Становление "концептографии"/"глоссографии" в зарубежном древнем мире и в средневековье

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Становление «концептографии» «глоссографии» в зарубежном древнем мире и в средневековье

Матвеева Н.П.

У статті проаналізовано найдавніші лексикографічні джерела індійців, китайців, античних народів, арабів, а також найбільш давні словники народів Західної Європи: італійців, німців, англійців з метою виявлення в них характерних ознак «концептографії» / «глосографії.» та створення теоретичних засад словників такого типу.

Ключові слова: концепт, концептографія, глоси, глосарії, глосографія.

В статье проанализированы древнейшие лексикографические источники индийцев, китайцев, античных народов, арабов, а также наиболее древние словари народов Западной Европы: итальянцев, немцев, англичан с целью выявления в них характерных признаков «концептографии» / «глоссографии» и создания теоретических основ словарей такого типа.

Ключевые слова: концепт, концептография, глоссы, глоссарии, глоссография.

Key words: concept, conceptography, glossemes, glossaries, glossography.

В середине ХХ столетия в языкознании распространено было убеждение, согласно которому в лексикологии и лексикографии должны изучаться слова, а не понятия, выражаемые с помощью слов, и была высказана необходимость изучать язык как определенную замкнутую систему. Р.А. Будагов справедливо считает, что причина такого непримиримого противопоставления двух типов словарей и толкований (филологических и энциклопедических) строится в абсолютизации в лингвистике XX века идеи Ф. де Соссюра об изучении языка «в самом себе и для себя» [3, с. 20]. Очевидно, под влиянием именно соссюровской теории обычно большее внимание обращается на филологические достоинства и недостатки словарей, и не всегда учитывается их вклад в культуру того или иного народа (не исследуются словари как источник самых разных знаний). Вместе с тем действительность свидетельствует о том, что за последние 50 лет во всем мире резко возрос интерес к самым различным проблемам социологии языка.

С появлением нового лингвистического направления - когнитивной лингвистики - современное языкознание сделало значительный шаг от системно-структурного анализа языка к его анализу в связи с ментальной деятельностью человека. Этот факт не может не отразиться на теории и практике лексикографии. Целью концептуального анализа в когнитивной лингвистике «является раскрытие максимально всех знаний (представлений, образов, гештальтов), характерных для той или иной культуры, то есть это метод оформления того, что знает интуиция о том, что существует в коллективном неосознанном и передается языком, пребывающем в действии, то есть в речи» [12, с. 286]. Концепт как сложное структурированное целое нуждается в формировании соответствующей модели, которая отображала бы все его свойства. Такой моделью концепта, по нашему мнению, может стать собственно метод концептуального анализа. Целью этого метода является анализ понятия, стоящего за языковым знаком. С помощью концептуального анализа объединяется языковая и культурная семантика слова, которая размежевывается прикладной лингвистикой в связи с разделением на языковую и концептуальную картины мира. В процессе этого анализа раскрывается не только поверхностное (филологическое), но и глубинное (культурное), связанное с ментальной деятельностью индивида содержание понятия. Перенося эту информацию в лексикографию, отметим, что ядром концепта, его базовым слоем, кодирующим главную информацию о предмете в сознании, является филологическое значение слова, а периферию составляет энциклопедическая информация о предмете. Такого рода информация, как правило, и представляется в различных произведениях словарного типа: филологических и энциклопедических.

Для дальнейшей разработки теоретических основ «концептографии» / «глоссографии» целесообразно изучить становление мировой лексикографии для выявления словарей, имеющих «концепто-графические»/«глоссографические» черты со специфическими принципами их структурирования. Целью статьи является анализ зарубежной лексикографии в древнем мире и средневековье.

Одним из важнейших условий изучения культуры любого народа является изучение его словарей. Лексикография зарождается там и тогда, где и когда осуществляется процесс формирования представлений о лексике, осознание ее как реальности, требующей системного оформления, фиксации лексических единиц, их упорядочения и толкования.

