Кинестетические фонетические фрактали в экфрасисе (на материале стихотворения Э. Стивенсон "The Breughel's snow")

Размещено на http://www.allbest.ru/

Тихоокеанский государственный университет

КИНЕСТЕТИЧЕСКИЕ ФОНЕТИЧЕСКИЕ ФРАКТАЛИ В ЭКФРАСИСЕ (НА МАТЕРИАЛЕ СТИХОТВОРЕНИЯ Э. СТИВЕНСОН “THE BREUGHEL'S SNOW”)

Коваленко Галина Федоровна, к. филол. н.

Симонова Елена Петровна

Аннотация

фонетический синергетический поэтический текст

В статье осуществлен синергетический подход к звуковой организации поэтического текста, представляющего собой экфрасис, или вербальное описание произведения живописи. Основное внимание акцентируется на роли элементов фонетического уровня, характеризуемых близостью артикуляционных ощущений. Синергетический подход к анализу звучания слов позволяет выявить новые имплицитные смыслы, актуализированные в результате взаимодействия кинестетических фонетических фракталей.

Ключевые слова и фразы: звукосимволизм; зона бифуркации; фонетическая фракталь; кинестетические ассоциации; экфрасис.

Annotation

KINESTHETIC PHONETIC FRACTALS IN ECPHRASIS (BY THE EXAMPLE OF THE POEM BY ANNE STEVENSON “THE BREUGHEL'S SNOW”)

Kovalenko Galina Fedorovna, Ph. D. in Philology Simonova Elena Petrovna Pacific National University Kovalenko

The article implements the synergetic approach to studying the phonetic organization of a poetical text - ecphrasis, or verbal description of a visual work of art. The special attention is paid to the role of the phonetic level elements characterized by the similarity of articulatory perceptions. Synergetic approach to analyzing the word sound allows identifying new implicit meanings actualized during the interaction of kinesthetic phonetic fractals.

Key words and phrases: sound symbolism; bifurcation zone; phonetic fractal; kinesthetic associations; ecphrasis.

Основная часть

Как отмечают исследователи творчества Энн Стивенсон, ее отличает умение увидеть что-то необычное и удивительное в самой тривиальной ситуации. Поэтический диапазон ее творчества необычайно многообразен [16, p. 80]. В стихотворении “The Breughel's Snow”, послужившем материалом данного исследования, поэтесса обращается к картине «Охотники на снегу» известного фламандского художника XVI века Питера Брейгеля Старшего.

Брейгель, нидерландский живописец, является родоначальником голландской и фламандской реалистической живописи. В пейзажных циклах П. Брейгеля Старшего грандиозность видения мира сочетается с глубочайшим проникновением в специфику народной жизни, неотделимой от жизни окружающей человека природы. Таковы его картины «Возвращение стад» и «Охотники на снегу» [15, с. 261]. На картине «Охотники на снегу» изображена альпийская деревушка зимним днем. Главные герои - охотники - вместе со своими верными псами возвращаются домой. Мужчины устало бредут по глубокому снегу. С высоты обрыва видны величественные заснеженные горы, замерзшие пруды, на которых резвится множество людей. После охотников первым делом бросается в глаза группа людей, которые развели костер на ветру. Брейгель сумел удивительным образом передать на полотне движение всего живого, в результате чего создается впечатление, что мир, созданный кистью художника, вполне реальный [8].

Стихотворение “Breughel's Snow” представляет собой экфрасис (вербальное описание произведения живописи). «Говоря о современной литературе, необходимо учитывать ее такую характеристику, как “вторичность”, то есть восприятие действительности сквозь призму уже накопленного предшествующего культурного опыта, который становится своеобразным ключом к “расшифровке”, “раскодированию” нового произведения» [12, с. 189]. В этом отношении анализируемое произведение является наглядным примером, представляющим «поток сознания» поэтессы в процессе восприятия произведения искусства. Следует отметить, что экфрасис исследуется в современном гуманитарном дискурсе активно и многосторонне. Рассматривается роль экфрасиса в тексте литературного произведения [14], изобразительная и нарративная функции экфрасиса в литературном произведении [3], роль экфрасиса в идиостиле писателя [4]. Повышенный интерес к феномену экфрасиса обусловлен возросшим значением визуальности в культуре нашего времени [3, с. 13].

