Размещено на http://www.allbest.ru/

Санкт-Петербургский государственный университет

Особенности перевода фразеологических единиц (на материале повести М.А. Булгакова "Собачье сердце" и ее переводов на чешский и английский языки)

Сергиенко Олеся Сергеевна, к. филол. н.

Аннотации

Глаза его округлились, и усы встали дыбом [14, s.22]. / А. Моравкова: Oиi se mu zaokrouhlily a knнry se najeћily

[Там же, s.21]. / Л. Душкова: Oиi se mu zaokrouhlily a knнry najeћily [17, s.9]. / М. Гленны: His eyes went quite round and his moustache bristled [15, р.8]. / А. Пайман: His eyes grew round and his moustache bristled [16, р. 208]. Необходимо отметить, что доля таких готовых эквивалентов в языковой паре русский - чешский гораздо выше, нежели в паре русский - английский языки.

2. Относительный эквивалент уступает полному лишь в том, что отличается от исходной ФЕ по какомулибо из показателей: другие, часто синонимические, компоненты, небольшие изменения формы, изменение синтаксического построения, иная морфологическая отнесенность, сочетаемость и т.п. В остальном он является полноценным соответствием переводимой исходной единицы, "относительность" которого скрадывается контекстом [1, с.185].

"Как же вам угодно именоваться?" Человек поправил галстук и ответил: "Полиграф Полиграфович". "Не валяйте дурака", - хмуро отозвался Филипп Филиппович, - "я с вами серьезно говорю" [14, s.148]. /

А. Моравкова: Nedмlejte si blбzny [Там же, s.149]. / Л. Душкова: Nedмlejte si ze mм blбzny [17, s.54]. /

М. Гленны: Stop playing the fool [15, р.49]. / А. Пайман: Don't play the fool [16, р.270].

Во всех случаях переводные ФЕ имеют значение `кривляться, ломаться, паясничать, строить из себя шута' [24, s.40].

3. Аналог, по мнению С. Влахова и С. Флорина, - это относительный эквивалент с заменой образа. Причем, как отмечают исследователи, образы могут быть очень близкими, соприкасающимися, а могут быть весьма далекими, но логически сопоставимыми [1, с.186].

Пса в столовой прикармливаете, - раздался женский голос, - а потом его отсюда калачом не выманишь [14, s.66]. / А. Моравкова: a pak ho odsud ani za ћivэ svмt nedostanete [Там же, s.67]. / Л. Душкова: Krmit psa v jнdelnм, kdo to kdy vidмl, - ozval se ћenskэ hlas, - pak ho nedostaneme ven ani heverem [17, s.24]. / М. Гленны: `If you feed a dog at table,' said a woman's voice, `you won't get him out of here afterwards for love or money' [15, р.23]. / А. Пайман: "If you're going to feed that dog in the dining room," a woman's voice sounded, "you'll never get him out again not for love nor money" [16, р.235].

Чешская ФЕ ani za ћivэ svмt ne (досл. `даже за целый свет'), использованная А. Моравковой, переводится как `ни за что на свете, ни за какие сокровища' [24, s.508].Л. Душкова остановила свой выбор на другой ФЕ nedostat ani heverem (досл. `не достать даже ломом') со значением `не вытащить никакими силами, не выманить калачом' [Ibidem, s.157]. В первом случае это нейтральный адвербальный фразеологизм, во втором - глагольный, как и в оригинале, но, в отличие от оригинала, в чешском языке слово hever, предполагающее применение силы, привносит легкий негативный оттенок. Английские переводчики оказались единодушны в своем выборе и употребили разговорную ФЕ not for love or money (досл. `ни за любовь, ни за деньги') [3, с.318].

4. Калька - это дословный перевод, который предпочитают обычно в тех случаях, когда другими приемами нельзя передать ФЕ в целости ее семантико-стилистического и экспрессивно-эмоционального значения, а по тем или иным причинам желательно "довести до зрения" читателя образную основу [1, с. 194].

Мне белый билет полагается, - ответил Шариков на это [14, s.154]. / А. Пайман: "I ought to have exemption on medical grounds," Sharikov replied to this one" - a white ticket" [16, р.288].

Здесь переводчица воспользовалась калькой white ticket, но в то же время сочла необходимым дополнить ее разъяснением - досл. `мне нужно освобождение по медицинским показаниям'.

5. Описательный перевод подразумевает перевод не самой ФЕ, а её смысла. Это могут быть объяснения, сравнения, описания, толкования - все средства, передающие в максимально ясной и краткой форме содержание ФЕ, все с тем же неизменным стремлением к фразеологизации или хотя бы с намеком на коннотативные значения [1, с. 196].

