Семантическая деривация в диалектном пространстве: лингвокогнитивный аспект

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Семантическая деривация в диалектном пространстве: лингвокогнитивный аспект

Языковая картина мира в сознании носителей говоров представляется неординарной и многогранной. Исследуя языковую картину мира русского диалектоносителя, необходимо учитывать основные функции языка, чтобы проследить способы их реализации в связи с языковым сознанием, образом мышления и объективной реальностью, в которой происходит речевая деятельность носителей говоров. Как отмечал В.В. Колесов: «Язык часто определяют как форму существования сознания, как средство общения и познания, как способ накопления полученного, уже готового знания. Речемыслительный (когнитивный) и коммуникативно-информационный аспекты языка признаются неотделимыми друг от друга его функциями, без предпочтения той или иной из них ни в одном из возможных прагматических устремлений» [9, с. 10]. В этом отношении диалектное словообразование представляет простор для исследователя, поскольку устная форма бытования является для диалекта единственной и определяет многие его типологические особенности: повышенную экспрессивность, отсутствие внешненормирующих факторов, приблизительность словоупотребления, большое число окказиональных образований, зависимость от возрастной дифференциации носителей говора, повышенную подвижность и проницаемость всех уровней диалектной системы и, что особенно важно, ее лексико-семантического уровня.

Деривационные процессы занимают одно из центральных мест в процессе познания мира через единицы естественного языка, ибо «словообразование следует рассматривать как систему обеспечения потребностей в выделении и фиксации особых структур знания, в объективации и экстериоризации интериоризованных концептуальных структур (ментальных репрезентаций опыта и знаний человека), т.е. их Їпуаковки? в языковые формы, отвечающие определенным формальным и содержательным требованиям» [10, с. 393].

При описании системы диалектного словопроизводства важно само восприятие языковых единиц диалектоносителем, особенности мировосприятия, мышления и эмоционально-экспрессивный фон, на котором протекает сам процесс деривации. По словам Е.С. Кубряковой, «в компетенцию словообразования входит его участие в формировании языковой картины мира, в актах категоризации, в процессах когнитивной обработки поступающей к человеку информации» [Там же, с. 394]. Словопроизводство в говорах представляется исключительно интересным для исследователя именно с точки зрения познания, поскольку устная форма бытования диалектов, свобода словообразовательных связей слов позволяют диалектоносителю создавать новые единицы, примечательные с точки зрения как семантики, так и структуры производного слова.

В связи с этим интерес представляет исследование отдельных моделей семантической глагольной деривации в русских говорах Волжско-Свияжского междуречья. В научный обиход понятие деривации было введено Е. Куриловичем в 30-е гг. XX века для характеристики словообразовательных процессов. Что касается семантической деривации, или семантического словопроизводства, отметим, что на необходимость целостного рассмотрения процессов семантического словообразования В.В. Виноградов указал еще в 1952 году, хотя в дальнейшем он не упоминает о семантическом словопроизводстве: речь в его работах идет исключительно о многозначности (полисемии) лексем.

На современном этапе развития лингвистика, как известно, демонстрирует усиленное внимание к семантическим аспектам словообразовательных процессов. Период анализа структуры сменился периодом анализа передаваемых структурой значений, однако, несмотря на осуществляемый переход от «что-лингвистики» к «как-лингвистике» [8], разрабатываемая с учетом новых тенденций теория словообразования воспроизводит старые противоречивые установки. Хотя в исследованиях последних лет семантическая деривация признается одним из способов образования новых слов, ученые по-прежнему считают ее словообразовательные модели изменяющими производящую основу лишь семантически [6], невзирая на убедительные доказательства обратного в работах представителей Казанской лингвистической школы многолетней давности [1].

Проблемы современной системы словообразования русского языка, аспекты корреляции словопроизводства и формообразования в русском языке в той или иной степени освещены в целом ряде трудов ученых Казанской лингвистической школы [1-4; 12; 14; 17; 18].

В настоящей статье мы опираемся на идеи, высказанные в исследованиях В.М. Маркова, Г.А. Николаева, Э.А. Балалыкиной и др. Нам кажется, что именно их научные взгляды относительно глагольного, в частности, семантического, словопроизводства являются правомерными и объективными.

В рамках данной статьи мы ограничимся рассмотрением лишь нескольких моделей семантического словопроизводства, на наш взгляд, наиболее ярко свидетельствующих о конструктивном мышлении диалектоносителя.

