Когнитивное направление в лингвистической концепции В.А. Богородицкого

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Байкальский государственный университет экономики и права (филиал) в г. Якутске

Когнитивное направление в лингвистической концепции В.А. Богородицкого

Самарин Дмитрий Александрович, к. филол. н.

В российской науке всё большую значимость приобретает когнитивная лингвистика. Как известно, это направление в языкознании исследует проблемы соотношения языка и сознания, роль языка в концептуализации и категоризации мира, в процессах познания и обобщения человеческого опыта, связь когнитивных способностей людей с языком и формы их взаимодействия. Объект этой части философии языка представляет собой язык как механизм познания. На формирование идей когнитивной лингвистики в России оказали влияние и нашли в ней обширный отклик работы немецкого учёного В. фон Гумбольдта (1767-1835 гг.) и русско-польского лингвиста, руководителя Казанской лингвистической школы И.А. Бодуэна де Куртенэ (1845-1929 гг.).

Проблемы познания подробно рассматривались В. фон Гумбольдтом в его книге «Ьber die Verschiedenheit des menschlichen Sprachbaues und ihren Einfluss auf die geistige Entwicklung des Menschengeschlechts» / «О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества» (Здесь и далее перевод автора - С. Д.). В этой работе он писал, что, создавая проект языка как орудия своей деятельности, народ ищет и обретает что-то новое и высшее, оказывая обратное воздействие на свой язык. На этом основании немецкий учёный заявлял в отношении языка: «Он сам не творение (ergon), а деятельность (energeia)» [9, S. 41]. В. фон Гумбольдт стал одним из инициаторов когнитивного подхода к языку в европейской философии и науке. И.А. Бодуэн де Куртенэ рассматривал язык как психическую сущность, сознавая её творческий характер. В статье «Вспомогательный международный язык» (1908) он высказал мысль, созвучную идее В. фон Гумбольдта: «Если язык не является ни божеством, ни независимым от человека “организмом”, если он просто психосоциальное орудие, если не человек существует для языка, а язык для человека, если человек имеет не только право, но и обязанность совершенствовать все свои орудия, то, очевидно, что этому совершенствованию должно подлежать и столь важное и неизбежное орудие, каким является именно язык» [4, с. 151]. В этой и других своих статьях И.А. Бодуэн де Куртенэ дал мощный импульс развитию российской когнитологии.

Но процесс формирования когнитивной лингвистики в России, естественно, не ограничивался влиянием трудов В. фон Гумбольдта и И.А. Бодуэна де Куртенэ. В статье «Когнитивная лингвистика в России» Н.А. Дудова представила перечень учёных, которые, по её мнению, внесли наибольший вклад в когнитивные исследования в России: «Содержательные предпосылки данного лингвистического направления в отечественном языкознании имеются в трудах таких учёных, как А.А. Потебня (1835-1891 гг.), Н.В. Крушевский (1851-1887 гг.), И.И. Мещанинов (1883-1967 гг.), С.Д. Кацнельсон (1907-1985 гг.), А.Р. Лурия (1902-1977 гг.)» [5, с. 69]. В этот ряд можно с полным правом поместить и фигуру В.А. Богородицкого (1857-1941 гг.). Идеи названных учёных получили дальнейшее развитие в работах Н.Д. Арутюновой, Ю.Д. Апресяна, В.А. Виноградова, Ю.С. Степанова, И.П. Сусова, Е.С. Кубряковой и других исследователей.

В.А. Богородицкий не сводил функцию языка только к формулировке мыслей. В первой из своих «Лекций по общему языковедению» он прямо указал: «Наш язык не только служит для выражения мыслей, он в значительной мере является и орудием мысли» [1, с. 6]. Данное суждение свидетельствует о том, что в интерпретации роли языка в познании российский учёный брал за основу учение В. фон Гумбольдта.