Говоря об актуальности данного исследования, следует отметить, что способом бытия художественного произведения любого вида искусства является исполнение, происходящее в пространстве и времени. Однако, как справедливо отмечают исследователи, исполнительские процессы в разных искусствах дифференцированы. «Мир искусств складывается из трех частей, каждая из которых образована специфическим способом исполнения: 1) исполнительские искусства, в которых действие происходит на глазах у зрителя (музыка, танец, драма); 2) искусства исполненные, представляющие зрителю итог художественной работы, требующие от него проникновения в исполнительский процесс, мир образов, связанный с ним (живопись, скульптура, архитектура); 3) искусства, представленные в виде текстов (литература), которые требуют своего озвучивания - индивидуального (для себя) или актерского (для публики) исполнения» [10, с. 96-97]. Экфрасис представляет собой синтез двух искусств - исполненного и требующего исполнения, озвучивания. Сказанное обусловливает значимость исследования экфрасиса в аспекте особого подбора звучания слов.

Целью данной работы является попытка использования синергетического подхода к анализу звучания поэтического текста, в котором экфрасис выполняет сюжетообразующую роль. Правомерность исследования речевой деятельности с позиций синергетики - теории самоорганизующихся систем - доказывают в своей работе И. А. Герман, В. А. Пищальникова [2]. Синергетический подход к исследованию поэтического текста рассматривается в работе Е. Ю. Муратовой. Исследователь отмечает, что язык поэзии представляет собой нелинейную открытую динамическую систему и как таковой подчиняется общим универсальным синергетическим законам [7, с. 9]. Синергетика открывает новые возможности видения мира, поскольку изучает любые материальные и идеальные системы, в которых значительную роль играют случайности и неустойчивости. Способность хаоса порождать порядок объясняется законом пропорциональной связи целого и его составляющих. Синергетичность текста понимают в широком и узком смыслах. В широком смысле каждое настоящее поэтическое произведение синергетично, поскольку оно предстает как совокупность выбранных автором жизненных ситуаций, облеченных в форму языка и «пропущенных» сквозь призму авторского сознания, которое через текст взаимодействует с сознанием и личностью читателя. В узком смысле синергетическими являются поэтические тексты, которые содержат глубинные трансцендентные, непосредственно не наблюдаемые смыслы, представляющие собой совокупность внутритекстовых нелинейных отношений [Там же, с. 11]. В данной работе мы рассматриваем синергетичность текста в узком смысле, поскольку нас интересуют имплицитные смыслы поэтического текста. При этом не следует забывать, что текст обладает способностью обнаруживать все новые и новые смыслы при неоднократных прочтениях.

Как показывает анализ научных работ по синергетике поэтического текста, синергетичности звукописи уделяется недостаточное внимание ученых, несмотря на тот факт, что звукосмысловые взаимоотношения играют значительную роль в поэзии. «Стиховые ряды скреплены между собой единством устойчивой повторяемости одного, нескольких или всех конструктивных элементов» [1, с. 286]. Сами по себе звуки и звукокомплексы значения не имеют, однако в результате включения в целостную структуру поэтического текста они становятся источником разного типа ассоциаций и приобретают признаковое значение в поэтическом тексте [13, с. 29]. «Любые элементы, являющиеся в системе формальными, в поэтическом тексте образуют семантический характер, давая импульс целому ряду ассоциативных и коннотативных значений, все элементы стиха являются обозначениями определенного содержания» [6, с. 38]. Текст как единство высшего ранга, как структурно-семантическое единство, отличное от простой последовательности предложений, способен оказывать определенное воздействие на входящие в него элементы. Это объясняется действием иерархических отношений между частью и целым, действием категории связности, охватывающей глубинный смысл текста и его формальное выражение, а также приращением смысла языковых единиц (языковые единицы живут не в системе, а в тексте, который представляет собой «живое бытие языка») [13, с. 23].

Существуют различные теории, обосновывающие связь звучания со смыслом. Так, исследователи выделяют первичный звукосимволизм (к нему относят ономатопею) и вторичный звукосимволизм (звукопись). К первичному звукосимволизму относят случаи звукоподражания. Вторичный звукосимволизм (звукопись) имеет большое значение для осмысления роли звуковой организации в поэтическом тексте [Там же, с. 24]. Н. Ф. Пелевина отмечает три цели звукового подбора. Первая - это эвфония («благозвучие»), т.е. красота звучания. Вторая - звукопись, создание звуковых образов и целых картин (шум ручья, свист ветра, звон колокольчиков и т.д.). Третья цель подбора звуков - передача настроения [9, с. 24].