По словообразовательной модели «производить звуки (о животном либо неживом предмете)» > «говорить определенным образом (о человеке)» произведен глагол гунуть в значении «внезапно громко закричать» [15, т. 1, с. 102]. В качестве примера употребления словарем приводится высказывание «Как гунет на всю улицу, мы испугались все!» [Там же]. В «Толковом словаре живого великорусского языка» В.И. Даля (далее - СД) глагол фиксируется в значении «внезапно с силой раздаться, загреметь, застучать» [7, т. 1, с. 408]. Очевидно, основанием для семантического переноса послужило сходство в плане отрицательной эмоциональной оценки громких, внезапных, немотивированных звуков, издаваемых артефактами, и человеческой речи. По модели «производить звуки (о животном либо неживом предмете)» > «говорить определенным образом (о человеке)» образован и глагол балякать в значении «говорить непонятно» [15, т. 1, с. 31]. В качестве примера употребления словарем приводится высказывание «Сыночек мой балякать начинает маленько» [Там же]. Очевидно, семантизация здесь обусловлена сходством производящего и производного глаголов в плане нечленораздельности звуков, отсутствия в их потоке какого-либо смысла.

В основном в данных семантически производных глаголах присутствует субъективно-оценочная коннотация, как правило, негативного характера - с когнитивных позиций это представляется одной из основных черт производных глагольных единиц. Очевидно, эмоционально-оценочный компонент значения производных подобного типа включает семы, отражающие принятое в диалектном коллективе восприятие того или иного действия: немотивированное, нечленораздельное говорение оценивается негативно, так как не выполняет многие функции вербального общения (информативную, ситуативную и т.д.).

По словообразовательной модели Їсуществование субъекта - качественное состояние? произведен глагол дышать в значении Їздравствовать? [13, с. 44]. В качестве употребления, иллюстрирующего появление нового значения, приводится высказывание ЇДышит ли маменька твоя?? [Там же]. В СД омонимичный глагол функционирует в значении Ївбирать, выпускать воздух? [7, т. 1, с. 507]. Семантическая трансформация основана на одном из основных принципов: движению от более конкретного к более абстрактному, в данном случае на причинно-следственной связи дыхания и существования, жизни человека благодаря дыханию.

С позиции когнитивной лингвистики необычайное многообразие словообразовательных моделей можно объяснить тем, что «при использовании одной из рассматриваемых единиц ряда всегда можно было указать на роль говорящего субъекта, его эмпатию, на выбор им особой перспективы или точки зрения на происходящее и потому - известную неслучайность предпочтенного им или же созданного заново обозначения» [10, с. 436].

В плане яркого воздействия социокультурных процессов на диалектное словопроизводство, на наш взгляд, особенно показательна модель «совершать физическое действие > пребывать в социально неприемлемом состоянии», по которой произведен ряд глаголов: навешаться Їжить за чужой счет? [15, т. 2, с. 86]. В качестве примера употребления словарем приводится высказывание ЇНавешался около меня, второй год кормится!? [Там же]. У глагола навешаться со значением Їбыть развешанным в каком-нибудь количестве? [7, т. 2, с. 189]. Семантизация основана на сходстве названных действий в плане зависимости субъекта действия от предмета, на который он опирается в условиях совершения действия. Семантический дериват приобретает отрицательную эмоциональную окраску, обусловленную восприятием иждивенческого образа жизни.

По словообразовательной модели Їначинать действовать - перемещаться определенным способом? образован глагол закапать в значении Їисчезнуть, скрыться?, явствующем из следующего употребления: ЇИ куда это он закапал так быстро?? [13, с. 75]. В СД глагол отмечен в значении Їанчинать капать, забрызгать? [7, т. 1, с. 582]. В результате семантизации переосмысляется сам характер действия, общая характеризующая сема Їдивжение? отсутствует, перенос осуществляется на основе компонента, содержащегося в структуре исходного и производного значений, то есть на основе живой ассоциации.

По словообразовательной модели Їпребывать в физиологическом состоянии - пребывать в эмоциональном состоянии? произведен глагол насопеться в значении Їнареветься?, явствующем из употребления ЇНасопелась моя девка, еле уложила? [13, с. 145]. Омонимичные глаголы с этим же значением отмечены в перм., свердл. Семантическая трансформация основана в данном случае на причинно-следственной связи выражения человеком эмоций посредством плача и состояния организма при плаче, т.е. сопение.

