Парадигматические отношения в системе культурных терминов восточнославянского свадебного обряда

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Парадигматические отношения в системе культурных терминов восточнославянского свадебного обряда

Филологические науки

Гревцова Татьяна

В статье рассматриваются парадигматические отношения в группе культурных терминов, обозначающих свадебный хлеб у восточных славян, производных от них названий эпизодов, персонажей и атрибутов свадьбы, а также глагольных словосочетаний со значением ритуальных действий с выпечкой. Выявлены механизмы появления синонимов в данной терминосистеме, их отличия от синонимов в литературном языке. Выделены пары словосочетаний, состоящих в отношениях синонимии, антонимии и конверсии.

Ключевые слова и фразы: восточнославянский свадебный обряд; культурный термин; хлеб; парадигматические отношения; синонимия; антонимия; конверсия.

Существуют различные точки зрения на то, каким материалом следует ограничивать исследование парадигматических отношений в диалектной лексике. Традиционно считается, что слова связаны системными отношениями друг с другом в пределах одного языка или говора. Например, говоря о синонимах, Ф. П. Сороколетов указывал, что «слова, близкие или тождественные по значению, но распространенные в разных говорах, следует считать не синонимами, а лексическими параллелями, эквивалентами, синонимическими соответствиями и т.п.» [33, с. 196]. И. А. Оссовецкий предлагал считать «истинными синонимами» только слова одного говора, а синонимы диалектного языка в целом рассматривать как не вступающие в реальные лексические отношения друг с другом, а конструируемые исследователем [18, с. 54].

Представителями московской этнолингвистической школы было высказано мнение о продуктивности снятия языковых и временным х ограничений при исследовании лексики славянских языков, поскольку праславянские слова в родственных языках во многих случаях имеют сходные семантические свойства. С. М. Толстая отмечает, что «семантическая структура многозначного общеславянского слова (набор и сочетание значений) определяется не только системными отношениями данного слова к другим словам в данном конкретном языке, но и некоторым семантическим потенциалом, заложенным уже в праславянском слове, и, следовательно, строгое ограничение семантического анализа рамками одного языка (одной системы) нельзя считать оправданным» [37, с. 11].

В пользу возможности изучения системных отношений в восточнославянской диалектной обрядовой лексике говорит не только генетическая, а вследствие этого и семантическая близость локальных свадебных традиций восточных славян, но и то, что обрядовая лексика не представляет собой замкнутой системы. Одни элементы свадьбы могут заимствоваться или окказионально включаться в ход ритуала, другие - исключаться из обряда или вовсе утрачиваться. Вместе с компонентами ритуала включаются или исключаются и наименования элементов свадьбы. Это приводит к возникновению общих звеньев в свадебной терминологии разных локальных традиций.

Славянская культурная терминология представляет собой особый предмет исследования, поскольку значение культурного термина не сводится лишь к значению обозначаемой им обрядовой реалии, он оказывается «заглавием» определенного текста культуры [39, с. 22]. Поэтому рассмотрение системных отношений между такими терминами не должно ограничиваться лишь констатацией их лексического значения, а требует обращения к их функциям в обряде и к глубинным смыслам ритуала, которые скрываются за ними.

В данной статье мы рассмотрим отношения синонимии в группе терминов, обозначающих формы свадебной выпечки у восточных славян, производных от них названий персонажей, атрибутов и эпизодов ритуала, а также отношения синонимии, антонимии и конверсии в группе словосочетаний, обозначающих действия с выпечкой. Материалом для исследования послужили словари диалектной лексики русского, украинского и белорусского языков, опубликованные исследования, посвященные свадебному обряду восточных славян, неопубликованные материалы диалектологических и этнолингвистических экспедиций кафедры общего и сравнительного языкознания Института филологии, журналистики и межкультурной коммуникации Южного федерального университета и Института социально-экономических и гуманитарных исследований Южного научного центра РАН (далее - ПМДЭЭ ЮФУ - ИСЭГИ ЮНЦ РАН).

