К вопросу об общенациональном субстандарте в чешском и русском языковых пространствах

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

К вопросу об общенациональном субстандарте в чешском и русском языковых пространствах

Характерной особенностью современного чешского этнического языка, заметно отличающего его и от русского, и от большинства как славянских, так и неславянских языков региона, является наличие в его составе того, что ведущий советский богемист А.Г. Широкова называла сначала «народно-разговорной речью» [16, с. 287], а потом «обиходно-разговорным языком» [17, с. 483] и что мы могли бы назвать «общим языком» или «койне» (чешск. obecnэ jazyk = греч. кпйн? дйЬлекфпт, англ. Common Language), вступающим с «литературным языком» (чешск. spisovnэ jazyk, англ. Standard Language) в отношения, близкие к диглоссным [6]. По мнению ведущего британского богемиста Нейла Бермела, сегодня речь идет не столько о диглоссной, сколько о постдиглоссной ситуации, поскольку «обиходно-разговорный язык» может проникать и в те сферы функционирования, которые еще не так давно были доменой «литературного языка», ср.: [18]. Тем не менее, на большей части территории современной Чешской республики (западные две трети её территории) продолжают соблюдаться (пусть и с рядом оговорок) как минимум наиболее важные, на наш взгляд, признаки рассматриваемой в [Ibidem, s. 6] классической диглоссии, а именно: 1) различаются «высокий» («литературный чешский язык» = чешск. spisovnб иeљtina, англ. Standard Czech) и «низкий» («обиходно-разговорный чешский язык» = чешск. obecnб иeљtina, англ. Common Czech) идиом, находящиеся в отношениях дополнительной дистрибуции: в ситуациях, когда употребляется один из них, неуместно употребление другого; 2) социальный престиж «литературного чешского языка» высок, социальный престиж «обиходно-разговорного чешского языка» низок; 3) «обиходно-разговорный чешский язык» усваивается через живое общение, «литературный чешский язык» - посредством формального обучения в школе; 4) «литературный чешский язык» кодифицирован, «обиходно-разговорный чешский язык» не кодифицирован, однако характеризуется общепринятой в социуме имплицитной нормой.

На остальной территории страны (восточная и северная Моравия, Силезия, отдельные регионы пограничья) в диглоссные отношения с «литературным чешским языком» может вступать местный диалект или интердиалект. Однако примечательно то, что область функционирования «обиходно-разговорного чешского языка», возникшего на основе собственно-чешского интердиалекта, вышла за границы исторической территории собственно-чешских говоров, распространившись на значительную часть Моравии и Силезии. Возможной данную экспансию сделало, по нашему мнению, последовательное отражение описанной выше диглоссной ситуации в художественной литературе и кинематографе [8]. Под влиянием художественной литературы, СМИ, кинематографа, а в последнее время также и социальных сетей, местный диалект может замещаться в составе данной диглоссии более престижным «обиходно-разговорным чешским языком», в результате чего возникает тенденция превращения «обиходно-разговорного чешского языка» в общенациональный субстандарт - нелитературный идиом, общий не только для жителей исторического королевства Богемия, но для всех, кто считает себя чехом, включая жителей Моравии, Силезии, пограничья, а также чешскую диаспору. Следует, однако, заметить, что это тенденция, отмеченная более полувека назад (ср.: [20, s. 153-158]), так и не привела к окончательному вытеснению моравских и силезских диалектов «обиходно-разговорным чешским языком». Причины этого мы склонны видеть, с одной стороны, в уже упоминавшейся традиции фиксирования нелитературной (в том числе и диалектной) речи в художественной литературе (включая так называемую «школьную классику», например, произведения А. Ирасека, Л. Строупежницкого, А. и В. Мрштиков) и кинематографе (отметим, например, популярный 12-серийный сериал на моравско-словацком диалекте по рассказам З. Галушки), а также в Сети [3], с другой же - в том обстоятельстве, что носитель моравского или силезского диалекта отнюдь не стыдится его, а скорее наоборот, обращается к нему при случае с не меньшим удовольствием, чем московский подросток - к «олбанскому языку».

