Размещено на http://www.allbest.ru/

Семантическая актуализация восточной лексики в современном русском языке

Азарова Наталья Николаевна

Северо-Осетинский государственный университет

имени Коста Левановича Хетагурова, г. Владикавказ

Статья посвящена анализу процесса актуализации восточных заимствований в современном русском языке. В ней отмечается, что наряду с процессом собственно неологизации в языке протекают процессы, связанные с изменением характера функционирования лексических единиц. В настоящей статье рассматриваются коннотативные изменения, происходящие в ориентализмах русской лексической системы.

Ключевые слова и фразы: актуализация; коннотативные изменения; семантика; ориентализм; язык-реципиент.

восточный заимствование русский лексический

Известно, что «ориентализация» лексики современного русского литературного языка часто сопровождается семантическими изменениями лексических единиц. Это объясняется тем, что в процессе заимствования слов, а также при актуализации ранее заимствованной лексики происходит ее освоение (в том числе вторичное) в языке-реципиенте; как известно, последнее обстоятельство, в свою очередь, связано с семантическими сдвигами лексемы.

Указанные изменения носят различный характер, так как они могут соотноситься как с семантической структурой многозначного слова, так и с семной структурой отдельного лексико-семантического варианта.

Семантическая структура многозначного слова представляет собой совокупность взаимосвязанных лексико-семантических вариантов; в процессе актуализации полисеманта она может претерпевать либо расширение, либо сужение, что выражается соответственно в увеличении или, напротив, уменьшении количества ЛСВ данного слова.

Так, на современном этапе развития русского языка наблюдается расширение семантической структуры слова абрек.

В «Словаре русского языка» под редакцией А. П. Евгеньевой приводится следующее значение данного слова: «В период присоединения Кавказа к России - горец, ведший борьбу против царской администрации и русских войск (первоначально горец, порвавший связи с общиной): Казаки каждый час ожидали переправы и нападения абреков» [7, с. 5].

Значение, указанное в скобках, восходит к языку-источнику - осетинскому языку, где слово абрек имеет именно эту семантику. «Корни слова абрек ведут к иранскому слову, имевшему значение “бродяга, грабитель”; в Средней Азии аналогом ему служила лексема басмач (от тюрк. basmaq “совершать налет”), которая стала использоваться в значении “налетчик; участник контрреволюционных банд, действовавших в Средней Азии”» [10, с. 108].

Аналогично трактуется слово абрек в «Толковом словаре русского языка» С. И. Ожегова, Н. Ю. Шведовой: «В период присоединения Кавказа к России: горец, участвовавший в борьбе против царских войск и администрации» [6, с. 15].

Интересное дополнение к семантической характеристике слова содержится в «Казачьем словаресправочнике»: «Абрек - у кавказских горцев так называют удальца, рыцаря; русские же придают этому слову значение налетчик, разбойник» [1].

В Национальном корпусе русского языка (далее - НКРЯ) [5] встречаются и другие примеры словоупотреблений данной лексемы:

– Пьешь, как танцуешь, - сказал Сталин и, подавая ему куриную ножку, посмотрел ему в глаза своим лучезарным женским взглядом, - где-то я тебя видел, абрек? (Искандер Ф. Сандро из Чегема (Книга 1). 1989) [Там же].

– Разбойник. Абрек! Да ты его знаешь! Вот его уже не различить среди толпы улетающих. «Вот наглый абрек! Прошел!» (Гиголашвили М. Чертово колесо. 2007) [Там же].

По данным Р. И. Хашимова, «в современном русском языке XXI века слово абрек употребляется в значении “человек, имеющий отношение к Кавказу, использующий бюджетные деньги для личного обогащения”: так, статья Н. Волкова в еженедельнике АПН (15 декабря 2011 г.) имеет заголовок “Большой театр абреков президента” [2]. В реактивизированной лексеме абрек значение “горец-партизан” является семантическим историзмом, а новая сема “расхититель бюджетных денег” свидетельствует о парасемической структуре слова» [10, с. 108].

Противоположный семантический процесс - процесс сужения семантической структуры слова - непродуктивен по отношению к словам восточного происхождения. Например, духанщик:

В «Словаре русского языка» под редакцией А. П. Евгеньевой приводится следующее значение данного слова: «Содержатель, владелец духана: В духане “Остановись” за стойкой сидел духанщик Сандро» [7, с. 5]. Аналогичное значение в «Толковом словаре русского языка» С. И. Ожегова, Н. Ю. Шведовой - «хозяин духана» [6, с. 15].

Однако в «Толковом словаре живого великорусского языка» В. В. Даля приводится еще одно значение данного имени существительного, утратившееся к настоящему времени: «трактирщик; рыболовный откупщик», кавк. [3, с. 503], «из тур. dь?andћy “лавочник” и под. + суф. -ик» [Там же].

Семантические изменения наблюдаются и в значениях отдельных лексико-семантических вариантов; такого рода семантические сдвиги встречаются на уровне разных макрокомпонентов лексического значения слова.

Известно, что денотативный компонент семантики отражает результаты познания внеязыковой действительности, следовательно, семантические изменения на уровне данного компонента семантической структуры слова отражают изменившиеся на сегодняшний день понятия о ком/чем-либо. Так, например, в современном русском языке, в отличие от языка советской эпохи, в семантической структуре слова казак вместо идеологизированных сем «бежавший», «холоп», «бедняк», «крепостной» представлены семы «историческая общность», «сложившийся уклад», в силу чего наряду с утратой идеологизированных сем произошло и расширение состава дифференциальных компонентов семантики.

