Существительное воспоминание и особенности его функционирования в художественной прозе

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Существительное воспоминание и особенности его функционирования в художественной прозе

Действительность отражается в сознании человека в чувственных и абстрактных формах, которые взаимосвязаны и постоянно взаимодействуют в едином, целостном мыслительном процессе. В качестве связующего, переходного звена от чувственного познания мира к абстрактному выступает представление - наглядно-чувственный образ былых ощущений и восприятий, воспроизводимый в памяти или конструируемый в воображении.

Данная категория традиционно рассматривается как философско-психологическая, получающая непосредственное воплощение в языке. Семантика воспоминания / воображения очень актуальна для носителей русского языка, ибо представления играют важную роль во внутренней жизни человека: собственно, на их фоне она и разворачивается. Русский язык располагает богатой системой разноуровневых средств выражения семантики воспоминания / воображения, поэтому мы квалифицируем категорию представления как структурно-семантическую [2].

Доминантой в этой системе языковых средств является лексика [3], которая на морфологическом уровне представлена разными частями речи: существительными, прилагательными, глаголами (причастиями, деепричастиями), наречиями.

Особое положение среди лексико-морфологических средств выражения значения представления занимают существительные. Уступая глаголам по частотности употребления в художественной прозе, существительные, вместе с тем, превосходят глаголы по разнообразию номинаций в области семантики воспоминания / воображения.

Обеспечиваемый субстантивами широкий спектр названий со значением представления (понятия, мыслительные процессы, склонности человека к воспоминанию / воображению и др.) обусловливает важность и необходимость специального описания и анализа слов данной части речи в единстве их лексических и грамматических значений, семантических оттенков, морфологических признаков и форм.

Способность существительных опредмечивать и категоризовать любые объекты действительности, в том числе «объекты» ментальной сферы человека, подчеркивается А.М. Пешковским как важнейшее и уникальное свойство субстантивов. По мнению ученого, «опредмечиваться» может «любое непредметное представление <…>». «Исчерпать <…> все те вещественные значения, которые могут быть опредмечены с помощью категории существительного», так же невозможно, как невозможно полностью классифицировать вещи и явления «того внешнего и внутреннего мира, который эти значения отражает» [12, с. 94].

Субстантивы с семантикой представления, отражая сложную структуру данной категории, делятся на 3 группы [3]. Одну из них - с частным значением воспоминания - составляют существительные память, воспоминание, припоминание, упоминание, напоминание, помин, поминки, история, памятливость. Семантической доминантой в этом ряду выступает номинатив воспоминание («1. Мысленное воспроизведение чего-н. сохранившегося в памяти» [11, с. 102]).

Ключевая позиция субстантива воспоминание в группе существительных с семантикой воспоминания объясняется лингвокогнитивными и собственно лингвистическими причинами.

Во-первых, существительное воспоминание является когнитивной номинацией: оно называет одну из «составляющих» категории представления, когнитивное поле которой по своей природе синкретично и образуется пересечением двух частных когнитивных областей - воспоминания и воображения, поскольку представление есть наглядно-чувственный образ, возникающий в памяти или создаваемый в воображении на основе переработки и обобщения многочисленных данных восприятия объектов действительности.

Во-вторых, почти все существительные с семантикой воспоминания однокоренные, содержат в своих значениях сему «Извлекать из памяти, вспоминать» [3] и толкуются с помощью существительного воспоминание, которое с языковой точки зрения обеспечивает целостность соответствующей ЛСГ, а с лингвокогнитивной - обозначает понятие, базовое для понимания категории представления, потому что именно воспоминание «отвлекает» образы восприятия от непосредственной данности объектов действительности и превращает эти образы из чувственных в наглядно-чувственные, а также «дает пищу» для воображения: даже самое дерзкое, фантастическое, порой и фантасмагорическое воображение не может не прибегать к «следам» памяти; даже самые причудливые, невероятные, неправдоподобные, сверхъестественные образы хотя бы одним своим элементом связаны с тем, что «заархивировано» в человеческой памяти.

Существительное воспоминание, благодаря отглагольной природе, характеризуется яркой спецификой в выражении семантики представления - воспоминания - и поэтому требует отдельного, специального рассмотрения и многоаспектного анализа.

Картотека нашего исследования включает 9 608 фрагментов из 647 художественных произведений 102 писателей XIX-XXI веков. В ней содержится 810 примеров употребления существительного воспоминание в художественной прозаической речи, что составляет 8,4% от общей совокупности употреблений лексикоморфологических единиц с семантикой представления, 24,8% от общего числа употреблений существительных со значением воспоминания / воображения и 62% от количества употреблений существительных со значением воспоминания.

