Тенденции развития эллинистического языкознания в рамках стоицизма и эпикуреизма

Размещено на http://www.allbest.ru/

Санкт-Петербургский государственный экономический университет

ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ ЭЛЛИНИСТИЧЕСКОГО ЯЗЫКОЗНАНИЯ В РАМКАХ СТОИЦИЗМА И ЭПИКУРЕИЗМА

Федоров Денис Андреевич, к. соц. н.

Аннотация

лингвистический эллинистический языкознание глоттогенез

В статье рассматривается ряд относительно слабоизученных аспектов истории развития античных лингвистических традиций в рамках эллинистического языкознания. Автор акцентирует внимание на воззрениях представителей двух соперничающих школ: стоицизма и эпикуреизма. Отдельный интерес представляют затронутые в статье проблемы изучения этимологий и развития теории глоттогенеза в эпоху эллинизма. Сделанные выводы будут интересны исследователям в области античных лингвистических учений и классической филологии.

Ключевые слова и фразы: история языкознания; язык; глоттогенез; протолингвистика; античное языкознание; эллинизм; стоицизм; эпикуреизм.

Annotation

THE TENDENCIES OF DEVELOPMENT OF HELLENISTIC LINGUISTICS IN THE FRAMEWORK OF STOICISM AND EPICUREANISM

Fedorov Denis Andreevich, Ph. D. in Sociology Saint-Petersburg State University of Economics

The article examines the history of the development of ancient linguistic traditions in the framework of Hellenistic linguistics.

The author focuses his attention on the views of representatives of two competitive schools: stoicism and Epicureanism. The problems of studying etymologies and developing the theory of glottogenesis in the Hellenistic period are of special interest in the article. Conclusions made can arouse the researchers' interest in the area of ancient linguistic studies and classical philology.

Key words and phrases: history of linguistics; language; glottogenesis; Proto-linguistics; ancient linguistics; Hellenism; stoicism; Epicureanism.

Основная часть

Эллинистический этап (III-II вв. до н.э.) развития античного языкознания характеризуется расцветом нескольких соперничающих школ, среди которых наиболее известны академизм, стоицизм и эпикуреизм. Лингвистические взгляды представителей академической школы, число сохранившихся (хотя бы в виде фрагментов) сочинений, число которых чрезвычайно незначительно, демонстрируют слабый интерес к языковым явлениям. Последователи стоической философии, вероятно, достаточно живо интересовались различными аспектами протолингвистики, однако наши возможности изучения их взглядов также достаточно сильно ограничены весьма скудным кругом первоисточников. В числе последних следует упомянуть работу Варрона «О латинском языке», фрагменты из компиляций Секста Эмпирика и Диогена Лаэртия, а также незаконченную работу Аврелия Августина «О диалектике». К сожалению, зачастую вышеуказанные авторы не указывают, какому именно из представителей Стои принадлежит то или иное суждение, что побуждает современных исследователей [7-9] прибегать к достаточно зыбким гипотетическим реконструкциям. Тем не менее, значение вклада стоиков в историю лингвистических учений не вызывает сомнений - по утверждению И. А. Перельмутера, «в области изучения явлений языка стоики оставили далеко позади себя своих предшественников, даже таких великих, как Платон и Аристотель, и явились подлинными основателями учения о языке в европейской научной традиции» [5, с. 184].