Возможна замена идеологизированной семы, связанной с отрицательным отношением к тем или иным религиозным взглядам, в частности - к мусульманству. Мусульманин - последователь ислама, магометанства. Если вспомнить устаревшие значения слова басурман «человек иной веры, преимущественно о магометанине», «бранное слово» [8, с. 429], то можно констатировать утрату в значении слова мусульманин скрытой идеологизированной семы, содержащей, согласно ранее существовавшему представлению, информацию о негативном характере названной конфессии и соответственно об отрицательном отношении к ней.

Часть семантических изменений связана с процессом временной и локальной переориентации наименований, вследствие этого актуализированные лексические единицы утрачивают семы типа «до революции, в дореволюционной России» и т.п.: см. семантические структуры слов атаман, духан, духанщик, казна, казначей, медресе, муфтий, шаман и другие.

Коннотативную динамику демонстрирует и арабизм хиджаб - «лицевое покрытие, темный платок у мусульманских женщин» [4, с. 481].

Арабизм хиджаб, несомненно, перестал быть для носителей русского языка экзотизмом в связи с тем, что число последователей норм Шариата в России значительно увеличилось.

Негативная коннотация появилась у рассматриваемого арабизма именно в заимствующих языках, в том числе и русском, где данное слово принимает символическое значение. Подтверждением этому могут служить следующие примеры из НКРЯ: Президент Николя Саркози назвал хиджаб «символом порабощения и унижения», а французский министр по делам иммиграции Эрик Бессон, не стесняясь в выражениях, объявил такое одеяние «ходячим гробом» (Безрукова Т. Франция запретила хиджаб // Комсомольская правда. 2011) [5]; Бессон также сказал, что жительницам Франции негоже носить хиджаб, так как это принижает статус женщины в европейском обществе (Шевцов О. Французское правительство ополчилось на иммигрантов // Комсомольская правда. 2009) [Там же].

Обращает на себя внимание расширение семантики заимствованного слова халяль, связанное с приобретением явно положительной оценки. Халяль сегодня ассоциируется с неким знаком качества, с экологически чистой продукцией. Ср.: Халяль в России - больше, чем халяль. Сейчас это, похоже, становится такой модной тенденцией [9]; «Халяль» - наоборот, что-то хорошее, честное, праведное. Халяльные деньги (не путать с халявными) - чистые деньги [Там же].

Несколько раз менялась коннотативная окраска слова казак, что, в свою очередь, обусловлено меняющимся в разные исторические эпохи отношением официальной власти к казачеству как социальному явлению.

Положительный образ казачества, которое являлось оплотом царского самодержавия, определяет соответствующий коннотативный ореол слова казак: Отец Жени, бравый казак, служил в царской охране (Дубичева К. Ширак отвечает Бедновой // Труд-7. 2005) [5]; Во время первой мировой войны первым русским героем и первым Георгиевским кавалером стал донской казак Кузьма Крючков (Ведущий книжного обозрения Александр Громов // Труд-7. 2007. Май) [Там же]; И подпись: «бывший казак императрицы Марии Федоровны Тимофей Ксенофонтович Ящик» (Шевцов Н. Тайна императорского ящика // Труд-7. 2006) [Там же].

В эпоху Советской власти прослеживалось сдержанно негативное отношение к казачеству как оплоту царского самодержавия: Был избран в ревком, а потом примкнул к белым, но из его сотни ни один казак в расстрелах красных не участвовал (Дроздова Н. («КП» - Нижний Новгород). Нижегородец нашел настоящего Григория Мелехова // Комсомольская правда. 2006) [Там же].

Современное казачество России приобретает особый статус как полноправный преемник лучших традиций государственности и служения Отечеству, выработанных на протяжении многих веков и десятилетий существования казачьей общности: Их отправляли в Москву для службы в Президентском полку, в личный состав которого с недавних пор входят и кубанские казаки. А какой же казак без скакуна! Вот и отправили в Президентский полк очередное пополнение (Гиголашвили М. Чертово колесо. 2007) [Там же].

Таким образом, коннотативные изменения в семантической структуре слова протекают в следующих направлениях:

– исчезают семы отрицательной эмоциональной оценки; лексические единицы приобретают положительные эмотивные семы;

– семы положительной эмоциональной оценки меняются на отрицательные эмотивные семы;

– нейтральные эмотивные семы трансформируются в семы положительной или отрицательной эмоциональной оценки.

Список литературы

1. Даль В. B. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4-х т. М.: Рус. яз., 1998. Т. 1. 699 с.

2. Москвин А. Ю. Большой словарь иностранных слов. М.: Центрполиграф, 2007. 815 с.

3. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений. М.: А ТЕМП, 2005. 944 с.

4. Словарь русского языка: в 4-х т. 3-е изд-е / под ред. А. П. Евгеньевой; Академия наук СССР, Ин-т рус. яз. М., 1987. Т. 1. 736 с.

5. Словарь русского языка: в 4-х т. 3-е изд-е / под ред. А. П. Евгеньевой; Академия наук СССР, Ин-т рус. яз. М., 1987. Т. 2. 696 с.

6. Хашимов Р. И. Восточная лексика и ее реактивизация // Филоlogos. Елец, 2012. № 12. С. 102-109.

Размещено на Allbest.ru