Не очень частое использование субстантива воспоминание в художественной прозе по сравнению с другими лексико-морфологическими средствами выражения семантики представления объясняется отвлеченным значением данного существительного.

«Отсутствие такого денотата, который существовал бы в виде отдельных предметов объективной и непосредственно наблюдаемой действительности», позволяет говорить о том, что размытость значений отвлеченных существительных, в том числе и субстантива воспоминание, «связана в первую очередь не с предметами окружающего мира, а с человеком, его чувствами и разумом» и прежде всего - «с особенностями мыслительной деятельности человека: мысль испытывает возрастающие трудности на пути от конкретного к абстрактному, от частного к общему все более высокого порядка, от понятий о вещах к понятиям о признаках, свойствах и отношениях. Ее четкость на этом пути в общем затемняется, а границы понятия как бы размываются» [7, с. 175].

Невысокая частотность существительного воспоминание также обусловливается тем, что отвлеченный характер его семантики постоянно требует конкретизации в художественном тексте, потому что читателю должно быть понятно, о чем идет речь: о процессе извлечения из памяти наглядно-чувственных образов или о самих наглядно-чувственных картинах, возникающих в сознании персонажей.

Мало того, в художественной прозаической речи нередко наблюдается приращение смысла: воспоминаниепроцесс и воспоминания-образы аккумулируются в состояние погруженности литературного героя в прошлое и даже преобразуются в чувство. Например:

Я сидел перед ним и изображал процесс вспоминания (В. Маканин. Андеграунд, или Герой нашего времени [30]); Тут же, у холодной балюстрады, с исключительной ясностью перед ним прошло воспоминание (М. Булгаков. Белая гвардия [37]); Она находилась в состоянии воспоминания (Л. Толстой. Война и мир [22]); Адажио было в тоне того чувства воспоминания, которое было вызвано разговором за чаем, и я сыграла, кажется, порядочно (Л. Толстой. Семейное счастье [20]).

Вместе с тем, случаи употребления существительного воспоминание составляют почти четвертую часть от общего количества употреблений номинативов с семантикой представления и более двух третьих употреблений имен со значением воспоминания. Это обусловливается, во-первых, отражением в языке логики формирования наглядно-чувственных образов, их движения от восприятия к понятию и, соответственно, роста обобщенности этих образов и их абстрагированности от непосредственной данности объектов действительности; во-вторых, стратегией языка сохранить синкретичное семантическое ядро категории представления, совмещающее значения воспоминания и воображения. Общеязыковым же носителем значения воспоминания, общеязыковой номинацией понятия, формирующего семантическую область воспоминания, является соответствующее имя - воспоминание.

Заметим, что существительное воспоминание употребляется в художественной прозаической речи в 1,8 раза чаще, чем номинатив воображение (454 употребления), что объясняется когнитивной природой воображения как специфической человеческой способности конструировать новые наглядно-чувственные образы, но обязательно на основе творческой переработки данных памяти. Воспоминание является когнитивным фундаментом воображения, поэтому семантика воспоминания весьма актуальна для носителей русского языка, а субстантив воспоминание приобретает особую эстетическую значимость в образном пространстве художественного произведения: вводит в художественный текст описания воспоминаний литературных героев, что позволяет автору раскрыть перед читателем внутренний мир, «диалектику» души персонажей, показать причины их поведения, объяснить «векторы» их жизни и судьбы.

Воспоминание как левая «граница» представления тяготеет к восприятию, что довольно часто (непроизвольно или специально - установить невозможно) подчеркивается художественным контекстом. Например:

Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем безболезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все-таки были в его душе (Л. Толстой. Война и мир [22]); Они принялись произносить слова, которые не имели никакого отношения к происходящему, но наполняли воздух вокруг них, изменяли его состав и создавали голосовое облако живого воспоминания (Л. Улицкая. Искренне ваш Шурик [26]).

Предметно-чувственная основа воспоминания актуализируется в приведенных примерах благодаря использованию предложно-падежной формы существительного-объекта / обстоятельства к ощущениям, глагольных словосочетаний-предикатов были в душе и принялись произносить слова, а также прилагательныхатрибутов голосовое (облако) и живого (воспоминания).

Воспоминание связано с восприятием посредством памяти, которая «собирает» и хранит «оторванные» от непосредственно воспринимаемой действительности образы былых восприятий, приобретающие все более наглядный характер в процессе их извлечения из памяти и применения сознанием в тех или иных мыслительных операциях.

