Размещено на http://www.allbest.ru/

О проблеме инфинитива в российской и западной лингвистике XX столетия

Самарин Дмитрий Александрович

В статье анализируются особенности интерпретации инфинитива в современной лингвистике. С этой целью было произведено сопоставление морфологических концепций российских и зарубежных лингвистов XX века. В процессе исследования их взглядов установлено, что они связывали инфинитив с одной из двух знаменательных частей речи - именем или глаголом. Выявлено, что представления о природе и частеречной отнесённости инфинитива в России и за рубежом носят диалектический характер.

Ключевые слова и фразы: формообразование; категория; часть речи; инфинитив; именная форма; глагол; имя существительное; наклонение.

Для лингвистической науки XIX-XX вв. была характерна неоднозначность подходов к проблемам формообразования. Это было связано с неопределённостью положения некоторых категорий, прежде входивших в состав более крупных групп. Инфинитивы, причастия и деепричастия исключались из глагольной системы и рассматривались как автономные части речи без морфологического признака словоизменения по лицам [2, с. 149]. В российских и зарубежных грамматических системах XX века и современности отмечается значительное различие подходов к ряду частей речи и форм. Одной из наиболее проблемных категорий является инфинитив. морфологический лингвист инфинитив

Как известно, инфинитив (лат. infinitivus (modus) - неопределённый) представляет собой неопределённую форму глагола (одну из его нефинитных (безличных) форм). В русском языке данная форма может входить в состав составного глагольного сказуемого. Но такое определение, соотносящее инфинитив с глаголом, полностью не раскрывает потенциал данной категории.

В России первой половины XX в. категория инфинитива детально рассматривалась в трудах В.А. Богородицкого и Л.В. Щербы. В.А. Богородицкий (1857-1941) соотносил инфинитивную форму глагола с категорией наклонений. Об этом говорит данное им название "неопределённое наклонение". Под ним исследователь и имел в виду эту обособленную глагольную категорию. По-видимому, её происхождение он сводил к падежной форме имени: "Сравнивая выражения: я люблю петь || я люблю пение, легко заметить, что в первом случае предполагается, что я сам люблю петь, тогда как во втором случае нет этого оттенка лица" [1, с. 250].

Но анализируемая категория в русском языке тем не менее - не именная, а глагольная форма.

Подобные тенденции Л.В. Щерба (1880-1944) связывал с обилием формальных признаков в лингвистической науке. К их числу он относил и изменяемость по лицам и числам, а также по временам, наклонениям, видам и другим глагольным категориям. В этой связи учёный подчёркивал: "Между прочим, попытка некоторых русских грамматистов последнего времени представить инфинитив как особую от глагола "часть речи", конечно, абсолютно неудачна, противоречива естественному языковому чутью, для которого идти и иду являются формами одного и того же слова" [5, с. 92]. Такое отклонение в научном восприятии мира, по мнению ленинградского исследователя, было обусловлено пониманием частей речи как результатов их прежней систематизации, но с изменением принципов подразделения.

В отличие от В.А. Богородицкого, Д.Н. Шмелёв более определённо связывал инфинитив с именем существительным. В учебном пособии "Современный русский язык. Лексика" он писал: "Так, в своё время произошел отрыв форм инфинитива (который по происхождению считается дательным падежом отглагольных существительных) от парадигмы существительного и его переход в систему глагола (он приобрёл свойства, присущие именно глаголу, такие как вид, возвратность-невозвратность)" [4, с. 67-68]. На их тесную связь указывает совпадение форм (мочь, стать, течь и т.п.). Таким образом, как и Л.В. Щерба, Д.Н. Шмелёв признавал его нынешний глагольный статус.

Не только русские исследователи языка сомневались в частеречном статусе инфинитива. Неопределённость в его отношении присутствовала в теориях многих западных учёных. Ф. де Соссюр (1857-1913) в своём знаменитом "Курсе общей лингвистики" почти обошёл эту категорию своим вниманием. Лишь в сноске в конце 7-ой главы он замечал: "То же можно сказать и о форме будущего времени во французском языке (je ferai и т.п.), зародившейся в народной латыни от агглютинации инфинитива с настоящим временем глагола habere (facere habeф = "у меня дела")" [9, p. 245]. Категория инфинитива в концепции швейцарского учёного, таким образом, осталась, как демонстрирует её название, действительно неопределённой.

В то же время у некоторых лингвистов XX в. таких сомнений практически не было. Например, в современных английских грамматиках инфинитив воспринимается как форма глагола. На это, в частности, указывал Л. Блумфильд (1887-1949). В своей книге "An introduction to the study of language" он писал об "инфинитивных" глагольных формах: "Они выражают действие как дополнение другого предшествующего глагола, напр., I shall go, He can speak, You must write a letter, I want to forget it, They tried to deceive us, - связь между двумя глаголами во многих примерах выражается словом to" [7, p. 118]. Эта форма, по его мнению, должна была отражать попытки сведения её к терминам атрибуции или предикации. Но, впрочем, в древних формах английского языка инфинитив представлял собой отглагольное имя существительное.

