Модификация фразеологизмов со значением представления в художественной прозаической речи

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Общеизвестно, что процесс познания человеком действительности представляет собой поступательную последовательность обусловливающих друг друга этапов восхождения сознания от чувственных форм отражения мира к абстрактным. Образуя когнитивную оппозицию, ощущение/восприятие и понятие вместе с тем диалектически взаимосвязаны и постоянно взаимодействуют, проявляя системность человеческого мышления.

В этой системе особое место занимает представление, которое в философии и психологии традиционно толкуется как синкретичная по своей природе категория, совмещающая свойства восприятия и понятия, обеспечивающая «перетекание» чувственного в абстрактное и сохраняющая таким образом целостность когнитивной деятельности человека.

Под представлением понимается и воспроизведение в памяти прошлого чувственного опыта, и мысленное конструирование на его основе новых наглядно-чувственных картин, и сам наглядно-чувственный образ - продукт соответствующего процесса, и собственно человеческая способность воображать [8, с. 332; 11, с. 361]. Такое сложное содержание данной категории определяется, безусловно, переходным характером представления от восприятия к понятию.

Представление, будучи необходимым и очень важным звеном в процессе отражения действительности в сознании человека, в силу своей значимости само становится объектом познания, и смыслы, формируемые этой когнитивной категорией, находят воплощение в различных единицах языка, что позволяет рассматривать её и с лингвистической точки зрения.

В свете теоретико-методологических установок структурно-семантического направления в русистике [1] мы квалифицируем категорию представления как структурно-семантическую, ибо это семантика воспоминания/воображения, которая выражается разноуровневыми средствами языковой системы [2].

Богатство данных средств, их востребованность в речи свидетельствуют об актуальности семантики представления для носителей русского языка. Актуальность же коррелирующих разнообразных когнитивных смыслов и языковых/коммуникативно обусловленных значений проявляется не только в наличии соответствующей лексики [3], но и целого ряда фразеологизмов (маячить перед глазами, всплывать в памяти, вызывать в своей памяти, в свежей памяти, рыться в памяти (воспоминаниях), оставаться в памяти, завязать (на память) узелок, игра воображения, спит и видит, небо в алмазах, считать звёзды, гоняться за химерами, строить воздушные замки и др.) [6].

Экспонируя вместе с лексическими полисемантами лексико-семантическое поле (ЛСП) представления в современном русском языке [5; 6], фразеологические единицы со значением воспоминания/воображения выступают ярчайшим доказательством того, насколько важно для думающих и говорящих на русском языке людей всё, что связано с представлением: памятью, мечтой, фантазией и т.п. Фразеологизация словесных комплексов, передающих когнитивные смыслы, порождаемые данной категорией, актуализирует значимую - устойчивую - роль «наглядно-чувственной» семантики и презентующих её единиц в концептуализации русской языковой картины мира [7].

Во фразеологических словарях русского языка [9; 12; 13; 14] зафиксировано 105 фразеологизмов со значением воспоминания/воображения (52 фразеологические модели и 53 варианта), которые используются в художественной прозе гораздо реже слов с семантикой представления, но всё-таки достаточно активно для такого рода языковых единиц: 510 употреблений, т.е. 5% от общего количества фрагментов, содержащих лексикофразеологические средства выражения значения воспоминания/воображения (10378). Причём эти фразеологизмы почти всегда функционируют без каких-либо принципиальных изменений общеязыковой формы и структуры.

Вместе с тем в художественной прозаической речи наблюдаются уникальные случаи модификации некоторых фразеологических единиц с семантикой представления, что приводит к приращению контекстуально обусловленного смысла и его акцентуации при сохранении значения воспоминания/воображения. Рассмотрим эти случаи подробнее.

Вследствие зыбкости семантических границ между фразеологизмами вставать (встать) перед глазами (“Зрительно представляться кому-л.” [14, с. 84]) и стоять в глазах (перед глазами) (“Неотступно зрительно представляться” [Там же, с. 460]) в художественной речи возникает сочетание вставать (встать) в глазах, которое реализует либо общее значение представления, либо частное значение воспоминания/воображения: «А в глазах опять встала картина: несётся в степи вольный табун лошадей, и впереди, гордо выгнув тонкую шею, летит Буян» (В. Шукшин. И разыгрались же кони в поле [21]).