Поэтому неслучайна тесная семантическая связь существительных воспоминание и память, довольно часто проявляющаяся в замене первого субстантива вторым в рамках художественного контекста. Например:

Воспоминание его не обмануло (Б. Пастернак. Доктор Живаго [40]); Внезапно воспоминание, как фокусник, надело на это склоненное лицо очки и сразу опять их сняло (В. Набоков. Король, дама, валет [36]); И она пошла за ним по писку сердца, по зову воспоминания о том, как у них было (Г. Щербакова. Слабых несет ветер [32]); Как раз накануне этой войны, которая так мешала воспоминанию работать на стройную литературную фабулу, он, с сыном и с Валентиновым, уехал опять за границу (В. Набоков. Защита Лужина [31]); Правда, у нас были и несчастные, навеки изуродованные барышнями <…> сонаты Бетховена, которые в воспоминание mama, играла Любочка <…> (Л. Толстой. Детство [23]).

Особенно очевидна такая замена при употреблении существительного воспоминание в форме предложного падежа с предлогом в, когда словоформа приобретает обстоятельственное значение места - «Вместилище, хранилище наглядно-чувственных образов прошлого»:

- Ах, славное время было, - продолжала она, и та же улыбка, даже лучше той, которую я носил в воспоминании, и все те же глаза блестели передо мною (Л. Толстой. Детство [Там же]); В его воспоминании были: шествие арестантов, мертвецы, вагоны с решетками и запертые там женщины <…> (Л. Толстой. Воскресение [38]).

Обстоятельственное значение места может совмещаться со значением образа действия при функционировании субстантива воспоминание в форме творительного падежа:

Идя к ней, Левин воспоминанием быстро пробежал весь проведенный день (Л. Толстой. Анна Каренина [33]).

Наиболее ярко связь воспоминания с памятью, а через нее - с восприятием обнаруживается в случаях употребления существительного воспоминание в форме творительного падежа в роли именной части составного именного сказуемого с глаголом-связкой быть / стать. Например:

Эта дачная хозяйка была для Оли очень дорогим воспоминанием, при всех сложных отношениях с собственной матерью Оля привязалась к совершенно посторонней старушке, трогательному и мудрому существу (Л. Петрушевская. Где я была [24]); Если бы у Осоргиных были дети, увлечение Лизы, может быть, не перешло бы в страсть. Но детей не было, они горько жалели об этом, и пустота долго связывала их в первые годы семейной жизни. Потом прошла, стала воспоминанием (В. Каверин. А жизнь идет [6, с. 112]).

Именно в этой функции номинатив воспоминание максимально актуализирует отнесенность воспоминания к плану прошлого. Во всех приведенных примерах сказуемые была / стала воспоминанием наиболее адекватно могут быть заменены не столько глагольным словосочетанием «Была/стала в памяти», сколько предикативным словокомплексом «Была/стала прошлым», а в последнем фрагменте - еще и «Осталась в прошлом» или «Ушла в прошлое».

Однако, несмотря на возможность замены существительного воспоминание субстантивом память, из них двоих во всех рассмотренных художественных отрывках выбирается первое, что объясняется принципиальным семантическим различием между памятью и воспоминанием как статичной способностью сохранять «следы» прошлого чувственного опыта, с одной стороны, и динамической способностью извлекать наглядночувственные образы из памяти и использовать их в мыслительной деятельности, с другой.

Будучи составляющей представления, воспоминание взаимосвязано с воображением и постоянно с ним взаимодействует. На это иногда (опять же непроизвольно или специально - установить невозможно) указывает художественный контекст:

Воспоминание кольнуло прямо в сердце - и она проснулась (Л. Улицкая. Казус Кукоцкого [28]).

Раз героиня проснулась, значит, она спала, то есть находилась в состоянии сна, и разбудило ее сновидение. Сон с психологической точки зрения - это особая форма непроизвольного воображения [4, с. 415], отсюда сновидение - наглядно-чувственный образ, возникающий в результате работы воображения, не контролируемого сознанием спящего человека.

Но сновидение названо в художественном контексте воспоминанием, что говорит о фотографичности воображаемой картины, ее максимальной приближенности к оригиналу - извлеченному из памяти образу реально произошедшего в прошлом события. Вероятно, воспоминание настолько значимо для героини, что ее непроизвольное воображение не «рискнуло» это воспоминание перестроить и преобразовать во что-то новое.

Кстати, такая смысловая замена существительного сновидение номинативом воспоминание возможна благодаря тому, что субстантив сновидение, относящийся к лексике с частным значением воображения [3, с. 25], подчеркивает чувственную природу представления и сближает воображение с воспоминанием: вторая часть этого сложного слова восходит к глаголу видеть, имеющему в русском языке значение зрительного восприятия.