В данной работе мы рассматриваем вторичный звукосимволизм, в основе которого лежат ассоциации звука со смыслом. Различают три типа ассоциаций: лексические, кинестетические и акустические. В основе лексических ассоциаций лежит подобие звуковой оболочки слов, объединенных единым тематическим признаком (dreary, weary). Акустические ассоциации связаны с ономатопеей, со звукоподражанием. Кинестетические ассоциации возникают в результате близости артикуляционных ощущений при произнесении определенных звуков [13, с. 26]. Например, при произнесении взрывных согласных [t], [d], [p], [b], [k] возникает ассоциация с преодолением какой-то преграды.

Одним из важных понятий в синергетике является понятие «фрактали», под которыми понимают объекты, обладающие свойствами самоподобия или масштабной инвариантности: наблюдается постоянное изменение объектов, но обязательно в рамках определенной целостности данного феномена (а природе это, например, облака) [7, с. 16]. Самоподобие фракталов проявляется как в линейном смысле - часть есть уменьшенная копия целого, так и в нелинейном смысле - часть есть похожая копия целого. Данное исследование посвящено фонетической фрактали, основной функцией которой является обозначение условных границ влияния языкового означающего знака на его означаемое [Там же, с. 17]. Под фонетическими фракталями мы понимаем единицы фонетического уровня (звуки и звукокомплексы), которые обладают свойствами самоподобия. Далее в работе рассматриваются элементы фонетического уровня, характеризуемые близостью артикуляционных ощущений, назовем их «кинестетическими фонетическими фракталями». Так, кинестетические фонетические фрактали могут образовывать фрикативные согласные (шумные согласные, производимые торможением воздуха при его прохождении через щели и сужения в речевом аппарате), взрывные согласные (смычные шумные звонкие или глухие согласные звуки, артикулируемые путем быстрого устранения полной преграды), сильные согласные (при артикуляции которых сила выдоха сильна), сонанты (звонкие согласные с минимальной примесью шума) [18, с. 176-177] и т.д. Перекликаясь друг с другом в поэтическом тексте, они включают кинестетические ассоциации.

Обратимся к материалу исследования. Стихотворение Энн Стивенсон “Breughel's Snow” состоит из пяти строф. В первых трех строфах стихотворения описывается сама картина художника, а далее Э. Стивенсон, следуя за своим воображением, дорисовывает продолжение событий, изображенных на картине [16, p. 91]. Рассмотрим текст первой строфы стихотворения: Here in the snow: / three hunters with dogs and pikes / trekking over a hill, / into and out of those famous footprints - / famous and still [Ibidem, p. 90] / (букв.: Здесь по снегу: / три охотника с собаками и копьями / совершают переход через холм, / идут по следам / известным и неподвижным (здесь и далее - перевод авторов статьи)).

В данном контексте нет ни единого звукоподражательного слова, обозначающего звук шагов охотников по снегу, но читатель как бы слышит их благодаря особому подбору звучания слов с взрывными, фрикативными и «энергичными» (cильными) согласными, с сонантами и со звуком [h]. Следует отметить, что смыслы «тяжесть шагов охотников», «усталость охотников» не рождаются из значений отдельных лексем, содержащих эти фонетические элементы (here, hunters, snow, dogs, pikes, trekking, hill, famous, footprints, still). Новые смыслы «прочитываются» читателем тогда, когда кинестетические фонетические фрактали начинают действовать согласованно в тексте, образуя некое целое множество на фонетическом уровне.

Вся строфа становится зоной бифуркации (бифуркация - «ветвление возможных путей эволюции системы» [5]), в которой организуются смыслы, не вытекающие из словарных значений слов. Однако направление поиска новых смыслов определяет словарное значение слова trek (trek - make a long, hard journey [17, p. 922]). Поскольку строфа изобилует взрывными, фрикативными согласными, сонантами и согласными, которые произносятся энергично или с аспирацией, а также словами со звуком [h], читатель (в результате кинестетических ассоциаций) как бы слышит тяжелые шаги охотников, видит преграду (снег) на их пути, понимает их усталость и то, какую энергию они затрачивают, проделывая длинный путь. Пока элементы фонетического уровня, употребленные в этой строфе, были независимы друг от друга, система находилась, по выражению исследователей, в состоянии «гипнотического сна» [7, с. 17]. Но под воздействием окружающей среды (сознания автора и читателя) система переходит в «возбужденное состояние», элементы «пробуждаются» и начинают действовать согласованно, результатом чего является появление новых смыслов («тяжелые шаги охотников по снегу»; «усталость охотников, проделавших долгий путь»).

