Размещено на http://www.allbest.ru/

Основные черты современного религиозного (православного) дискурса

Шляхова Наталья Александровна

Аннотация

В статье выделяются и описываются основные черты современного религиозного (православного) дискурса, определяющие его уникальное положение в стилистической системе русского языка, а именно: особый состав участников религиозной коммуникации; наличие центрального текста, создающего интертекстуальные связи внутри всего пространства религиозного дискурса; сосуществование двух языковых систем - русского и церковнославянского языков. Автором проанализированы разные точки зрения на соотношение русского и церковнославянского языков в современном социуме и сделан вывод о существовании диглоссии. Адрес статьи: www.gramota.net/materials/2/2014/12-1/55.html

Ключевые слова и фразы: религиозный дискурс; религиозная коммуникация; Библия; коммуникативная рамка; интертекстуальные связи; церковнославянский язык; русский литературный язык; сакральный язык; Священное Писание; диглоссия. дискурс стилистический текст

В настоящее время не вызывает сомнения существование религиозного дискурса (РД) религиозного стиля (религиозно-проповеднического в терминологии Л.П. Крысина [7], или церковно-религиозного в терминологии М.Н. Кожиной [6]). Однако вопрос о его статусе продолжает оставаться дискуссионным, что связано, прежде всего, с критериями выделения РД в отдельную группу.

Поскольку все виды дискурса, по мысли М. Фуко [16], находятся во взаимном обмене, РД открыт для проникновения иностилевых элементов. В частности, жанровый репертуар РД не ограничивается молитвой, исповедью, проповедью, но включает в себя жанры, "стилистически ориентированные на другие коммуникативные сферы" [12, с. 343] (например, доклады участников религиозных конференций; официальные документы Патриархии; очерки, интервью православных журналов). РД имеет зоны пересечения, которые сближают его с публицистическим, научным, официально-деловым, художественным и разговорным дискурсами. При этом сохраняется набор специфических характеристик, позволяющих говорить об уникальности РД, приведенных ниже.

1. Коммуникативная рамка. Как отмечает В.И. Карасик, "уникальная специфика РД состоит в том, что к числу его участников относится Бог" [5, с. 221]. Традиционная коммуникативная рамка, предполагающая наличие двух мест, занятых отправителем и получателем, в РД трансформируется. Отношения отправителя и получателя выстраиваются в зависимости от того, какое место они занимают в отношении Бога. Традиционно выделяют две группы участников религиозной коммуникации: 1) человек - Бог (Небесные Силы; Божия Матерь, святые) и 2) человек - человек [1]. Такому общению присуща, с одной стороны, иерархичность ("отцовская" линия: священнослужитель - мирянин), с другой стороны, равенство ("братская" линия: священнослужитель - священнослужитель, мирянин - мирянин). Применительно к русскому православному религиозному дискурсу можно говорить о существовании прототипической модели отношений коммуникантов, которую находим в Новом Завете: Иисус Христос (Сын Божий) - Ученики (Апостолы) - люди. Как пишет Н.Б. Мечковская, "коммуникативная триада "участников общения" (Бог - Посланник Бога - Люди), к которым обращено Откровение Бога, в Новом Завете осложняется. Каждый "участник общения" предстает в нескольких образах" [10, с. 125].

2. Библия как основной текст РД. В отличие от всех прочих дискурсов РД (православный) имеет ключевой текст - текст Библии (Евангелие, в частности), который "оказывается тем смысловым ядром, силовое поле которого порождает новые смыслы и новые тексты" [Там же, с. 148]. Библия относится к числу постоянно воспроизводимых текстов, однако, библейские цитаты в тексте еще не гарантируют его принадлежность РД. Определяющую роль в данном случае играет целеустановка участников коммуникации. Если для автора высказывания Библия является хранилищем священных смыслов, то можно с большей вероятностью говорить о принадлежности такого высказывания РД. Если автор высказывания, используя библейскую цитату, не осознает ее интертекстуальную связь со Священным Писанием (например, бытовая жалоба "Надоело бросать бисер...") или использует библейский интертекст с целью пародирования, эпатажа или достижения комического эффекта (атеистические анекдоты), то данное высказывание не может относиться к религиозному дискурсу.

