Амбисемия лингвистического термина (на примере русской лингвистической терминологии XVIII — начала XX веков)

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Весьма заметной особенностью терминологии является амбисемия терминологических единиц. Термин амбисемия был введен В.А. Татариновым для определения свойства терминов «функционировать в языке с разным объемом семантики» [Татаринов, 1996, с. 133]. Амбисемия может быть вызвана рядом экстралингвистических причин, таких как использование одного термина разными научными школами, разными учеными, в разные периоды развития науки. Научная школа, отдельный ученый привносят свое понимание объекта науки. Однако и объективная действительность, и процесс познания развиваются и требуют уточнения системы понятий.

Итак, амбисемия «характеризуется неопределенностью содержания, вызываемой не отсутствием точности в описании предмета мысли, а стремлением различных научных школ и отдельных исследователей к более глубокому проникновению в сущность объекта исследования, стремлением отразить его ранее не изученные стороны» [Там же, с. 135].

Таким образом, амбисемия термина -- это его естественное состояние, в основе которого лежат как внутриязыковые, так и внеязыковые причины.

Амбисемия русской лингвистической терминологии XVIII -- первой трети XX века, на наш взгляд, имеет прежде всего экстралингвистическую природу: происходит одновременное формирование многих лингвистических понятий, недостаточно изученных, рассмотренных учеными поразному; в грамматиках известных филологов представлены различные точки зрения, позиции, подходы к пониманию тех или иных терминов.

Довольно показательный случай амбисемии наблюдаем у термина наклонение. В современном языкознании категория наклонения выражает отношение действия (состояния) к действительности, устанавливаемое говорящим; на этом основании разграничиваются изъявительное, повелительное и сослагательное (условно-желательное) наклонения [Розенталь и др., 1985, с. 136--137]. Однако так было не всегда.

Учение о наклонении русская грамматика заимствует из античной, греко-латинской традиции. В течение XVI--XVII веков устанавливается та славянская терминология, которая характерна и для современной русской грамматической теории наклонения. Наклонение -- это термин, введенный М. Смотрицким (1619). Ранее предлагались термины изложение, образ. Закрепившийся термин наклонение не выражает сущности этой категории. Поэтому уже в древней греческой грамматике используется термин diathesis (diathesis psychike) -- «настроение», «психическое или душевное расположение». Термин указывает на то, что данная категория выражает отношение говорящего к действию, которое может быть либо действительным, либо предполагаемым, либо желаемым, либо требуемым. В латинской грамматике это значение было обозначено термином modus agenda -- «образ действия» [Вейсман, 1894, с. 121--122]. Названия наклонений: изъявительное (Л. Зизаний, 1596), повелительное, желательное -- сложились, видимое, еще раньше (до начала XVII века). М. Смотрицкий ввел термин сослагательное наклонение. К наклонению относился и инфинитив, названный Смотрицким неопределенным наклонением. Термин желательное наклонение был предан забвению вплоть до 70-х годов XIX века. Под влиянием грамматик западноевропейских языков, преимущественно французского, в русских грамматиках в конце XVIII века появляется условное наклонение [Виноградов, 1947, с. 581].

Количество, состав наклонений и взаимоотношение между ними определялись в грамматических трудах по-разному.

До 20--30-х годов XIX века в русских грамматиках господствовало учение о трех наклонениях: изъявительном, повелительном, неопределенном. Так, например, М.В. Ломоносов определяя наклонение (образ) как изображение действия посредством его простого наименования -- либо с «желанием» и «отвращением», либо без отношения к лицу -- выделил изъявительное, повелительное и неокончательное (неопределенное) наклонения.

Н.Г. Курганов, рассматривая наклонение как образ действия, выделил, помимо изъявительного, повелительного и неокончательного наклонений, наклонение молительное или просительное. «Наклоненiе есть случай показующiй различный образъ д?йствiя или страданiя вещей <…> Наклоненiя суть три: 1) изъявительное, коимъ что изъявляетъ: пишу, читаль. 2) повелительное, коимъ что кому повел?ваемъ: пиши, читай. 3) неокончательное, писать, читать. А вм?сто желательного и сослагательного наклоненiй, которыхъ у насъ особливыхъ не им?ется; употребляемъ изъявительное съ приложенiемъ союзовъ: когда бы, дабы, чтбы, ежели, естьли и проч. …Кром? сихъ у Словянъ им?ются наклоненiя: молительное или просительное, по которому о чемъ либо просимъ или молимъ: призри, помилуй, дай или подай, подаждь, и проч. что въ Россiйскомъ почтается за одно наклонение съ повелительнымъ» [Курганов, 1790, с. 28].

