения, несправедливы, так как преследовать надо самого Толстого. Текст письма писателя министру юстиции Н.В. Муравьеву (около 20 апреля 1896 г.) [Там же, с.89] является дословным повторением письма к Горемыкину. Ответа Лев Николаевич не получил ни Горемыкина, ни от Муравьева.

Толстой неоднократно обращался к Николаю II. Первое обращение относится к 10 мая 1897 г.

[Там же, т.70, с.72-76]. Это - заступничество за молокан, у которых отбирают детей. Писатель повторяет мысль о недопустимости преследований на религиозной основе. Следующее письмо Толстого императору датируется 19 сентября 1897 г. [Там же, с.140-141]. Речь в нем идет опять о молоканах. Несмотря на все хлопоты молокан, дети им не возвращены. Письмо от 7 января 1900 г. [Там же, т.72, с.514-522] - вновь заступничество за сектантов. Письмо написано после получения от проживающего вместе с духоборами в Канаде А.М. Бодянского известия о намерении вернуться в Россию 11 духоборческих женщин, сосланных за отказ духобор от воинской повинности [Там же, с.510-511]. Записка Бодянского была приложена к письму писателя царю. Письмо Толстого было передано Николаю II при содействии близкого знакомства семьи Льва Николаевича, судебного деятеля Н.В. Давыдова. Письмо достигло своей цели.

20 августа 1905 г. Толстой направил письмо министру внутренних дел А.Г. Булыгину [Там же, с.18-19]. Это ходатайство за крестьян, наказанных за разгром церкви.18 октября 1907 г. Толстой направил следующее письмо министру [Там же, т.77, с.228]. Это - заступничество за Бодянского, арестованного за издание сборника " Духоборцы".

В очередном письме Столыпину от 21 августа 1908 г. [Там же, т.78, с. 209-210] Толстой заступается за крестьян, арестованных по подозрению в принадлежности к Крестьянскому Союзу. Вскоре крестьяне были выпущены.

Рассуждая о " письмах вождю" первой половины XX века, сначала обратимся к письмам во власть М.М. Зощенко, которые относятся к 1940-м годам. Первое послание писателя И.В. Сталину (1943 г.) [8] было написано в тот момент, когда после появления начала повести " Перед восходом солнца" (завершение произведения относится к 1943 г.) в журнале " Октябрь" у писателя возникли трудности с продолжением ее публикации. В своем письме Зощенко настаивает на том, что в произведении нет абсолютно ничего антисоветского, что не следует " оценивать работу по первой ее половине". Ответа на письмо писатель не получил. В декабре 1943 г. в прессе появились разгромные отклики на повесть. Ее публикация была прекращена. В 1944 г. Зощенко пишет оправдательное письмо в ЦК партии на имя А.С. Щербакова [11, с.105-106]. Михаил Михайлович просит позволить ему работать для народа, обещает загладить свою вину. Возможность печататься он получает несколько позже, в конце 1944 г.

Перепечатка (без ведома автора) в журнале " Звезда" рассказа для детей " Приключения обезьяны" в 1946 г. послужила одним из поводов к началу кампании против М.М. Зощенко и А.А. Ахматовой. В августе появились постановление " О журналах ЇЗвездаЎ¬ и ЇЛенинградЎ¬" и доклад А.А. Жданова на ту же тему [7, с.25-29]. Основную мысль второго письма Зощенко Сталину (1946 г.) [9] можно сформулировать словами самого писателя: " Я никогда не был антисоветским человеком". Он признает, что " делал иной раз ошибки", однако настаивает, что не может признать себя низким человеком. В том же году Зощенко и Ахматову исключили из Союза писателей. В том же 1946 г. было написано письмо А.А. Жданову [11, с.252-259]. Зощенко приводит доказательства того, что его работа приносит " пользу и радость советскому читателю", утверждает, что никогда " никаких злых намерений не имел".