"Почему, собственно, вам не нравится театр?" "Да, дурака валяние… Разговаривают, разговаривают… Контрреволюция одна" [14, s.180]. / А. Моравкова: Sama љaљkбrna. Jenom poшбd ћvanмj a ћvanмj [Там же, s.181]. / Л. Душкова: Divadlo je blbost. Kecaj a kecaj. Samб kontra je to [17, s.64]. / М. Гленны: Hell, it's just rot… talk, talk. Pure counter-revolution [15, р.60]. / А. Пайман: Well, it's all a lot of playing the fool. talk, talk, talk. pure counter-revolution [16, р.295].

Для русской ФЕ валять дурака нет фразеологического соответствия в чешском языке, как правило, она переводится глаголами blbnout, ћertovat, zahrбvat si и т.п. По тому же пути пошли и чешские переводчики. В английском языке есть эквивалент to play the fool [3, с.358], но им воспользовалась только А. Пайман, применив тот же вид морфолого-синтаксической трансформации, что и в оригинале.

6. Под контекстуальной заменой С. Влахов и С. Флорин понимают такой перевод ФЕ, который хотя и не соответствует по значению исходной ФЕ, взятой изолированно, но с достаточной точностью (и смысловой, и стилистической) передает её содержание в данном конкретном контексте [1, с. 196].

Филипп Филиппович работал, не покладая рук [14, s.48]. / А. Моравкова: pracoval do ъpadu [Там же, s.49]. / Л. Душкова: Filipp Filippoviи pracoval jako lev [17, s.18]. ФЕ не покладая рук имеет значение `усердно, без устали, не переставая (делать что-л.) ' [12, с.336]. Чешские переводчики обратились к двум разным ФЕ, имеющим дополнительные коннотации по сравнению с русской идиомой: pracovat do ъpadu - работать до полного изнеможения, до упаду [24, s.559]); bэt do prбce jako lev - иметь охоту к работе, делать ее хорошо и с удовольствием [19, s. 191]). Однако в данном конкретном контексте оба перевода представляются уместными, поскольку передают эмоциональное состояние профессора Преображенского.

7. Не секрет, что часто переводчики предпочитают опустить безэквивалентную единицу исходного текста, нежели пытаться перевести ее. В таких случаях им на помощь приходит такой прием, как компенсация:

Можно привить гипофиз Спинозы или еще какого-нибудь такого лешего и соорудить из собаки чрезвычайно высокостоящего. Но на какого дьявола, - спрашивается [14, s.210]. / А. Моравкова: Je moћnй transplantovat mu hypofэzu Spinozy nebo nмjakйho podobnйho пбbla a vytvoшit ze psa vysoce rozvinutou osobnost. Ale k иemu, zatracenм, ptбm se [Там же, s.211]. Хотя переводчица и не передала ФЕ "на какого дьявола", она включила в контекст слово пбbel и ругательство zatracenм, что стилистически отвечает задачам оригинала.

Как уже отмечалось, для литературного стиля М.А. Булгакова характерны индивидуально-авторские преобразования фразеологизмов. Это преобразования, приводящие к возникновению антонимического значения: "Мое открытие, черти б его съели, с которым вы носитесь, стоит ровно один ломаный грош" [Там же, s.212] (ср. ни гроша не стоит [12, с.457]). Фразеологизм может приобретать дополнительный семантический оттенок: "Да ему только глазом мигнуть, он таким бы псом обзавелся, что ахнуть" [14, s.48] (ср. Не успел глазом моргнуть (мигнуть) - (не успел) осознать, отреагировать и т.п., так быстро произошло, случилось что-л. [12, с.254]). При индивидуально-авторском преобразовании ФЕ может происходить экспликация ее внутренней формы: "уму собачьему непостижимо" [14, s.8]; "уму непостижимо человеческому" [Там же, s.130] (ср. уму непостижимо [12, с.275]). Автор образует новые ФЕ по устойчивым общеязыковым моделям:

"не в калошах счастье" [14, s.70]; "как лев на воротах" [Там же, s.90]; "как кубарь под кнутом" [Там же, s.30]; "как муха в сметане" [Там же, s.178] и др. Часто один из компонентов ФЕ подвергается замене: "усы встали дыбом" [14, s.22]; "Филипп Филиппович вошел в азарт" [Там же, s.76]; "пес его знает" [Там же, s.140]. Нередко писатель обращается и к более распространенным приемам трансформации ФЕ, например, применяет морфолого-синтаксические преобразования: "дурака валяние" [Там же, s.180]; парцелляцию: "За вами идти? Да на край света!" [Там же, s.18]; инверсию "мир перевернулся дном кверху" [Там же, s.100]; контаминацию: "сквозь стиснутые зубы" [Там же, s.106] и другие приемы.