Применительно к культурным терминам, соотносимым с одной реалией и образующим лексическое поле данной реалии в разных традициях, С. М. Толстая предлагает употреблять название «аналог междиалектного синонимического ряда» [38, с. 219]. Мы будем использовать термины «синонимы», «синонимия» для удобства изложения материала, учитывая, что рассмотрение таких отношений между словами разных локальных традиций все же является некоторым исследовательским конструктом. Говоря о синонимии, следует также учитывать то, что немногие термины полностью совпадают по семантике, большая их часть сходна, но не тождественна по своему значению.

Синонимия обрядовых терминов, обозначающих формы свадебного хлеба, может быть обусловлена несколькими причинами.

Во-первых, однокоренные синонимичные названия выпечки в разных диалектах могут быть образованы с помощью различных словообразовательных средств. Исследователями отмечено широкое распространение словообразовательных синонимов в говорах, связанное с незамкнутостью деривационных контактов диалектных субстантивов, нейтрализацией словообразовательных средств, имевших стилистическую маркированность, и более высоким, чем в литературном языке, стремлением к выражению экспрессивности [21, с. 264]. Не является исключением и исследуемая группа терминов. Например, слова момленко, момлено `пряник, который пекут в доме молодого на следующий день после свадьбы' [35, с. 132] являются синонимами в одной локальной традиции и различаются только словообразовательными средствами. Интересно, что термины мякумша, мякумшка являются синонимами в архангельских говорах во всех своих значениях: 1) `приготовляемый к свадьбе чистый ржаной хлеб, зашиваемый накануне девичника в скатерть вместе с двумя пшеничными калачами, столовой чашкой, миской, солонкой с солью и двумя новыми ложками'; 2) `хлеб, которым мать невесты благословляет отъезжающих к венцу жениха и невесту'; 3) `каравай из пшеничной муки с солонкой наверху, подаваемый при большом рукобитье' [30, т. 19, с. 81]. В этих двух примерах представлена широко распространенная в говорах синонимия слов с формантами ка / Ш [21, с. 249]. Часто лексемы, обозначающие формы свадебной выпечки, являются синонимами в одном из своих значений. Например, в ряду донских синонимичных терминов - лемжник, лемжень и лемжанец `свадебный хлеб овальной формы' [4, с. 260], у слова лежень зафиксированы и другие значения в южнорусских и восточноукраинских свадебных обрядах [4, с. 260; 5, с. 142; 14; 30, т. 16, с. 232].

Исследование системных связей культурных терминов требует обращение к самой реалии - виду свадебной выпечки, а также к действиям, которые с ней производятся в обряде. Так, сибирские названия кумренник и кумрничек `свадебный пирог с мясом' [30, т. 16, с. 119, 136] можно рассматривать как синонимы с оговоркой, поскольку первое из них обозначает пирог, приготовленный невестой в день свадьбы, и более точным синонимом к термину кумренник является наименование невемстин пиромг `пирог, который печет невеста в день свадьбы' [Там же, т. 20, с. 336]. Для понимания семантики ритуала важна не только начинка этого пирога, но и приуроченность его изготовления к определенному моменту свадьбы и совершение обрядового действия невестой.

Однокоренными синонимами являются термины встремчник, встремчный [4, с. 91], встремчный пиромг [24, с. 200] `пирог, которым встречали молодых после венчания'. При этом термины встречный и встречник являются синонимами в одной (донской) традиции, а название встречный пирог зафиксировано в рязанской свадьбе. Данные наименования мы считаем синонимами, поскольку реалии, ими обозначаемые, выполняют одинаковую функцию в обряде при том, что их внешний вид в донской и рязанской традиции различен. В Рязанской области встремчный пиромг - это курник, т.е. пирог с начинкой из курицы [Там же]. На Дону встремчный, или встремчник - выпечка особой формы: «Мать и атец жыниха, и ани сюда праходять, вот так от, дай-ка руку, держуть и праходють. Ну, такой пикуть аддельна, ну теста ат аднаво жы. Вот так от и я пикла, вот так от крулинький адин, и другой камощик, и патом от паисощик, от так от и васьмёращкай, абъемтывють, и тут цвитощик, и тут цвитощик, ну и пасыпана там этай, бисиром, щи щем. Он скаромный, харошый, и как ани праходять, и рас, и разламывають, у ниво астаёца. Эта фстремщник называица» (Семикаракорский район Ростовской области, 2008 г., ПМДЭЭ ЮФУ - ИСЭГИ ЮНЦ РАН, соб.: Н. А. Власкина, Н. В. Безденежных). В донской свадьбе названиям встремчник, встремчный синонимична лексема калач, обозначающая хлеб, который также разламывали над головой у молодых и раздавали участникам свадьбы, не приглашенным к застолью.

