О языковых знаках, значениях и репрезентациях в свете биокогнитивной теории: от лингвистики объективного реализма к философии биологии познания

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

О языковых знаках, значениях и репрезентациях в свете биокогнитивной теории: от лингвистики объективного реализма к философии биологии познания

Дружинин Андрей

В статье раскрываются такие ключевые понятия любого лингвистического исследования, как «язык», «языковой знак», «языковое значение» и «репрезентация», в свете биокогнитивной теории человеческого развития. Вслед за философией биологии познания утверждается, что язык - это феномен человеческой когниции, появление которого «обязано» семиотическим процессам, протекающим в организме человека как био-социо-культурного существа. Суть таких процессов заключается в установлении каузальных связей (значения), приписывании им знаковой ценности в лингвистическом поле (создание знака) и актуализации соответствующих знаний (языковой репрезентации).

Ключевые слова и фразы: аутопоэзис; когниция; язык; языковое значение; языковой знак; ментальная репрезентация; языковая репрезентация. семиотический когниция язык лингвистический

The article discusses such notions crucial to every linguistic research as language, meaning, sign and representation in the light of biocognitive theory of human development. Proceeding from H. Maturana and F. Varela's philosophy of cognition, language is defined as a phenomenon of human cognition, resulting from semiotic processes taking place in the human organism as a biosocio-cultural being. Such processes are all about establishing causal connections (meaning), attributing symbolic value to them in the linguistic domain (creating signs) and actualisation of the respective knowledge (linguistic representation).

Key words and phrases: autopoiesis; cognition; language; language meaning; language sign; mental representation; linguistic representation.

Убеждение в том, что языковой знак многофункционален и может «приобретать разные значения в процессе речи» [3], характерно не только для традиционной лингвистики - наследия соссюровского дуализма, согласно которому знак двусторонен и «состоит из означаемого и означающего» [4], - но и для когнитивной лингвистики первого поколения [10]. Идеология второй прочно зиждется на представлении о том, что функция языка состоит в выражении мысли [9] или «ментальных репрезентаций в форме концептов и концептуальных структур» [11, p. 205]. Такие репрезентации определяются как отображение в сознании человека аспектов реальной действительности [7, с. 205], что по большому счету нисколько не продвигает лингвистическую науку дальше знаменитого семантического треугольника Фреге, в котором языковой знак и его значение рассматриваются в опосредованной связи с материальным (реальным миром) и идеальным (мыслями человека об этом мире). Получается, что мир, «устроенный определенным образом независимо от представлений человека о том, как он устроен» [12, p. 32], человек как познающий этот мир субъект и язык как инструмент познания существуют как бы отдельно друг от друга. Такое мировоззрение объективного реализма (в терминологии Дж. Серля и А. В. Кравченко) оказывает соответствующее влияние на методологию современных лингвистических исследований, изначально исходящих из гипотезы о том, что языковые знаки и значения существуют «вовне» (out there) [1], что дает основания анализировать их путем разложения на компоненты и структурные модели и принимать полученные выводы за описание истинной природы языковой системы и процесса коммуникации.

Ряд вопросов, связанных с механизмом работы человеческого и языкового мышления, однако, не находит исчерпывающих ответов в существующем подходе. В частности, дается мало объяснений тому, каким образом ментальные репрезентации реальности «зарождаются» в сознании человека и почему при условии существования «одинаковой для всех» объективной реальности они могут отличаться и/или находить разное языковое «воплощение» даже у носителей одной и той же лингвокультуры (например, почему возникает такое простое явление, как непонимание между людьми, когда они говорят об одном и том же, т.е. актуализируют ментальные репрезентации одного и того же фрагмента объективного мира). Также неясно, как и почему языковой знак меняет значения и где все эти значения «хранятся», учитывая коммуникативный цейтнот, в котором неизменно находятся участники речевого процесса.