«Обиходно-разговорный чешский язык» в качестве кандидата на роль общенационального субстандарта иногда типологически соотносят с русским просторечием, ср.: [1, с. 402]. Это сближение может провоцировать и внутренняя форма обоих терминов: русский термин возник для обозначения «простой, обыкновенной речи, свойственной <…> необразованным людям» [2, с. 107], чешский же термин был внедрен в научный обиход в 30-е годы XX века богемистами Пражского лингвистического кружка в рамках «теории языковой культуры», в соответствии с которой «литературный чешский язык» (spisovnб иeљtina) является высшей формой существования языка чешской нации и осваивается в процессе получения формального образования. Большинство же «обычных», то есть не получивших такого формального образования чешских обитателей исторического королевства Богемия говорят на «обиходно-разговорном (букв. `обычном') чешском языке» (obecnб иeљtina), сформировавшемся на базе собственно-чешских диалектов, ср.: [4]. Тем не менее, речь может идти лишь о типологическом сближении, но никак не об отождествлении данных идиомов, которое бы противоречило как собственно лингвистическим, так и социолингвистическим критериям.

Во-первых, «обиходно-разговорный чешский язык», в отличие от русского просторечья, является системным языковым образованием, характеризующимся языковой нормой [19, s. 14], пусть и не такой строгой, как цементированная кодификацией норма литературного чешского языка, тогда как русское просторечье системным образованием не является, ср.: [11].

Во-вторых, круг носителей «обиходно-разговорного чешского языка» отнюдь не ограничивается людьми с низким уровнем языковой культуры, как у русского просторечья, будь то так называемое «просторечие-1» малограмотных немолодых женщин или же «просторечие-2» малограмотных нестарых мужчин в понимании [12]. К чешскому обиходно-разговорному языку при случае обращается и университетский профессор, и директор музея, и дипломат высокого ранга, потому что такое обращение свидетельствует не о недостаточно высоком образовательном уровне говорящего, а о неформальной обстановке общения, ср.: [21]. Абсолютное большинство носителей «обиходно-разговорного чешского языка» являются одновременно и носителями «литературного чешского языка», обращаясь к нему в соответствующей ситуации общения, тогда как носитель русского просторечия, даже оказываясь в официальной ситуации, на кодифицированный русский язык не переходит, так как им не владеет, ср.: [11].

В-третьих, русское просторечье ограничено устной коммуникацией, и его фиксация в письменном тексте - нечто исключительное, в то время как фиксация «обиходно-разговорного чешского языка» в современном письменном тексте - вещь вполне обычная (ср.: [7] и [9]), где на основе корпусов современных письменных чешских текстов (входящие в состав Чешского национального корпуса подкорпусы SYN2000, SYN2005, SYN2006PUB, SYN2009PUB, SYN2010 общим объемом 1,3 млрд токенов) было документировано употребление 537 имеющих однословное соответствие в «литературном чешском языке» однословных же единиц «обиходно-разговорного чешского языка», причем у 165 подобных единиц количество документированных контекстов употребления превышает 1000, у 32 единиц - 10 000, а у 7 единиц - 100 000. Отметим, что данные корпуса, в отличие от Национального корпуса русского языка, отнюдь не являются «литературоцентричными». Отбор текстов для подкорпуса SYN2000 - первого из ряда 100-миллионных подкорпусов современных письменных текстов в составе Чешского национального корпуса - осуществлялся на основании социологических данных о чтении книг и периодики гражданами Чешской республики в последнее десятилетие XX века: наличие и степень представленности в корпусе конкретных изданий и авторов зависит от их читаемости среднестатистическим чехом, поэтому бульшую часть материала SYN2000 образуют публицистические тексты (60%), на втором месте находятся специальные тексты - справочники, энциклопедии и т.д. (25%), и лишь на третьем - беллетристика (15%) [5].

В определенном плане на роль общенационального субстандарта в русском языке мог бы претендовать формирующийся в последние десятилетия так называемый «общий жаргон», который, по мнению некоторых исследователей, «активно используется носителями литературного языка в неофициальной обстановке» [13]. В этом же значении возможно также использование понятия «общего сленга» (ср.: [14]), первоначально разработанного на материале английского языка (ср., например, [15]). Мы полагаем, однако, что тех трех сотен лексем и паремий, которые данный «общий сленг» составляют [10, с. 73], явно недостает, чтобы претендовать на роль общенационального субстандарта. Кроме того, этот «общий сленг», возможно, и выходит за рамки какой-то одной или даже нескольких социальных групп, однако настоящим кпйн? дйЬлекфпт он еще не стал, судя, например, по неохваченности названным идиомом значительного количества знакомых автора настоящих строк. Более того, мы не исключаем, что речь может идти о «фантомном идиоме» - своего рода угасающем эхе «лихих девяностых», связанным с вхождением во взрослую жизнь тех, чье детство прошло под разговоры их родителей и соседей о торговле «ройялем» и о бандитских разборках.