Нужно сказать о том, что, в отличие от литературного языка, в системе обрядовой лексики многие термины, различающиеся суффиксами с диминутивным значением, по своей семантике являются синонимами. Например, в таких отношениях состоят лексемы жеребеёк и жемребей (рус. диал.), обозначающие кусок каравая, который должен съесть каждый гость на свадьбе [26, т. 3, с. 359], крумгле и крумгленьке (укр. диал.) в одном из значений `хлеб для одаривания дружек' [14]. С одной стороны, можно констатировать утрату дополнительной семы суффиксами в таких словах, с другой, исследователи указывают на то, что один из древнейших типов словообразовательной синонимии - синонимия производного и производящего слов [22, с. 116]. Однако при исследовании синонимии подобных терминов необходимо обращение к внеязыковому материалу, поскольку их значения в разных традициях могут отличаться. Так, при синонимии лексем каравай / коровай (повсеместно), рус. диал. каравамец [16, т. 5, с. 24] и укр. диал. коровамєць [1, т. 2, с. 243] в значении `свадебный каравай' существуют названия свадебных булочек небольшого размера, которые произведены от лексемы каравай с помощью суффиксов с диминутивным значением. Например, бел. диал. каравамец `булочка из каравайного теста, которая отдается незваному гостю', каравамйка, каравамйчык `булочка из каравайного теста, которая печется для родных и детей' [12, с. 299], каравамйкi `булочки, которые предназначались главным чинам для детей' [11, с. 318], рус. диал. каравамйчик, каравамйничек `небольшая булочка, раздаваемая во время обряда даров' [4, с. 209], каравамшки `маленькие колобочки, приготовляемые на свадьбу' [40, с. 271], укр, диал. коровамйчик `хлеб для одаривания дружек' [14]. Приведенные термины, несмотря на внешнее сходство обозначаемых ими изделий из теста, нельзя признать синонимами, поскольку выпечка, ими называемая, выполняет в обряде разные функции.

Интерес представляют однокоренные синонимы баменник, бамйник [19, с. 3], бамнник, бамнщик [30, т. 2, с. 95, 97], бамянник [2, т. 1, с. 136] `хлеб, зашивавшийся вместе с другими предметами накануне девичника в скатерть и съедавшийся после первой бани молодых'. Вариации в корнях слов, обозначающих свадебный хлеб, появились вследствие того, что сама баня и мотивирующий данные названия хлеба обряд посещения бани молодыми в севернорусских говорах могут иметь названия бамня (лит.), баменна, бамйна, бамйня [Там же, с. 89, 94-95]. Кроме того, в номинации данной выпечки используются разные словообразовательные средства - суффиксы -ник и -щик.

Другой причиной появления синонимичных терминов является то, что сходные по внешнему воплощению и/или обрядовому значению виды выпечки могут иметь разные названия вследствие выделения различных признаков в их номинации. Часто это приводит к междиалектной (или даже межъязыковой) синонимии. Например, наименования двух булочек, предназначенных на свадьбе молодым, могут не отражать парность этой выпечки или ее ритуальное употребление (укр. диал. коровамйчики [14], бел. диал. крыж [11, с. 328]), но часто мотивационной базой для названия этого хлеба выступает его форма (укр. диал. близнямта, парним хлiб [1, т. 1, с. 22; т. 2, с. 29], двомйко, двоме хлiбнв [14]), обстоятельства совершаемых с ним ритуальных действий (бел. диал. Падручнiкi [11, с. 318]) или представления, связанные с самим заключением брака (укр. диал. домля [1, т. 1, с. 138]).

