Размещено на http://www.allbest.ru/

Лингвосоциокультурный аспект изучения художественной картины мира

Гузиекова Саида Мусовна

Аннотация

В статье рассматривается лингвосоциокультурный аспект изучения художественной картины мира, позволяющий расценивать широкий контекст как средство, запускающее процесс творчества автора текста. Концептосфера художественного текста отражает индивидуально-авторскую картину мира и ее взаимосвязь с культурным, историческим и общественным окружением. Цель статьи заключается в рассмотрении лингвосоциокультурных особенностей формирования картины мира писателя посредством анализа художественного текста. Адрес статьи: www.gramota.net/materials/2/2016/5-2/22.html текст художественный лингвосоциокультурный

Ключевые слова и фразы: художественный текст; лингвосоциокультурный аспект; концептосфера; индивидуально-авторская картина мира.

В современной лингвистике исследование художественной картины мира невозможно без учета антропоцентрического подхода к изучению текста, который позволяет ученым сосредоточиться на авторе текста, индивиде, и рассматривать окружение, т.е. широкий контекст, как вторичное средство, запускающее определенный процесс творчества. Цель статьи - доказать, что процесс создания художественного текста происходит в условиях культурной и языковой среды, знание которой способствует интерпретации картины мира писателя.

Ранее в лингвистике считалось, что индивид пассивно воспринимал информацию, поступающую к нему извне. Однако сегодня объектом анализа многочисленных научных трудов является индивидуально-авторская картина мира писателя, репрезентированная в художественном тексте посредством различных языковых средств (концептов, символов, реалий, прецедентных феноменов и пр.), как результат языкового механизма смыслообразования [4; 7; 10 и др.]). При этом считается, что совокупность доминантных смыслов художественного текста, иначе понимаемая как индивидуально-авторская концептосфера, является подтверждением аксиологической системы автора, т.е. моральных установок, мировоззрения, отражающих его национальнокультурную специфику. Именно поэтому мысль о том, что "язык - это не индивидуальная деятельность (энергейя), а культурно-историческое достояние человечества (эргон)" [11, с. 47], остается до сих пор актуальной.

Если язык как система форм независим от каких бы то ни было творческих импульсов и действий индивида, то, следовательно, он является продуктом коллективного творчества, - он социален и потому, как всякое социальное учреждение, нормативен для каждого отдельного индивида [3, с. 347]. Человек, вступая в контакт со своим окружением, категоризует окружающую действительность и осознает себя как часть этого окружения. Такой подход к анализу языка называется социокультурным, и его основной целью является "объяснение психических процессов человека, учитывающее их существенную взаимосвязь с культурным, историческим и общественным (institutional) окружением" [2, c. 15]. Полагаем, что именно лингвосоциокультурный подход позволяет рассматривать различные условия создания текста художественного произведения.

Особенность социокультурного подхода в изучении человеческого сознания и разума состоит в том, что описанию и объяснению подлежит человеческое действие. Схемы действия, или фреймы, операторные схемы, рассматриваемые в работах по когнитивистике, также затрагивают данную проблему. Согласно Ю. Хабермасу, невозможно проводить анализ действия, рассматривая действующее лицо и его окружение вне зависимости друг от друга [9]. Таким образом, при исследовании художественной картины мира возникает необходимость изучения процесса коммуникации, который предполагает диалог двух участников общения, способных производить речь и действие, а также устанавливать отношения вербально и невербально [Там же, с. 86].

Результатом данного вида общения является понимание, это главный критерий коммуникации. Для достижения успешного понимания, иначе перлокутивного эффекта, говорящий использует весь набор вербальных и невербальных средств [8, c. 18-19], при этом он выполняет это действие для достижения поставленной цели с учетом поведенческих правил и предположений об адекватности интерпретации сказанного [9, c. 85].

Согласно Дж. Верчу, необходимые средства общения или коммуникативного действия следует считать "медиаторами", т.е. промежуточными средствами. Коммуникант в этом случае - это "индивид-действующийс-помощью-медиаторов" [2, c. 22]. Дж. Верч отмечает, что "ответ на вопрос, кто совершает действие, будет неизменно указывать на индивида в конкретной ситуации и используемые им медиаторы" [Там же]. Эти и другие идеи легли в основу теории дискурса, который и является речемыслительной деятельностью, погруженной в различные ситуации общения с разнообразным набором участников (включая медиаторов коммуникации). В связи с этим дискурсивный анализ включает, наряду с участниками и ситуацией общения, категорию дискурсивной информации, которая раскрывает идеологические, социологические, лингвокультурологические особенности общения.

Несомненно, что истоки психики индивида лежат в социальных, коммуникативных процессах. Поэтому понятие о языковой личности указывает на кого-то, кто занимает определенную позицию и принадлежит к конкретной культурной и социальной категории. В теории языковой личности важны, как известно, также три составляющие: вербальный, мотивационный и прагматический уровни репрезентации языковой личности, поэтому область компетенции языковой личности необходимо рассматривать с точки зрения национальной или концептуальной картин мира. Сознание языковой личности писателя представляется как единство познания мира субъектом и отношения к нему, при этом понимающий аспект познания является аксиологическим (оценочным), позволяющим интерпретировать мир и культуру по-своему.

Важнейшей составляющей частью культуры является, по мнению многих исследователей, понимание смысла, которое также обусловлено рамками определенной культуры [1, с. 234]. Система правил выражения смысла, заданная культурой, детерминирует функционирование языка для обеспечения коммуникативной и экспрессивной целей.

