Художественное время в пьесах Томаса Стернза Элиота

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Научно-педагогический центр «Курсы иностранных языков», г. Санкт-Петербург

Художественное время в пьесах Томаса Стернза Элиота

Прокофьева Ольга Сергеевна, к. филол. н.

Модернизм воспринимает время как сложный и противоречивый феномен. Фрагментарное и, одновременно, целостное, частное и всеобщее, переходящее и вечное - все это находит воплощение в новой литературе. В творчестве Элиота время играет особую роль, балансируя на пересечении художественных реализаций. Разъединенность отрывков поэмы «Бесплодная земля» (1922) парадоксальным образом создает целостный калейдоскоп образов-осколков. Художественный прием соединения прошлого и настоящего помогает достичь многогранности объемной картины. В пьесах Элиот также использует возможности времени как структурного компонента произведений. Тем не менее, новый избранный жанр создает свои условия для реализации его поэтико-драматургических исканий.

Избегая вербального усложнения, присущего поэмам, на театральной сцене Элиот стремится изобразить слово в действии, воплотить его потенциальную энергию. Художественное время спектакля - это время настоящее, при котором создается иллюзия реальности происходящего на сцене, но, пожалуй, только кинематограф и театр позволяют зрителю в действительности ощутить временное совмещение происходящего «сейчас» и случившегося много лет назад.

Элиот написал пять пьес, ориентированных для театральной постановки. В большинстве из них действие разворачивается постепенно, в одном времени - узнаваемом и близком для зрителей ? современников автора. Он намеренно скрывает предысторию героев, заставляя их обращаться к прошлому, как бы проигрывая время назад, что позволяет усилить внутренний конфликт пьес.

Динамика драматического действия достигается уплотнением художественного времени: через обращение к ретроспективным и перспективным планам, общим для пьес является усиление акцента на ретроспективный план: герои ищут причину постигшего их в настоящем разочарования, пытаются найти ответ на онтологический вопрос ? «кто я такой?».

Перспективные планы в пьесах Элиота - это возможность развития событий, которая не всегда, а скорее всегда не реализуется. Например, в комедии «Вечеринка с коктейлями» (1949) Элиот активно использует совмещение ретроспекций и перспектив, открывая для героя новые возможности и, в то же время, не позволяя ему их воплотить. Герой «вот-вот» расторгнет брак с женой, к которой ничего не чувствует, «вот-вот» соединится в возлюбленной, «вот-вот» изменит свою жизнь. Однако финал пьесы представляет обратное: гостиная, все та же семейная пара, очередная вечеринка.

Перспективный план в речи героев комедии можно разделить на две части: обращение к неясному будущему в момент, катастрофический для героя, и мгновенное получение ответа, своего рода руководства к действию, который, оправдывая комедийный жанр, приходит даже не из высших сфер, а от рядом стоящего незнакомца.

Обращения к ретроспекциям и перспективам позволяют Элиоту достичь эффекта одновременной реальности, своеобразной «обратной» энтропии, реализованной на театральной сцене в настоящем персонажей. Большинство его пьес имеют трехактную структуру. Частота переходов в них от ретроспекций к перспективам возрастает, как правило, в первом и последнем актах. Во втором акте монологи героев увеличены, снижается временной темп переходов, внимание фокусируется на ретроспективном плане. Это ведет к замедлению общего ритма пьесы и восстановлению его в третьем акте.

В диалогах героев Элиот использует разные типы ретроспективных наложений, создавая так называемые «матрешки» (в определении Умберто Эко [3]), когда воспоминания одного персонажа являются толчком для воспоминаний другого. В обобщенном рассмотрении можно выделить следующие категории: воспоминания героев и предвосхищение образа нового персонажа.

Воспоминания объединены общей идеей, например, стремлением к какому-то занятию, выбору профессии по душе. Ретроспекции героев, пересекаясь через реплики диалогов, раскрывают внутренний мир каждого, так как связаны с индивидуальным прошлым. Например, в пьесе «Личный Секретарь» (1953) сэр Клод, сожалеющий о том, что в молодости не реализовал свою склонность к гончарному делу, является одним из возможных вариантов судьбы для молодого Колби:

Колби, в котором видят сына сэра Клода, также стоит перед выбором между развитием таланта к музыке и продолжением семейного дела в мире финансов.