Далее перейдем к рассмотрению второй строфы экфрасиса: What did they catch? / They have little to show / on their bowed backs. / Unlike the delicate skaters below, / these are grim; they look ill [16, p. 90] / (букв.: Что они добыли? / Почти нет ничего / на согнутых спинах. / В отличие от красивых конькобежцев внизу / они суровы; они выглядят плохо).

Как одна и та же совокупность элементов на фонетическом уровне актуализирует разные смыслы? Для сравнения разберем явление бифуркации сначала на лексическом уровне. Смысл этой строфы складывается из словарных значений основных лексических единиц little (not much), bowed (bent), grim (stern; severe), ill (in bad health; sick) [17]. На основе словарно-лексической структуры возникают следующие смыслы: «охотники не могут похвастать хорошей добычей»; «согнутые спины говорят об усталости»; «их лица суровы». На фонетическом уровне бифуркация как смысловое ветвление появляется в результате влияния звучания слов на значения. Так, повтор смычного взрывного звонкого согласного [b] в словах bowed, backs, bellow наряду с повтором фрикативного (шумного, произносимого с торможением воздуха) звонкого согласного в начале слов they, their, the, these, а также смычного (артикуляция которого осуществляется путем образования преграды в речевом канале) взрывного глухого согласного [k] в словах catch, backs, unlike, delicate, skaters, look и смычного взрывного звонкого согласного [g], при произнесении которого струя воздуха со взрывом размыкает преграду, в сочетании с сонантом [r] в слове grim рождают кинестетические ассоциации, связанные с недовольными вздохами, раздражением и актуализируют скрытые смыслы «раздраженность охотников после неудачной охоты»; «настроение на грани взрыва». Иными словами, бифуркация (организация новых смыслов) на фонетическом уровне является результатом звучания слов, содержащих близкие по артикуляционным ощущениям звуки (кинестетические фонетические фрактали).

Обратимся к третьей строфе анализируемого стихотворения: In the village, it's zero. / Bent shapes in black clouts, raw faces aglow / in the firelight, burning the wind / for warmth, or their hunger's kill [16, p. 90] / (букв.: В деревне (на улице) один градус. / Согнутые фигуры в темных одеждах, замерзшие лица пылают / в отблеске костра, жгут костер на ветру, / чтобы согреться или утолить голод).

Подбор слов в описании людей в левой части картины Брейгеля (они жгут костер, чтобы согреться и, возможно, приготовить тушу добытого на охоте зверя) соответствует изображаемому - лица людей пылают (raw faces aglow / in the firelight), они согреты и предвосхищают предстоящую трапезу. Здесь мы наблюдаем следующие кинестетические фонетические фрактали: повтор краткой гласной высокого подъема [i] в словах in, village, it, zero, wind, kill наряду с сонантом [w], произносимым мгновенно, в словах wind, warmth. Повторение ударной гласной [i] внутри строки рождает кинестетические ассоциации, связанные с радостным настроением людей, изображенных слева от охотников, а фонетическая фракталь в словах wind, warmth - ассоциации с ветром. В результате действия фонетических фракталей в тексте строки третьей строфы приобретают особую светлость звучания, которое противопоставлено мрачному колориту первых двух строф.

В четвертой и пятой строфах поэтесса рисует продолжение картины, послужившей толчком к написанию поэтического текста. Автор как бы ведет диалог с голосом из прошлого: What happens next? / In the unpainted picture? / The hunters arrive, pull / off their caked boots, curse the weather / slump down over stoups… // Who's painting them now? / What has survived to unbandage / my eyes as I trudge through this snow, / with my dog and stick, / four hundred winters ago? [Ibidem] / (букв.: Что произойдет после? / На ненарисованной картине? / Охотники придут, снимут / испачканные башмаки, поругают погоду / склонятся над бокалами… // Кто рисует их сейчас? / Что сохранилось, что заставляет меня / смотреть и передвигаться по снегу, / с собакой и палкой, / спустя четыре сотни лет?).

