Лексико-тематическая группа "Мир природы" в идиолекте М. Еськова

Размещено на http://www.allbest.ru/

Лексико-тематическая группа "Мир природы" в идиолекте М. Еськова

Мир природы занимает одно из главных мест в прозе курского писателя Михаила Николаевича Еськова, родившегося и выросшего за пределами городской черты. В лексико-тематическую группу «Мир природы» входят несколько подгрупп, мы остановимся на ландшафтной лексике, флоре и фауне, поскольку они, на наш взгляд, служат наиболее ярким отражением региональных особенностей языка.

Согласно определению, данному Г. Д. Негановой, «ландшафтная лексика включает различные группы слов, среди которых наименования общего вида местности и её составных частей» [7, с. 199]. Используемая писателем ландшафтная лексика зависит от природы и географического рельефа той местности, которую он описывает. Однако исследований, направленных на изучение ландшафтной лексики в художественной литературе, в языкознании пока немного. Г. Д. Неганова рассматривает ландшафтную лексику в прозе костромских писателей [7], а также в языке А. Н. Островского [8], вовлекая в сферу анализа как общеупотребительные, так и диалектно окрашенные слова. Н. С. Ганцовской и Г. Д. Негановой принадлежит также сопоставительное исследование ландшафтной лексики в произведениях М. Ю. Лермонтова и А. Н. Островского [1].

Интересны наблюдения, сделанные над функционированием пейзажной лексики в произведениях устного народного творчества [10; 11].

Слова, обозначающие предметы ландшафта, входят в состав ядерной лексики М. Н. Еськова: вода (152 употребления), болото (88), - что указывает как на важность ландшафтной лексики в словарной системе писателя, так и на основные особенности ландшафта Курского края, который он описывает.

Автор стремится создать точную картину окружавших его родную деревню предметов природного ландшафта - лугов, водоемов, болот. Помимо общеязыковой лексики, этому служит и диалектная, придающая описаниям особый местный колорит. Ландшафтная лексика диалектного употребления помогает автору показать особенности местности. Таковым, например, является слово обмысок - неровное, с ямами и вымоинами, дно у берега' [11, вып. 22, с. 139], удачно демонстрирующее умение автора оснащать словесную ткань произведения областными вкраплениями: «С той стороны болота, на обмыске между двумя оврагами, совсем ещё недавно стояла хата Лобачихи» [6, с. 316]. Активно функционирует ландшафтная лексика, семантически связанная с болотами. Ярким примером использования диалектизмов является употребление существительного багно, которое выступает в значении `болото, топкое низкое место, трясина, топь' [11, т. 2, с. 34]: «Рискуя рухнуть в багно вместе с Ленкой, Никита еле удержал её на хлюпающей кочке» [5, c. 163]. Важным средством пейзажных описаний становятся и характеризующие объекты ландшафта наречия: например, слово ржаво, помогающее автору точнее описать покрытый налётом лёд на болоте: «В своё время к болоту можно было подступиться только зимой, после добротных морозов с ночной наледью, ржаво растекавшейся из-под кустов и камышей» [6, c. 313].

При изображении водных объектов М. Н. Еськов стремится выделить их особенности, важные с позиций топографической точности и необходимые для выражения определённого смысла: «На следующий день сходил в разведку, в полукилометре от дома обнаружил неприметный издали овражек. Чьи-то беспокойные руки сделали там запруду» [3, c. 266]. Здесь запруда - `плотина в реке, озере для ловли рыбы' [11, т. 10, с. 361].

Ландшафтная лексика, как правило, сопровождает, иллюстрирует рассказ о действиях персонажей. Слово луговина (`низкое болотистое место, заболоченный луг' [Там же, т. 17, с. 175]) становится актуальным при повествовании о добыче торфа: «Выложив торф на пологий бок луговины, Коля вернулся к мужикам» [6, c. 301]. Лексема колдобина актуализируется при описании действий водителя, вытаскивающего машину из ямы: «Бывало так, что машина сразу же выскакивала из ямы, тогда он падал, тут же быстро поднимался, доставал машину руками и долго толкал её, отгоняя от злополучной колдобины». Благодаря диалектной ландшафтной лексике, писатель создаёт неповторимый пейзаж родного края, важным компонентом которого являются также растения и животные. Зоонимы и фитонимы в говорах - важная часть лексики диалекта, отражающая природные реалии местности, в которой диалект развивался, и отношение носителей говора к данным реалиям. В список наименований реалий природы, характерных для Курского края, входят названия растений: «…Слева, зарастая рогозом, покоился большой затон» [3, c. 266] - и животных: «Если это ужака, то ихний ужачий царь накажет за убийство. А если козюля - всё одно, жди несчастья, - сокрушенно произнесла мама и, недужно опустив голову, направилась в хату» [2, c. 140]. Рогоз - высокая болотная трава, ужака и козюля - слова, обозначающие разновидности земноводных, распространённых в Курской области. Кроме того, первый пример интересен региональным наименованием части реки, заводи (затон), а второй - грамматическим регионализмом (ихний), словообразовательным (ужачий) и содержащейся в нём отсылкой к бытующей в данной местности легенде. Региональные наименования животных могут включаться в образную структуру текста, если используются в составе метафор или сравнений и обозначают людей: «Пётр, унимая подрагивающие расходившиеся ноги, кочетом облетел круг, но больше никто его не поддержал» [6, c. 320].