В познавательной функции языка В.А. Богородицкий, аналогично В. фон Гумбольдту и И.А. Бодуэну де Куртенэ, усматривал две стороны. С одной стороны, само существование слов как объективных символов способствует переходу представлений из низших фаз в более устойчивые и концентрированные в слове понятия. В соответствии с этим, и само мышление становится более определённым и ясным. С другой стороны, приспособляясь к развивающейся мысли, язык служит также индикатором успехов классифицирующей деятельности ума.

Классифицирующая деятельность народа позволяет ему познавать мир и через это понимание и образование новых слов переустраивать своё представление о нём. Последний фактор В.А. Богородицкий разъяснял на примере суффиксов: «В нашем уме явления и предметы мира классифицируются в группы, которые закрепляются в языке при помощи суффиксов; так, напр., суф. -тель обозначает разного рода деятелей, -ние или -тие - действия, даже такая частная группа, как ягоды, отмечена особым суффиксом -ъка или -нъка (в разных языках такого рода группировка может представлять большие или меньшие отличия)» [Там же, с. 7]. Такие группы в «Лекциях по общему языковедению» российского учёного впервые в истории лингвистики названы «категориями словообразования». Суффиксальные категории, выделенные В.А. Богородицким (всего их - девять), носят ономасиологический характер, поскольку они выделены на основе общности их словообразовательного значения. В этих элементах языка, по мнению В.А. Богородицкого, кроются достижения когнитивной деятельности ума, представляя основу для дальнейшего развития мышления и науки.

Классифицирующая функция суффиксов отличает их от префиксов, имеющих значение направления или пространства. На это обстоятельство В.А. Богородицкий обращал внимание в «Общем курсе русской грамматики (Из университетских чтений)». Соответственно, он отмечал: «Отсюда становится понятным, почему именно существительные представляют наибольшее богатство и разнообразие суффиксов, а именно - соответственно обилию и разнообразию предметов, подлежащих группировке; глаголы же, будучи бедны суффиксами, широко пользуются префиксами» [2, с. 137]. Суффиксы при этом имеют значение, как простого оттенка, так и нового представления.

Словообразовательные возможности суффиксов в языке В.А. Богородицкий продемонстрировал в статье «О частях речи». Он указывал, что одно частное представление может входить в состав многих сложных, вследствие чего простое (частное) представление может считаться самостоятельным. В подтверждение этого тезиса он приводил случай субстантивации имени прилагательного: «В таком случае его название, получив некоторое отличие посредством соответствующего суффикса, становится существительным, например краснота и т. п.» [3, с. 198]. С учётом этого, учёный противопоставлял имя существительное и имя прилагательное как название отдельного автономного представления и название частного представления в целом представлении.

В теории В.А. Богородицкого категории словообразования поставлены в один ряд с категориями формообразования ввиду их природного единства. В своей 11-ой лекции «Морфологический анализ слов в психологическом освещении» учёный писал: «Итак, с психологической точки зрения процесс образования грамматических форм в нашем уме сводится к ассоциации по смежности и сходству» [1, с. 157]. При ассоциации слов по сходству и заходит речь о склонении, спряжении и категориях словообразования в целом. По поводу общности категорий словообразования и формообразования В.А. Косова указывала: «Впрочем, последнее в соответствии с русской лингвистической традицией и принципами Казанской лингвистической школы в специальном проговаривании и доказательствах не нуждается: и те, и другие явления рассматриваются учёным в рамках морфологии в широком понимании» [6, с. 378-379]. Она же отмечала недооценку вклада В.А. Богородицкого в развитие понятия словообразовательной категории: «Введённое в научный обиход известным представителем Казанской лингвистической школы В.А. Богородицким около столетия назад, это понятие до сих пор не получило должного теоретического осмысления» [7, с. 909]. Но необходимо учесть, что в «Общем курсе русской грамматики» учёный дал развёрнутый анализ словообразовательных категорий, в чём так же проявилось его намерение выдвинуть на первое место в морфологии семасиологическую (семантическую) сторону. Эта идея В.А. Богородицкого подразумевала тесную связь словообразования с лексикой.