В художественной прозе порой встречаются вербализованные доказательства когнитивной связи воспоминания с понятием, мыслью, трактовки образа памяти как основы понятия, мыслительного процесса и, наоборот, актуализации в понятии, мысли наглядно-чувственной основы:

Отвлеченные мысли образуются вследствие способности человека уловить сознанием в известный момент состояние души и перенести его в воспоминание (Л. Толстой. Детство [23]).

Данное художественное высказывание, имеющее четко выраженное когнитивное содержание, можно было бы «перевести» так: «Отвлеченные мысли образуются вследствие способности улавливать, сохранять в памяти и извлекать из нее в известный момент определенные наглядно-чувственные образы», которые, кстати, могут быть отражением не только предметов и явлений действительности, но и состояний человеческой души.

Возможность подобного «перевода» мотивируется промежуточным положением представления между восприятием и понятием и совмещением в этом наглядно-чувственном образе чувственного (восприятие < воспоминание) и абстрактного (воображение > понятие). Неслучайно одно из значений существительного понятие толкуется посредством номинатива представление (понятие - «1. Логически оформленная общая мысль о классе предметов, явлений; идея чего-н. 2. Представление, сведения о чем-н.» [11, с. 559]), а в лексикографических объяснениях имен понятие и мысль (мысль - «2. То, что явилось в результате размышления, идея» [Там же, с. 370]) используется субстантив идея - «в собственном смысле слова зрительный образ, наглядный образ» [13, с. 170].

Воспоминание, обнаруживая в рамках представления активную подвижность между восприятием и понятием, может характеризоваться различной степенью абстрагированности от непосредственной данности объектов действительности, что «высвечивается» художественным контекстом. Например, ср.:

К воспоминанию о мокрых ботинках примыкало другое: маленький, вертлявый человек в низко надвинутом суконном картузе, из-под которого пронзительно смотрят серые, глубоко посаженные глаза <…> (А. Яхонтов. Предвестие [16, с. 57]); Да! Да! Разящее воспоминание прохлестнуло Яконова. <…> 22 года назад на этом самом месте он стоял с девушкой, которую звали Агния (А. Солженицын. В круге первом [39]); <…> Радовался и воспоминанию о том, как вчера, по возвращении из похода, Маша, или Марья Дмитриевна, сожительница Петрова, угощала их и была особенно проста и мила со всеми <…> (Л. Толстой. Хаджи-Мурат [18]); Воспоминание о последнем проступке жены так раздражило его, что он опять стал холоден, как и при начале разговора (Л. Толстой. Анна Каренина [33]); И он попал опять на прежнюю колею того странного, смешанного чувства, которое не переставая мучало его: чувства умиления перед воспоминанием о его любви к ней и чувства мучительной злобы за то, что она могла сделать ему так больно (Л. Толстой. Что я видел во сне… [35]).

В приведенной последовательности примеров наблюдается разное содержание воспоминания: от образа отдельного предмета до ситуации - расчлененной, конкретизированной и целостной, обобщенной - и, соответственно, рост отвлеченности представления и его тяготение к понятию.

Отглагольное происхождение существительного воспоминание определяет его богатый потенциал как одного из ключевых (вместе с глаголами вспоминать / вспоминаться) лексико-морфологических средств выражения семантики воспоминания во всех ее смысловых аспектах, обусловленных спецификой представления в целом и воспоминания в частности.

Девербативная природа существительного воспоминание требует терминологических уточнений, во-первых, в плане правомерности квалификации данного номинатива как отвлеченного или абстрактного; во-вторых, с точки зрения обоснованности применения по отношению к этому имени термина «отглагольное существительное».

Так, Л.О. Чернейко указывает на необходимость дифференциации отвлеченных и абстрактных существительных и к отвлеченным субстантивам (в отличие от абстрактных типа свобода, цель) относит «отадъективные и отглагольные собственно синтаксические дериваты, сохраняющие семантику производящего и имеющие в них семантическую опору» [14, с. 17].

Действительно, существительное воспоминание возникло в русском языке не как имя «чистой» абстракции, не как прямое, специальное название категории, созданной и вербализованной человеком в процессе максимально возможного абстрагирования от непосредственной данности каких-либо объектов действительности, без опоры на конкретный денотат, воспринимаемый органами чувств. Существительное воспоминание опосредовано глаголом вспоминать и функционирует в ментальном пространстве языка как название действия, «динамического признака объекта» [5, с. 64], выделенного глаголом из целостной ситуации, ибо глагол является «знаком ситуации» [8, с. 38], но перенесенного, «отвлеченного» существительным в область субстанции и приобретающего благодаря опредмеченности ситуативную целостность. «Отглагольное имя обозначает действие, представленное в виде целостной ситуации» [5, с. 68].