По сути, вся мировая лексикография началась с толкования текстов, пояснения в них малопонятных слов, глосс. У шумеров начало этой традиции относится к XXV в. До н. э., в Китае - к XX в. до н. э., в Западной Европе - к VIII в. н. э., у восточных славян - к XI веку.

Глоссы, собранные вместе и расположенные в определенной последовательности (чаще всего в алфавитном порядке), то есть «словарь малоупотребительных слов с толкованиями» [2, с. 108] называют глоссарием.

К древнейшей лексикографической традиции, которая насчитывает свыше 2500 лет, относится древнеиндийская. Одним из первых словарей у древних индийцев были нигхантавасы - списки употребленных в Ведах непонятных слов. Дальнейшее развитие лексикографии древнего периода индийцев связано с именами Амарусипха (VI в.) и Хемачандра (XII в.).

Сильнейшее влияние на развитие языкознания как науки, и в частности на становление лексикографии, оказала греко-римская лингвистическая традиция. Уже во времена философского периода (V-III вв. до н. э.), а особенно в александрийский (III в. до н. э. - IV в. н. э.), лексикографические занятия были неотъемлемой частью эллинистической лингвистики, особенно во времена Аристофана Византийского (257-180 гг. до н. э.). В числе лексикографических работ александрийской классической школы были и специальные глоссарии классических авторов, среди которых первое место занимал Гомер. Такие глоссарии фактически представляли собой своды контекстов слов, собранных по важнейшим источникам. Встречались глоссарии, где перечислялись типичные контексты употребления слов либо некоторые особые контексты, представляющие собой их использование. В Древней Греции занимались и собиранием диалектной лексики местностей или же составлением «словариков» отдельных непонятных слов по собственному усмотрению и без какой-либо системы их упорядочения. Характерной особенностью античной лексикографии являлось и то, что никогда в намерение лингвистов не входил охват всего лексического состава языка, а был принят дифференцированный подход, основанный на практической необходимости.

Лингвистические, а вместе с тем и лексикографические исследования китайцев начинаются со времени династии Хань, то есть со времени окончательного становления китайской иероглифики (I и II в. н. э.). Непосредственным поводом к исследованию послужила необходимость реконструкции уничтоженных императором Цинь Ши-хуаном канонических текстов. Для восстановления их следовало заново переписать, произвести стандартизацию и прокомментировать. В основе этой работы лежали четыре основных канонических текста: «Эръя», «Фанъянь», «Шовэнь цзецзы» и «Шимин» [4, с. 5]. Особое место среди названных текстов занимает «Эръя» - одна из древнейших канонических книг. Текст «Эръя» наряду с другими канонами был отредактирован Конфуцием и вошел в так называемую книгу «Тринадцать канонов» («Ши сань цзин») [10] - основу конфуцианства.

«Эръя» представляет собой первый перечень китайской иероглифики, поэтому его с полным правом можно считать словарем. Характерной его особенностью является комплексность: «Эръя» представляет собой совокупный орфографический, энциклопедический и идеологический свод знаний древних китайцев. Словарь разделен на 19 тематических глав, в каждой из которых дано толкование, подробное объяснение одной из категорий мира. Список глав в их последовательности распадается на несколько групп: 1) объяснение речи; 2) объяснение между людьми; 3) объяснение космоса и ландшафта; 4) объяснение растительного и животного царства; 5) объяснение животных, служащих человеку. Очевидно, что выделение тем и их последовательность представляют как бы эмбриологическую картину происхождения и дифференциации вселенной от абстрактного творящего слова к человеку, что можно сравнить, в частности, с Библейской «Книгой Бытия». И хотя текст «Эръя» в его современной редакции сложился, по всей вероятности, в III-I вв. до н. э., это произведение и сегодня позволяет читать и толковать общезначимые канонические книги китайцев.