А.А. Барсов определил наклонение как изменение глагола в зависимости от цели и намерения высказывания. «Наклоненіе есть изм?неніе глагола по случаю и нам?ренію, для котораго оный употребляется» [Барсов, 1981, с. 548]. Как и предшественники, языковед выделил изъявительное наклонение, повелительное и неокончательное наклонения.

Будучи сторонником философской грамматики, Л.Г. Якоб определил наклонение как способ суждения. Лингвист предлагает собственное видение данной категории, выводя такие формы наклонений, которых не было в предыдущих грамматических работах. Все суждения лингвист разделяет на умозрительные и практические. «Первыя служатъ къ опред?ленію, объясненію, или распространенію понятія; посл?днія къ опред?ленію свободныхъ д?йствій. И такъ первыя сужденія для разума, а посл?днія для воли» [Якоб, 1811, с. 69]. В умозрительном суждении сказуемое, с одной стороны, может быть отнесено к какому-либо лицу. В таком случае суждение будет называться личным суждением (наклонением). С другой стороны, сказуемое в суждении может выступать как признак какого-либо подлежащего и называться безличным способом суждения. «Умозрительныя сужденія представляютъ сказуемое, или въ отношеніи къ какому либо опред?ленному лицу, или какъ возможный признакъ какого либо подлежащаго, не опредђляя его. Т? можно назвать личнымъ, а сіе безличнымъ способомъ сужденія» [Там же].

«Личный способ суждения» Якобом раскладывается на безусловное, условное и проблематическое суждения. В безусловном суждении сказуемое приписывается подлежащему, в условном сказуемое отрицается подлежащим, в проблематическом подлежащее или сказуемое выражают вопрос или проблему. «Ежели сказуемое приписывается какому либо подлежащему, или отрицается: то сіе происходитъ 1) или визуально, или условно. Въ первомъ случа? бываютъ безусловныя, во второмъ условныя положенія. 2) подлежащее, либо сказуемое представляется или изв?стнымъ, или проблематическимъ. Положенія, выражаемыя проблематическимъ образомъ, называются вопросами» [Там же, с. 70].

Внутри «практического способа суждения» Якоб выделяет требовательное и желательное суждения. Первое суждение выражает требование, второе -- желание. «Что касается до практическихъ положеній, он? бываютъ или требовательныя, или желательныя. Первыя предполагаютъ волю довольною причиною д?йствія, и назначны приводить оную въ движеніе; посл?днія представляютъ предметъ воли только приятнымъ для подлежащаго, и выражаютъ стремленіе къ полученію онаго. Формы глаголовъ, коими показываются сіи различныя изм?ненія, или способъ сужденія, называются наклоненіями глаголовъ» [Там же].

Н.И. Греч в своем труде «Пространная русская грамматика» наклонение определяет как способ соединения сказуемого и подлежащего.

При этом языковед полагал, что в русском языке два основных наклоне ния -- изъявительное и повелительное: «Сказуемое можетъ быть присовокупляемо къ подлежащему, посредствомъ глагола, двоякимъ образомъ: во-первыхъ, пов?ствовательно, т. е. выражая, что такое-то сказуемое относится къ такому-то подлежащему: дитя плачетъ, книга была читана; вовторыхъ, повелительно, т. е. выражая желанiе, приказанiе… наприм?ръ: читай, будь любимъ. Сiи положенiя глагола именуются наклоненiями: первое изъявительнымъ, посл?днее повелительнымъ» [Греч, 1830, с. 259]. Сослагательное наклонение -- это составная форма, форма словосочетания.