Стоики выступали последовательными сторонниками точки зрения о природной связи между словом и обозначаемым им предметом [4; 10]. В частности, сохранился следующий фрагмент, часто отождествляемый с позицией философа стоической школы Хрисиппа: «стоики полагают, что имена от природы, так как первые звуки подражали вещам, а им соответствуют имена; в согласии с этим они и вводят некие элементы этимологии» (Chrysippus. Fragm. 146) [Цит. по: 5, с. 190]. Следует отметить, что именно Хрисипп ввел в философский лексикон само понятие «этимологии», которое использовалось чрезвычайно широко - этимологические изыскания применялись в различных областях философского знания: физике, космологии, этике, теологии, и, конечно, языкознании. В представлении стоиков не существует слов, для которых нельзя было бы указать источник их естественного происхождения: для одних слов этимологии самоочевидны, для других - их только предстоит установить в будущем. В категорию т.н. «первичных имен» входят слова, которые «звучат так, как сами вещи, которые этими словами обозначаются» (Aug. De Dial. 6). Августин приводит примеры этих достаточно разнообразных и местами весьма оригинальных этимологий стоиков, призванных подчеркнуть и обосновать естественную природную связь между словом и обозначаемым предметом: «сами вещи воздействуют так, как ощущаются слова: mel (мед) - как сладостно воздействует па вкус сама вещь, так и именем она мягко действует на слух; acre (острое) в обоих отношениях жестко; lana (шерсть) и vepres (терн) - каковы для слуха слова, таковы сами предметы для осязания. Это согласие ощущения вещи с ощущением звука стоики считают как бы колыбелью слов» [5]. Однако далеко не для всех слов их «естественная» этимология так очевидна: «вторичные» имена, подвергшись эволюционным трансформациям под влиянием тех или иных причин с течением времени, тем не менее отражают изначальное звучание «первичного имени». «Отражение» первичного имени может, по указанию Августина, основываться на явлениях сходства, смежности и контраста. Безусловно, можно согласиться с точкой зрения И. А. Перельмутера [Там же, с. 187], что с позиций современной лингвистики подобные этимологические изыскания (также как и упомянутые ранее аналогичные попытки Платона) выглядят достаточно беспомощно и даже фантастично. Идеалистическая наивность стоических этимологий была, впрочем, вполне очевидна и античным последователям, в частности, Цицерону (Cic. N.D. III, 63).

Безусловно, значимым следует признать вклад стоиков в изучение связи между предметом и знаком. Напомним, что в представлении Аристотеля в «имени» соединяются три элемента: вещь (денотат), мысль (субъективное представление о вещи) и слово (знаковое обозначение). Развивая данное учение, стоики выделяют две стороны речевого акта: «обозначающее» (узмбЯнпн) и «обозначаемое» (узмбйньменпн). Первый элемент характеризует вещную природу явления, второй - его когнитивную составляющую, выраженную в речевом акте (Sext. Emp. Adv. Math. II, 2). В представлении стоиков, звук (знак) и объект (денотат) имеют вещную природу, третий же элемент - «обозначаемая вещь» - представляет собой нематериальное когнитивное явление в сознании субъекта и выражен в виде высказывания (лекфьн). По утверждению И. М. Тронского, «высказывание» у стоиков синтезирует в себе, с одной стороны, «содержание речи», с другой - ее «звуковую форму» [6, с. 26]. Можно всецело согласиться, что данное представление у стоиков представляет собой значительный шаг вперед по сравнению с концепций Аристотеля, не усматривавшего какой-либо связи между речевым выражением и когнитивным актом. Лингвистическое учение стоиков, таким образом, лежит у истоков новой лингвистической дисциплины - семантики, институциализация и окончательное оформление которой состоялись лишь в науке XX столетия.

