Немаловажную роль в организации конверсационного дискурса играет знание культурологических особенностей той страны, на языке которой строится дискурс.

"Культура диалогична по своей природе, и это проявляется с наибольшей яркостью: во-первых, в ее незавершенном, открытом характере, а, во-вторых, в ее "пограничности", поскольку она не имеет "своей" территории. Культурный акт существует только в диалоге, на границе "инакосмысла"; "отвлеченный от границ, он теряет почву, становится пустым, вырождается и умирает" [3, с.25].

Материальные и духовные составляющие культуры одного общества, как правило, не совпадают с элементами культур других народов. Человек и культура неразъединимы. Каждый человек принадлежит к определенной, исторически обусловленной культуре.

Одним из составляющих объектов культуры является язык. Сложный и многоаспектный вопрос о соотношении языка и культуры является центральным в современном языкознании. Несмотря на существенные расхождения в подходе к отношениям между культурой и языком, большинство исследователей единодушны в том, что язык является частью культуры народа. Язык обеспечивает индивиду возможность идентифицировать себя в качестве представителя определенного этноса. Ключевой идеей в современной лингвистике является идея антропоцентричности языка. В центре всего изображаемого словом стоит человек - он сам и всё то, что воспринимается им как его окружение, сфера его бытия. С позиции антропоцентрической парадигмы человек познаёт мир через осознание себя, своей теоретической и предметной деятельности в нём. Данную парадигму характеризует переключение интересов исследователя с объектов познания на субъект, т.е. анализируется человек в языке и язык в человеке.

Конверсационный дискурс, как языковая единица представляет собой результат речевого взаимодействия двух, трех и более людей. Одной из своих сторон он обращен к ментальным факторам участников коммуникации: этнографическим, психологическим и социокультурным правилам и стратегиям, которые сопряжены с коммуникативным поведением. Под коммуникативным поведением понимают реализуемые в коммуникации правила и традиции общения той или иной лингвокультурной общности. Коммуникативное поведение говорящего и адресата в большой степени обусловлено тем, к какой национальной культуре принадлежит коммуникант, какие нормы и конвенции приняты в обществе, частью которого он является. В процессе речевой деятельности используются не только универсальные и индивидуальные стратегии, но и этнокультурные.

Стратегии реализуются при помощи конкретных тактик, которые согласно лингвокультурологической трактовке, предложенной Е.М. Верещагиным, находятся на стыке языка и культуры [4]. Подтверждением этого служат проводимые сопоставительные исследования использования английского языка в британской и американской языковых общностях. Так, например, установлено, что британский английский язык больше тяготеет к косвенности при выражении коммуникативных намерений, чем американский и это выражается в более частотном использовании косвенных речевых актов [9]. Типичным для английского языка является также некатегоричность и имплицитность. Таким образом, в рамках определенной национальной культуры действует совокупность норм и традиций общения, что находит свое выражение в относительном единообразии коммуникативного поведения носителей языка в стандартных ситуациях [8].

Социальное взаимодействие коммуникантов и их речевое поведение регулируется очень часто специфичными для данной культуры этикетными нормами. Так, например, категория вежливости имеет общечеловеческую ценность, но его реализация в разных "семиотических группах" имеет свою национальную специфику.

Поэтому в речевой деятельности представителей разных лингвокультур вежливые отношения маркируются по-разному. Так, в таджикской и узбекской этикетных нормах не допускается употребление "тыобращения" по отношению к лицам, имеющим высокий социальный статус. В некоторых других языках оппозиция социального "ты-Вы-отношения" не материализуется, например, в курдском [7, с.103-104]. Способы выражения вежливости в разных языках зависят от структуры общества, в котором эти языки функционируют, и от принятых в нем моделей социального поведения.

В корейском языке, например, категория вежливости насчитывает следующие ступени: почтительная, уважительная, характерная для женской речи, учтивая, интимная, фамильярная и покровительственная. Для каждой формы вежливости характерен свой набор грамматических и лексических показателей, сигнализирующих разную степень вежливости.

Японский язык может служить хорошим примером языка с развитой системой форм вежливости. Так, в японском языке существует четыре грамматические категории уважительности, показывающие отношение говорящего к собеседнику и объекту высказывания.

В венгерском языке наряду с тремя эквивалентами "вы"-формы есть четвертая форма. Эта форма является наиболее вежливым способом обращения - вспомогательный глагол tetszik, "нравиться", форма инфинитива без местоимения.

Культура, как определенная форма человеческих отношений, выражается в предметах, поступках, словах. Межкультурная коммуникация является процессом непосредственного взаимодействия культур, которое реализуется в рамках разнотипной информации: прагматической, семантической, синтаксической. В результате общения происходит обмен не только информацией, но и элементами культуры, отражающими национальное коммуникативное поведение народа.

