К вопросу о принципах сопоставительного изучения лексики славянских языков (на материале русских и болгарских глаголов зрительного восприятия)

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Сопоставительный анализ лексики родственных языков, в целом опирающийся на общие принципы контрастивной лингвистики, тем не менее имеет собственную специфику, обусловленную рядом факторов. Во-первых, если иметь в виду лексемы одного этимологического гнезда, то генетическая общность определяет возможность тождества как формы, так и содержания данных единиц в родственных языках, однако вследствие изначального синкретизма значения этимона, отмеченного еще А.А. Потебней [6, с. 104], в разных языках может происходить актуализация одних сем (иногда полярных) и нивелирование других. Эти процессы носят довольно сложный, многомерный характер, что было убедительно доказано в ряде современных работ [3; 7], и находят свое выражение не только в явлении межъязыковой омонимии (ср.: русск. слабый «отличающийся небольшой физической силой, недостаточно сильный физически» [10, с. 1117] - болг. слаб «който според ръста си има малка обиколка на тялото» [11, с. 829] / `тот, кто по отношению к росту имеет малую окружность тела, худой', но и в том, что при условии формальной эквивалентности для многозначных лексем родственных языков, как правило, характерно сходство лишь отдельных вторичных значений, тогда как полный параллелизм семантических структур - явление довольно редкое. Этот факт обусловлен как внутриязыковыми, так и внешними факторами. В числе первых отметим возможную алогичность связи основного и производных (метафорических, метонимических и иных) значений, в числе вторых - специфику развития отдельных родственных языков, обусловленную культурно-историческим опытом народа, условиями его материальной жизни и т.д. Во-вторых, необходимо учитывать степень интенсивности внутренних контактов родственных языков, которая в немалой степени определяет формальную и содержательную эквивалентность лексических единиц. Так, если иметь в виду словарный фонд болгарского языка, то в сфере абстрактных наименований, как правило однозначных, мы обнаруживаем весьма значительный пласт единиц, полностью эквивалентных лексемам русского языка. Объяснением может служить тот факт, что в конце XIX века после освобождения от османского владычества в болгарский язык вошло большое число русизмов, которые в настоящее время составляют активный словарный фонд (ср.: болг. заседание «събиране на колектив или на определени негови членове, на което се обсъждат въпроси» [Там же, с. 248] / `собрание коллектива или его определенных членов, на котором обсуждаются какие-нибудь вопросы' - русск. заседание «совещание особо выбранных или назначенных лиц для обсуждения и решения каких-нибудь вопросов» [9, с. 884]).

Указанные выше теоретические положения можно подтвердить на материале глаголов и глагольно-именных сочетаний со значением зрительного восприятия в русском и болгарском языках. Данные единицы рассматриваются нами с точки зрения степени семантической эквивалентности и объема, в котором они представлены в двух родственных языках. Фактический материал для исследования был извлечен из лексикографических источников [1; 5; 8; 9; 10; 11; 12] и «Корпуса параллельных русских и болгарских текстов» [4]. Выбор в качестве объекта исследования глагольных предикатов объясняется высокой степенью сложности и содержательности данной категории, о чем писал Л.М. Васильев [2, с. 34]. Ученый подчеркивал разнообразие грамматических категорий и форм, парадигматических и синтагматических отношений глагола, а также отводил ему «центральное положение в семантической структуре предложения» [Там же, с. 34-35]. Стоит отметить, что процессуальность как категориальный признак глагола одновременно передает представления и о действии, и об отношении, что проявляется на разных уровнях функционирования лексических единиц.

Кроме того, необходимо отметить, что глаголы восприятия (в том числе зрительного) входят в семантическое поле психической деятельности человека. В рамках антропоцентрического подхода, характерного для современной лингвистики, данная сфера представляет большой интерес и, пожалуй, неисчерпаемые возможности для исследования. Заслуга в систематизации и описании единиц этого семантического поля в русском языке, бесспорно, принадлежит Л.М. Васильеву. В своем труде «Семантика русского глагола», вышедшем в 1981 году, он структурировал и проанализировал глаголы психической деятельности, выделив десять крупных классов [2]. Однако крупных работ, посвященных семантике глаголов восприятия в болгарском языке, на сегодняшний день нет. При описании болгарских глаголов с указанным значением мы применяли оппозиционный метод и метод компонентного анализа, руководствуясь принципом разграничения единиц по семам целенаправленности/нецеленаправленности, активности/пассивности, каузативности/ некаузативности, взятым за основу Л.М. Васильевым [Там же, с. 57-63].