П.М. Перевлесский рассматривает наклонение как форму глагола, выражающую степень убежденности говорящего в соединении подлежащего и сказуемого. Эта степень может быть представлена как действительная, возможная и необходимая. В соответствии с тремя степенями П.М. Перевлесский выделил три наклонения: изъявительное, сослагательное, повелительное. Действительной степени соответствует изъявительное наклонение, возможной степени -- сослагательное наклонение, необходимой степени -- повелительное наклонение. «О соединении сказуемого с подлежащим лицо говорящее имеет различные степени убеждения: иногда оно представляется ему действительным (суждение решительное или ассерторическое), иногда -- возможным (суждение проблематическое или нерешительное), а иногда необходимым (аподиктическое или необходимое)» [Перевлесский, 1965, с. 126].

Различные степени убеждения говорящего относительно соединениия сказуемого с подлежащим в отношении к лицу говорящему выражаются в языке особыми формами глагола -- наклонениями. «У лица говорящего три способа представления или три рода убеждения об соединении сказуемого с подлежащим; в языке три главных наклонения: изъявительное, сослагательное и повелительное» [Там же].

До П.М. Перевлесского сослагательное наклонение не рассматривалось как принадлежность русского глагола: «…желательного и сослагательного наклонений в российском языке особливых нет, но вместо оных употребляют изъявительное с приложением союзов: когдабы, дабы, есть ли, буде и проч.» [Ломоносов, 1950--1959, с. 480].

И. И. Давыдов рассматривает наклонение как принадлежность глагола, которая выражает отношение действия к лицу, характер этого действия: «Кром? видовъ и временъ, въ глагол? выражается посредствомъ наклоненія различный образъ совершающагося д?йствія, его тонъ, отношеніе бытія или д?йствія къ лицу д?йствующему. Наклоненія соотв?тствуютъ логической образности (modalitas) сужденій» [Давыдов, 1849, с. 43].

И.И. Давыдовым выделено три наклонения: изъявительное, повелительное, сослагательное. Неопределенное наклонение лингвист рассматривает как одну из причастных форм наряду с причастием и деепричастием, располагая ее между глаголом и именем существительным. При этом неопределенное наклонение он располагает между глаголом и именем существительным. Неопределенное наклонение как имя глагольное было определено еще Г.П. Павским: «Когда въ глагол? выражено только д?йствіе, а д?йствующее лице не определ?но, тогда онъ походитъ на имя существительное и называется неопред?леннымъ наклоненіемъ (на пр. читать), или глагольнымъ именемъ (чтеніе). Когда же обозначается д?йствующее лице, а не сказывается, которое оно, 1-е, 2-е или 3-е, тогда глаголъ им?етъ видъ прилагательнаго имени и называется причастіемъ» [Павский, рас. 2, 1842, с. 11]. Н. П. Некрасов неопределенное наклонение рассматривал как существительную форму глагола, так как глагол в форме на -ть тесно связан с именем существительным в этимологическом (морфологическом) и синтаксическом планах, оно не имеет указания на лицо.

В. Классовский понимает наклонение как отношение подлежащего к действию, или, другими словами, соотношение между сказуемым и подлежащим. В. Классовский указал на три степени такого соотношения (ср. с точкой зрения П.М. Перевлесского). Первая степень -- изъявительное наклонение -- представляет собой форму наклонения, при которой соединяемость (или несоединяемость) действующего признака с подлежащим дана как факт. Вторая степень -- сослагательное наклонение -- является формой наклонения, при которой соединяемость (или несоединяемость) глагола с подлежащим фактически не существует, но должна превратиться в факт. Наконец, третья степень -- повелительное наклонение -- такая форма наклонения, при которой соединяемость (или несоединяемость) подлежащего и сказуемого зависит от влияния извне.

Со второй половины XIX века в связи со стремлением создать русскую национальную грамматику намечаются и иные, более оригинальные взгляды на категорию наклонения. Так, К.С. Аксаков высказывается за необходимость различения морфологических и синтаксических наклонений. Условное наклонение (с частицами бы и было) он относит к числу синтаксических; изъявительное и повелительное -- к числу морфологических. Эта теория, в сущности, была углублением и развитием морфологической теории наклонения, которая нашла отражение в грамматиках ломоносовской школы, а затем в грамматиках Востокова, Греча.