Эксплицитно или имплицитно Священное Писание присутствует практически в любом тексте РД. Постоянную опору на Библейский текст демонстрируют, в первую очередь, ядерные жанры РД. Так, например, в проповеди присутствуют следующие интертекстуальные техники:

а) форма прямой цитации: "Христос повелевает отвращаться брани и распрей, а вы постоянно занимаете своих детей этими злыми делами. Любящий душу свою, сказал Господь, потеряет ее (Ин. 12:25), а вы всячески вовлекаете их в эту любовь. Если не прощаете, говорит Он, людям согрешений их, то и Отец ваш Небесный не простит вам (Мк. 11:26), а вы даже попрекаете детей, когда они не хотят мстить обидевшим" [14, с. 34];

б) форма частичного пересказа: "Приступает несчастный отец ко Господу, по Его возвращении с горы, и посмотрите, как и здесь в руках Всемогущего медленно совершается дело исцеления. Господь велит привести больного к Нему; при этом с больным сделался сильный припадок, пад на земли валяшеся, пены теща. Казалось бы, сердце милосердое Господа расположило бы Его к состраданию и врачеванию. Но Господь предлагает вопросы: как давно это ему приключилось, как часто с ним бывает, на усиленные просьбы отца Господь требует от него веры - и только когда отец со слезами возопил ко Господу (значит, плачущий, пораженный горем, бросился ко господу), [только] тогда Господь повелевает злому духу выйти из него" [11, с. 41];

в) расширение смысла цитаты за счет толкования: ""Едино"... Но ведь это значит надо совершенно переродиться человечеству, надо стать совсем, совсем иным, чем оно было и есть! Надо совершенно переродиться - Христос так и говорит, что для этого "надо родиться свыше от Духа" (Ин. 3, 3-5) <...> Но такая истинная, настоящая жизнь, жизнь без злобы и лукавства, жизнь в любви и единении друг с другом, невозможна иначе, как только в тесном единении с Христом, как ветки дерева живут для тех пор, пока они на дереве, тесно срослись с ним и питаются одними и теми же соками, так и эта новая жизнь, данная Христом" [3, с. 406-407].

3. Сосуществование двух языковых систем - церковнославянского и русского в текстах РД. Принято считать, что православный РД имеет свой особый язык, который находится на службе участников религиозной коммуникации - церковнославянский. Действительно, церковнославянский является основным богослужебным языком Русской Православной Церкви. Однако религиозная коммуникация не ограничивается исключительно храмовым пространством: за его пределами, а также частично и внутри его (например, проповедь священника) используется русский литературный язык. Каково же соотношение церковнославянского и русского литературного языков? Данный вопрос вызывает активную дискуссию в современном русском языковом социуме.

Существует два лагеря, противопоставляющих церковнославянский и русский литературный языки. В первую группу входят так называемые "реформаторы", или сторонники русификации богослужения. Их аргументы сводятся к следующему: большинство современных носителей русского языка не обладает церковнославянской грамотностью. В советское время начальные знания по церковнославянскому языку, равно как и минимальные знания катехизиса, можно было получить только в двух случаях: 1) если в семье поддерживались православные традиции, и церковнославянской грамоте и Закону Божьему ребенок мог быть обучен представителем старшего поколения; 2) если церковнославянский язык присутствовал в качестве профессиональной дисциплины в учебных планах семинарий и светских учебных заведений историко-филологического профиля. Таким образом, по мнению реформаторов, сфера использования церковнославянского языка стала замкнутой и доступной пониманию достаточно узкой группы людей, что не может способствовать увеличению числа прихожан, которые в своем большинстве желали бы участвовать в богослужении на понятном им русском языке. При этом опыт Римско-католической, Немецкой Евангелической и Православной Американской Церквей, уже осуществивших перевод богослужения на национальные языки, показал, что желаемый результат не был достигнут - численность приходов не возросла (подробнее об этом - в статье Анны Гопенко "Возвышенное и земное: дебаты о языке богослужения в Русской Православной Церкви" [2]).