В болгарском языке значение общей способности восприятия с помощью органов зрения передает глагол виждам - «имам способността да възприемам със зрението си» [11, с. 81] / `обладать способностью воспринимать с помощью зрения', который соотносится с русск. видеть - «обладать чувством зрения, иметь зрение» [8, с. 357]: Вече не виждам добре [11, с. 81] / `Я уже плохо вижу' - Я хочу видеть - понимаешь? хочу видеть и не могу освободиться от этого желания (Короленко. Слепой музыкант) [8, с. 357]. Подобные конструкции можно трансформировать в сочетания с лексемами зрящ, зрение, например: Виждам добре / `Я хорошо вижу' - Аз съм зрящ / `Я зрячий' - Имам силно зрение [11, с. 270] / `У меня хорошее зрение'. Соответственно, в языке находит отражение и отсутствие способности к зрительному восприятию. Один из способов реализации этого значения - сочетания с эквивалентными прилагательными слепой «лишенный зрения, способности видеть» в русском и сляп «лишен от зрение, незрящ» / `лишенный зрения, незрячий' в болгарском языке: Сережа вдруг увидел, что у него [шамана] вместо глаз зияют черные, пустые впадины: шаман был слеп (Фадеев. Последний из Удэге) [10, с. 1195] - Тя съвсем не вижда, сляпа е [11, с. 81] / `Она совсем не видит, слепая'.

Возникновение зрительной дисфункции (= слепоты), в свою очередь, обозначается в русском языке глаголом слепнуть «терять зрение, становиться слепым» [10, с. 1195], а в болгарском - лексемой ослепявам 1 «ставам сляп» [11, с. 571] / `становиться слепым'. Каузативное значение `делать слепым, лишать способности зрительного восприятия' выражают предикаты ослеплять и ослепявам 2 «правя да стане сляп; увреждам нечие зрение» / `делать слепым, наносить вред чьему-л. зрению' [Там же]. Описания, взятые из словарей, свидетельствуют о полной эквивалентности приведенных лексем.

Что касается репрезентации значения становления зрительной функции в болгарском языке, то мы можем говорить лишь о составных глагольных и именных конструкциях типа започвам да вижда - ставам зрящ, так как для русск. прозревать «обретать зрение» мы не находим болгарского эквивалента: лексема прозирам/прозра имеет значение «виждам слабо, частично през някаква преграда» [Там же, с. 713] / `видеть слабо, не полностью, сквозь некоторую преграду'. Стоит отметить и особенности реализации инвариантного значения «начинать терять зрительную способность», которое находит воплощение в болгарском глаголе заслепявам 1 «започвам да ослепявам, зрението ми отслабва» [Там же, с. 250] / `начинать слепнуть, ослабевать (о зрении)', не имеющем отдельного соответствия в русской лексической системе. Таким образом, при материализации смысловой модели «начинать переставать видеть» в русском и болгарском языках наблюдается безэквивалентность лексических единиц.

Болгарские глаголы целенаправленного зрительного восприятия, обозначающие активный процесс, объединяются в группу с доминантой гледам, который соотносится с русск. смотреть. Важно подчеркнуть, что их эквивалентность проявляется не только на уровне первичного значения (гледам на улицата [4] `смотреть на улицу' - смотреть на дорогу [10, с. 1418]), но и на уровне вторичных значений, в частности при переносе в ментальную сферу. Так, болг. разг. гледам «разбирам, схващам» / `понимать, улавливать' сближается с русск. смотреть «обнаруживать, устанавливать что-л.; замечать»: Гледам, че се страхуваш [11, с. 117] / `Смотрю, ты боишься' - Смотрю, обещанное письмо что-то долго не идет (В. В. Стасов. Письмо М. П. Мусоргскому, 27 авг. 1873) [10, с. 1421]. Гледам в значении «отнасям се» `относиться' (Как гледаш на тая идея [11, с. 117]? / `Как относишься к этой идее?') эквивалентно русск. смотреть «относиться каким-либо образом к кому-, чему-либо; расценивать, рассматривать кого-, что-либо с какой-либо точки зрения» [10, с. 1422]; а в значении «меря се, ръководя се, влияя се» [11, с. 117] / `соизмеряться с кем-л., руководствоваться, испытывать влияние' находит соответствие в русск. смотреть «брать пример, подражать кому-л.; поступать с оглядкой на кого-либо»: Мен не гледайте [4] / `Не равняйтесь на меня' - Не смотрите на лентяев [10, с. 1422]. Однако на уровне фразеологии появляются частично эквивалентные (гледам с четири очи [11, с. 117] - смотреть в оба [12, с. 440]) и безэквивалентные единицы: болг. Гледай си работата [11, с. 117]! / `Не мешай, уйди!'; гледам в ръцете [Там же] / `ждать чего-либо от кого-либо'.

Группа глаголов целенаправленного зрительного восприятия в болгарском языке объемна: русскому осматривать (оглядывать) соответствуют болг. оглеждам «гледам от всички страни» [Там же, с. 547] / `осматривать со всех сторон'; изглеждам 1 «гледам продължително, обхождам с поглед, за да преценя» [Там же, с. 282] / `продолжительно смотреть, обводить взглядом с целью оценить'; разглеждам, зяпам 2 [11]. Лексическое разнообразие анализируемых глаголов болгарского языка можно продемонстрировать и на примере значения «започвам да гледам» / `начинать смотреть' для глагола заглеждам 1 [Там же, с. 220], которое не имеет эквивалента в русском языке в виде отдельной лексемы.