Среди диалектных названий растений важными являются те, которые связаны с проблемой пропитания в сложное, голодное послевоенное время. Это, к примеру, слово кислица - `щавель' [11, т. 13, с. 231]: «Крапива, кислица, полевой лук-чеснок, затем конский щавель, теперь вот лебеда, без единой картошки - одно название что борщ» [2, c. 140]. Любое растение, которое могло пойти в пищу, становилось в детстве героя предметом собирательства и последующего приготовления из него еды. В описании внешнего вида растений автор точен, стремится указать детали: например, с помощью слова будылья (мн. ч.), обозначающего `растения с высоким стеблем' [11, т. 2, с. 248]: «…На зеленеющих полосках между ними изредка возвышались колючки и будылья конского щавеля» [6, c. 301].

Среди диалектных названий животных самое употребительное - слово лягуха, которое используется автором 9 раз. Это диалектное слово [11, т. 17, с. 256], обозначающее лягушку. Для сравнения: слово лягушка М. Н. Еськов применяет в тексте 28 раз. Столь частое оперирование автором словом лягуха и его общелитературным вариантом связано, по-видимому, с частым описанием в рассказах писателя его детства, одной из забав которого были игры на болотах, полных лягушек: «Лишь лягухам - нипочём. Хор их не умолкал» [3, c. 268]. Три раза в том же значении применяется слово лярва, метафорически обозначающее худую измождённую женщину [11, т. 17, с. 282], а у М. Н. Еськова фигурирующее в истории, основанной на страшном рассказе. Мальчики, герои рассказа, боятся гнева лягушки из детской страшилки: «…Спина же, в свою очередь, видела, как гналась рассвирепевшая лярва» [2, c. 136]. Как нам представляется, именно содержательный аспект объясняет обращение автора к этому нехарактерному для наименования лягушки слову.

Интересно употребление писателем слова касатка. М. Н. Еськов даже написал рассказ с таким названием - «Касатка», в котором повествуется о том, как появившиеся было призрачные надежды мальчика на возвращение отца с фронта гаснут после того, как он случайно убил из рогатки птицу: «Не иначе как душа моя в тот момент отсутствовала, увидела, что никакого зла во мне не было, и сочла возможным оставить одного без надзора. Тогда-то из рогатки выстрелил в касатку. И попал…» [4, c. 109]. Это было плохой приметой, и душа подростка наполняется отчаянием: «После всего этого наверняка ни отца, ни братьев уже не увидать, рухнули все надежды, в жизнь стучался напрасно». Итак, флора и фауна занимают значительное место в творчестве М. Н. Еськова, подчеркивая единение, взаимосвязь природы с человеком. Несомненно, диалектная лексика мира природы помогает выявить региональные особенности, характерные для жителей Курского края.

Список литературы

диалект лексика ландшафтный

1.Ганцовская Н. С., Неганова Г. Д. Частотные словари языка М. Ю. Лермонтова и А. Н. Островского: ландшафтная лексика // Проблемы анализа художественного текста: к 200-летию со дня рождения М. Ю. Лермонтова: мат-лы междунар. науч. конф. / отв. ред. Л. Л. Шестакова, Н. В. Патроева. Петрозаводск: Петрозаводский гос. ун-т, 2014. С. 24-27.

2.Еськов М. Н. Бучило // Еськов М. Н. День отошедший: Избранная проза. Курск: Славянка, 2012. С. 123-156.

3.Еськов М. Н. День отошедший // Еськов М. Н. День отошедший: Избранная проза. Курск: Славянка, 2012. С. 265-292.

4.Еськов М. Н. Касатка // Еськов М. Н. День отошедший: Избранная проза. Курск: Славянка, 2012. С. 105-116.

5.Еськов М. Н. Ни тучки, ни хмарки… // Еськов М. Н. День отошедший: Избранная проза. Курск: Славянка, 2012. С. 157-179.

6.Еськов М. Н. Торф // Еськов М. Н. День отошедший: Избранная проза. Курск: Славянка, 2012. С. 295-373.

Размещено на Allbest.ru