О диагностических возможностях лексики в решении проблемы генезиса переселенческих говоров

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

О диагностических возможностях лексики в решении проблемы генезиса переселенческих говоров

Баженова Татьяна Евгеньевна

Рассматривается вопрос о генетических связях самарских переселенческих говоров. Новизна исследования обусловлена обращением к изучению лексики самарских говоров и введением в научный оборот новых сведений о территориальной дистрибуции диалектных лексем, зафиксированных в ходе диалектологических экспедиций в села Самарской области. Особое внимание уделяется межтерриториальным и междиалектным генетическим связям самарских говоров, установлению типологии диалектных различий на уровне предударного вокализма и лексики. Актуальность исследования определяется тем, что лексика этой территории позднего заселения описана далеко не полно и география многих диалектных лексем не определена. Автор руководствуется комплексным подходом к решению поставленной задачи, а именно сочетанием принципов ареально-географического и структурно-типологического описания. Описывается и сравнивается территориальная дистрибуция диалектных лексем. Приводятся факты ареально-типологических соответствий на уровне лексики. Делается вывод о том, что диалектная лексика обладает диагностическими возможностями и наряду с другими явлениями системного характера может служить подтверждением генетического единства самарских среднерусских акающих и окающих (владимирско-поволжских) говоров. Главным итогом исследования является классификация диагностирующих признаков диалектных основ на уровне лексики.

Ключевые слова: русский язык; диалект; оканье; аканье; диалектная лексика; территории позднего заселения; Поволжье.

On Diagnostic Capabilities of Lexis in Solving the Problem of Genesis of Resettlement Dialects

Bazhenova Tatyana Evgenyevna (2016), PhD in Philology, associate professor, Department of Russian Language, Culture of Speech and Their Training Methodology, Philological Faculty, Samara State University of Social Sciences and Education (Samara, Russia), tatyabazhenova@yandex.ru.

The problem of genetic relations of the Samara resettlement dialects is considered. The novelty of the study is determined by appeal to studying vocabulary of Samara dialects and the introduction into scientific circulation of new information about the territorial distribution of dialect words, recorded during dialectological expeditions in Samara region. Special attention is given to inter-territorial and inter-dialect genetic relations of the Samara dialects, the establishment of typology of dialect differences at the level of the pretonic vocalism and vocabulary. The relevance of the study is determined by the fact that the vocabulary of this area of late settlement is not fully described, and geography of many dialectal lexemes is not found out. The author adopted a comprehensive approach to the solution of the problem, namely the combination of the principles of areal-geographical and structural-typological description. The territorial distribution of dialect tokens is described and compared. The facts of areal-typological correspondences on the lexical level are given. It is concluded that the dialect lexis has diagnostic capabilities and along with other events of a systemic nature it may serve as a confirmation of the genetic unity of Samara Central Russian (the Vladimir-Volga region) dialects with retention of unstressed `o' and with pronunciation of unstressed `о' as `а'. The main result of the study is the classification of the diagnostic signs of the dialectal basis of the lexical level.

Key words: Russian language; dialect; retention of unstressed `o'; pronunciation of unstressed `о' as `а'; dialect vocabulary; territory of late colonization; Volga region.

Вводные замечания

Проблема типологии лексики переселенческих говоров отличается особой остротой и сложностью. В отношении самарских говоров, примыкающих к периферии генетически однородных центральных говоров, данная проблема, на наш взгляд, имеет возможные решения.

Наше исследование подготовлено многолетней диалектологической работой в Самаре, в результате которой было накоплено достаточное количество материалов для составления регионального словаря и лексического атласа. Систематизация диалектной лексики дала нам возможность теоретически осмыслить результаты многолетних наблюдений.

Изучение лексики самарских говоров началось с картографирования отдельных лексических групп. В ходе разработки лексических карт мы убедились в том, что основные специфические черты лингвистического ландшафта нашей территории находят подтверждение на уровне лексики. Картографированием установлено, что изоглоссы лексем, входящих в двучленные оппозиции, в совокупности соответствуют той условной границе, которая установилась на территории Самарской области между говорами с владимирско-поволжской основой и говорами с различными южнорусскими основами. Ареально-типологическая характеристика лексико-семантических особенностей во многих случаях соотносится с местными диалектными различиями фонетического уровня (в нашем случае -- с противопоставлением оканья и аканья). Следовательно, параллельно со сложившимися в процессе нивелировки диалектными системами фонетического уровня в самарских переселенческих говорах установились регулярные лексические оппозиции, дополняющие картину диалектного членения.

Это открыло возможность рассматривать региональную лексику с точки зрения системных отношений, несмотря на известную лингвистическую «пестроту» региона.

Краткий обзор фонетических особенностей самарских говоров

В Самарской области представлены: (1) владимирско-поволжские окающие говоры (в 115 из числа всех обследованных населённых пунктов, что составляет около 36 %); (2) среднерусские акающие (98 сел -- 31 %); (3) южнорусские (90 сел -- 28 %). Кроме того, в 18 населённых пунктах (около 5 %) наблюдается сосуществование говоров двух, а иногда более типов.