Другая категория - предвосхищение образа нового персонажа - связана с общим событием в жизни героев и другим, новым для зрителя персонажем. В этом случае не столько раскрывается внутренний мир героев, сколько фокусируется внимание на отсутствующем персонаже через разговор о нем. Интересно, что в восприятии зрителей созданный вымышленный образ еще неизвестного персонажа неизменно вступает в конфликт с самим персонажем, когда он появляется на сцене. Так, в вышеупомянутой драме сначала мы узнаем от других персонажей пьесы о чрезмерной экзальтированности леди Элизабет и её безудержной увлеченности сверхъестественным, но когда она появляется, то оказывается, что ей абсолютно не чужды прагматизм и здравый смысл.

Пьесы Элиота воплощают двойной взгляд на природу времени: это не только категория дискурса, но и онтологическое понятие. Своеобразное отражение в его драматургии находит фраза из поэмы «Четыре Квартета»:

Time present and time past

Are both perhaps present in time future,

And time future contained in time past [4, с. 42]. / Настоящее и прошедшее

Наверное, содержатся в будущем,

А будущее заключалось в прошедшем [Там же, с. 43] (Перевод И. Юрьевой).

Одной из иллюстраций этому может служить пьеса «Воссоединение Семьи» (1939), конфликт которой раскрывается в самообмане героев. Изначально определенный как конфликт поколений он перерастает в личностную драму - стремление построить будущее на искусственно созданном прошлом.

Обращаясь к категории времени, Элиот по-разному фокусирует его реализацию в пьесах. Подчеркивая фрагментарность времени в жизни человека, комедия «Вечеринка с коктейлями» усиливает идею ценности неповторимых мгновений. Пьесы «Воссоединение Семьи» и «Личный Секретарь» рассматривают соотношение настоящего и будущего, чрезмерную уверенность в настоящем, которая обусловлена, как оказывается, ложно осмысленным прошлым.

Трагедия «Убийство в соборе» (1935) представляет во многом исключительный для драматургии Элиота пример. Уникальность совмещения временных пластов в ней объясняется исторической составляющей сюжета. В трагедии показаны два события: возвращение Томаса Бекета в Англию и его убийство. Пьеса открывается и заканчивается выходом Хора женщин Кентербери. Восприятие происходящего на сцене эмоционально подготавливается репликами Хора. С одной стороны, Хор является собирательным персонажем пьесы, а с другой, ? исполняет роль ее зрителя, так как не влияет непосредственно на развитие сюжета, а лишь его комментирует. Благодаря временному наложению в монологах Хора реализовано соединение нескольких ролевых функций. В начале пьесы Элиот, грамматически избегая будущего времени, использует слова, семантически ориентированные на будущее: «ждать», «новый год», «грядущее». Это своего рода настоящее время, обращенное в будущее:

For us, the poor, there is no action.

But only to wait and to witness [Там же, с. 238]. /

Нам, беднякам, неподвластно деянье,

Видеть и ждать - наш удел [Там же, c. 239].

The New Year waits, destiny waits for the coming [Там же, с. 242]. /

Новый год, притаившийся, ждет - ждет того, Что свершится в грядущем [Там же, с. 243] (Перевод С. Степанова).

Пьеса также заканчивается грамматическим настоящим, но здесь уже включается ретроспективный план - осмысление совершившегося убийства.

The sin of the world is upon us... the blood of the martyrs and the agony of the saints

Is upon our heads [Там же, с. 359]. / Пал на голову нашу грех мира; Кровь страдальцев святых и их смерть Пали на голову нашу [Там же, с. 360].

В репликах Хора звучат опасения и предчувствия близких событий и в то же время ? отношение к ним. Эта точка зрения, или, по определению Поля Рикёра, «адресованное читателю приглашение направить взгляд в ту же сторону, что автор или персонаж» [2, с. 98], фокусирует внимание зрителей.