Вставать в глазах - это, на наш взгляд, контаминация двух названных ранее фразеологических единиц на базе первой, поскольку сохраняется форма совершенного вида глагола - главного компонента словосочетания - и ослабевает сема неотступности зрительного представления (она поддерживается в контексте использованием наречия опять (“Ещё раз, снова” [10, с. 456]), которое указывает на смену наглядно-чувственных картин и задаёт их динамику и повторяемость).

Интересно также употребление в рамках данного фразеологизованного сочетания зависимого существительного в форме единственного числа: «Это событие всегда вставало в его глазу ярко и со всеми подробностями…» (В. Белов. Кануны) [19].

Заметим, что для полноценного представления не важно, сколько зрячих глаз у человека и открыты ли они во время воспоминания/воображения, главное, чтобы объект действительности был когда-то увиден человеком и сохранён в памяти.

Используя в приведённом высказывании предложно-падежную форму в глазу, автор подчёркивает, что у персонажа один зрячий глаз и он открыт в момент воспоминания, которое, отражая прошлое, становится фактом настоящего и зрительно воспринимается «здесь и сейчас». Происходит как бы временное замещение непосредственно чувственно воспринимаемой действительности действительностью, тоже воспринимаемой непосредственно, но в мыслях, н а г л я д н о-чувственно, в отрыве от самого события, произошедшего в прошлом, сохранившегося в сознании в виде энграммы - «следа» памяти [8, с. 332] - и воспроизведённого в настоящем как образ-воспоминание.

В художественной прозаической речи подвергается изменению фразеологизм врезаться в память (“Прочно, крепко запоминаться; запечатлеваться” [14, с. 82]): зависимое существительное память функционирует с тем же предлогом, но в форме предложного падежа вместо винительного. Например: «- Вы <…> напутствовали меня драгоценными словами, которые врезались в моей памяти» (И. Гончаров. Обыкновенная история) [15].

На первый взгляд кажется, что семантическое тождество закреплённой в языке фразеологической единицы и её художественного варианта сохраняется, не ослабевает и образность последнего. Однако любая трансформация грамматической структуры, даже такая вроде бы незначительная, как замена падежной формы, влечёт за собой, по нашему мнению, соответствующие, порой едва уловимые семантические преобразования.

Думается, что в значении обусловленного авторским употреблением фразеологического варианта врезались в памяти максимально актуализируется сема “Надолго, навсегда”, которая весьма смутно ощущается в значениях наречий-полисемантов прочно (от прочный - “1. С трудом поддающийся разрушению, порче, крепкий (в 1 знач.). 2. Надёжный, не подверженный переменам, постоянный” [10, с. 627]) и крепко (от крепкий - “1. Прочный, такой, что трудно разбить, сломать, порвать (перен. надёжный). 4. Очень сильный, значительный по степени проявления. Крепко полюбить кого-н.” [Там же, с. 305]), используемых в лексикографическом толковании фразеологизма врезаться в память.

К тому же, несмотря на обстоятельственное значение предложно-падежных форм в память и в памяти, они обозначают обстоятельство совершения действия по-разному. Если выйти за рамки целостной фразеологической семантики и посмотреть на сравниваемые фразеологические единицы с формальной точки зрения, условно расчленив их на лексико-грамматические компоненты, то становятся очевидными несколько отличные синтаксические отношения между этими компонентами: врезаться (куда?) в память (ср.: положить в печь) и врезаться (где?) в памяти (ср.: положить в печи).

В первом случае реализуется прежде всего значение направленности действия, а потом уже места «удара», «врезания» впечатления, причём это место ассоциируется с вертикальной, не всегда устойчивой поверхностью. Во втором же случае передаётся только значение места: «резьба» ложится на горизонтальную, более статичную и надёжную поверхность, которая не отталкивает впечатления, а вбирает их в себя как не просто чёткий и глубокий, но долговременный и, возможно, вечный рисунок.