Вполне очевидно, что культура, смысл и общение обусловливают понимание. Как известно, письменные, а именно художественные, тексты были созданы для передачи культурной информации, что является подтверждением коммуникативной потребности человечества. Культурные артефакты - это творения человека, участие его сознания, способ влияния культуры на поведение людей в процессе коммуникации, и поэтому можно говорить о социальном аспекте культуры, поскольку она является посредником между человеком, природой и обществом [Там же, с. 235]. Неоспоримым фактом является связь культуры и человека, поскольку каждый человек культурно идентичен, благодаря языку он ассоциирует себя с определенной культурой.

Язык как средство общения представляет собой систему знаков. Дж. Сёрль отмечает, что "все, что человек имеет в виду, он в состоянии выразить с помощью знаков" [6]. Именно творческое начало позволяет писателю свободно использовать языковые знаки для построения текстов своих произведений [1, c. 235]. Креативность, рождающаяся в рамках моделирования и нарушения правил, является важным фактором в жизни языковой личности.

Нельзя в этом контексте не согласиться с У. Рейтманом, который призывает изучать смысл общения с учетом конкретного коммуниканта, его фоновых знаний, включающих различные источники информации, установки, убеждения и иные факторы общения [5, с. 113]. Важно помнить и о том, что вопрос о прояснении смысла культуры должен рассматриваться в контексте коммуникации, т.к., согласно А.А. Брудному, только коммуникативный аспект ее существования включает понимание смысла [1, с. 236].

Говоря о понимании текста культуры в рамках теории прецедентности, следует обращаться к анализу фоновых знаний коммуниканта, успешно воспринимающего тексты культуры. Индивидуальная когнитивная система читателя уже содержит различные прецедентные феномены (имена, символы, концепты, реалии и пр.), накопленные им в процессе взросления в условиях определенной культуры. Это те же фоновые знания, или тезаурус, о котором упоминал У. Эко, говоря о "вдумчивом" читателе [12]. Для полной интерпретации сообщения необходимо ощутить определенную среду - "своего рода более широкую духовную "картину местности", на которой располагается и в которую вписывается данный языковой артефакт" [9, c. 224].

В художественных текстах зачастую изображается литературный фон эпохи, с которым читатель может быть хорошо знаком, как это реализовано в романе "Кысь" Т. Толстой (см. реалии: Пушкин, старопечатные книги, "Илиада" и др.), и этот факт способствует высокому уровню понимания произведения. В случае использования автором текста новой, неизвестной читателю информации требуется внимательное прочтение текстовых кодов, интертекстуальных вкраплений и подтекстовых смыслов художественного произведения (см. реалию "кысь", аллюзии на Р. Бредбери и др.). Знание культурно-исторического фона, обусловившего появление романа "Кысь" и других произведений писательницы, позволяет выстроить индивидуально-авторскую картину мира Т. Толстой. Однако отметим, что сегодня в современной лингвистике пока нет универсальной, последовательной, устойчивой модели анализа концептуальной и художественной картин мира, и в этом контексте лингвосоциокультурный аспект изучения художественной картины мира является, на наш взгляд, перспективным направлением в теории текста, поскольку данный ракурс научного исследования позволяет раскрыть не только культурно-исторический фон эпохи, который обусловливает создание текста, но и рассмотреть языковые личности участников художественного дискурса (автор-персонажчитатель), воспринимающих повествование сквозь призму собственной картины мира.

Список литературы

1. Брудный А.А. Психологическая герменевтика. М.: Лабиринт, 2005. 336 с.

2. Верч Дж. Голоса разума. Социокультурный подход к опосредованному действию / пер. с англ. М.: Тривола, 1996. 176 с.

3. Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка // Бахтин М.М. Тетралогия: учеб. пособие. М.: Лабиринт, 1998. С. 297-456.

4. Лутовинова О.В. Лингвокультурологические характеристики виртуального дискурса. Волгоград: Перемена, 2009. 477 с.

5. Рейтман У. Познание и мышление. Моделирование на уровне информационных процессов / пер. с англ. М.: Мир, 1968. 401 с.

6. Серль Дж. Р. Что такое речевой акт? / пер. с англ. // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1986. Вып. 17. С. 151-169.

7. Трошина Н.Н. Культура языка и языковая рефлексия: Аналитический обзор / РАН ИНИОН. Центр гуманит. науч. информ. исслед. Отд. Языкознания; редколл. Кузнецов А.М. (отв. ред.) и др. М., 2010. 64 с.

8. Тхорик В.И., Фанян Н.Ю. Лингвокультурология и межкультурная коммуникация: учеб. пособие. М.: ГИС, 2005. 260 с.

9. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / пер. с нем. С.В. Шачина под ред. Д.В. Скляднева; послесл. Б.В. Маркова. СПб.: Наука, 2000. 379 с.

10. Черкасова И.П., Ткачев М.А. Основополагающие концепты фикционального дискурса Р. Брэдбери (на примере романа "Вино из одуванчиков") // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2015. № 8 (50): в 3-х ч. Ч. 2. С. 206-210.

11. Шор Р.О. Язык и общество. М.: Работник просвещения, 1986. 152 с.

12. Еco U. The Role of the Reader (Explorations in the Semiotics of the Texts). L.: Bloomington, 1979. 288 с.

Размещено на Allbest.ru