Но если основные значения болгарских и русских глаголов восприятия в основном эквивалентны, то на уровне вторичных лексико-семантических вариантов лексико-семантических вариантов проявляется уникальность языков: так, болг. оглеждам означает «избирам» / `выбирать': Оглеждам момиче за снаха [Там же, с. 547] / `Выбирать девушку в снохи', а глаголы глеждам и изглеждам используются также в значении «выращивать, разводить»: Изгледах две деца [Там же, с. 282] / `Вырастил двух детей'.

Глаголы целенаправленного зрительного восприятия с отрицательным значением «не смотреть», представленные в болгарском языке, также можно разделить на эквивалентные русским (затварям очите си `закрывать глаза' [5, с. 167], хвърлям поглед `бросать взгляд' [Там же, с. 470]) и на безэквивалентные: жумя `оставаться с прикрытыми/закрытыми глазами' [11, с. 209], зажумявам `прикрывать глаза', замижавам `прикрывать глаза' [Там же, с. 237]). процессуальность глагол категориальный

Проявляются расхождения и в значениях нецеленаправленных глаголов зрительного восприятия с ядерным значением «видеть» («воспринимать зрением»). Так, забелязвам [Там же, с. 212] `замечать' помимо прочего имеет значение «обращать внимание»: Не ? забелязвай, малка е [Там же] / `Не обращай внимания, она же маленькая'. Отрицательное значение «не видеть» в болгарском языке может выражаться устойчивым сочетанием мрежа се (очи) [5, с. 299] «затуманиваться, застилать (о глазах)». Основное значение у глагола мрежа - «преплитам нишки под формата на мрежа» [11, с. 463] / `переплетать нити в форме сетки'. Этот пример отлично демонстрирует различия в русской и болгарской картине мира: если в первом случае потеря зрительной способности выражается через образ дымки, то во втором - через образ сети, «накинутой» на глаза.

Объем настоящей работы позволяет рассмотреть лишь малую часть предикатов со значением зрительного восприятия в двух славянских языках, но и на основе приведенного выше материала мы можем сделать ценные выводы. Так, выявлено, что первичные значения русских и болгарских глаголов зрительного восприятия эквивалентны, что объясняется главным образом этимологическим родством: индоевропейские корни *vid-, *gled-, *zъr- оказались продуктивными в обоих языках и сохранили свое древнее значение. Однако вторичные значения анализируемых предикатов существенно расходятся в связи с достаточно длительным обособленным развитием анализируемых языков. И наконец, нами установлено, что в болгарском и русском языках по-разному реализуются семантические модели «начинать видеть», «начинать слепнуть», «начинать смотреть».

Список литературы

1. Бабов К., Въргулев А. Тематичен руско-български речник. София: Народна просвета, 1961. 888 с.

2. Васильев Л.М. Семантика русского глагола. М.: Высш. шк., 1981. 184 с.

3. Кезина С.В. Семантическое поле цветообозначений в русском языке (диахронический аспект). Пенза: ПГПУ им. В. Г. Белинского, 2005. 313 с.

4. Корпус параллельных русских и болгарских текстов [Электронный ресурс]. URL: http://rbcorpus.com/contact_ rus.php (дата обращения: 26.01.2016).

5. Кошелев А. Българско-руски речник. I изд. София: Наука и изкуство, 2008. 837 с.

6. Потебня А.А. Мысль и язык. Киев: СИНТО, 1993. 192 с.

7. Слободян Е.А. Системный, функциональный и исторический аспекты семантического поля слухового восприятия (на материале русского, польского, английского языков): дисс. … к. филол. н. Уфа, 2007. 242 с.

8. Словарь современного русского литературного языка: в 17-ти т. / под ред. В.И. Чернышева. М. - Л.: Изд-во АН СССР, 1951. Т. 2 (В). 1393 с.

9. Словарь современного русского литературного языка: в 17-ти т. / под ред. А.М. Бабкина. М. - Л.: Изд-во АН СССР, 1955. Т. 4 (Ж-З). 1364 с.

10. Словарь современного русского литературного языка: в 17-ти т. / под ред. Г.А. Галавановой, Ф.П. Сороколетова. М. - Л.: Изд-во АН СССР, 1962. Т. 13 (С-сняться). 1516 с.

11. Съвременен тълковен речник на българския език / отговор. ред. С. Буров. В. Търново: Абагар, 2000. 1104 с. 12. Фразеологический словарь русского языка / под ред. А.И. Молоткова. М.: Советская энциклопедия, 1968. 543 с.

Размещено на Allbest.ru