Интересна модификация фразеологического варианта не выходит из памяти (“устар. Постоянно быть в мыслях кого-л.” [12, с. 104]) - замена в главном компоненте-глаголе префикса вы- на у-:

«Но не уходил из памяти Зотова этот человек с такой удивительной улыбкой и карточкой дочери в полосатом платьице» (А. Солженицын. Случай на станции Кочетовка) [20].

Сравнение лексикографического толкования глаголов выходить и уходить выявляет в их значениях интегральную сему “Идя, удаляться, покидать что-н., оставлять пределы чего-н.” [10, с. 117, 826] и дифференциальную: уходить - это ещё и “Отправляться куда-н.” [Там же, с. 826]. Таким образом, употребляя во фразеологическом варианте глагол уходить, автор подчёркивает сильнейшее невербализованное желание персонажа избавиться от тяжёлого воспоминания. Вариант фразеологизма «очеловечивается», возникает ассоциативный образ человека, который должен выйти откуда-то, но не остановиться, а уйти куда-то далеко и навсегда.

Нельзя не отметить случай обыгрывания в художественном прозаическом диалоге фразеологизма всплывать в памяти (“Вспоминаться”) [14, с. 84]: концептуализация языковой фразеологизация

«- И вот в нашей лживой памяти ужасное тонет…

– Да я не говорю…

– …а приятное всплывает» (А. Солженицын. В круге первом) [17].

В основе высказывания одного из персонажей лежит антитеза; фразу можно истолковать двояко: во-первых, ужасное забывается, а приятное вспоминается; память лжива, потому что человек должен помнить ужасное, чтобы не творить зло; во-вторых, приятное легко и всегда на поверхности, а ужасное тяжело и ждёт на дне своего часа; память лжива, потому что обманывает мишурой приятных воспоминаний, скрывая ужасное. Вероятно, возможна и другая интерпретация данного высказывания.

В художественной прозе видоизменяется фразеологизм видеть во сне и наяву (“Постоянно думать о ком-л. или о чём-л., хотеть чего-л.”) [12, с. 63]: переставляются компоненты во сне и наяву и добавляется союз и:

«- Веди нас! - заклинал её гидальго. - Не может быть, чтобы этой страны не существовало. Я так ясно вижу её и наяву и во сне» (К. Паустовский. Золотая роза) [16].

На наш взгляд, данный фразеологизм, реализуя семантику воображения [4, с. 17], максимально проявляет чувственную природу представления, его близость к восприятию. Перестановка и актуализация компонента наяву особенно подчёркивает зримость воображаемой картины, которая воспринимается героем в мыслях, «как живая», и продолжает «жить» во сне, опосредованная неукротимым желанием отыскать её. Повтор же союза и усиливает неотступный, постоянный характер представления.

Вызывает интерес и модификация фразеологического варианта витать в облаках (“Пребывать в мечтательном состоянии, предаваясь бесплодным фантазиям, не замечая окружающего” [14, с. 69]), когда существительное облака употребляется с предлогом за: «Она мать. На руках у неё детская жизнь, судьба ребёнка. Фантазировать, витать за облаками ей не положено» (Б. Пастернак. Доктор Живаго) [18].

Замена предложно-падежной словоформы позволяет автору акцентировать внимание читателей на непозволительности для матери мечтательного состояния, бесплодных грёз и абсолютного отрыва от реальности. В облаках - это высоко и далеко, за облаками - ещё выше и ещё дальше, когда фантазия может превратиться в преграду, отделяющую мать от действительной жизни и насущных забот о ребёнке.

Таким образом, модификация в художественной прозаической речи фразеологизмов со значением воспоминания/воображения - явление очень редкое, но тем оно интереснее в лингвистическом плане и значимее в плане эстетическом.

Модифицированные фразеологические варианты возникают в результате контаминации двух сходных по структуре и семантике фразеологизмов, замены предлога, изменения всей предложно-падежной формы зависимого компонента, а также формы числа существительного, замены глагольного префикса, перестановки компонентов и включения во фразеологизм дополнительного элемента.