Поскольку необходимость обращения к особенностям мыслительных процессов в сознании человека при изучении языковых явлений не вызывает сомнения, приоритетной задачей в данном случае становится применение междисциплинарного подхода, суть которого заключается в определении биологической природы языка как естественной способности человека. Исходя из этого, ответ на вопрос, как эта способность появляется и развивается, стоит искать не только в эпистемологии, но и в философии живой материи, что подразумевает использование данных физики, биологии и даже химии. Разработанная бельгийским химиком И. Пригожиным теория диссипативных систем (1947), т.е. термодинамических неравновесных систем, способных при определенных условиях энергетического обмена переходить к усложненной внутренней структуре, открыла новое видение сущности биологической жизни и позволила ответить на волновавший многих мыслителей вопрос о том, как устроен живой организм. Нейробиологические исследования У. Матураны и Ф. Варелы раскрыли так называемый паттерн организации живой материи, заключающийся в аутопоэзисе или саморегуляции (самоорганизации). В этом контексте человек определяется как самоорганизующаяся живая система, встроенная (in-formed) в динамику взаимодействий с внешней физической и социокультурной средой [8] и являющаяся «записью» своего предыдущего развития [5, c. 259]. Это достигается за счет когниции, т.е. особого строения нейронных сетей, распределенных по всему организму человека и обеспечивающих работу высшей нервной деятельности в бесконечном множестве структурных взаимодействий «человек - среда» посредством определенных когнитивных/познавательных механизмов, т.е. буквального «запоминания» мультисенсорных реакций организма на повторяющиеся внешние стимулы, в результате чего выстраивается то или иное поведенческое различие - знание. Под структурным взаимодействием (сопряжением) с внешней средой понимается любое изменение среды, влекущее за собой структурное изменение (изменение в поведении) самой живой системы, адаптирующейся к ней и стремящейся сохранить свою биологическую устойчивость (организацию). «Запоминание» таких изменений, или сохранение во времени специфических состояний активности нервной системы [6, c. 194], обусловлено установлением причинно-следственных связей между внешними стимулами, своеобразной мысленной фиксации стимулов и отношений между ними, т.е. буквально «понимание, что к чему». В самом естественном смысле эти каузальные связи, устанавливаемые организмом в ходе его адаптивного «встраивания» (in-formation) в тот или иной элемент динамики внешней среды, можно назвать значением, играющим определяющую роль во всей его социокультурной и биологической жизни [13], поскольку оно позволяет человеку адекватно ориентироваться в пространстве хаотичных внешних сигналов и символов путем «сортировки» их на знаки и не-знаки. В качестве «положительного» результата вырабатывается знание, которое служит функциональной основой всей жизни человеческого организма и регулирует все его адаптивные механизмы.

Примером семиотического процесса подобного рода может являться тот жизненный случай, когда одни люди умеют распознавать марки автомашин, а другие их не различают. Грубо говоря, для второй группы людей, не интересующихся названиями популярных автомарок и никогда не испытывающих необходимость правильно их идентифицировать в общем потоке автомобилей (т.е. встроиться в этот элемент окружающей среды, совершить с ним структурное сопряжение), все транспортные средства отличаются только по признаку размера, цвета и конфигурации кузовных элементов («маленькая-большая» машина, грузовая-легковая машина и т.д.), но все символы марок и их названия выглядят и звучат для них незначимо и не вызывают никаких ментальных ассоциаций каузального характера (не имеют значения), соответственно не представляют семиотической ценности (не являются знаками). Однако стоит человеку предпринять определенное усилие и успешно установить причинно-следственные связи между символом марки, ее названием и видом машины, ее представляющей, а затем повторять подобные когнитивные взаимодействия с «миром автомобилей» впредь, то он приобретет определенные знания, которые позволят ему правильно отличать одну марку от другой. Именно так человек буквально учится сам создавать знаки в своем мире и одновременно создавать ими свой (значимый для себя) мир, упорядочивая этот мир в своем сознании в такие символические формы, которые позволяют ему успешно координировать свои действия. Особым достижением такого «созидания мира» человеком как когнитивной системой является язык.

Сложность этого феномена заключается, прежде всего, в том, что язык, по сути, представляет собой когнитивное различение уже проведенных организмом когнитивных различений. Это значит, что выделение того или иного признака внешней среды совпадает с самим актом лингвистической референции, в результате язык буквально становится полноценной когнитивной и социокультурной нишей, создаваемой человеческим организмом как оязыченной личностью (languaging person) [2] каждый раз в процессе речения (languaging), что является непосредственным условием «выживания» этого организма как социокультурного существа. Иными словами, язык служит новым форматом поведенческих разграничений организма (областью референций, лингвистическим полем), внутри которых он создает еще одни поведенческие разграничения (т.е. «действует в языке»), при этом вторые не могут существовать без первых, а первые теряют смысл без существования вторых. Следовательно, установление причинно-следственных связей между стимулами, воздействующими на организм из внешней среды, приобретает знаковый характер с помощью языковой референции, когда несимволическая каузация (выделение неязыкового признака) «накладывается» на символическую 1 (выделение языкового признака) . Такой процесс двойного означивания применительно к лексическим категориям как одному из языковых разграничений И. К. Архипов описывает как ассоциацию прототипического звуко-графического образа формы с прототипическим образом содержания [Там же, c. 53].

