Медитативный, магический, психотерапевтический и религиозный дискурсы в сопоставительном освещении

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Медитативный, магический, психотерапевтический и религиозный дискурсы в сопоставительном освещении

Теория дискурса является достаточно разработанной дисциплиной в лингвистике, ей посвящены труды таких исследователей, как Н.Д. Арутюнова (1985, 1990, 1992); А.Г. Баранов (1986, 1996); Л. Витгенштейн (1994); Т. ван Дейк (1988, 1989); В.З. Демьянков (2005); Е.Ю. Ильинова (2008); В.И. Карасик (1998, 2002, 2002, 2008, 2009); В.Б. Кашкин (2000); А.Е. Кибрик (1987); Н.А. Красавский (2008); Е.С. Кубрякова (1997); М.Л. Макаров (2003); В.А. Митягина (2007); А.В. Олянич (2006, 2007); В.М. Савицкий (2006); К.Ф. Седов (2002, 2004, 2009); Г.Г. Слышкин (2000, 2003, 2004); Ю.С. Степанов (1995, 1997); М. Фуко (1977, 1996) и другие. Многомерность понятия дискурса позволяет рассматривать его с точки зрения прагмалингвистики (обращая фокус исследовательской активности на интерактивную деятельность участников общения, установление и поддержание контакта, эмоциональный и информационный обмен, оказание воздействия друг на друга); с точки зрения психолингвистики (актуализируясь на переключении от внутреннего кода к внешней вербализации); с точки зрения лингвостилистического анализа (рассматривая функциональные параметры общения на основе текстовых единиц); со структурно-лингвистической точки зрения (исследуя содержательную и формальную связность дискурса); лингвокультурология исследует специфику общения в рамках определенного этноса; с позиций когнитивно-семантического подхода рассматриваются фреймы, сценарии, ментальные схемы, когниотипы; социолингвистический подход предполагает анализ участников и обстоятельств общения в широком социокультурном контексте. Эти подходы могут комбинироваться [1].

В настоящей работе предлагается рассмотреть медитативный, магический, психотерапевтический, религиозный виды дискурсов в сопоставительном освещении. При анализе мы будем опираться на систему компонентов, выделенных в структуре дискурса В.И. Карасиком [Там же]. Этими критериями являются: цели, участники, хронотоп, ценности, стратегии, дискурсивные формулы, прецедентные тексты. Прагматические установки и стратегии медитативного дискурса сближают его с аналогичными параметрами психотерапевтического, магического и религиозного дискурсов. Медитативный, магический, психотерапевтический и религиозный дискурсы, являясь суггестивными типами коммуникации, функционируют в рамках статусно-ролевого общения, реализуют протективную функцию нейтрализации бытовых фобий (боязнь болезни, неудач, мистического негативного влияния внешних факторов на судьбу человека и т.д.), однако функционал медитативного, магического и религиозного дискурсов, в отличие от психотерапевтического, маркирован связью реципиента с духовным миром. Если каноны магического дискурса предполагают, что посредником этой связи выступают языковые личности, действующие как активные субъекты дискурса (ведуны, маги, шаманы, знахари), способные устанавливать связь реципиента с духовным миром даже в отсутствие или при минимальном участии реципиента, то в медитативном дискурсе продуцент выступает как проводник реципиента в духовный мир, вследствие этого реципиенту отводится более активная роль в медитативном дискурсе, чем в магическом. В медитативном и психотерапевтическом дискурсах реципиент является активным объектом, осуществляющим эмоциональную и мыслительную деятельность, актуализирующую систему наглядно-чувственных образов.

В рамках религиозного дискурса можно наблюдать усиление статусно-ролевого фактора (что сближает религиозный дискурс с психотерапевтическим). При этом каноны религиозного дискурса предполагают, что посредником связи с духовным миром выступает священнослужитель (священник, лама, имам), наделенный четко очерченными институциональными полномочиями. Священнослужитель (священник, лама, имам) является активно действующим субъектом, устанавливающим связь реципиента с духовным миром даже в его отсутствие или с минимальным участием (например, посредством записки, поданной на службу: неусыпную псалтырь, обедню, сугубую ектению), либо при его пассивном участии (венчание, крещение, соборование, панихида, отчитка, экзорцизм), также реципиенту отводится и активная роль в религиозном дискурсе (исповедь, соблюдение системы постов и праздников).

Сближению социокультурных феноменов медитативного, магического, психотерапевтического и религиозного дискурсов способствует ритуальность, прототипическая закрепленность сценария и использование специальной семиотики: медитативной (янтры, свечи, статуэтки будды и других высших существ, пирамидки), магической (обереги, амулеты, талисманы, магические инструменты), психотерапевтической (портреты корифеев медицины; плакаты, наглядные пособия, лицензии и сертификаты и другие атрибуты оформления кабинета, медицинские инструменты, элементы одежды), религиозной (храмы, ашрамы, хурулы, мечети, их интерьер и обрядовая утварь, священные тексты и изображения, одежда священства, свечи, музыкальные инструменты и пение, танец и сама обрядовость), - а также специальной вербалики: медитативной (медитативные тексты и мантры), магической (заговоры, заклинания, приметы и т.д.), психотерапевтической (психотерапевтические тексты) и религиозной (молитвы, гимны, псалмы и другие канонические тексты). В совокупности специальная семиотика и вербалика образуют медитативный, магический, психотерапевтический и религиозный ритуалы.

Точкой пересечения концептов «магия» и «медитация» в категориальном пространстве будут характеризующие концепты «сакральность» и «чудо». В этом феномене кроется одно из оснований фасцинативности и аттрактивности медитативных практик для реципиента. Историко-культурная ценность феномена магии формировалась на протяжении многих тысячелетий, остается в числе ценностных доминант всех современных культур и является неосознанной фасцинативной компонентой многих многомерных явлений, в том числе и такого многомерного явления, как медитация.