Необычное понимание глагольного наклонения разрабатывает Н.П. Некрасов в книге «О значении форм русского глагола» (1865). Некрасов доказывает отсутствие форм наклонения у русского глагола. По мне нию Некрасова, вместо всех возможных наклонений в русском глаголе выступают две его основные формы -- существительная (инфинитив) и личная (спрягаемые личные формы глагола): «…сущ?ствительная форма русскаго глагола соотв?тствуетъ неопред?ленному наклоненiю въ другихъ языкахъ, а форма личная -- наклоненiямъ: изъявительному (indicatif), условному (conditionnel), сослагательному (subjonctif) и повелительному (imperatif)» [Некрасов, 1865, с. 117].

Таким образом, Н.П. Некрасов отрицал самостоятельные, морфологически отстоявшиеся формы наклонений в русском языке. Он подчеркивал разнообразие модальных значений русского глагола в речи (в разных синтаксических условиях и конструкциях), соответствующих формам наклонения в западноевропейских языках.

Взгляды профессора Некрасова на категорию наклонения не имели сторонников. Но грамматистам второй половины XIX века стала ясна неудовлетворительность старого учения о наклонениях русского глагола [Виноградов, 1947, с. 583].

В русской грамматике с конца XIX века инфинитив уже не относился к категории наклонения. Кроме того, было отмечено, что так называемое «изъявительное наклонение» -- это «нулевая категория наклонения» (А.М. Пешковский).

Д.Н. Овсянико-Куликовский определил наклонение как форму глагола, выражающую либо желание говорящего лица, либо зависимость одного действия от другого, условность действия или состояния и т. д. Отсюда первое наклонение -- наклонение, выражающее желание говорящего лица -- названо повелительным, второе -- наклонение, выражающее зависимость действия, условность -- сослагательным. Сослагательное наклонение образуется посредством присоединения частицы бы (бъ) к форме прошедшего времени. «Оно образуется черезъ присоединеніе частицы бы (бъ) къ форм? прошедшего времени… Я бы помогъ теб?, еслибы ты этого заслуживалъ… Я бы охотно пошелъ прогуляться…» [Овсянико-Куликовский, 1908, с. 74]. Та форма глагола, которая не выражает ни желания, ни зависимости или условности действия и т. п., называется изъявительным наклонением.

По словам А.А. Шахматова, посредством наклонения осуществляется связь между субъектом и предикатом. «Ясно, что приходится различать, с одной стороны, морфологические наклонения, а с другой, синтаксические; морфологические -- это те словесные способы, которыми выражается чувство связи между субъектом и предикатом в формах глагола; синтаксические наклонения -- это те словесные способы, которыми вообще может быть выражено такое чувство» [Шахматов, 1941, с. 481].

Исследователь выделил изъявительное наклонение, повелительное наклонение, предостерегательное наклонение, желательное наклонение, сослагательное наклонение, условное наклонение, ирреальное наклонение, недействительное наклонение, потенциальное наклонение, предположительное наклонение.

Анализ исследований ученых-грамматистов показывает, что амбисемия характерна и для термина слог (склад).

М.В. Ломоносов употребил термин склад в значении соединение «самогласных с согласными буквами. Сложение разделимых частей бывают самогласных с самогласными, например, ай, или самогласных с согласными, как ра, Первого рода сложения обыкновенно называют двугласными, второго -- складами, хотя последнее название обоим приличествует» [Ломоносов, 1950--1959, с. 402--403]. В. Светов уточнил определение, данное Ломоносовым: склад -- соединение самогласной с одной или несколькими согласными буквами; склад также может состоять из двоегласной или троегласной, либо из одной самогласной. «Изъ буквъ д?лаются склады, изъ складовъ составляются реченія. Склады состаятъ 1) изъ одной самогласной сопряженной съ одной или многими согласными буквами, напр. тре-бу-ю; 2) изъ двоеглсной или троегласной, какъ ай, яй; 3) изъ одной самогласной, какъ и-ной» [Светов, 1773, с. 30--31].