Однако следует учитывать, что одинаковые изделия из теста в разных локальных традициях могут выполнять различные ритуальные функции. Например, пирог с начинкой из рыбы, употребляющийся в основном в севернорусской свадьбе, обозначается терминами колюбамка, [19, с. 69], кулебямка [Там же; 36, с. 281], рым бник [17, с. 44], рыбный пирог (лит.). Кулебяка, начиненная рыбой, посылается родителям молодой, если невеста оказалась целомудренной [19, с. 69]. В вологодской свадьбе жених и невеста откусывали от кулебяки три раза, а затем его раздавали тем, кто не был приглашен на свадьбу [8, с. 202]. Рыбник в Вологодской области разделяется после венчания между молодыми [28, с. 541]. Из этих примеров видно, что даже в одной свадебной традиции с одним и тем же видом обрядового печения могут производиться разные ритуальные действия.

В качестве примера ряда синонимов, которые обозначают изделия из теста, выполняющие одинаковую функцию в свадьбе, можно привести наименования выпечки, которая выступает в качестве последнего («разгонного») блюда на свадьбе. Такие виды хлеба могут получать название по этому значению в свадьбе (рус. диал. выгонномй пиромг [16, т. 1-2, с. 212], разгомнный пиромг [35, с. 133; 43, т. 8, с. 115], разгомнный прямник [8, с. 501], разгомнник [28, с. 428], разгомнщик [9, т. 4, с. 22], погонямло [43, т. 8, с. 19]). В то же время функцию «разгонника» могут выполнять изделия из теста, называемые рус. диал. похомдный каравамец, сомчень [8, с. 501], крумглый пиромг [16, т. 5, с. 129], сыр-каравай [24, с. 387], укр. диал. лемжень, коровамй [14]. Данный синонимический ряд включает два типа единиц, рассмотренных выше: однокоренные синонимы с разными диалектными аффиксами и лексемы с разными корнями, в основе мотивации которых лежат разные признаки реалии. свадебный хлеб синонимия словосочетание

По выполняемой обрядовой функции также близки формы главного свадебного хлеба, который делят между гостями в первый день свадьбы в доме жениха. Однако по внешнему виду и по наименованию в разных локальных традициях они различаются. На Русском Севере в качестве главного свадебного хлеба выступает пирог с рыбной начинкой (рыбник, кулебяка), в среднерусской свадьбе - курник (не всегда это пирог с курицей или с куриными потрохами). В южнорусской, украинской и белорусской традициях эту функцию выполняет каравай - большой круглый хлеб с разнообразными украшениями. Названия этих видов хлеба являются синонимами по выполняемой их денотатами функции в свадьбе. Лексема каравай (коровай) используется для обозначения главного свадебного хлеба на исследуемой территории практически повсеместно (кроме Русского Севера). Помимо приведенных названий, выпечка, выполняющая данную функцию в обряде, получает и другие наименования, как с корнем карава-/корова-, так и образованные от других корней. Приведем лишь некоторые из них: рус. диал. сыр-каравамй [27, с. 481-482; 24, с. 199], витумшка [26, т. 2, с. 119], надемльник, надемльный хлеб [23, т. 19, с. 360-361], укр. диал. каламч, караваямга [14], коровамєць [7, т. 2, с. 285], перепомпц [13, с.157], бел. диал. стамрший каравамй [11, с. 318].

Отношениями синонимии могут быть связаны и термины, производные от названий свадебной выпечки: названия свадебных обрядов, участников ритуала и его атрибутов.

Выделение синонимических рядов названий обрядов свадьбы, мотивированных наименованиями изделий из теста, возможно благодаря тому, что в восточнославянском ритуале есть такие эпизоды, связанные с действиями с обрядовым хлебом, которые обязательно входят в структуру ритуала и обладают в нем одинаковой символикой. В группе таких терминов однокоренными синонимами являются, например, названия, обозначающие процесс приготовления свадебной выпечки (бел диал. каравайны вэчар, коровайнiца [8, с. 426], суботакаравайница [41, т. 3, с. 306], рус. диал. каравайчики [10, с. 61]). Схожи по значению с приведенными терминами словосочетания, обозначающие процесс изготовления каравая (рус. диал. сажать каравай, валять каравай [25, с. 25], укр. диал. бгамты каравамй, дбамти коровамй [14], бел. диал. гiбаць каравай [11, с. 310]).