Коммуникация всех рассматриваемых дискурсов регулируется заданными рамками статусно-ролевых отношений. Участники коммуникации характеризуются неравенством статусно-ролевых характеристик: реципиент - лицо, обратившееся за помощью и потому заведомо находящееся в более слабой коммуникативной позиции.

Реципиента можно рассматривать объектом в анализируемых дискурсах, так как на него направлено комплексное воздействие (в том числе и суггестивное) со стороны продуцента - субъекта дискурсов (медитативного, магического, психотерапевтического, религиозного), в которых он представлен в соответствии с дискурсом как автор медитации, ведун, чародей, психотерапевт, священник, лама, имам и др. Созданию более высокой статусно-ролевой характеристики субъекта рассматриваемых дискурсов могут способствовать специфические экстралингвистические факторы (медитативная, магическая, психотерапевтическая, религиозная семиотика), а также знание процедуры дискурса и понимание его сущности, то есть более высокий уровень осведомленности.

Суггестивный текст, воздействующий на подсознание реципиента, является одним из базовых атрибутов медитативного, магического, психотерапевтического и религиозного дискурсов.

Прагматические установки медитативного, магического, психотерапевтического и религиозного дискурсов связаны в массовом коммуникативном сознании с феноменом веры в возможность влияния языковой личностью на физическое и душевное состояние людей, их социумные и межличностные отношения и др.

С высокой долей вероятности можно предположить, что хронологически магия является более древним социокультурным феноменом, призванным защитить человека от непредсказуемости внешних неблагоприятных воздействий, а также гарантировать достижение индивидуумом в большей или меньшей мере желаемых объектов на шкале аксиологических ценностей. Медитация, психотерапевтический и религиозный дискурс являются в этом отношении хронологически более поздними преемниками магического дискурса.

На лингвистическом уровне специфика медитативного, магического, психотерапевтического и религиозного дискурсов отражена в различных жанрах. «Веками люди пытались найти идеальные слова, породить лечебные тексты ? заговоры, молитвы, мантры, формулы гипноза и аутотренинга. Самые удачные из них запоминали, переписывали, передавали из поколения в поколение. Человек, профессионально владеющий языком, считался чародеем… Колдуны, экстрасенсы, психотерапевты, модные «нелперы» - все они «ключники» бессознательного… Первыми филологами и первыми лингвистами всегда и всюду были жрецы» [2, с. 6].

Тексты, являющиеся базовым инструментарием всех рассматриваемых дискурсов, отличаются выраженным суггестивным потенциалом, насыщены символами, апеллируют к архетипам, обладают устойчивой формальносодержательной структурой и реализуют базовые стратегии коррекции и протекции. В магическом и религиозном дискурсах добавляется стратегия предостережения (выражается в прогностических установках, направленных на предупреждение о возможных опасностях, зафиксированных в этноспецифической системе предупреждающих знаков (примет) и, соответственно, запретительно-разрешительной системе в религиозном дискурсе, отрефлексированной в священных религиозных текстах). Суггестивные тексты формируются, используя стилистические приемы: ритмические повторы, транслитерацию, рифму, рекомбинации протективных лексем, простую и легко запоминающуюся синтаксическую структуру, императивы. В комплексе все эти приемы формируют суггестивность текста, нейтрализующего страх, ощущение угрозы, состояние нервозности. Для реализации стратегий коррекции и протекции реципиента во всех анализируемых видах дискурса используются следующие взаимосвязанные тактики: выявление проблемы реципиента; определение причины возникновения проблемы; выбор способа ее устранения. Медитативный, магический, психотерапевтический и религиозный дискурсы вносят свой специфический вклад в аккумуляцию знаний антропоцентрического направления, особенно относящихся к сфере бессознательного - чувствам, эмоциям, фантазии, воображению, интуиции.

Эффективность метода психологической коррекции реципиента лингвистическими методами (как это происходит в медитативном, психотерапевтическом, магическом, религиозном дискурсах) подтверждают практические наработки лингвиста-суггестолога И.Ю. Черепановой, которая осуществляет психологическую коррекцию с помощью «универсального метода вербальной мифологизации личности или лингвистического кодирования, которые применяются и в психотерапии, и в социальной терапии. Суть метода вербальной мифологизации - создание в словах данной чудесной личностной истории… и закрепление состояния творческого транса…» [Там же, с. 117]. Помимо общей прагматики и ритуальной семиотики медитативный, магический, психотерапевтический и религиозный дискурсы объединяет работа с подсознанием реципиента. Медитативный и психотерапевтический дискурс сближает общая стратегия - закрепить положительные установки (либо перевести уже имеющиеся положительные установки в цели) в подсознании реципиента.

В современном коммуникативно-массовом сознании магический дискурс представляется как разновидность институционального, имплицитно представленного в научной, религиозной и медицинской коммуникации. Медитативный дискурс занимает отдельное место в системе дискурсов, мы предлагаем отнести его к разновидности персонального, а именно бытийного. Психотерапевтический и религиозный дискурсы классифицируются как институциональные.

Список литературы

дискурс суггестивынй коммуникация реципиент

1. Карасик В.И. О типах дискурса [Электронный ресурс]. URL: http://rus-lang.isu.ru/education/discipline/philology/ disrurs/material/material2/ (дата обращения: 14.07.2016).

2. Черепанова И.Ю. Дом колдуньи. Язык творческого бессознательного. М., 2007. 400 с.

Размещено на Allbest.ru