Поэтому мы, вслед за Л.О. Чернейко, характеризуем существительное воспоминание как отвлеченное.

А поскольку существительное воспоминание обладает отвлеченной процессуальной семантикой и маркировано специфическим суффиксом - ниj - (именно в значении существительных на - ни(е) наблюдается усиление процессуальности [1, с. 5]), оно, по утверждению Л.В. Шапошниковой, действительно может быть квалифицировано как отглагольное существительное [15, с. 10].

С когнитивной точки зрения «семантику любого отглагольного существительного можно представить в виде некоторого гибридного пространства, возникшего в результате слияния двух исходных когнитивных пространств - глагольного и именного» [5, с. 63].

О.К. Ирисханова считает, что «в зависимости от степени доминирования в семантике номинализаций» глагольных или субстантивных характеристик «все разнообразие отглагольных имен можно поместить на шкале, где на одном конце будут расположены существительные, семантически близкие глаголам (бритье, полыхание, бурение), а на другом - номинализации, максимально приближенные к прототипическим существительным (бритва, вербовщик, варенье). Размещенные подобным образом, отглагольные существительные будут отличаться степенью «Їпоредмеченности? своих гибридных пространств» [Там же, с. 65].

Если О.К. Ирисханова рассуждает о возможности размещения на семантико-грамматической шкале «глагол - существительное» всех отглагольных номинативов, потому что они занимают промежуточное положение между типичными глаголами и существительными и обладают синкретичной семантикой, то мы обращаем внимание на уникальный характер номинатива воспоминание, который индивидуально может быть рассмотрен на шкале переходности «глагол - существительное», поскольку терминологически обозначает не только процесс извлечения из памяти наглядно-чувственного образа, но и сам этот образ - результат соответствующего процесса.

Заметим, что основу такой шкалы составляет грамматическая оппозиция «существительное - глагол», представленная основными лексико-грамматическими классами слов в русском языке, а части речи в целом и существительное / глагол в частности, по словам А.М. Пешковского, есть «не что иное, как основные категории мышления в их примитивной общенародной стадии развития» [12, с. 95].

Как и любое другое отвлеченное отглагольное существительное на - ние, номинатив воспоминание обладает семантической структурой, которая «представляет собой диалектическое единство субстантивного и глагольного компонентов» и органически сочетает в себе предметное и процессуальное значения [1, с. 5].

Исходя из грамматического противопоставления существительного и глагола, расширим возможности субстантивного и глагольного компонентов в семантической структуре имени воспоминание в плане отражения особенностей самой категории воспоминания.

Субстантивный компонент в семантике существительного воспоминание «выкристаллизовывает» предметно-чувственное начало представления, его связь с восприятием реальных объектов действительности, прошлым чувственным опытом, воспроизведением его в памяти в виде наглядно-чувственных образов.

Глагольный компонент, наоборот, подчеркивает ситуативный характер, «картинность» воспоминания, «наращивающего» абстрагированность и движущегося к понятию. Рост отвлеченности такого наглядночувственного образа, особенно при воспроизведении в памяти нерасчлененных, «монолитных» ситуаций, объясняется «спецификой глагольного денотата - отсутствием четкого членения ситуаций и их взаимообусловленностью, отличающим предикатную семантику от идентифицирующей» [9, с. 11].

Применительно к различному употреблению существительных на - ние / - nie в русском и словацком языках Зденка Новакова отмечает, что всегда возникает противоречие «между сигнификативным значением имени, стимулирующим субстанциональность, и его референциальной соотнесенностью, стимулирующей глагольность». Это противоречие «является совершенно живым и постоянно возникающим в речевом употреблении, разрешаясь то в сторону глагольности, то в сторону субстанциональности, поэтому о лексикализации имен на - ние / - nie в русском и словацком языках можно говорить не столько применительно к словарю, сколько к контекстному употреблению» [10, с. 7].