На фонетическом уровне в данных строфах следует отметить повтор звонкого согласного [w], произносимого с минимальной примесью шума и артикулируемого с неполной преградой (what, winters, weather, with). Данная фонетическая фракталь благодаря кинестетическим ассоциациям актуализирует вторичные смыслы «охотники возвращаются домой, где нет шума ветра», «теперь им больше не надо преодолевать какие-либо препятствия», «они могут расслабиться». Эти смыслы удерживаются фонетической фракталью в словах со звуком [h], представляющих собой выдох (happens, hunters, who, has, hundred), рождающей кинестетические ассоциации с расслаблением во время выдоха и актуализирующей смысл «дома можно передохнуть - сделать выдох». В свою очередь, близость артикуляционных ощущений слов со звуком [s] (щелевым фрикативным согласным, производимым торможением воздуха с неполной преградой) в словах slump, stoups, survived, snow, stick также ассоциируется с замедлением, расслаблением.

Таким образом, исследование экфрасиса в аспекте особого подбора звучания слов представляется важным, что обусловлено особенностями данного вида поэзии, представляющей синтез двух искусств - исполненного и требующего исполнения (озвучивания). Будучи произведением поэтическим, экфрасис представляет собой синергетический текст, содержащий непосредственно не наблюдаемые смыслы, обнаружить которые позволяет синергетический подход к анализу данного феномена. В ходе исследования звучания поэтического текста “The Breughel's Snow” нами описаны кинестетические фонетические фрактали, под которыми мы понимаем единицы фонетического уровня, обладающие свойствами самоподобия, близостью артикуляционных ощущений. В результате их взаимодействия в тексте они порождают ряд ассоциативных значений, выявление которых помогает глубже понять поэтическое описание картины, «услышать» тяжелые шаги охотников, почувствовать движение ветра, ощутить усталость охотников.

Список литературы

1. Арнольд И. В. Стилистика. Современный английский язык. М.: Флинта; Наука, 2002. 384 с.

2. Герман И. А., Пищальникова В. А. Введение в лингвосинергетику: монография. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1999. 130 с.

3. Городецкий Е. А. Экфрасис в структуре литературного произведения: изобразительная и нарративная функции // Вестник Днепропетровского университета. 2014. № 2 (8). С. 13-18.

4. Карпухина Т. П., Симонова Е. П. Экфрасис и его специфические черты в рассказе Рэя Бредбери “The Smile” // Роль науки в развитии общества: сб. ст. Междунар. науч.-практ. конф.: в 3-х ч. (г. Казань, 20 декабря 2015 г.). Уфа: АЭТЕРНА, 2015. Ч. 3. C. 185-190.

5. Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Синергетическая парадигма. Основные положения в контексте истории культур // Живая этика и наука. 2008. № 1. С. 379-443.

6. Лотман Ю. М. Анализ поэтического текста. Л.: Просвещение, 1972. 271 с.

7. Муратова Е. Ю. Лингвосинергетика поэтического текста: монография. М.: ИНФРА-М, 2012. 220 с.

8. Описание картины Питера Брейгеля «Охотники на снегу» [Электронный ресурс]. URL: http://opisaniekartin.com/opisanie-kartiny-pitera-brejgelya-oxotniki-na-snegu/ (дата обращения: 06.10.2016).

9. Пелевина Н. Ф. Стилистический анализ художественного текста. Л.: Просвещение, 1989. 272 с.

10. Прозерский В. В. Значение эстетики А. Баумгартена для теории телесной сенситивистики // Международный научноисследовательский журнал. 2016. № 2 (44): в 4-х ч. Ч. 4. С. 95-97.

11. Советский энциклопедический словарь / гл. ред. А. М. Прозоров; редкол.: А. А. Гусев и др. Изд. 4-е. М.: Сов. энциклопедия, 1987. 1600 с.

12. Сысоева О. А. Мотив блудного сына в поэзии Т. Кибирова (на примере книги «Греко- и Римско-Кафолические песенки и потешки») // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2015. № 3 (45): в 3-х ч. Ч. 1. С. 189-191.

13. Тураева З. Я. Лингвистика текста: (Текст: структура и семантика). М.: Просвещение, 1986. 127 с.

14. Уртминцева М. Г. Экфрасис: научная проблема и методика ее исследования // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. 2010. № 4 (2). С. 975-977.

15. Энциклопедический словарь юного художника / сост. Н. И. Платонова, В. Д. Синюков. М.: Педагогика, 1983. 416 с.

16. Hewitt K., Ganin V. An Anthology of Contemporary English poetry. Oxford: Perespective Publishes Ltd., 2003. 187 p.

17. Hornby A. S. Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English. Oxford: Oxford University Press, 1988. 1040 p.

18. Seleznev V. Pronunciation Training for Advanced Learners. М.: Междунар. отношения, 1979. 184 с.

Размещено на Allbest.ru