В грамматических формах и лексике языка находят отражение сознание людей и их поведение, которые в свою очередь определяются внешними условиями жизни, материальной действительностью. В языке, как своеобразной материальной форме, закрепляется и реализуется отображенная в сознании человека "картина мира". Картина мира, складывающаяся в мышлении носителя языка, требует адекватного выражения языковыми средствами. Познание когнитивных этнических факторов может оказать неоценимую помощь в решении некоторых лингвистических задач.

Существует мнение, что грамматика отражает особенности культуры в еще большей степени, чем лексика. Синтаксис, как и другие уровни языка, содержит богатую информацию о культурных ценностях, особенностях менталитета, специфике коммуникативного поведения представителей соответствующей лингвокультуры.

Так, например, спорным моментом на современном этапе является разграничение экзистенциальных и посессивных высказываний, что обусловлено, с одной стороны, - сложностью определения понятий бытия и обладания, с другой стороны, - фактическим языковым материалом. Так, русские предложения, репрезентирующие состояние наличия, имеют сходную структуру с пространственно-экзистенциальными конструкциями (сравните: У меня есть книга), что и дает право трактовать их как бытийные [2]. При этом Н.Д. Арутюнова отмечает, что "в германских языках микромир человека изображается по "имущественному" принципу владения, принадлежности: в мире нечто существует (есть), а человек нечто имеет" [1]. Сравните нем.: Ich habe ein Buch; англ.: I have a book. Соответственно можно было бы понимать под существованием расположение предмета в определенном пространственно-временном континууме, а под обладанием - нахождение предметов в системе координат личности, в определенном "личностном пространстве" [6, с.40].

В германских языках фокусируется момент обладания предметом, что, возможно, связано с более ранним формированием института собственности у германских племен, обусловившим появление и закрепление в языке конструкций Ich habe etwas; I have smth; Я что-то имею. В русском языке акцентируется момент существования предмета в каком-либо пространстве, будь то внешний мир, или микромир человека [5]. Впрочем, этот же языковой феномен может быть обусловлен также стремлением германских народов к упорядоченности в номинациях предметов и ситуаций. Ведь бытийное, или экзистенциальное высказывание заложено изначально в глубинной структуре любого высказывания вообще.

Наиболее сложной в настоящее время и еще не получившей свое решение проблемой является перевод устной разговорной речи, что обусловлено отсутствием учебной и научной литературы по типологии коммуникативного поведения. Достаточно хорошо изучены особенности внутренней организации языковой системы, что позволяет более или менее адекватно осуществлять переводы текстов монологического характера, в основе которых лежат описательные и событийные фреймовые ситуации. "Неправильность" живого разговорного языка затрудняет выявление закономерностей его структурного оформления. Компонентный анализ разговорного языка позволяет установить в некоторых случаях отсутствие соответствия ментальной реальности автора и переводчика и еще раз доказывает необходимость изучения универсальных и этнокультурных черт прагматических компонентов языков.

В опубликованной в 1966 году работе "Cultural thought patterns in intercultural education" Р. Каплан отмечает, что национальность студентов, изучающих английский язык, можно установить по структуре продуцируемых ими текстов. В результате проведенных анализов Р. Каплан выделяет 5 типичных способов построения текстов в зависимости от языковых групп:

1) английская,

2) семитская,

3) восточная,

4) романская и 5) русская [10]. К первой группе относится не только британский, но и австралийский, индийский и американский английский языки. Ко второй группе - арабские и еврейский тексты, к восточной - китайский и корейский. Представителями романской группы являются французы и говорящие на испанском языке.

В дальнейших исследованиях указывается также на то, что жители Запада, как правило, говорят от своего "я" и пытаются сформулировать свои собственные мысли и мнения прямо, открыто. Китайцы же выражают свои мысли обычно косвенно, имплицитно, ставя риторические вопросы, приводя в пример анекдоты, аналогии, пословицы или цитаты известных авторов.

Разумеется, данная теория не лишена недостатков и методических просчетов, тем не менее, она породила бурную дискуссию по поводу того, существует ли взаимосвязь между мышлением и структурой языка, обусловлена ли разница в построении иноязычных текстов особенностями национального мышления или этническими особенностями построения текстов. Данная проблема не получила своего однозначного решения. Сторонники обучения мышлению на иностранном языке обвиняются при этом в "культурном империализме". Однако необходимость знания особенностей и норм языкового поведения очевидна, незнание разговорных норм и особенностей изучаемого языка может ввести в заблуждение, привести к неправильной интерпретации коммуникативных действий, к коммуникативным провалам.

В процессе межкультурного общения важно не давать оценку другому народу и не делать поспешных выводов, а попытаться понять, в чем причина отмеченных особенностей поведения представителей другой культуры. Понимание причин подобных различий позволяет не только лучше понять другой народ, но и самих себя, способствует избавлению от стереотипов и росту межкультурного взаимопонимания в целом.

этнокультурный коверсационный дискурс

Список литературы