Оппозиционной по отношению к позиции реформаторов представляется точка зрения, согласно которой церковнославянский считается sacra lingua. Противопоставленный профанному русскому церковнославянский получает освящение во время многовековой литургической практики: "Славянский язык есть словесная икона, он должен быть признан такой же местночтимой святыней Русской Православной Церкви, как многие храмы и иконы; хранение славянского языка должно быть правилом Русской Православной Церкви" [4]. По сути, такая точка зрения демонстрирует феномен неконвенциального восприятия знака, суть которого заключается в том, что "знак <…> мыслится не как условное (немотивированное) обозначение вещи, но как часть, иногда как сущность обозначаемого" [9, с. 325]. Однако, как замечает Ф.Б. Людоговский, "если мы придаем сущностный характер тому, что возникло не от начала <…>, мы серьезно искажаем христианскую экклесиологию и сотериологию" [8], так как в христианстве нет догмата или канона о святости какого-либо языка. Так, именно Славянскому Учителю равноап. Кириллу, который вместе со своим братом Мефодием перевел Священное Писание с греческого на славянский, чужда всякая идея о сакральности языка (осуждение трехъязычной ереси).

Стоит также отметить, что современные носители русского языка используют термин "сакральный язык" в разных значениях: для одних "сакральный язык" ? это язык как способность, дарованная Богом человеку (ср.: у Н.К. Рябцевой: "В некотором смысле возникновение естественного языка - явление сверхъестественное, "дар Божий": оно выделило человека из естественного для него биологического мира и наделило сверх-естественной, духовной силой, превратив в существо "над-биологическое", общественное, культурное" [13, с. 18]), для других "сакральный" относится не только к Писанию, но и к языку, на котором оно написано. В первом случае речь идет, скорее, о богоданности языка как способности, или об онтологической сущности слова: В начале было Слово, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть (Ин. 1:1-2). Святость, которая дарована от Бога, неизменна и сообщается в первую очередь человеку (онтологический характер священного смысла). Формой выражения священного смысла становится текст (ср. Священное или Святое Писание). Святость не может иметь градацию, степени (не случайно в русском языке имена прилагательные священный и святой относительные, не имеют степеней сравнения (*священнее, *святее)), т.е. имеет целостный, абсолютный характер (ср. свойства Божии). Значит, языки, используемые для передачи данных смыслов, предстают собранием различных средств (лексических, грамматических, синтаксических), которые, в свою очередь, могут служить для передачи тех или иных смыслов. Так, например, нельзя сказать, какая икона - X или XIX века - в большей степени является святой, подобно также и храмовая архитектура может быть различной с точки зрения стиля, эпохи своего создания, однако, это ни в коем случае не умаляет святости Алтаря. При этом, безусловно, стилевая дифференциация не может иметь абсолютно свободную форму выражения. Иными словами, форма выражения священного смысла не субъективна, она определяется каноном.

Канон - это обязательная и неизменная часть религиозного дискурса, то, что составляет его ядро, сокровищницу сакральных смыслов. Исторически сложилось, что за церковнославянским языком закрепился статус языка-транслятора этих смыслов. С одной стороны, его изолированность от всего профанного, его использование в сфере святого (литургический язык), и, с другой стороны, его близость, коренное родство с русским языком (ср. метафору: церковнославянский - лоза, а русский литературный язык - его ветвь), способствовало становлению такой ситуации, которую в настоящее время можно было бы назвать диглоссией, которая определяется как "такая языковая ситуация, когда два разных языка воспринимаются (в языковом коллективе) и функционируют как один язык" [15, с. 6]. Для диглоссии характерно дополнительное распределение функций, что осложняет осуществление перевода: "сказанное может быть проиллюстрировано как невозможностью перевода сакрального текста на разговорный язык, так и невозможностью обратного перевода, т.е. перевода на книжный язык текста, предполагающего некнижные средства выражения" [Там же, с. 7].