Естественно, что драматургическое произведение неизбежно рассказывает историю с нескольких точек зрения, воплощенных в персонажах пьесы. Здесь вопрос соотношения разных временных планов тесно связан с проблемой зрительского восприятия: осознания подлинности и в то же время вымысла происходящего на сцене. Как отмечает Ю.М. Лотман, «зритель должен и забыть, что он в театре, и ни в коем случае не забывать этого... пока есть театр, есть и обе стороны его воздействия: вера в то, что иллюзорная реальность сцены реальна, и в то, что она не жизнь, а “игра в жизнь”». [1, с. 585]. Зрители пьесы Элиота заранее знают трагическую историю Томаса Бекета, для них это события, произошедшие много веков назад, и, следовательно, историческая ретроспекция. Но, вместе с тем, архиепископ принимает решение на их глазах, и ожидание Хора настраивает зрителей на восприятие пьесы в непосредственном настоящем.

Художественное повествование контролируется понятием времени, той последовательностью, в которой происходят действия. В трагедии Элиота реализован прием вневременного действия, когда актер (и его персонаж), произнося монолог, оказывается вне времени действия. Подобная организация текста трагедии позволяет визуализировать философию поэта. В этом смысле трагедия перекликается с написанной годом раньше поэмой «Бёрнт Нортон»:

If all time is eternally present

All time is unredeemable [4, с. 42]. /

Если время сущее в себе,

Время нельзя искупить [Там же, c. 43].

While time is withdrawn, consider the future

And the past with an equal mind [Там же, с. 82]. /

Пока время недвижно - поймите, Что меж прошлым и будущим не существует различий [Там же, с. 83].

Невозможность искупления осмысляется и в сценах трагедии, где выход за временные границы наиболее очевиден: это проповедь архиепископа и самооправдание рыцарей после его убийства. Эти сцены воплощают полярные точки зрения, являясь кульминациями первого и второго актов. Сценическое построение делает их зеркально похожими. Внимание приковано к одному персонажу, который произносит значительный по длительности, прозаический монолог, что резко контрастирует с предыдущей ритмико-поэтической речью и представляет известную сложность как для актера, так и для зрителей, поскольку напоминает моноспектакль. Это обращение героя не к остальным персонажам, а напрямую к аудитории, сидящей сейчас в зале. Такой выход за временные границы позволяет ощутить то, что Элиот позже назовет «незыблемой точкой мировращения / Где сходятся прошлое с будущим» [Там же, с. 89]. Эти сцены наиболее ярко демонстрируют художественный прием несовпадения точек зрения героя и зрителей. Зеркальное отражение позволяет превратить ответную речь рыцарей в элемент искушения зрителей - жителей современного мира.

Можно сделать вывод о том, что совмещение временных планов позволяет Элиоту оставить финалы большинства пьес открытыми: судьба героев не определена. Это тот момент, когда угол зрения персонажей - обращение к неизвестному будущему и очевидная необходимость выбора - совпадает с фокусом внимания зрителей. По сути, пьесы Элиота - это сцены из жизни самих зрителей, и открытый финал в определенном смысле соединяет их с только что увиденными персонажами: те и другие идут в современный мир, те и другие не знают окончания своей «пьесы».

Список литературы

время пьеса персонаж

1. Лотман Ю. Семиотика сцены // Лотман Ю. Об искусстве. СПб.: Искусство-СПб, 1998. С. 583-602.

2. Рикёр П. Время и Рассказ. Конфигурация в вымышленном рассказе / пер. Т.В. Славко. СПб.: Университетская книга, 2000. Т. 2. 224 с.

3. Эко У. Роль Читателя. Исследования по семиотике текста / пер. с итал. С. Серебряного. СПб.: Symposium, 2007. 502 с.

4. Элиот Т.С. Избранная поэзия (параллельный текст) / сост. Л.М. Аринштейн; пер. С. Степанов, И. Юрьева. СПб.: Северо-Запад, 1994. 446 с. 5. Eliot T. S. Collected Plays. L.: Faber and Faber, 1964. 520 р.

Размещено на Allbest.ru