«Эръя» представляет правильность речи как правильность видения мира, что отразилось в тематическом своде словаря. Лишь зная весь репертуар тем, можно правильно мыслить и, следовательно, правильно понимать чужую речь и строить свою. Правильность мысли заложена в традициях культуры в целом, то есть в той системе канонических текстов, которые содержат основные правила мировоззрения. Таким образом, правильность речи - это правильность мировоззрения.

Важнейшим лексикографическим трудом Древнего Китая является и «Шимин» (Объяснение имен), автором которого считается Лю Си, живший во II в. н. э. Этот словарь повторяет тематический принцип и рубрикацию «Эръя». Но отличие его в том, что в словаре «Шимин» дается этимогогия - «объяснение» каждого имени, встречающегося в канонических текстах. Знание этимона - залог правильного употребления слова, так как, имея сведения о происхождении слова, нельзя ошибиться ни в содержании читаемого текста, ни в репродукции собственного. Таким образом, правильность понимания семантической стороны слова в значительной степени привлекала внимание древних китайских лексикографов.

Собственно практическими потребностями был вызван интерес к лингвистике и у древних арабов, в связи с чем лексикография заняла здесь особое место. Стимулом к созданию многочисленных словарей явилась задача сделать понятной и доступной для мусульман священную книгу Коран и уберечь классический арабский язык от влияния диалектов. Расцвет древней арабской лексикографии приходится на УП-УШ вв. «Собирательство и толкование слов играли значительную роль не только в светской деятельности мусульманина: через несотворенное откровение - Коран - оно приобрело для него сакральное значение. Соответственно и наука о слове являлась не просто одной среди прочих наук. Она в известном смысле включала все человеческое знание. В этой связи ал-Джавхари говорил: «Аллах всевышний высоко чтил язык, сделав зависимой от его знания науку о религии и Вселенной» [9, с. 8].

Лексикографическому описанию подвергалась прежде всего лексика текстов Корана, в результате чего было создано значительное число различного рода предметно-тематических, или классифицирующих, «словариков», группировавших слова по лексико-семантическому принципу.

К IX в. глоссарии необычной («странной») лексики в Коране «гариб ал-кур'ан» создает немало лексикографов, однако работы большинства из них утрачены и известны только по упоминаниям в средневековых источниках. Известно лишь небольшое сочинение Ибн Кутайбы (умер в 889 г.), содержащее 144 страницы. В начале сочинения дается объяснение эпитетов Аллаха, среди которых присутствуют и этимологические исследования, затем толкуются слова, наиболее часто встречающиеся в Коране, и лишь затем поясняется собственно необычная, «странная» лексика Корана. Для пояснения этой лексики лексикографы в некоторых случаях исходили лишь из семантики данных слов, а в некоторых случаях использовали пространные материалы комментаторов Корана.

Наряду с необычной, «странной» лексикой лексикографы собирали в отдельные глоссарии и диалектные заимствованные слова [лугат], встречавшиеся в текстах Корана. В более поздние времена лексика для глоссариев подбиралась не только из Корана, но и из иных источников.

Несколько позже, чем «гариб ал-кур'ан», появились у арабов глоссарии необычной лексики, встречающейся в хадисах - «гариб ал-хадис». Наиболее значительным среди них считается словарь аз-Замахшари (1075-1144) - «ал-фа'ик фи гариб ал-хадис». Характеризуя этот глоссарий, У. З. Кариев пишет: «Слова в этом труде истолкованы четко, снабжены хадисами, примерами, пословицами, цитатами из стихотворных произведений. Здесь мы находим много важных замечаний фонетического и морфологического характера. В работе четко прослеживаются семантические изменения слов» [6, с. 53].

Интересны глоссарии, построенные по тематическому принципу. Среди них - глоссарии лексики, связанной с человеком и окружающей природой. Создаются глоссарии об особенностях человека, строении его тела. К немногим уцелевшим и изданным относится «Китаб халк ал-'инсан», составленный ал-'Асма'и [13, с. 159].