По словообразовательной модели Ївоздействовать на неодушевленный предмет - воздействовать на человека? образован глагол выгнуть в значении Їстараться получить что-либо, настойчиво добиваться? [Там же, с. 40]. В качестве примера употребления словарь приводит высказывание ЇСумел я выгнуть из него долг все-таки? [Там же]. В СД омонимичный глагол зафиксирован в значении Їгнуть, образовать выпуклость и впалость? [7, т. 1, с. 284]. Семантическая трансформация в данном случае обусловлена общей семой Ївоздействие?, однако, если производящее слово называет воздействие физическое на неодушевленный предмет, то производное - психологическое с целью получения какой-либо выгоды. Отметим также, что у производного слова появляется способность сочетания с названием живого существа.

Как справедливо отмечает В.Д. Лютикова, «существующая языковая система, как бы богата она ни была, может не всегда удовлетворить потребности выражения по причине отсутствия в ней средств для передачи нетривиального содержания» [11, с. 120]. Создавать новые слова диалектоносителя побуждает, на наш взгляд, способность мыслить, чувствовать: словотворчество носителя диалекта свидетельствует об его языковом чутье и конструктивном мышлении.

Итак, исследование диалектной лексики предоставляет уникальную возможность обобщения словообразовательных процессов, в том числе и семантической глагольной деривации, русского национального языка на разных стадиях эволюции. Мы с уверенностью можем утверждать, что деривационные процессы не менее важны для построения и понимания языковой картины мира, чем лексико-фразеологические или стилистические явления.

Список литературы

семантический глагольный говор дериват

1. Балалыкина Э.А., Балалыкина Э.А., Николаев Г.А. Русское словообразование: учебное пособие. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1985. 284 с.

2. Болгарова Р.М., Мирзагитов Р.Х. Компаративность в русском и татарском языках: семантико-функциональный аспект // Филология и культура. Philology and Culture. №1 (31). Казань: Изд-во КФУ, 2013. С. 23-29.

3. Бубекова Л.Б. Конфиксальные глаголы и их синонимические отношения в русском языке: дисс…. к. филол. н. Казань, 2004. 179 c.

4. Бубекова Л.Б., Чупрякова О.А. Парадигматические отношения конфиксальных глаголов в истории русского языка // Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2013. №12. Ч. 1. С. 53-56.

5. Гак В.Г. Русская динамическая языковая картина мира // Русский язык сегодня: сб. статей. М.: Азбуковник, 2000. Вып. 1. С. 36-44.

6. Горкавчук М. О подходах к описанию словообразовательных явлений // Лингвистические исследования памяти профессора Герберта Йелитте. Казань: КГУ, 2004. С. 48-53.

7. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка (СД): в 4-х т. СПб.: ТОО «Диамант», 1996. Т. 1. 877 с.; Т. 2. 1017 с.

8. Кибрик А.Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. М.: Наука, 1992. 289 с.

9. Колесов В.В. Философия русского слова. СПб.: ЮНА, 2002. 448 с.

10. Кубрякова Е.С. Язык и знание. На пути получения знаний о языке: части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. М.: Языки славянской культуры, 2004. 555 с.

214 Издательство «Грамота» www.gramota.net

11. Лютикова В.Д. Языковая личность и идиолект. Тюмень: Изд-во Тюмен. ун-та, 1999. 187 с.

12. Марков В.М. О семантическом способе словообразования в русском языке. Ижевск: Удмуртск. гос. ун-т, 1981. 32 с.

13. Материалы для объяснительного словаря Вятского говора (ОСВГ) / под ред. Н.М. Васнецова. Вятка: Губернская типография, 1907. 322 с.

14. Сафонова С.С. Экспрессивные синтаксические конструкции в языке массмедиа // Вопросы филологии. 2007. №3 (27).

С. 35-44.

15. Словарь русских говоров Башкирии (СРГБ): в 4-х т. / под ред. проф. З.П. Здобновой. Уфа: Гилем, 1997-2003.

Т. 1. 406 с.; Т. 2. 383 с.

16. Телия В.Н. К проблеме связанного значения слова: гипотезы, факты, перспективы // Язык - система. Язык - текст. Язык - способность. М.: Ин-т русского языка РАН, 1995. С. 25-36.

17. Чупрякова О.А. Морфемная и семантическая деривация в диалектном пространстве // Филология и культура. Philology and Culture. Казань, 2013. №1. С. 110-114.

18. Чупрякова О.А. Семантическая глагольная деривация в говорах Волго-Камья: дисс…. к. филол. н. Казань, 2006. 183 c.

Размещено на Allbest.ru