А.П. Платонов впервые подвергся критике в 1929 г., когда в журнале " Октябрь" был опубликован его рассказ " Усомнившийся Макар". Сам Сталин дал отрицательную характеристику произведению, после чего последовала целая серия разгромных статей. В 1931 г. в журнале " Красная новь" была напечатана платоновская повесть " Впрок", которая также привела вождя в ярость. После ударов критики Платонов пишет два варианта покаянного письма в " Литературную газету" и в " Правду". Письмо формально обращено А.М. Горькому, исполнявшему роль представителя высшей инстанции [1, с.279-280]. В нем звучат слова оправдания, обещания искупить свои ошибки будущей работой. Вместе с тем прав В.Я. Лакшин, отметивший, что Платонов " написал ироническое письмо, в котором известил ЇинстанцииЎ¬, что делает из этой истории свой вывод: просит назначить редактором журнала его, Андрея Платонова. Ведь ЇВпрокЎ¬ читало, написал он, шестнадцать редакторов и корректоров да еще политцензор, и никто ничего дурного в повести не приметил, иначе бы она не вышла в свет. Так что если он плохой писатель и написал неудачную повесть, то уж редактором он мог бы быть не хуже тех товарищей" [10, с.76-77].

Обратимся теперь к письмам М.А. Булгакова. Во второй половине 1920-х начинается травля писателя в печати, а уже к концу сезона 1928/29 г. его пьесы оказываются выброшенными из театрального репертуара.

В конце 1920-х у писателя был произведен обыск, в результате которого были изъяты все рукописи. В 1929

г. Булгаков пишет письмо И.В. Сталину, М.И. Калинину, А.И. Свидерскому, А.М. Горькому [2, с.431-433] о своем трудном положении с просьбой о выезде из страны. Булгаков перечисляет все свои злоключения, результат которых - надломленные силы, невозможность печататься и ставиться в СССР. Писатель просит изгнать (не отпустить!) его за пределы страны вместе с женой. Письмо осталось без ответа. В этом же 1929 г. Булгаков пишет письмо секретарю ЦИК А.С. Енукидзе [Там же, с.434-435] с просьбой походатайствовать о выезде за границу. Следующим было письмо-декларация Правительству СССР 1930 г., которое мы не будем анализировать в рамках данной статьи, и - после этого звонок Сталина писателю. Помня об этом разговоре, Булгаков опять пишет письмо лично Сталину (1931 г.) [Там же, с.454-457]. Просьба писателя все та же: выезд за границу. Булгаков определяет причины своей болезни: " многолетняя затравленность, а затем молчание". Но теперь эмигрировать он не собирался. Оставленное без ответа письмо это все же вызвало некоторую реакцию со стороны властей: были разрешены к постановке пьесы " Мертвые души" и " Мольер", возобновлены на сцене МХАТа " Дни Турбиных" (как известно, сам вождь многократно присутствовал на представлении этой пьесы). Вновь письмо Сталину написано Булгаковым в 1934 г. [Там же, с.508-511]. В нем писатель рассказывает Сталину историю, связанную с попыткой его выехать на гастроли за границу с труппой МХАТа. Письмо содержит и просьбу о заступничестве (как и многие письма, реакции не имевшей).

К письмам-просьбам относятся также послания Е.И. Замятина А.И. Рыкову и И.В. Сталину. Широкая кампания в прессе против писателя началась после публикации осенью 1929 г. без ведома автора в пражском журнале " Воля России" сокращенного варианта романа " Мы" в обратном переводе с чешского на русский. В том же году писатель направил в " Литературную газету" открытое письмо с протестом против " передергивания" истории с романом и с заявлением о выходе из Всероссийского союза писателей. В том же году Замятин написал письмо Рыкову с описанием травли за роман " Мы" и с просьбой разрешить ему временный выезд за границу. Наконец, в 1931 г. писатель обратился с письмом на имя вождя с просьбой выпустить его за границу [3, с.153-157]. Сама просьба изложена после описания истории гонений и перечисления положительных отзывов различных критиков и инстанций на замятинскую пьесу " Атилла", также попавшую под цензурный запрет. Советское правительство не без посредничества Горького удовлетворило просьбу Замятина о выезде.

Несколько выделяются в рамках данной группы письма М.А. Булгакова и М.А. Шолохова, адресованные И.В. Сталину.

В 1938 г.М. М. Булгаков пишет И.В. Сталину [2, с.559] в последний раз, пытаясь посодействовать облегчению судьбы драматурга Н.Р. Эрдмана, сосланного в Енисейск за " сатирические басни", возмутившие власти.

В случае с М.А. Шолоховым мы имеем дело с редким случаем продолжительного общения писателя с вождем. Активная общественная позиция казака послужила причиной ряда письменных обращений Шолохова " наверх". Еще одной причиной стали трудности с публикацией и переизданием " Тихого Дона" и " Поднятой целины". Со своей стороны власть пошла на диалог с писателем, состоявшим в компартии и приобретшим в 1930-е гг. мировую известность как автор эпопеи о Гражданской войне.