Детальный анализ глоссариев, связанных с верблюдами и особенно с лошадью, встречаем у В.С. Рыбалкина: «Лексика таких трактатов касается описаний роли и места лошади в жизни арабов, подробной классификацией ее тела, ее названий на различных этапах жизни, междометий, с которыми обращаются к лошади в различных ситуациях. Приводится также подборка слов, употребляемых для обозначения пород и мастей лошадей, типов их движения, куда примыкали и способы верховой езды, навыки владения при этом оружием» [9, с. 26].

Помимо глоссариев, посвященных человеку и животному, составлялись «словарики» о насекомых и растениях: «Книга о насекомых», «Книга о пчелах и комарах», «Книга о пчелах и меде», «Книга о змеях», «Книга о скорпионах», «Книга о мухах», «Книга о саранче», «Травы и деревья», «Качества культурных растений», «Растения», «Растения и овощи». Существовали еще специализированные глоссарии топонимов, этнонимов, названий явлений природы (дождь, ветер, день, ночь и др.). Все эти работы утрачены и известны лишь по упоминанию в средневековых источниках.

Древних арабских лексикографов привлекала не только семантически необычная лексика, но и формальные аномалии. Постепенно их начали собирать в отдельные глоссарии под названием «Кутуб ан-навадир» («Книги редких словоформ»). Это и словари энантосем, глаголов, которые могут быть в одно время и переходными, и непереходными; причудливых, «необычных» имен собственных; прилагательных, не образующих множественного числа, неправильностей в речи простолюдинов и т. п. [9, с. 27].

Следует отметить, что нередко четких границ между типами глоссариев не было, и очень часто один тип включал в себя несколько других. С течением времени объединению подверглись и многие виды тематических «словариков», которые начали компилировать в общие словари антологического характера.

Таким образом, можно отметить, что отличительной чертой древней арабской лексикографической традиции (так же, впрочем, как древнеиндийской, античной греко-латинской, древней китайской и т. д.) было то, что она оставляла вне поля зрения наиболее распространенные слова. Если они и включались в словари, то только ради полноты и без лексико-семантического толкования; при этом лексема снабжалась пометой ма'руф, указывающей на ее употребительность.

Систематическое появление словарей «трудной» лексики в странах центральной Европы относится к XVI-XVII ст. Итальянские лексикологи, например, в течение всего XVI ст. усердно собирали архаические слова из памятников своей письменности предшествующих столетий, присоединяли к ним новые, и в результате этих усилий возник большой словарь академиков della Crusca (Vocabolario degli Accademici della Crusca. Venezia, 1612), признанный историками языкознания первым из больших национальных словарей XVII века. Вместе с тем и этот словарь - прежде всего обширный словарь «ученых» слов; как видно из предисловия к его первому (венецианскому) изданию 1612 г., он был составлен с помощью рукописных глоссариев предшествующих столетий, а эти глоссарии в свою очередь состояли из слов редких, малоупотребительных, требующих пояснения.

Те же тенденции подбирать и объединять в особых перечнях «трудные» слова, новообразования и варваризмы проявили себя и в других странах Европы.

В Германии первый «толковник» иностранных слов был издан в Аугсбурге в 1571 г. Симоном Ротом, школьным учителем и драматургом. Заглавие этого небольшого словаря интересно само по себе: «Немецкий Дикционер, или Толкователь трудных неизвестных слов немецких, греческих, латинских, еврейских, итальянских, а также других народов» (Ein Teutscher Dictionarius, 1936). Цель этой книги, как объяснил ее сам составитель в предисловии, была чисто практическая: оказать помощь тем читателям, кто недостаточно усвоил латынь и не мог пользоваться ранее изданными словарями. Словарь оказался настолько полезным, что вскоре потребовалось его переиздание.