Большое количество названий обрядов, производных от лексемы блины, связаны с действиями, совершаемыми с выпечкой на этапе послесвадебья. При выявлении синонимов в этой группе терминов следует обращаться к внеязыковому материалу, поскольку данные обряды различаются по своей локализации, временной приуроченности, исполнителю ритуальных действий и семантике. Так, следует отличать угощение блинами в доме родителей невесты, во время которого жених с помощью поедания блинов демонстрирует, сохранила ли невеста девственность до брака (рус. диал. блиным [2, т. 2, с. 35], тёщины блиным , к тёщё на блиным [27, с. 45]), от угощения блинами, приготовленными молодой, что является обрядовой проверкой ее хозяйственных способностей (рус. диал. блимнно [2, т. 2, с. 34], невемстины блиным [29, т. 1, ч. 1, с. 72], приходимть на блиным [31, т. 1, с. 191]). Терминам второй группы на некоторых территориях имеются соответствия с корнем пирог- / пирож-, обозначающие приготовление новобрачной пирогов (рус. диал. пиромжный вемчер, пиромжные столым [30, т. 27, с. 42], пиромжный день [16, т. 8, с. 9], бел диал. пiрагн [34, с. 359]).

В отношениях синонимии состоят и обрядовые термины, производные от названий свадебной выпечки, которые обозначают персонажей свадьбы. Бомльшая часть таких наименований являются однокоренными синонимами. Например, девушка или девочка, приносящая молодым блины на другой день свадьбы, обозначается терминами рус. диал. блимнница [35, с. 130], блиномчница [30, т. 3, с. 25]. Сходную функцию в обряде выполняет пиромжница (рус. диал.): она приносит молодым пирог на второй день свадьбы [Там же, т. 27, с. 42].

Однокоренными синонимами являются и названия женщин, участвующих в приготовлении каравая (рус. диал. каравамйщица [4, с. 209], каравамйница [30, т. 13, с. 66] / бел. диал. коровамйнiца [41, т. 2, с. 220] / укр. диал. коровамйниця [7, т. 2, с. 285]), названия мужских персонажей, везущих хлеб и пироги в свадебном поезде (рус. диал. коровамйник [23, т. 15, с. 267], коровайный [8, с. 183]), наименования свадебных гостей, производные от лексемы хлеб (рус. диал. схлембник, хлембник [32, с. 551, 583] / бел. диал. хлембнiк [34, с. 528]. Подавляющее число однокоренных синонимов среди данных терминов можно объяснить тем, что функции обозначаемых ими участников свадьбы связаны с определенными формами хлеба, что и отражено в их названии.

Синонимов среди названий атрибутов свадьбы, мотивированных наименованиями обрядового хлеба, нами выявлено немного, что обусловлено, прежде всего, малочисленностью данной группы терминов. Так, синонимичны лексемы каравамй [27, с. 236] и баменник [2, т. 1, с. 89] в значении `поднос, на который кладут подарки молодым'. Синонимами являются русские названия каравамйное, сыр-каравамйное [42, с. 193] и подамрок на блиным [30, т. 27, с. 331], которые обозначают подаренное молодым на свадьбе. Оба эти ряда синонимов связаны с одариванием молодых, которое у восточных славян часто сопровождается разделением и раздачей изделий из теста. Это обусловлено символической значимостью данного эпизода, и особенно ритуальных действий с хлебом в этом обряде, связанных с приобретением молодыми нового социального статуса.

Среди названий атрибутов обряда, мотивированных названиями ритуальной выпечки, синонимичны термины каравамйница [Там же, т. 13, с. 67], кумрник [31, т. 5, с. 137], обозначающие свадебное деревце, украшающее главный свадебный хлеб. Кроме того, в Волгоградской области у лексемы кумрник зафиксировано сходное значение: так называли убранную сладостями ветку сосны, которую несли от жениха к дому невесты и с которой ее родственники пытались сорвать сладости [27, с. 287].