Второе ключевое направление в эллинистическом языкознании - т.н. «эпикуреизм» (по имени основателя учения - философа Эпикура) - также демонстрирует определенный (хотя и весьма умеренный) интерес к изучению отдельных языковых явлений. Сочинения самого Эпикура, как известно, не сохранились до наших дней, а потому протолингвистические воззрения данного автора приходится реконструировать [1-3], главным образом, по двум источникам - VII главе «Письма к Геродоту» (Epicurus. Epist. ad Herod. 75-76) и изложению выдающегося римского философа-эпикурейца Лукреция в V книге поэмы «О природе вещей» (Lucr. De Rer. Nat. V, 1028-1090). Наравне со стоиками, Эпикур является одним из наиболее последовательных и убежденных сторонников идеи «природной связи» между предметом и знаком. По мнению Эпикура, человеческий разум обретает те или иные навыки из-за необходимости реагировать на внешние обстоятельства, и лишь затем «усовершенствовал» переданное ему природой (Epicurus. Epist. ad Herod. 75-76). Таким образом, «имена впервые возникли не по установлению, но сама человеческая природа, испытывая в каждом народе особенные эмоции и воспринимая специфические зрительные образы, по особому выпускала воздух под воздействием каждой эмоции и образа… Впоследствии же внутри каждого народа были установлены слова для того, чтобы обозначения сделались менее двусмысленными и более краткими» (Epicurus. Epist. ad Herod. 75-76). Таким образом, Эпикур формулирует достаточно оригинальную для античной эпохи фонетико-эмоциональную теорию глоттогенеза: «слова, согласно Эпикуру, представляют собой инстинктивную реакцию на воздействие вещей: специфический предмет или явление вызывали у первобытных людей определенные зрительные восприятия и советующие эмоции, и а те, в свою очередь, специфические звуки, которые создали будущее лексическое разнообразие языка» [1, с. 277-278]. Таким образом, первичные фонемы в трактовке Эпикура образуются вследствие неосознанного эмоционального звуковоспроизведения (артикулирования) в ответ то или иное воздействие со стороны внешней среды (первая стадия), лексемы же возникли вследствие последующей (также во многом стихийной) «институциализации» устойчивых сочетаний фонем для того, чтобы «речевая коммуникация приобрела более сжатый и менее двусмысленный характер» [Там же, с. 296-297], отражая специфику процесса коммуницирования в определенном социуме (вторая стадия). В целом, взгляды Эпикура, во многом опередив свое время и частично предвосхитив ряд современных представлений о процессе глоттогенеза, выгодно отличаются стремлением обосновать процесс возникновения речевой деятельности, основываясь на рационально-материалистической аргументации и эвристических достижениях античного естествознания.

В целом, можно констатировать, что учение стоиков и эпикурейцев является высшей точкой развития эллинистического языкознания. Лингвофилософия авторов более позднего исторического периода тяготела к разнообразным формам эмпирического познания различных языковых явлений, что, в свою очередь, стимулировало развитие смежных филологических дисциплин, главным образом лексикографии (Аристофан Византийский, Аполлодор Афинский и т.д.) и грамматики (Аристарх Самофракийский, Дионисий Фракиец, Аполлоний Дискол и др.). Работы данных авторов, тематика лингвистических изысканий которых большей частью выходит за обозначенные рамки предметной сферы настоящей статьи, подробно освящены в соответствующей литературе [9].

Список литературы

1. Верлинский А. Л. Античные учения о возникновении языка. СПб.: Филол. факультет СПбГУ; Изд-во СПбГУ, 2006. 412 с.

2. Верлинский А. Л. Возникновение речи в эпикурейской теории // МНЗМЗУ ЧБСЙН: сб. статей к 100-летию А. И. Доватура / отв. ред. Ю. В. Откупщиков. СПб., 1997. Вып. 5. Philologia classica. С. 67-89.

3. Верлинский А. Л. Учение о возникновении языка в демокритовской и эпикурейской традиции: дисс. … канд. филол. наук: 10.02.14. СПб., 1997. 369 с.

4. Гринцер Н. П. Стоическая доктрина: картина мира и система языка // Балканские чтения-1. М.: Ин-т славяноведения и балканистики АН СССР, 1990. С. 16-19.

5. Перельмутер И. А. Философские школы эпохи эллинизма // История лингвистических учений. Древний мир / отв. ред. А. В. Десницкая, С. Д. Канцельсон. Л., 1980. C. 180-213.

6. Тронский И. М. Проблема языка в античной науке // Античные теории языка и стиля: сб. / под общ. ред. О. М. Фрейденберг. М. - Л., 1936. С. 7-28.

7. Allen J. The Stoics on the Origin of Language and the Foundations of Etymology // Language and Learning: Philosophy of Language in the Hellenistic Age. Proceedings of the IX Symposium Hellenisticum. Cambridge, 2005. P. 14-35.

8. Barwick K. Probleme der stoischen Sprachlehre und Rhetorik. Berlin, 1957.

9. Frede M. The Origins of Traditional Grammar. Essays in Ancient Philosophy. U. of Minnesota Press, 1987.

10. Long A. A. Stoic Linguistics, Plato, Cratylus, and Augustine, De dialectica // Language and Learning: Philosophy of Language in the Hellenistic Age. Proceedings of the IX Symposium Hellenisticum / Ed. D. Frede and B. Inwood. Cambridge, 2005. P. 36-55.

Размещено на Allbest.ru