В Англии появление словарей «трудных» слов относят обычно к XVII в. Джон Меррей, характеризуя состояние английской историографии в XVII в., отмечал, что если до конца предшествующего столетия еще не существовало словаря, предназначавшегося для истолкования особенностей или правильного употребления английского языка, то в XVII в. такие толковые словари появляются уже в изобилии. Возрождение античной науки привело к тому, что в английский язык к этому времени введено было огромное количество «ученых слов» (learned words) латинского, древнегреческого, арабского происхождения и т. д., этих, как их называли современники, слов, «рожденных в чернильнице» (ink-born terms), слов, трудных для понимания или требующих истолкования, hard words - в том особом смысле, который прилагательное hard получило в то время; перечни таких слов тогда же начали объединяться в словари, рассчитанные на широкого читателя [14, с. 26-27].

В написанных Ф. Хоукинсом правилах поведения для юношества (Hawkins, 1663), в объяснениях по поводу того, что такое «словарь» и для какой цели он составляется, получал истолкование и термин hard words: словарем называется такая книга, в которой «трудные» слова и наименования перечислены и раскрыт их смысл.

Один из первых английских словарей этого рода издал Роберт Коудри в 1604 г. Он имел следующее заглавие: «Алфавитный перечень, содержащий в себе и показывающий правильное написание и понимание распространенных в английском языке «трудных» слов, заимствованных из еврейского, греческого, латинского и французского, собранный для пользы и в помощь леди, женщинам, а также прочим необразованным людям». К концу века Томас Блаунт в своей «Глоссографии» (полное заглавие этой книги: «Глоссография, или Словарь, толкующий трудные слова любых языков, употребляемые ныне в нашем изысканном английском») засвидетельствовал, что, читая английские книги, он встречал такие слова, которые «или не понимал вовсе или понимал не вполне»; так как он был не единственным читателем, испытавшим подобные затруднения, он и пришел к мысли о необходимости составить словотолкователь «затруднительных» слов; так и возникла его «Глоссография» [1, с. 49-50].

Следует отметить, что Томас Блаунт употреблял слово глоссография в значении - «собрание глосс, - малопонятных или вовсе непонятных слов», то есть как синоним к слову глоссарий. В нашей работе слово глоссография используется в качестве термина со значением «особая область лексикографии...», теория и практика создания особого жанра учебных словарей антропоцентрического типа, состоящих из потенциально «трудных» в семантическом отношении слов и выражений, встречающихся в облигаторных письменных текстах.

В XVII-XVIII вв. словари в Европе в известной мере стали отождествляться с суммой всех знаний той или иной эпохи. Понятия о различных типах слов, в частности, и в особенности о различиях между толковыми и энциклопедическими словарями в то время не существовало. Даламбер в обширном введении к знаменитой многотомной французской энциклопедии (1751-1772) писал о ней и как об энциклопедии, и как о словаре [3, с. 11-12]. Испанская академия издала в 17261739 гг. так называемый Словарь Авторитетов, во вступительной статье к которому заверялось, что словарь содержит в себе «всю сумму знаний нашей эпохи», а слова разъясняются «в их подлинных и истинных значениях». И в этом случае слова отождествлялись «со всеми знаниями» [5, с. 63-65]. Между словами и реалиями, между словами и вещами (в широком смысле) разграничения тогда не только не проводилось, но теоретически еще не осознавалось. Вместе с тем в концепции авторов словарей той эпохи и их читателей подобное отождествление слов и знаний повышало общекультурное значение самих словарей [3, с. 15].

Таким образом, зарождение мировой лексикографии связано с толкованием, пояснением малопонятных слов в наиболее распространенных, в частности канонических, текстах. В связи с этим, как свидетельствует тысячелетняя мировая лексикографическая практика, глоссарием, на наш взгляд, следует считать не «словарь малоупотребительных слов с толкованиями» (согласно определению Ахмановой), а словарь «трудной», малопонятной (а не малоупотребительной! - Н.М.), но важной в социокультурном отношении лексики, требующей комментирования и пояснения. Появление глоссариев было вызвано практической необходимостью - созданием пособий для самого широкого круга пользователей с целью повышения их языковой и общей культуры, что фактически полностью совпадает с задачами «глоссографии» (в соответствии с нашей терминологией), а также с теоретически возможными задачами «концептографии».