Поэтому именно коммуникативный контекст, в нашем случае художественный прозаический, актуализирует в семантической структуре существительного воспоминание или субстантивный, или глагольный компонент, а значит, фиксирует временную «остановку» наглядно-чувственного образа ближе либо к субстанции, либо к процессу. Ср.:

<…> Мое воспоминание о ней такое: я в постельке, и мне весело и хорошо, <…> но вдруг няня или ктото <…> что-то говорит новым для меня голосом и уходит, и мне делается <…> еще и страшно (Л. Толстой. Моя жизнь [34]); И как мне ему втолковать, что я подглядел чье-то будущее воспоминание? (В. Набоков. Возвращение Чорба [29]); И тут ее пронзила боль воспоминания о том, что было с ней не когда-то - сегодня <…> (Г. Щербакова. Женщины в игре без правил [32]); Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала (Л. Толстой. Война и мир [22]).

Приведенная последовательность примеров демонстрирует усиление глагольного компонента в семантической структуре существительного воспоминание.

Максимально представлен глагольный компонент в семантике номинатива воспоминание при его обстоятельственном употреблении в форме родительного падежа с предлогом от со значением причины и в форме предложного падежа с предлогом при со значением условия, когда каждую из этих словоформ без ущерба для смысла высказывания можно заменить деепричастием вспоминая / вспомнив:

Иван Северьяныч остановился, тяжело вздохнул от воспоминания <…> (Н. Лесков. Очарованный странник [17]); При этом воспоминании ему стало смешно, как от щекотки <…> (Ю. Герман. Дорогой мой человек [19]).

Актуализация субстантивного / процессуального значения в семантике существительного воспоминание очень часто обусловливается его «изолированным» [10, с. 5] или зависимым употреблением, характером валентностных связей, лексико-грамматическими особенностями «левых» и «правых» распространителей.

Так, доминирование субстантивного компонента определяется употреблением данного номинатива в форме именительного падежа в функции подлежащего, а также распространением «с помощью Їелвого? определителя - согласованного определения, имеющего указательное, субъектное, темпоральное, качественное значение» [Там же, с. 6]. Наиболее сильно «проявляет» субстантивное значение качественный «левый» определитель. Например:

Как будто прорвало невидимую стену, пробилось откуда-то воспоминание, и женщина улыбнулась: наконец-то нашлась <…>. Эта была та самая косынка, которую она долго искала, когда умерла бабушка (Л. Улицкая. Казус Кукоцкого [28]); Какое-то глухое воспоминание колыхнулось в Яконове при виде этих белых ступеней в горе (А. Солженицын. В круге первом [39]).

Доминирование же глагольного компонента мотивируется употреблением существительного воспоминание с родительным объекта, предложным падежом субстантивов и местоимений [1, с. 6], когда реализуются «валентности, унаследованные именем от глагола» [10, с. 6]:

<…> Все это, вместе со странно возбужденным выражением ее лица нынче утром, с воспоминанием того враждебного тона, с которым она <…> почти вырвала из его рук карточки сына, заставило его задуматься (Л. Толстой. Анна Каренина [33]); - И вчера у меня с матушкой в первый раз в жизни был спор, и довольно горячий, - заключил он, сделав судорожное движение шеей, как будто в воспоминание о чувстве, которое он испытывал при этом споре (Л. Толстой. Детство [23]).

Чаще всего в художественной прозаической речи существительное воспоминание распространяется объектным субстантивом или местоимением в форме предложного падежа с предлогом о/об:

<…> С воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей <…> (Л. Толстой. Война и мир [22]); От чего ее грызло и жгло воспоминание о вчерашнем вечере, об этом расстройстве? Ей было и стыдно, чего-то и досадно на кого-то, не то на себя, не то на Обломова (И. Гончаров. Обломов [25]); Но и воспоминание о любви бодрит и, главное, озаряет конечную, пока недостижимую для обыкновенного человека задачу: сбрасывать с себя груз эгоизма (Ф. Искандер. Попытка понять человека [27]).

На наш взгляд, предложно-падежная форма имени или местоимения со значением объекта, распространяющая номинатив воспоминание, несмотря на то, что является «наследницей» валентности глагола, может актуализировать субстантивный компонент в семантической структуре этого существительного, если объект при данном номинативе будет выражен именем собственным со значением лица или нарицательным конкретным, как в первом примере (об Иосифе Алексеевиче). Если же объект будет назван абстрактным (о любви) или отглагольным отвлеченным существительным, то соответствующий распространитель акцентирует в семантике имени воспоминание глагольный компонент.

Весьма интересным с этой точки зрения является второе предложение, в котором субстантив воспоминание управляет двумя однородными объектными существительными, одно из которых конкретное (о вечере), а другое - отвлеченное (о расстройстве: «5. Плохое настроение, утрата душевного равновесия (разг.)» [11, с. 663]).