Н. Курганов, наряду с термином склад, употребил термин слог в значении сложение двух и более букв. «Слогъ или складъ есть сложенiе двухъ или многихъ разныхъ буквъ въ одно м?сто: какъ слово начало, состоитъ изъ трехъ слоговъ на-ча-ло; а другое изъ четырехъ пре-му-дро-сти. По сему первое слово называется тресложное, а второе четыресложное; а есть и страхъ односложныя» [Курганов, 1790, с. 2].

По мнению А.А. Барсова, склад может состоять из одной самогласной буквы либо из соединения самогласной с другими буквами, произносимыми одним выдыхательным толчком. Он же впервые предложил классификацию склада, выделяя простой склад (склад, состоящий из одной самогласной буквы); сложный склад (склад, состоящий из 1) двоегласной явственной или троегласной буквы, 2) гласной с предшествующей ей согласной буквой, 3) гласной с последующей за ней согласной буквой, 4) гласной, находящейся между двумя согласными, 5) явственной двоегласной, имеющей перед собой одну или несколько согласных букв; неполный склад (склад, состоящий из одной или нескольких согласных букв, произноси мых с еромъ или еремъ); естественный склад (свойственный склад) -- все простые склады, а также сложные, оканчивающиеся на гласную букву; художественный склад, оканчивающийся на двоегласную или согласную букву; произносительный склад (склад, не выражающий никакой мысли, не имеющий лексического значения); знаменательный склад (склад, выражающий какую-либо мысль, обладающий лексическим значением).

Н.И. Греч разводит понятия слога и склада. Склад, по Н. И. Гречу, это соединение двух и более согласных (или полугласных) букв. Слог же представляет собой соединение гласной буквы с согласной (гласной с согласной и полугласной, гласной с полугласной), произносимое одним выдыхательным толчком. Исследователь проводит следующее разделение слогов: прямой слог (слог, начинающийся с согласной буквы), обратный слог (начинающийся с гласной буквы и заканчивающийся согласной), а также средний (в «среднем слоге, гласная заключается между согласными: рот, стот, пест, страст» [Греч, 1830, с. 80]).

Представление о слоге как сочетании гласной буквы с согласной или полугласной (придыханием) встречается в работах А. х. Востокова («Гласная буква одна, или въ соединеніи съ согласными или полугласными произносимая, составляетъ слогъ» [Востоков, 1871, с. 6]), Г.П. Павского («Сочетаніе согласной буквы или придыханія съ гласною называется слогомъ» [Павский, рас. 1, 1850, с. 66]), И. И. Давыдова («Гласная буква одна или въ соединеніи съ согласными и придыхаіями составляетъ слогъ. Изъ слоговъ образуются слова, или односложныя, или двусложныя, или многосложныя: Богъ, Царь; л?-то, го-родъ; у-че-ніе, о-те-че-ство» [Давыдов, 1849, с. 29--30]). По мнению В. Половцева, слог, в отличие от слова, не имеет значения. «Слова суть звуки, им?ющiе значенiе, наприм?ръ: поди сюда! Они состоятъ изъ звуковъ, не им?ющихъ значенiе (по, ди, сю, да), и называемыхъ слогами. А слоги, сл?довательно и слова, состоятъ изъ начальныхъ звуковъ (п, о, д, и, с, ю, д, а), именуемыъ буквами» [Половцов, 1842, с. 10].

А.А. Потебня рассматривает слог как слово или как часть другого слова. «Слог сам по себе тоже имеет только искусственное существование; в природе, т. е. в человеческой речи, он существует только как слово, или как часть другого слова, составляющего одно целое, которое и в свою очередь есть только как часть высшего целого, т. е. самой речи» [Потебня, 1993, с. 64--65].

Таким образом, анализ исследований, посвященных лингвистической терминологии XVIII -- первой трети XX века, в частности формированию терминов наклонение и слог, позволяет утверждать, что амбисемия -- это неотъемлемая, естественная характеристика лингвистической терминологии, находящейся на стадии своего формирования.

Амбисемия может быть обусловлена рядом причин, среди которых влияние других языковедческих традиций, в частности греко-латинской и западноевропейской; принадлежность языковедов к разным школам, направлениям и традициям; недостаточная изученность тех или иных языковых явлений; сложность фактов и явлений языка, требующая многостороннего и многоаспектного изучения.