Модификация рассмотренных нами фразеологических единиц в художественных произведениях обусловливается, с одной стороны, размытостью семантических границ между фразеологизмами и их общеязыковыми вариантами, с другой - стремлением автора актуализировать тот или иной компонент фразеологизма, что неизбежно влечёт за собой семантические преобразования (приращение смысла, усиление сем), которые способствуют наиболее точному воплощению авторской мысли и подчёркивают полисемантичность фразеологических единиц как средств выражения общего или одного из частных значений представления - воспоминания/воображения.

Список литературы

1. Бабайцева В.В. Структурно-семантическое направление в современной русистике // Бабайцева В.В. Избранное. 2005-2010: сб. науч. и науч.-методич. ст. М. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2010. С. 61-73.

2. Голайденко Л.Н. Категория представления как структурно-семантическая (на материале художественной прозы) // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2013. № 3 (131). С. 140-145.

3. Голайденко Л.Н. Лексика со значением представления в современном русском языке (на материале художественной прозы): монография. Уфа: Изд-во БГПУ, 2013. 142 с.

4. Голайденко Л.Н. Лексико-фразеологические средства выражения семантики представления в современном русском языке (на материале художественной прозы): монография. Уфа: Изд-во БГПУ, 2012. 72 с.

5. Голайденко Л.Н. ЛСП представления в современном русском языке: ядро, лексико-семантический класс воображения и периферия (на материале художественной прозы) // Гуманитарные науки: вопросы и тенденции развития: сб. науч. тр. по итогам междунар. науч.-практ. конф. (10 ноября 2015 г.). Красноярск: ИЦРОН, 2015. Вып. 2. С. 34-44.

6. Голайденко Л.Н. Лексико-семантическое поле представления в современном русском языке: ядро, лексикосемантический класс воспоминания и периферия (на материале художественной прозы) // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2015. № 10 (52): в 2-х ч. Ч. 2. С. 64-71.

7. Голайденко Л.Н. Фразеологизмы-экспоненты ЛСП представления: ядра, ЛСК воспоминания и периферии (на материале художественной прозаической речи) // Актуальные вопросы современных гуманитарных наук: сб. науч. тр. По итогам междунар. науч.-практ. конф. (10 марта 2016 г.). Екатеринбург: ИЦРОН, 2016. Вып. 3. С. 52-64.

8. Еникеев М.И. Психологический энциклопедический словарь. М.: ТК Велби; Проспект, 2006. 560 с.

9. Жуков В.П., Сидоренко М.И., Шкляров В.Т. Словарь фразеологических синонимов русского языка / под ред. В.П. Жукова. М.: Русский язык, 1987. 448 с.

10. Ожегов С.И. Словарь русского языка: 70000 слов / под ред. Н.Ю. Шведовой. 23-е изд., испр. М.: Русский язык, 1991. 917 с.

11. Философский энциклопедический словарь / ред.-сост.: Е.Ф. Губский, Г.В. Кораблёва, В.А. Лутченко. М.: ИНФРА-М, 2006. 576 с.

12. Фразеологический словарь русского литературного языка конца XVIII - XX вв.: в 2-х т. / под ред. А.И. Фёдорова. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1991. Т. 1: А - Н. 340 с.

13. Фразеологический словарь русского литературного языка конца XVIII - XX вв.: в 2-х т. / под ред. А.И. Фёдорова. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1991. Т. 2: О - Я. 274 с.

14. Фразеологический словарь русского языка / под ред. А.И. Молоткова. 3-е изд., стер. М.: Русский язык, 1978. 543 с.

15. http://az.lib.ru/g/goncharow_i_a/text_0010.shtml

16. http://lib.ru/PROZA/PAUSTOWSKIJ/roza.txt

17. https://books.google.ru/books?id=dSqiAAAAQBAJ&pg=PA8-IA3&lpg=PA8-IA3&dq

18. https://books.google.ru/books?id=gT3aVk2FSDcC&pg=PA415&lpg=PA415&dq

19. http://www.e-reading.club/chapter.php/1007664/63/Belov_-_Kanuny.html

20. http://www.lib.ru/PROZA/SOLZHENICYN/r_kochet.txt

21. http://www.serann.ru/text/i-razygralis-zhe-koni-v-pole-9389

Размещено на Allbest.ru