Очевидно, что данные объектные распространители гармонизируют в семантике номинатива воспоминание субстантивный и глагольный компоненты, что еще раз подчеркивает сложную внутреннюю организацию как самой категории представления в целом, так и ее базовой составляющей в частности.

Это же наблюдается и в тех случаях, когда существительное воспоминание употребляется в художественной прозе с «разносторонними» распространителями, одновременно «работающими» и на субстантивный, и на глагольный компонент в семантике девербатива (это один из типов языкового поведения, свойственных именам на - ние [10, с. 5-6]). Например:

Бледное воспоминание о сатирессах золотого века еще оживляет глаза мои, и на устах витают древние гимны бесшумно (Д. Мережковский. Святой Сатир [21]); <…> Князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице (Л. Толстой. Война и мир [22]).

Конечно, в данных примерах можно было бы говорить о формальном доминировании субстантивного компонента над глагольным в связи с преобладанием примет субстанциональности: изолированное употребление номинатива воспоминание и его распространение «левым» определителем против одного «правого» распространителя - формы предложного падежа существительного с предлогом о, имеющей в предложении объектное значение.

Однако, по нашему мнению, субстантивный и глагольный компоненты семантически уравновешивают друг друга. Процессуальное значение не уступает субстантивному благодаря характеру объектного распространителя: в первом примере этот распространитель выражается существительным в форме множественного числа о сатирессах, предполагающим (исходя из формы единственного числа существительного воспоминание) целостную совокупность образов, составляющих некую единую ситуацию, а не их раздельное, расчлененное множество (в таком случае имя воспоминание должно употребляться в форме множественного числа). Напомним, что отглагольный отвлеченный номинатив в виде целостной ситуации обозначает все-таки действие.

Во втором художественном фрагменте субстантив воспоминание распространяется словоформой об Аустерлице, обозначающей в контексте произведения сражение под Аустерлицем - опять же целостную ситуацию.

Комплексное употребление при существительном воспоминание и субстантивных, и глагольных распространителей объясняется отглагольным происхождением рассматриваемого имени, обозначающего одновременно и процесс, и наглядно-чувственный образ воспоминания.

Итак, девербатив воспоминание (вместе с глаголами вспоминать / вспоминаться) образует ядро ЛСГ воспоминания и входит в ЛСП представления как одно из ключевых наименований, отражающих сложную и неоднозначную структуру наглядно-чувственного образа.

Опредмечивая и категоризуя действие как целостную ситуацию, отвлеченное отглагольное существительное воспоминание называет самую «чувственную» составляющую представления, тяготеющую к восприятию и вместе с тем обладающую способностью все более абстрагироваться, приближаясь к воображению, а значит, и к понятию.

Подвижный характер воспоминания, широкий спектр его проявлений от фотографически точных «следов» памяти, образных «копий» предметов до весьма отвлеченных ситуативных картин, расчлененных и целостных, демонстрирует переходную и синкретичную когнитивную сущность категории представления.

Многостороннее отражение специфики воспоминания как одной из форм бытия представления становится возможным благодаря гармонизации или разному соотношению в грамматической семантике существительного воспоминание субстантивного и глагольного компонентов, актуализации предметного или процессуального значения, что всегда определяется коммуникативным контекстом.

В художественной прозе номинатив воспоминание формирует описания наглядно-чувственных образов, возникающих в памяти литературных героев, и выступает в качестве текстового сигнала, акцентирующего внимание читателя на внутренней жизни персонажей.

Список литературы

семантика воспоминание существительное лексический

1. Абдуллаев Х.Н. Валентные свойства отглагольных существительных в современном русском языке: автореф. дисс. … к. филол. н. Ташкент, 1987. 22 с.

2. Голайденко Л.Н. Категория представления как структурно-семантическая (на материале художественной прозы) // Вестник Томского гос. пед. ун-та. Томск: ТГПУ, 2013. №3 (131). С. 140-145.

3. Голайденко Л.Н. Лексика со значением представления в современном русском языке (на материале художественной прозы): монография. Уфа: Изд-во БГПУ, 2013. 142 с.

4. Еникеев М.И. Психологический энциклопедический словарь. М.: ТК Велби; Изд-во Проспект, 2006. 560 с.

5. Ирисханова О.К. Некоторые особенности категоризации отглагольных имен существительных // Когнитивные аспекты языковой категоризации: сб. науч. тр. Рязань: РГПУ им. С.А. Есенина, 2000. С. 62-69.

6. Каверин В.А. А жизнь идет // Каверин В.А. Самое необходимое: повести и рассказы. М.: Современный писатель, 1987. 352 с.