Литература

глагол амбисемия лингвистический

1. Аксаков К.С. Опыт русской грамматики / К.С. Аксаков. -- Москва: Тип. Л. Степановой, 1860. -- 176 с.

2. Барсов А.А. Российская грамматика / А.А. Барсов. -- Москва: Изд-во Московского университета, 1981. -- 386 с.

3. Востоков А.Х. Сокращенная Российская грамматика / А.Х. Востоков. -- Санкт-Петербург: Департамент народного просвещения, 1871. -- 186 с.

4. Греч Н.И. Пространная русская грамматика / Н.И. Греч. -- Санктпетербургъ: Въ типографiи Издателя, 1830. -- 432 с. (Репринтное издание)

5. Давыдов И.И. Опыт общесравнительной грамматики русского языка / И.И. Давыдов. -- Санкт-Петербург: Тип. Императорской Академии Наук, 1849. -- 249 с.

6. Курганов Н.Г. Письмовник, содержащий в себе науку российского языка со многим присвокуплением разного ученого и полезнозабавного вещесловия / Н. Г. Курганов. -- Санкт-Петербург: Тип. Императорской Академии Наук, 1790. -- 254 с.

7. Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений: В 10 т. / М.В. Ломоносов. -- Москва; Ленинград, 1950--1959: Издательство Академии наук СССР. -- Т. 7. -- 995 с.

8. Некрасов Н.П. О значении форм русского глагола / Н. П. Некрасов. -- Санкт-Петербург: В тип. и литогр. I Паульсона и К°, 1865. -- 314 с.

9. Овсянико-Куликовский Д.Н. Грамматика русского языка. Руководство для средней школы и для самообразования / Д.Н. Овсянико-Куликовский. -- Москва: Издание Жуковского, 1908. -- 127 с.

10. Павский Г.П. Филологические наблюдения над строем русского языка: Рассуждения 1--3 / Г.П. Павский. -- Санкт-Петербург: Тип. Императорской Академии Наук, 1850. -- 335 с.

11. Перевлесский П.М. Начертание русского синтаксиса / П.М. Перевлесский // хрестоматия по истории грамматических учений в России: учеб. пособие для студентов вузов / сост.: В.В. Щеулин, В.И. Медведева. -- Москва: Высшая школа, 1965. -- С. 122--139.

12. Половцов В. Русская грамматика для русских, печатанная по высочайшему соизволению / В. Половцов -- Санкт-Петербург: Типография И. Глазунова и К°, 1842. -- 160 с.

13. Потебня А.А. Мысль и язык / А.А. Потебня. -- Киев: СИНТО, 1993. -- 192 с.

14. Светов В.П. Опыт нового российского правописания / В.П. Светов. -- Санкт-Петербург: Тип. Императорской Академии Наук, 1773. -- 37 с.

15. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка / А.А. Шахматов. -- Ленинград: Государственное учебно-педагогическое издательство НАРКОМПРОСА РСФСР, 1941. -- 620 с.

16. Якоб Л.Г. Начертание всеобщей грамматики для гимназий Российской империи / Л.Г. Якоб. -- Санкт-Петербург: Тип. Императорской Академии Наук, 1811. -- 79 с.

17. Вейсмман А. Заметки к истории русской грамматики / А. Вейсман // Журнал министерства народного просвещения. -- Санкт-Петербург: Тип. В.С. Балашева, 1894. -- С. 121--122.

18. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове / В.В. Виноградов. -- Москва ; Ленинград: Учпедгиз, 1947. -- 782 с.

19. Розенталь Д.Э. Словарь-справочник лингвистических терминов: пособие для учителя / Д.Э. Розенталь, М.А. Теленкова. -- Москва: Просвещение, 1985. -- 399 с.

20. Татаринов В.А. Терминологическая лексика русского языка: эволюция проблем и аспектов изучения / В.А. Татаринов // Русский язык в современном обществе: функциональные и статусные характеристики. -- Москва: ИНИОН, РАН, 2006. -- С. 131--164.

Размещено на Allbest.ru