Важность изучения культурных концептов состоит в том, что они выполняют функцию посредников между человеком и окружающей действительностью, поэтому концептуальный анализ, направленный на системное исследование и описание знаний о мире, является основным способом изучения языковой картины мира.

Поскольку язык - один из способов формирования концептов в сознании человека, считаем возможным лексикографировать концепты в специальных словарях. Представляется, что наряду с филологическими и энциклопедическими, - имеют полное право на жизнь словари, в которых органично синтезируются признаки одних и других как сознательная лексикографическая установка. Сейчас это особенно актуально: обществом осознана необходимость глубокого непредвзятого постижения отечественной истории и богатейшей мировой культуры нашего многовекового прошлого. Долг лексикографа - послужить этому процессу.

В лексикографии созрели предпосылки для выделения особой области - концептографии, которую понимаем как комплексное толкование лексических единиц, входящих в состав концептонимии. Представленность в словарях комплексной интерпретации слова в его связи с понятием, которое это слово обозначает (то есть, филологическое значение слова плюс энциклопедическая информация), должно быть главным принципом словарей «концепто-графического»/«глоссографического» типа. При этом следует признать, что и категория лексикосемантической трудности (ЛСТ) и собственно «глоссема», находясь в пределах когнитивной семантики, в широком смысле являются концептами [7; 8]. Отчетливые признаки «концептографических»/ «глоссографических» словарей прослеживаются в зарубежных словарях древнего мира и средневековья.

Для дальнейшей разработки теоретических основ «концептографии»/«глоссографии» целесообразно изучить становление восточнославянской лексикографии.

лексикографический концептография словарь средневековье

Література

1. Алексеев М.П. Словари иностранных языков в русском азбуковнике XVII в. / М.П. Алексеев. - Л.: Наука, 1968. -156 с.

2. Ахманова А.С. Словарь лингвистических терминов / А.С. Ахманова. - М.: Сов. Энциклопедия, 1969. - 605 с.

3. Будагов Р.А. Толковые словари в национальной культуре народов / Р.А. Будагов. - М.: МГУ, 1989. - 151 с.

4. Ван Ли. Очерк истории китайского языка (Ханьюй шигао) / Ли Ван. - Пекин, 1957. - 203 с.

5. Гущина Н.А. Словарь Авторитетов и его место в испанской лексикографии / Н.А. Гущина // Философские науки.-1971. - № 3 - С. 63-65.

6. Кариев У.З. Лексикографическое произведение Замахшари / У.З. Кариев // Общественные науки в Узбекистане. - 1971. - № 12. - С. 53-55.

7. Матвеева Н.П. Лексико-семантические трудности письменного текста и их лексикографическая интерпретация: дис. ... доктора филол. наук: 10.02.15 / Наталия Петровна Матвеева. - К., 1997. - 400 с.

8. Матвеева Н. Глоссонимия русского и украинского языков и ее лексикографическая интерпретация (на материале облигаторных художественных текстов) / Nataliya Matvyeyeva. - Poznan: Wydawnictwo Naukowe UAM, 2009. - 254 с.

9. Рыбалкин В.С. Арабская лексикографическая традиція / В.С. Рыбалкин. - К.: Наук. думка, 1990. - 143 с.

10. Тринадцать канонов (Ши сань цзин). - Шанхай, 1914.

11. Халидов А.Б. Арабский язык / А.Б. Халидов // Очерки истории арабской культуры V-XV вв. - М.: Наука, 1982. - С. 13-74.

12. Чернейко Л.О. Лингво-философский анализ абстрактного шимени / Л.О. Чернейко. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1997. - 320 с.

13. Haffner A. Texte zur arabischen Lexikographie / A. Haffner. - Leipzig, 1905. - 247 s.

14. Murray J. The Evolution of English Lexicography / J. Murray. - Oxford, 1900.

Размещено на Allbest.ru