Таким образом, РД включает в себя религиозную коммуникацию, как минимум один из участников которой является верующим, то есть исповедует каноническую православную веру. Наивысшую форму религиозной коммуникации воплощает в себе служба Богу, которая ведется на церковнославянском языке в Русской Православной Церкви. Теснейшее взаимодействие русского литературного и церковнославянского языков в наши дни продолжается, что демонстрируют современные тексты РД, которые создаются как на церковнославянском (службы, акафисты, каноны), так и на русском литературном языках (произведения духовной прозы и поэзии, а также множество текстов различных жанров, созданных на периферии религиозного и прочих функциональных стилей русского языка). При этом характерной особенностью текстов РД является постоянная воспроизводимость смыслов, заложенных в Библии.

Список литературы

1. Бугаева И.В. Функциональные, грамматические и семантические особенности номинации адресата в религиозной сфере [Электронный ресурс]. URL: http://www.rastko.rs/cms/files/books/49e593a4c6b5f (дата обращения: 17.09.2014).

2. Гопенко Анна. Возвышенное и земное: дебаты о языке богослужения в Русской Православной Церкви [Электронный ресурс]. URL: http://www.bogoslov.ru/text/2643758.html (дата обращения: 28.08.2014).

3. Иеродиакон Софроний (Макрицкий). Белгородский старец архимандрит Серафим (Тяпочкин). 1894-1982. Жизнеописание. Воспоминания духовных чад. Проповеди / Храм Софии Премудрости Божией. М., 2004. 448 с.

4. Камчатнов А.М. Сакральный славянский язык в Церкви и культуре [Электронный ресурс]. URL: http://www.pravoslavie. ru/smi/44289.htm (дата обращения: 28.08.2014).

5. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград: Перемена, 2002. 477 с.

6. Кожина М.Н., Дускаева Л.Р., Салимовский В.А. Стилистика русского языка: учебник. М.: Флинта; Наука, 2008. 464 с.

7. Крысин Л.П. Религиозно-проповеднический стиль и его место в функционально-стилистической парадигме современного литературного языка // Поэтика. Стилистика. Язык и культура: памяти Т.Г. Винокур. М., 1996. С. 135-138.

8. Людоговский Ф.Б. Проблема понятности богослужебного языка: путь разума в поисках истины [Электронный ресурс]. URL: http://www.bogoslov.ru/text/300330.html (дата обращения: 25.08.2014).

9. Мечковская Н.Б. История языка и история коммуникации от клинописи до Интернета: курс лекций по общему языкознанию. М.: Флинта; Наука, 2009. 582 с.

10. Мечковская H. Б. Язык и религия. Лекции по филологии и истории религий. М.: Агентство "ФАИР", 1998. 352 с.

11. Пастырь добрый. Жизнь и труды московского старца протоиерея Алексея Мечева / сост. Сергей Фомин на основе материалов из личного архива Елены Апушкиной. М.: Серда-Пресс, 2000. 768 с.

12. Розанова Н.Н. Сфера религиозной коммуникации: храмовая проповедь // Современный русский язык: Социальная и функциональная дифференциация / отв. ред. Л.П. Крысин; Рос. акад. наук; Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова; Языки славянской культуры. М., 2003. С. 343-363.

13. Рябцева Н.К. Язык и естественный интеллект. М.: Academia, 2005. 640 с.

14. Святитель Лука Крымский (Войно-Ясенецкий). Евангельское злато. Беседы на Евангелие. М.: Приход храма Святого Духа сошествия, 2004. 336 с.

15. Успенский Б.А. Краткий очерк истории русского литературного языка (XI-XIX вв.). М.: Гнозис, 1994. 240 с.

16. Фуко М. Порядок дискурса. Воля к истине [Электронный ресурс]. URL: http://krotov.info/libr_min/21_f/uk/o_43.htm (дата обращения: 17.09.2014).

Размещено на Allbest.ru