Большинство этих приемов направлено на создание многозначности, двусмысленности, гипотетичности в восприятии произведения.

Особый интерес представляют авторские преобразования фразеологизмов с компонентами "пес", "собака" и образами, связанными с этими понятиями: "уму собачьему непостижимо" [Там же, s.8]; "здесь пролетарием не пахнет" [Там же, s.26]; "пес вытащил самый главный собачий билет" [Там же, s.80]; "шерсть встала дыбом" [Там же, s.96]; "холодок прошел у пса под сердцем" [Там же]; "пес его знает" [Там же, s.140]; "ни пса не видно" [Там же, s.162].

Нужно отметить, что в "Собачьем сердце" модифицированных и авторских ФЕ встречается даже больше, чем узуальных, и, конечно, их передача стала сложной творческой задачей для переводчиков. Рассмотрим способы перевода некоторых из этих выражений. В одних случаях переводчики шли по пути, проложенному автором, и использовали те же способы трансформации ФЕ, которые использовались в оригинале, то есть калькировали авторскую ФЕ:

Совершенно ясно: пес вытащил самый главный собачий билет [Там же, s.80] (ср. вытащить счастливый билет [7, с.40]). / А. Моравкова: Bylo naprosto jasnй, ћe pes si vytбhl ten nejљќastnмjљн psн los [14, s.81]. / Л. Душкова: Bylo nad slunce jasnй, ћe pes si vytбhl svщj nejљќastnмjљн los [17, s.29]. / М. Гленны: The dog had obviously drawn the winning ticket in the dogs' lottery [15, р.27]. / А. Пайман: It was quite clear that the dog had drawn the winning ticket in the dogs' lottery [16, р.239].

В следующем примере никто из всех четырех переводчиков не передал лексему "пес", самую главную в этой ФЕ, не передал ту иронию, которую она в себе скрывает.

Шариков пропал и через минуту вновь появился в окошке. - Ни пса не видно, - в ужасе пролаял он в окно [14, s.162] (ср. не видно ни зги [12, с.172]). / А. Моравкова: Vidнm starou belu, - vyљtмkl s hrщzou [14, s.163]. / Л. Душкова: Barykov zmizel a za chvilku se znovu objevil v okэnku. “Nic nevidнm, tma jako v prdeli!" kшiиel zoufale [17, s.59]. / М. Гленны: Sharikov vanished, to reappear over the transom a minute later. `I can't see a thing! ' he barked in terror [15, р.54]. / А. Пайман: Sharikov disappeared and a moment later reappeared at the window. "I can't see my paw before my face!" he yapped [16, р.282].

А. Моравкова использовала более экспрессивный аналог со значением `не видеть ни черта, ни шиша, ни хрена, ни фига' [24, s.34].Л. Душкова сделала описательный перевод, дополнив его еще более стилистически сниженным аналогом, однако опустила и лексему "пес", и глагол "пролаять".А. Пайман хоть и не передала лексему "пес", однако дополнила перевод очень удачным фразеологическим трансформом с лексемой "лапа".

Подводя итоги, можно сделать вывод, что А. Моравкова бережнее относилась к оригинальному тексту, нежели ее коллега Л. Душкова. Она переводила ближе к тексту, стараясь сохранять синтаксические конструкции и обороты булгаковского текста. В то время, как перевод Л. Душковой в целом более вольный, эта переводчица гораздо чаще применяет различные способы переводческих трансформаций.

Что касается английских переводов, то в тексте М. Гленны встречается много опущений и случаев нефразеологического перевода. В целом стиль его повествования намного нейтральнее, менее эмоционально окрашенный и экспрессивный по сравнению с оригиналом, практически отсутствует индивидуализация речи персонажей, и яркий тому пример - речь Шарикова, которая почти не отличается от речи других героев, мало что указывает на его необразованность, ругательства и прочая экспрессивная лексика заменяются лексикой нейтральной. Перевод А. Пайман представляется гораздо более удачным, переводчица лучше чувствует стиль автора, бережнее к нему относится, использует творческий подход при передаче безэквивалентной лексики.

Список литературы