Два письма Шолохова Сталину посвящены хозяйственным проблемам юга России, в том числе Вешенского района. В первом письме (1931 г.) [15, с.22-26] Шолохов пишет: " В колхозах целого ряда районов Северо-Кавказского края создалось столь угрожающее положение, что я считаю необходимым обратиться прямо к Вам". Писатель указывает на то, что в колхозах от бескормицы начался массовый падеж скота. В следующем письме Сталину (1932 г.) [Там же, с.26-28] Шолохов хочет обратить внимание вождя на то, что " во время сева колхозниками расхищается огромное количество семенного зерна", и это " хищение … носит массовый характер, а зачастую - организованный…". Шолохов высказывает конкретные практические предложения относительно того, как бороться с воровством.

Бесчинствам местных властей, оправдываемым директивами сверху, посвящено третье письмо Шолохова Сталину (1933 г.) [Там же, с.28-58]. Это длинное послание о беззакониях, творящихся в Вешках, где начался голод по вине краевого руководства, в том числе Б.П. Шеболдаева, секретаря Северо-Кавказского обкома ВКП (б), и Г.Ф. Овчинникова, особого уполномоченного. Сталин ответил Шолохову телеграммой (1933 г.) [Там же, с.58], в которой просит назвать размер необходимой помощи. В тот же день Шолохов отвечает вождю [Там же, с.59-67]. Он называет размер продовольственной помощи, необходимой Вешенскому и Верхне-Донскому районам, пишет о трудностях с севом, о своей телеграмме в " Правду", напечатанной 23 марта 1933 г. под заголовком " Результат непродуманной работы" вместе с примечанием от редакции.

Поводом для более поздних писем вождю послужили репрессии, коснувшиеся шолоховских земляков, от которых следственные органы пытались добиться компрометирующих показаний на самого писателя. Так, в ноябре 1936 г. органами НКВД был арестован член бюро Вешенского района ВПК (б) П. Красюков, а в июне 1937 г. - секретарь того же райкома П. Луговой и председатель Вешенского райисполкома А. Логачев. Шолохов начинает борьбу за них, пытается добиться встречи с вождем, решается на политический протест, отказавшись от поездки на 2-й Международный антифашистский конгресс писателей в Испании. В результате ему удалось добиться освобождения земляков. Однако эта история имела продолжение: освобожденные поведали Михаилу Александровичу о преступных методах следствия по выбиванию нужных сведений. В 1938 г. писатель излагает эти факты в пространном письме вождю [Там же, с.76-106], где выражает свое несогласие с формулировкой решения об освобождении казаков. Писатель указывает на то, что враги - не белогвардейцы, а те " коммунисты", которые сидят в обкоме. Следует отметить наличие в этом и прочих письмах и выступлениях Шолохова сочетания дерзости и официоза.

Среди писем Шолохова Сталину есть и такие, в которых ему приходится вступаться за собственные произведения. Причем в данном случае недоброжелательным оппонентом выступил однажды сам Сталин (в письме Феликсу Кону 1949 г.). Письмо Шолохова Сталину (1950 г.) [Там же, с.140] - попытка заступиться за свой роман. Михаил Александрович просит объяснить ему суть допущенных им ошибок и обещает учесть указания вождя при переработке романа для дальнейших изданий. Однако Сталин не ответил.

Теперь обратимся к бытованию жанра во второй половине XX века.

Свое письмо Н.С. Хрущеву Б.Л. Пастернак направил после публикации романа " Доктор Живаго" в Милане (1957 г.) и после присуждения ему Нобелевской премии в 1958 г. за достижения в области современной поэзии и прозы. Началась организованная травля писателя в прессе, он был исключен из Союза писателей. Оказавшись под угрозой изгнания из страны, Пастернак направил покаянное письмо на имя Хрущева (октябрь 1958 г.) (приводится в: [18, с.411]). Этот текст - попытка оправдаться перед властями, доказать, что в его - Пастернака - действиях нет ничего противозаконного. Евгений Борисович, сын писателя, в своей книге об отце отмечает: " Дело не в том, хорош или плох текст этих писем, чего в них больше, покаяния или самоутверждения, важно то, что написаны они не Пастернаком и подписаны вынужденно. И это унижение и насилие над его волей особенно мучило его сознанием того, что оно было никому не нужно" [14, с.293].