Парадигматические отношения между глагольными словосочетаниями с компонентом со значением `хлеб' нам представляется целесообразным рассматривать с точки зрения значения ритуальной семантики обозначаемых ими действий с изделиями из теста, поскольку схожие по значению в обряде действия в разных локальных традициях совершаются при разных обстоятельствах с различными формами выпечки.

Синонимия словосочетаний, обозначающих ритуальные действия с хлебом, может быть связана с тем, что само действие выражается глаголами, имеющими одинаковое значение в рамках ритуала. Так, распространенные у русских словосочетания кидать (кинуть) на каравай [4, с. 209], давать на каравай [30, т. 13, с. 65], класть на каравай [27, с. 243], положить на каравай [30, т. 29, с 101] обозначают дарение подарков молодым, которое в свадьбе связано с раздачей частей хлеба. Кроме того, такие словосочетания могут иметь сходное значение вследствие того, что одно действие может выполняться с разными видами выпечки, которые в этом эпизоде выполняют одинаковую обрядовую функцию. Например, в эпизоде дарения подарков новобрачным в разных локальных традициях могут совершаться ритуальные действия с одинаковым значением с разными видами хлеба (рус. диал. класть на каравамй [27, с. 243], класть на бамйник [2, т. 1, с. 95], класть на пиромг [29, т. 2, с. 69], бросать на пирог [Там же, т. 1, ч. 1, с. 93], кидать на пирог [30, т. 13, с. 199], класть на прямник [Там же, с. 268]). Таким образом, словосочетания, обозначающие одаривание новобрачных гостями в этом обряде, образуют синонимический ряд с большим количеством членов, с одной стороны, за счет синонимии глаголов ритуального действия, с другой - вследствие того, что такое действие на разных территориях совершается с разными изделиями из теста.

Некоторые из приведенных выше терминов находятся в отношениях конверсии со словосочетаниями, обозначающими распределение частей обрядового хлеба между гостями и отражающими эту обрядовую ситуацию с позиции новобрачных и их представителей (рус. диал. класть на каравай, давать на каравай, положить на каравай, кидать на каравай - носимть каравамй [26, т. 2, с. 34], подносимть каравамй, раздавамть каравамй [27, с. 437, 501], бел. диал. разносимць коровамй [41, т. 4, с. 312], укр. диал. дiлимти коровамй [20, с. 227]; класть на пирог, бросать на пирог, кидать на пирог - разносимть пиромг [26, т. 4, с. 110]).

Отношениями конверсии связаны некоторые словосочетания со значением отказа или согласия во время сватовства, отражающие обрядовую ситуацию со стороны родителей невесты и сватов (рус диал. дать блин `отказать сватам' [3, с. 251] - получимть блин `получить отказ при сватовстве' [15, с. 895], укр. диал. поклонитися панi-мамтцi хлнбом `принести хлеб на сватовство' [7, т. 3, с. 273] - рус. диал. принять хлеб-соль [42, с. 120]). Можно назвать конверсивными антонимами выражения укр. диал. поклонимтися панi-мамтцi хлнбом и рус. диал. виртамти хлибимну `отказать сватам' [5, с. 65], рус. диал. приходить с калачом [27, с. 481], нести калач [6, с. 63] `сватать' и уносить калач `получить отказ при сватовстве' [Там же], поскольку они обозначают противоположные по направленности акты: действия сватов и отказ родителей невесты представителям жениха. Однако рассмотрение подобных отношений в этой группе требует внимательного изучения ситуации обряда, к которой они относятся. Например, такие словосочетания, как дать блин `отказать сватам' [3, с. 251] и съесть калимтку (рус. диал. калитка `пирог; род ватрушки, лепешка, блин' [30, т. 12, с. 359-360]) `получить отказ при сватовстве' [Там же, с. 360] не вступают в отношения конверсии, поскольку действие может лишь называться, но не производиться. Здесь символика удара и битья «плоской» выпечки, связана отношениями выводимости с семантикой отказа. Поэтому названия этих изделий из теста служат мотивационной базой для приведенных формул отказа при сватовстве [3, с. 251].