Во французской лингвистике существовало мнение, что лишь личные формы глагола могут считаться действительно глагольными. На это обстоятельство указывал, в частности, Л. Теньер (1893-1954). Отказав инфинитиву в статусе глагольной категории, он сожалел о подобном восприятии этой формы во многих языках. В своей книге "Элементы структурного синтаксиса" он писал: "Глагол по исходной категории и имя существительное по результирующей категории, инфинитив соединяет в себе глагольные и субстантивные черты" [11, p. 418]. Хотя ниже Л. Теньер утверждал, что ни именем существительным, ни глаголом инфинитив не является, очевидно, что больше склонялся к пониманию этой категории как именной формы. Аналогичного мнения придерживался и Э. Бенвенист (1902-1976), на мнение которого он ссылался. Этот учёный, в свою очередь, заявлял: "И если глагол как единица лексики во многих языках обычно представлен в форме инфинитива, то это чистая условность; инфинитив в языке есть нечто совершенно иное, нежели инфинитив в лексикографическом метаязыке" [6, p. 255]. Тем не менее инфинитив он на страницах тех же "Проблем общей лингвистики" называл именной формой глагола.

В немецкой лингвистике часть учёных также придерживалась мнения о принадлежности инфинитива к числу глагольных форм. Это очевидно следует из работ Г. Шухардта (1842-1927). Достаточно привести один пример из сборника его статей: "Можно было бы удовлетвориться этим, если бы в расчёт принималось лишь неупотребление чёрточки, так, напр. ich писалось бы вместо понимаемого в самом широком смысле ich-; но среди всех без исключения форм глагола как представительница остальных выделяется снабжённая окончанием форма инфинитива (императив был бы ещё более пригоден для этого), итак, tragen действует заместо trag- и теперь совершенно обычно смешивается с tragen в собственном смысле слова" [10, S. 219]. О глагольном характере инфинитива рассуждал и другой видный представитель немецкой лингвистики, Г. Пауль (1846-1921). В "Принципах истории языка" он подчёркивал: "Можно было бы подумать, что при соответствующем употреблении глагола вместо безличного глагола употребительным стал бы инфинитив" [8, S. 132]. Глава Лейпцигской школы замечал, что инфинитив употребляется в предложениях, представляемых как побудительные. Несмотря на то, что в немецкой грамматике инфинитив рассматривается как одна из глагольных форм, с другой стороны, в ней (как, впрочем, и в английском языке) инфинитив легко, без всяких изменений, субстантивируется (sein - das Sein, to work - a work).

Сомнения насчёт частеречного статуса инфинитива не уменьшились во второй половине XX в. На спорность его интерпретации в славистике указывала Г. Флидрова: "В истории русского языкознания велись споры прежде всего насчёт глагольного или именного характера инфинитива и из этого вытекающего вопроса о его частеречевой принадлежности [напр., Богородицкий 1935, Шахматов 1941, Буслаев 1958, Потебня 1958], в то время как чешские лингвисты занимались скорее проблематикой семантики инфинитива, а именно, выражает ли он модальность или является модально нейтральным и каково его отношение к производителю инфинитивного действия [напр., Poldauf 1954, Kopeиnэ 1958, Svoboda 1962, Hrabм 1964, Шehбиek 1966]" [3, S. 187]. В современных русской и чешской грамматиках в инфинитиве усматриваются и глагольные, и именные черты.

Статья Г. Флидровой снова акцентирует внимание учёных-лингвистов на этой дилемме.

Необходимо признать, что сторонники как глагольной, так и именной природы инфинитива не избавились полностью от колебаний в отношении его частеречного статуса. Традиционно инфинитив тем не менее представляет собой именно одну из трёх основных форм глагола. Очевидно, что сомнения по поводу причисления его к разряду имени существительного или глагола окончательно не разрешены. Поэтому дебаты о судьбе инфинитива, несомненно, продолжатся и в нынешнем, XXI, веке.

Список литературы

1. Богородицкий В.А. Общий курс русской грамматики: (Из университетских чтений) / вступ. ст. В.К. Журавлёва, И.В. Журавлёва. Изд. 7-е. М.: Едиториал УРСС, 2011. 576 с.

2. Самарин Д.А. Методологические особенности концепции активной грамматики Льва Владимировича Щербы: дисс. … к. филол. н. Иркутск, 2010. 212 с.

3. Флидрова Г. К инфинитивному предикату в русском языке в сопоставлении с чешским // Rossica Olomucensia LIII: Sbornнk pшнspмvkщ z mezinбrodnн konference XXII. Olomouckй dny rusistщ (04.-06.09. 2013). Olomouc: Univerzita Palackйho v Olomouci, 2014. S. 187-191.

4. Шмелёв Д.Н. Современный русский язык. Лексика: учеб. пособие для студентов пед. ин-тов по специальности "Рус. яз. и литература". М.: Просвещение, 1977. 335 с.

5. Щерба Л.В. О частях речи в русском языке // Языковая система и речевая деятельность. Изд. 2-е, стер. М.: Едиториал УРСС, 2008. С. 77-100.

6. Benveniste Й. Problиmes de linguistique gйnйrale. Paris: Gallimard, 1966. T. 1. 357 p.

7. Bloomfield L. An Introduction to the Study of Language. N. Y.: Henry Holt and Company, 1914. x+335 p.

8. Paul H. Prinzipien der Sprachgeschichte. 5. Aufl. Halle an der Saale: Verlag von Max Niemeyer, 1920. 432 S.

9. Saussure F. de. Cours de linguistique gйnйrale. Paris: Edition Payot & Rivages, 1997. 520 p.

10. Schuchardt H. Hugo-Schuchardt-Brevier: Ein Vademecum der Allgemeinen Sprachwissenschaft. Als Festgabe zum 80 / Geburtstag des Meisters zusammengestellt und eingeleitet von L. Spitzer. Halle (Saale): Verlag Max Niemeyer, 1922. 483 S.

Размещено на Allbest.ru