Отдельный сюжет образуют письма М.А. Шолохова во властные структуры в связи с судьбой романа " Они сражались за Родину". В 1968 г., откликаясь на просьбы " Правды" дать новый отрывок из романа, писатель послал в редакцию газеты одну из глав, предварительно значительно смягчив ее. Однако даже этот смягченный вариант привел в ужас тогдашнего редактора " Правды" М. Зимянина, который решительно отказался печатать главу. Шолохов же больше ничего менять не хотел. Тогда крамольную главу послали лично Брежневу. После трехнедельного ожидания Шолохов 30 октября 1968 г. пишет Л.И. Брежневу письмо [19, 106-107]. Писатель простит вождя поторопиться с решением вопроса о главе из романа. Шолохов настаивает, чтобы Брежнев обязательно ответил ему по существу вопроса. Наконец, многострадальный отрывок был опубликован - но в сильно " отредактированном" виде. Еще одно обращение к Брежневу - 12 декабря 1968 года [Там же, с.216-217] - опять связано с задерживанием очередного отрывка романа.

Шолохов пишет, что уже ходят слухи, что его не печатают.

Письмо В.Н. Некрасова на имя директора Госиздата Г.И. Владыкина (8 января 1962 г.) [12, с.224] связано с неожиданно возникшими трудностями публикации повести " В окопах Сталинграда" в новом однотомнике писателя. Как это ни парадоксально, в повести обнаружили " элементы культа личности Сталина". Рассматриваемое письмо представляет собой попытку оправдаться, доказать, что упоминания в повести имени Сталина - не элементы культа личности, а необходимая характеристика солдата на фронте. Произведения Некрасова " В родном городе" (1954) и " Кира Георгиевна" (1961) подверглись нападкам критики, хотя они вполне умещались в рамки соцреализма и не содержали абсолютно ничего крамольного. Недовольство властей вызвала также книга " По обе стороны океана" (1961). Писатель подвергся газетной травле, возникли трудности с публикацией его произведений. Именно с этим было связано его письмо секретарю ЦК КПСС М.А. Суслову (29 декабря 1964 г.) [Там же, с.225-226], цель которого - оправдаться и добиться справедливости.

В контексте писем-просьб/жалоб/оправданий вождю следует рассмотреть также эпистолярное обращение во властные структуры В.С. Высоцкого. Его популярность у народа сопровождалась недовольством у официальных кругов. Выступать приходилось полулегально; поэт был вынужден также терпеть нападки прессы, зачастую достаточно резкие. Именно с этим и связано его обращение в ЦК КПСС от 26 июня 1968 г. [13]. Письмо это было написано после появления ряда крайне недоброжелательных выступлений прессы в адрес Высоцкого. Логика, четкое формулирование просьбы (ответить на порочащие его статьи, разрешить официальное общение со слушателями) сочетаются с эмоциональными словами и с иронией. Перед нами еще один пример писателя, не желающего противопоставлять себя обществу и существующей системе, но не понятого и не принятого этой системой, обманутого ей.

Отличительные черты жанра " письма властителю" мы кратко сформулировали в начале статьи. Анализ материала подводит нас к необходимости сформулировать особенности инвариантов жанра - " письма царю" и " письма вождю". Чтобы сделать окончательные выводы относительно данной проблемы, необходимо, на наш взгляд, проанализировать и другие перечисленные нами подразновидности жанра, а также такой интереснейший аспект, как образ адресата. Однако попытаемся высказать предварительные наблюдения на основе рассмотрения писем-просьб. Согласно нашим подсчетам, в рамках " писем царю" было создано 20 писем-жалоб/просьб/оправданий 5 авторами, в рамках " писем вождю" - 32 письма 11 авторами (и 1 письмо коллективное; 5 авторов с 18 текстами принадлежат первой половине века, 6 авторов с 14 текстами, а также коллективное письмо, - второй). В XIX веке преобладают заступничества за других, в веке XX - жалобы на несправедливости по отношению к самим авторам писем. Таким образом, можно говорить не только о количественном преобладании писем-жалоб в советскую эпоху, но и о различии в тематике текстов. На наш взгляд, полученные данные обогащают представления о взаимоотношениях писателей и властителей в России и подтверждают существующую точку зрения, что советская цензура была значительно жестче царской.

Список литературы