В логике биокогнитивизма язык нематериален и не является кодовой системой знаков, обмен которыми происходит в процессе коммуникации. Материальна только та живая система, которая использует язык в качестве своей адаптивной деятельности; эта система (человеческий организм) когнитивна по своей природе, что позволяет ей пребывать в определенных состояниях нейронной активности (ментальных репрезентациях), когда сопряжение с внешней средой требует срабатывания когнитивного механизма - языковой репрезентации (актуализации знания языковых категорий) [6]. Именно поэтому языковой знак непредметен, языковая репрезентация - это не синоним языкового оборота или словосочетания, а значение - необъективная данность языкового знака. Все перечисленные явления относятся к психической сфере человека, это ментальные сущности, когнитивные процессы. Если значение представляет собой установление связей и отношений (или установленные связи и отношения), запоминаемое организмом впредь в виде знания и опыта, то знак - это когнитивное свойство, которое человек приписывает символу вследствие тех или иных накопленных знаний. Это свойство заключается в способности к языковой репрезентации, т.е. изменении человеком собственных координационных действий и выстраивании определенного поведения - лингвистического.

Таким образом, философия биокогнитивизма, или энактивизма, как именуют данное направление научной мысли ее основатели У. Матурана и Ф. Варела, открывает новые методологические перспективы, поскольку помогает более реалистично и глобально взглянуть на природу языковых явлений. В частности, признание того, что язык - это феномен человеческой когниции, а не готовая «репрезентация» реальности, в корне меняет объект лингвистических исследований, в качестве которого выступает не «внутренняя структура» языка как системы знаков и их значений, а семиотические процессы в сознании человека, обусловливающие образование этих знаков и значений.

Список источников

1. Архипов И. К. Взаимодействие речевого поведения и системы язык: как возникает язык на уровне речи // Когнитивные исследования языка. 2012. № 12. С. 489-500.

2. Архипов И. К. Язык и языковая личность. СПб.: ООО «Книжный дом», 2008. 248 с.

3. Болдырев Н. Н. Проблема значения и смысла языковых единиц в контексте познавательных процессов [Электронный ресурс]. URL: http://boldyrev.ralk.info/dir/material/207.pdf (дата обращения: 18.08.2017).

4. Большая советская энциклопедия [Электронный ресурс]. URL: http://bse.slovaronline.com (дата обращения: 18.08.2017).

5. Капра Ф. Паутина жизни. Новое научное понимание живых систем / пер. с англ. под ред. В. Г. Трилиса. К.: София; М.: ИД «София», 2003. 336 с.

6. Кравченко А. В. От языкового мифа к биологической реальности: переосмысляя познавательные установки языкознания. М.: Рукописные памятники Древней Руси, 2013. 388 с.

7. Кравченко А. В. «Репрезентация мыслительных структур в языке» как тема научного дискурса // Когнитивные исследования языка. 2012. № 12. С. 205-212.

8. Матурана У., Варела Ф. Древо познания / пер. с англ. Ю. А. Данилова. М.: Прогресс-Традиция, 2001. 224 с.

9. Chomsky N. Language in a Psychological Setting // Sophia Linguistica. 1987. № 22. P. 1-73.

10. Linell P. On the Nature of Language: Formal Written Language-Biased Linguistics vs. Dialogical Language Sciences // Cogni-

tive Dynamics in Linguistic Interactions / ed. by A. V. Kravchenko. Newcastle upon Tyne: Cambridge Scholars Publishing, 2012. P. 107-124.

11. Pinker S., Jackendoff R. The Faculty of Language: What's Special about It? // Cognition. 2005. № 95. P. 201-236.

12. Searle J. R. Mind, Language and Society: Philosophy in the Real World. N. Y.: Basics Books, 1998. 192 р.

13. Zlatev J. Meaning = Life (+ Culture): an Outline of a Unified Biocultural Theory of Meaning // Evolution of Communication: an international multidisciplinary journal. Amsterdam: John Benjamins Publishing Company, 2003. № 4 (2). P. 253-296.

Размещено на Allbest.ru