Суммируя сказанное, отметим, что входящий в состав чешского этнического языка так называемый «обиходно-разговорный чешский язык» (чешск. obecnб иeљtina, англ. Common Czech) проявляет явную тенденцию к превращению в общенациональный субстандарт, поскольку является: 1) системным языковым образованием, находящимся с «литературным чешским языком» (чешск. spisovnб иeљtina, англ. Standard Czech) в отношениях, близких к диглоссным; 2) активно используется большинством этнических чехов, в том числе высокообразованных; 3) активно используется не только в устном, но и в письменном дискурсе. Ни один из существующих в настоящее время русских идиомов (включая различные виды просторечия, так называемые «общий жаргон» и «общий сленг») не может быть охарактеризован подобным образом, а потому и претендовать на роль общенационального субстандарта не может.

Список литературы

чешский язык идиома этнический

1. Бельчиков Ю.А. Просторечие // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990.

2. Брусенская Л.А., Куликова Э.Г. Экологическая лингвистика. М.: Флинта; Наука, 2016. 184 с.

3. Изотов А.И. Диалект в чешском художественном тексте // Вестник Оренбургского государственного педагогического университета. Электронный научный журнал. 2015. № 3. С. 115-126.

4. Изотов А.И. К проблеме построения учебного словаря субстандартного языка // Вестник Московского городского педагогического университета. Серия «Филология. Теория языка. Языковое образование». 2014. № 2 (14). С. 82-88.

5. Изотов А.И. Корпусная революция: от «искусства» к «науке» // Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2013. № 4 (22): в 2-х ч. Ч. 1. С. 68-71.

6. Изотов А.И. Обиходно-разговорный чешский язык - химера или реальность? // Альманах современной науки и образования. 2013. № 12 (79). С. 69-72.

7. Изотов А.И. Опыт корпусного анализа чешской обиходно-разговорной лексики в сопоставительном плане // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия «Лингвистика». 2014. № 1. С. 67-76.

8. Изотов А.И. Чешское обиходно-разговорное койне vs русское просторечье // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия «Лингвистика». 2013. № 1. С. 52-60.

9. Изотов А.И. Эскиз частотного словаря ядра обиходно-разговорной чешской лексики // Язык, сознание, коммуникация. 2014. Вып. 48. С. 5-25.

10. Калита И.В. Стилистические трансформации русских субстандартов, или Книга о сленге. М.: Дикси Пресс, 2013. 240 с.

11. Кёстер-Тома З. Стандарт, субстандарт, нонстандарт [Электронный ресурс]. URL: http://philology.ru/linguistics2/koester-93.htm (дата обращения: 16.01.2017).

12. Крысин Л.П. О некоторых изменениях в русском языке конца XX века // Исследования по славянским языкам. Сеул, 2000. № 5. С. 63-91.

13. Кудинова Т.А. «Общий жаргон» в системе субстандарта [Электронный ресурс] // Знание. Понимание. Умение. 2010. № 5. http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2010/5/Kudinova/ (дата обращения: 12.01.2017).

14. Кудрявцева Л.А. Живая речь - язык СМИ - общелитературный язык: аспекты взаимодействия // Актуальные проблемы вербальной коммуникации: язык и общество: сб. науч. тр. / под общ. ред. Л.А. Кудрявцевой. Киев, 2004. С. 61-65.

15. Маковский М.М. Английские социальные диалекты (онтология, структура, этимология). М.: Высшая школа, 1982. 135 с.

16. Широкова А.Г. Чешский язык. М.: Изд-во лит-ры на ин. языках, 1961. 351 с.

17. Широкова А.Г., Адамец П., Влчек Й., Роговская Е.Р. Чешский язык: учебник для I и II курсов. Изд-е 2-е. М.: Высшая школа, 1988. 544 с.

18. Bermel N. O tzv. иeskй diglosii v souиasnйm svмtм // Slovo a slovesnost [71]. 2010. № 1. S. 5-30.

19. Иechovб M., Chloupek J., Krиmovб M., Minбшovб E. Stylistika souиasnй иeљtiny. Praha: ISV Nakladatelstvн, 1997. 282 s.

20. Havrбnek B. K historickй dialektologii // Slovo a Slovesnost [16]. 1955. № 3. S. 153-158.

21. Sgall P., Hronek J. Иeљtina bez pшнkras. Praha: H&H, 1992. 182 s.

Размещено на Allbest.ru