Подводя итоги, можно отметить, что исследование парадигматических отношений внутри отдельной группы обрядовых терминов оказывается продуктивным и становится возможным вследствие генетической близости восточнославянских локальных свадебных традиций и сходной семантики ритуальных действий с выпечкой в обряде. Синонимичные наименования могут появляться в результате образования от одного корня разными словообразовательными средствами или от актуализации в номинации разных признаков выпечки, сходной по внешнему виду и ритуальной функции. При этом соотношение значений некоторых словообразовательных средств в говорах отличается от литературного языка.

Представляется, что решающий фактор при исследовании семантики обрядовых терминов и установлении того, являются ли они членами одного парадигматического ряда, - это функционирование выпечки в обряде, а форма изделия второстепенна. Ряд словосочетаний со значением обрядовых действий с хлебом обладает одинаковым значением в обряде, что позволяет говорить об отношениях синонимии между ними. Некоторые из них отражают одну и ту же сторону одной ритуальной ситуации, т.е. находятся в отношениях конверсии. Несколько словосочетаний, обозначающих противоположно направленные ритуальные акты, определены как конверсивные антонимы.

Список литературы

1. Аркушин Г. Л. Словник західнополіських говірок: у 2 т. Луцьк: Ред.-вид. відд. «Вежа» Волин. держ. ун-ту ім. Лесі Українки, 2000.

2. Архангельский областной словарь: в 13 т. / под ред. О. Г. Гецовой. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980-2010.

3. Березович Е. Л. Язык и традиционная культура: Этнолингвистические исследования. М.: Индрик, 2007. 600 с.

4. Большой толковый словарь донского казачества / под ред. В. И. Дегтярева, Р. И. Кудряшовой и др. М.: Русские словари; Астрель, АСТ, 2003. 608 с.

5. Борисова О. Г. Кубанские говоры: материалы к словарю. Краснодар: Кубан. гос. ун-т, 2005. 252 с.

6. Брысина Е. В. Этнокультурная идиоматика донского казачества: монография. Волгоград: Перемена, 2003. 293 с.

7. Грiнченко Б. Д. Словник украпнськоп мови: у 4 т. Кипв: Видавництво Академiп наук Украпнскьоп РСР, 1958-1959.

8. Гура А. В. Брак и свадьба в славянской народной культуре: Семантика и символика. М.: Индрик, 2012. 936 с.

9. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М.: Русский язык, 1998.

10. Картины из народной жизни донских казаков. М.: Типография Грачева и К., 1871. 72 с.

11. Котович О. В. Белорусская свадьба в пространстве традиционной культуры. Минск: Адукацыя i выхаванне, 2012. 848 с.

12. Лексiка гаворак Беларускага Прыпяцкага Палесся. Атлас, слоўнiк / рэд. Ф. Д. Клiмчук. Мiнск: Права i эканомiка, 2008. 353 с.

13. Лисенко П. С. Словнiк полiських говорiв. Кипв: Наукова думка, 1974. 260 с.

14. Магрицька I. В. Словник весiльноп лексики украпнських схiднослобожанських говiрок (Луганска область) [Электронный ресурс]. URL: http://www.ruthenia.info/txt/magrytskai/slovnyk.html (дата обращения: 03.04.2012).

15. Новгородский областной словарь / Ин-т лингв. исслед. РАН. СПб.: Наука, 2010. XXVII+1435 с.

16. Областной словарь вятских говоров. Киров: Коннектика; Экспресс; Изд-во ВятГГУ; Радуга-ПРЕСС, 1996-2012. Т. 1-8.

17. Оселедько Ю. В. Свадебная обрядность русских Волховского района и г. Новая Ладога Ленинградской области // Этнографическое изучение северо-запада России: итоги полевых исследований 1998 г. в Ленинградской, Псковской и Новгородской областях. III Межведомствен. науч. конф. аспирантов и студентов (краткое содержание докладов). СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1998. С. 43-45. 18. Оссовецкий И. А. Лексика современных русских народных говоров. М.: Наука, 1982. 198 с.

18. Подвысоцкий А. Словарь областного архангельского наречия в его бытовом и этнографическом применении.

19. СПб.: Типография императорской академии наук, 1885. 202 с.

20. Подiлля. Історико-етнографічне дослідження. Кипв: НКЦ «Доля», 1994. 504 с.