Рассмотрение роли суффиксов в создании различных понятий у В.А. Богородицкого, несомненно, связано с концепцией языковой картины мира. Подобным образом в XX столетии классифицировал части речи последователь В. фон Гумбольдта Л. Вайсгербер (1899-1885). В своих трудах он фактически говорил о способности языка осуществлять через своих носителей активный процесс «ословливания мира», т.е. воссоздания мира посредством слов. Например, в своей статье «Vierstufige Wortbildungslehre» немецкий учёный с ориентированной на содержание позиции рассматривал имена прилагательные, оканчивающиеся на -bar, lich, -sam [10, S. 44]. С помощью этих суффиксов в немецком языке выражаются качественные признаки (так, как в русском языке, например, от имени существительного чудо образовано имя прилагательное чудесный). Роль некоторых других суффиксов, выделенных в немецком языке Л. Вайсгербером, привёл в статье «Inhaltbezogene Grammatik» Ю. Диттманн: «Так Вайсгербер (1964, 39) на примере образования уменьшительных форм делает вывод, что суффиксы, такие как -lein и -chen, относят существительные понятия к „позиции уменьшительности“, точке зрения, являющейся составной частью образа мира на родном языке» [8, S. 244]. Он указывал, что эти суффиксы едва ли применимы ко всем понятиям. Безусловно, суффиксальное словообразование - одна из сторон когнитивного развития человека при освоении им как родного, так и чужого языка. Однако позиция Л. Вайсгебера на своеобразие лингвистических картин мира, как показывает приведённый пример, не отличалась излишней гибкостью.

Рассматривая язык как творческий инструмент, В.А. Богородицкий мыслил в одном направлении с В. фон Гумбольдтом и представителями неогумбольдтианского направления в языкознании. Возможности языка как фактора классифицирующей деятельности ума русский учёный демонстрировал на примере суффиксального словообразования. Но отношение В.А. Богородицкого к мировоззренческим различиям народов не имело столь принципиального характера, как у Л. Вайсгербера. По этой причине, в отличие от неогумбольдтианцев, русский учёный не считал различия в мировоззрении языков причинами для установления непреодолимых препятствий между их носителями.

Список литературы

когнитивный лингвистический язык словообразовательный

1. Богородицкий В.А. Лекции по общему языковедению. Изд. 3-е. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2010. 312 с.

2. Богородицкiй В.А. Общiй курсъ русской грамматики (Изъ университетскихъ чтенiй). Изданiе 4-ое, дополненное. Казань: Типо-литографiя Императорскаго Университета, 1913. 554 с.

3. Богородицкий В.А. О частях речи // Очерки по языковедению и русскому языку. Изд. 5-е, стер. М.: Едиториал УРСС, 2004. С. 198-208.

4. Бодуэн де Куртенэ И.А. Вспомогательный международный язык (1908) // Избранные труды по общему языкознанию. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1963. Т. 2. С. 144-160.

5. Дудова Н.А. Когнитивная лингвистика в России // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2014. № 3 (33). Ч. 2. С. 69-71.

6. Косова В.А. Категориальная модель русского субстантивного словообразования В.А. Богородицкого // Предложение и слово: сб. науч. тр. / отв. ред. С.В. Андреева. Саратов: Научная книга, 2013. С. 378-385.

7. Косова В.А. Словообразовательная категория как макроединица деривационной системы: план выражения // Фундаментальные исследования. 2013. № 10. Ч. 4. С. 909-913.

8. Dittmann J. Inhaltbezogene Grammatik J. Dittmann // Joachim Jacobs (Hrsg.): Syntax: ein internationales Handbuch zeitgenцssischer Forschung. Berlin: De Gruyter. Bd. 1. 1993. S. 242-256.

9. Humboldt W. von. Ьber die Verschiedenheit des menschlichen Sprachbaues und ihren Einfluss auf die geistige Entwicklung des Menschengeschlechts. Berlin: Druckerei der Kцniglichen Akademie der Wissenschaften, 1836. XI, 511 S. 10.

10. Weisgerber L. Vierstufige Wortbildungslehre // Wortbildung. Hrsg. v. Leonhard Lipka u. Hartmut Gunther. Darmstadt. 1981. S. 36-54.

Размещено на Allbest.ru