7. Когнитивный анализ слова / Ковалева Л.М., Агаркова Н.Э., Александрова Л.Г., Глызина В.Е., Гуревич Л.С., Кравченко А.В., Кульгавова Л.В., Яскевич Т.В.: коллективная монография. Иркутск: Изд-во ИГЭА, 2000. 282 с.

8. Кустова Г.И. Типы производных значений и механизмы языкового расширения: монография. М.: Языки славянской культуры, 2004. 472 с.

9. Лебедева Н.Б. Полиситуативность глагольной семантики (на материале русских префиксальных глаголов): автореф. дисс. … д. филол. н. Томск, 2000. 55 с.

10. Новакова З. Сопоставительный анализ имен на - ние / - nie в русском и словацком языках: автореф. дисс. … к. филол. н. М., 1986. 19 с.

11. Ожегов С.И. Словарь русского языка: 70 000 слов / под ред. Н.Ю. Шведовой. 23-е изд-е, испр. М.: Рус. яз., 1991. 917 с.

12. Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении: учебное пособие. Изд-е 9-е. М.: ЛИБРОКОМ, 2009. 432 с.

13. Философский энциклопедический словарь / ред.-сост. Е.Ф. Губский, Г.В. Кораблева, В.А. Лутченко. М.: ИНФРА-М, 2006. 576 с.

14. Чернейко Л.О. Абстрактное имя в семантическом и прагматическом аспектах: автореф. дисс. … д. филол. н.

М., 1997. 48 с.

15. Шапошникова Л.В. Семантико-словообразовательная типология отглагольных имен на - ние (-ание, - ение) в современном русском языке: автореф. дисс. … к. филол. н. Саратов, 1988. 19 с.

16. Яхонтов А.Н. Предвестие: повести. М.: Современник, 1987. 330 с.

17. az.lib.ru/l/leskow_n_s/text_0029.shtml (дата обращения: 16.12.2014).

18. bookmate.com/books/DNxX4afs (дата обращения: 16.12.2014).

19. bookmate.com/books/DOYPIkf5 (дата обращения: 16.12.2014).

20. bookmate.com/books/NLy1322e (дата обращения: 16.12.2014).

21. bookmate.com/books/QyKIkd55 (дата обращения: 16.12.2014).

22. bookmate.com/books/TXGRits7/versions/tSLqA5XI (дата обращения: 16.12.2014).

23. bookmate.com/books/VzMx2fp8 (дата обращения: 16.12.2014).

24. bookz.ru/authors/petru6evskaa-ludmila/petrus02/1-petrus02.html (дата обращения: 16.12.2014).

25. http://az.lib.ru/g/goncharow_i_a/text_0020.shtml (дата обращения: 16.12.2014).

26. http://bookz.ru/authors/ludmila-ulickaa/iskrenne_417/1-iskrenne_417.html (дата обращения: 16.12.2014).

27. http://krotov.info/libr_min/09_i/sk/ander_essay.html#10 (дата обращения: 16.12.2014).

28. http://lib.aldebaran.ru/author/ulickaya_lyudmila/ulickaya_lyudmila_kazus_kukockogo/ulickaya_lyudmila_kazus_ku kockogo__1.html (дата обращения: 16.12.2014).

29. http://lib.powernet.com.ru/NABOKOW/vozvrChorba.html (дата обращения: 16.12.2014).

30. http://lib.ru/PROZA/MAKANIN/underground.txt (дата обращения: 16.12.2014).

31. http://www.libok.net/writer/1436/kniga/3012/nabokov_vladimir_vladimirovich/zaschita_lujina/read (дата обращения:

16.12.2014).

32. http://www.libtxt.ru/chitat/shcherbakova_galina/23731-Slabih_neset_veter.html (дата обращения: 16.12.2014).

33. rvb.ru/tolstoy/01text/vol_8/0031_1.htm (дата обращения: 16.12.2014).

34. rvb.ru/tolstoy/01text/vol_10/02edit/0267.htm (дата обращения: 16.12.2014). 35. rvb.ru/tolstoy/01text/vol_14/01text/0308.htm (дата обращения: 16.12.2014).

36. www.lib.ru/NABOKOW/king.txt (дата обращения: 16.12.2014).

37. www.litmir.net/bd/? b=5113 (дата обращения: 16.12.2014).

38. www.litmir.net/bd/? b=27688 (дата обращения: 16.12.2014).

39. www.litmir.net/bd/? b=86100 (дата обращения: 16.12.2014).

40. www.vehi.net/pasternak/ (дата обращения: 16.12.2014).

Размещено на Allbest.ru