21. Попова Т. Н. Русское диалектное словообразование. Казань: Казан. гос. ун-т, 2009. 360 с.

22. Попова Т. Н., Шаброва Е. Н. Структура русского слова в территориальном аспекте. Казань: Изд-во КГУ, 2008. 240 с.

23. Псковский областной словарь с историческими данными. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та; Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1967-2008. Т. 1-20.

24. Рязанская традиционная культура первой половины XX века. Шацкий этнодиалектный словарь. Рязань: Изд. РязЦНТ, 2001. 488 с.

25. Самоделова Е. А. Каравайная традиция рязанской свадьбы // Этнография и фольклор Рязанского края: материалы Российской науч. конф. к 100-летию со дня рождения Н. И. Лебедевой (1-е Лебедевские чтения) (г. Рязань, 6-8 декабря 1994 г.). Рязань, 1996. С. 25-32.

26. Словарь говоров Русского Севера / под ред. А. К. Матвеева. Екатеринбург: Изд-во Урал. Ун-та, 2001-2009. Т. 1-4.

27. Словарь донских говоров Волгоградской области: около 17000 слов / под ред. Р. И. Кудряшовой. 2-е изд., перераб.

28. и доп. Волгоград: Издатель, 2011. 703 с.

29. Словарь областного вологодского наречия. По рукописи П. А. Дилакторского 1902 г. / под ред. А. Н. Левичкина, С. А. Мызникова. СПб.: Наука, 2006. 677 с.

30. Словарь русских говоров Сибири / под ред. А. И. Федорова. Новосибирск: Наука, 1999-2006. Т. 1-5. 30. Словарь русских народных говоров / под ред. Ф. П. Филина, Ф. П. Сороколетова, С. А. Мызникова. М.; Л.: Наука, 1965-2013. Т. 1-46.

31. Словарь смоленских говоров: в 11 т. Смоленск: СГПУ, 1984-2005.

32. Словарь современного русского народного говора (д. Деулино Рязанского района Рязанской области) / под ред. И. А. Оссовецкого. М.: Наука, 1969. 612 с. 33. Сороколетов Ф. П. Диалектная лексика как система // Сороколетов Ф. П. Избранные труды. СПб.: Наука, 2011. С. 191-200. 34. Сцяшкович Т. Ф. Слоўнiк Гродзенскай вобласцi. Мінск: Навука і тэхніка, 1983. 671 с.

33. Тематический словарь говоров Тверской области / авт.-сост.: Т. В. Кириллова, Л. Н. Новикова, Т. В. Габлина, Е. В. Николаева. Тверь: ТвГУ, 2005. Вып. 4. 190 с.

34. Терещенко А. В. Быт русского народа. СПб.: Тип. военно-учеб. заведений, 1848. Т. 2. Свадьбы. 619 с.

35. Толстая С. М. Лексическая семантика и семантическая реконструкция // Толстая С. М. Пространство слова. Лексическая семантика в общеславянской перспективе. М.: Индрик, 2008. С. 11-14.

36. Толстая С. М. Терминология обрядов и верований как источник реконструкции древней духовной культуры // Славянский и балканский фольклор. Реконструкция древней славянской духовной культуры: источники и методы / отв. ред. Н. И. Толстой. М.: Наука, 1989. С. 215-230.

37. Толстой Н. И. Этнолингвистика в кругу гуманитарных дисциплин // Толстой Н. И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М.: Индрик, 1995. С. 15-26.

38. Традиционные обряды и обрядовый фольклор русских Поволжья / сост. Г. Г. Шаповалова, Л. С. Лаврентьева. Л.: Наука, 1985. 343 с.

39. Тураўскi слоўнiк: у 5 т. / склад. А. А. Крывiцкi, Г. А. Цыхун, I. Я. Яшкiн. Мiнск: Навука i тэхнiка, 1982-1987.

40. Харузин М. Н. Сведения о казацких общинах на Дону. Материалы для обычного права. М.: Типография М. П. Щепкина, 1885. Вып. 1. 434 с. 43. Ярославский областной словарь: учеб. пособие: в 10 т. Ярославль: ЯГПИ имени К. Д. Ушинского, 1981-1991.

Размещено на Allbest.ru