Несмотря на известную «пестроту», окающие говоры расположены в основном в северной части региона, южнорусские -- на юге, а среднерусские акающие говоры -- в средней полосе. И окающие, и акающие говоры обнаруживают специфические типологические признаки по сравнению с классическими говорами.

Самарские окающие говоры объединяются наличием целого ряда общих признаков на уровне фонетики и морфологии:

неполное оканье, сопровождающееся в современных условиях бытования признаками былого или формирующегося акающего произношения (обычно доля аканья составляет 1--10 % и более от всех вариантов произношения на данную позицию); в отдельных говорах фиксируется незначительный процент полного оканья в предударных слогах не между губными и не перед слогом с у (молоку, хоронъть);

уканье -- произношение у на месте начального о во втором предударном слоге (утроббтывъл'и); такое произношение фиксируется регулярно, но чаще всего на фоне редукции начального гласного (ъбнимбт). Изредка на месте о в абсолютном начале слова можно услышать о: однову;

различение предударных гласных неверхнего подъема после мягких согласных: в соответствии с <о> -- <е> -- <а> перед твердыми согласными [о] -- [о] -- [а] (с'олу, т'омну, в'одру, пр'амуй) и перед мягкими согласными [е] -- [е] -- [а] (ф(с'ел'й, т'емн'йт', в(в'едр'й, пр'ам'йй); в наиболее ранних по времени образования окающих говорах отмечено последовательное различение всех этимологических гласных, то есть [о] -- [е] -- [а] перед твердыми согласными (с'оструй, р'екуй, бедуй, пр'амуй) и [е] -- [е] -- [а] -- перед мягкими согласными (с'естр'й, к(р'ек'й, б'ед'н'йй, пр'ам'йй); часто ёкающее произношение нарушается: (а) неразличением «этимологических» гласных среднего подъема (с'олу, т'омну, р'окуй и с'елу, т'емну, р'екуй); (б) произношением и, еи, ие в первом предударном слоге в соответствии с гласными неверхнего подъема (с'олу и с'еилу, ф(с'ел'й и ф(с'ил'й, пр'ам'йй и пр'ием'йй), то есть формирующимся литературным произношением.

Эти и другие фонетические и грамматические признаки позволяют отнести самарские окающие говоры к восточному среднерусскому окающему типу [Пшеничнова, 1996, с. 123--126].

Акающие говоры на нашей территории численно преобладают, и значительную часть их составляют говоры среднерусские. Основная масса среднерусских акающих говоров расположена в центральных западных районах области -- на территории Самарской Луки и прилегающего к ней левобережья Волги. Отдельные среднерусские говоры бытуют во всех районах области в окружении говоров различного типа.

Типология самарских среднерусских акающих говоров определяется характером предударного вокализма после мягких согласных. Выделяются три типа: (1) говоры с различными типами яканья, в первую очередь с умеренным и умеренно-диссимилятивным яканьем; (2) говоры с иканьем и (3) говоры с еканьем. Специфической особенностью самарских среднерусских акающих говоров является преобладание умеренного яканья, характеризующегося сохранением предударного *а перед мягкими согласными (п'ат'урка) и рефлексами особого произношения этимологического ? (и или е перед твёрдыми согласными), то есть с'алэ, с'алум, с'алб, но б'идэ, б'идуй, б'идб. Такие умеренно-якающие среднерусские говоры встречаются у нас преимущественно в районах раннего освоения территории -- в центральных западных и северо-западных районах. Аналогично во всех среднерусских говорах с еканьем и в абсолютном большинстве говоров с иканьем отмечаются случаи сохранения этимологического *а в предударном слоге.

Большинство среднерусских акающих говоров имеют сходство с восточными среднерусскими говорами и сформировались, очевидно, уже на самарской земле на основе окающих говоров восточного среднерусского типа [Пшеничнова, 1996, с. 123--128]. Реже обнаруживается сходство самарских среднерусских акающих говоров с южнорусскими типами. Главными показателями южнорусской основы среднерусских акающих говоров мы считаем наличие диссимиляции гласных в предударном вокализме после мягких согласных, что проявляется в преобладании в предударном слоге перед мягкими согласными варианта 'а перед узкими ударными гласными (б'ар'ът'ь, р'ад'ъскъ, н'а п'ъл'и), и реализацию взрывного г в х на конце слова (сн'н'ех, стох). Данная группа говоров характеризуется также другими типично южнорусскими особенностями в различных соотношениях, а также комплексом общих признаков самарских среднерусских говоров (взрывное г, местоимение типа у меня, твердое -т на конце глаголов 3 лица). Генетические связи с материнскими южнорусскими говорами в этой группе самарских говоров разнообразны, но все они не выходят за рамки юго-восточного диалектного типа [Пшеничнова, 1996, с. 108--122].

По соотношению диалектных особенностей можно выделить среднерусские говоры с монодиалектной южнорусской основой и среднерусские говоры с полидиалектной основой. Все среднерусские говоры с монодиалектной основой представляют собой трансформированные южнорусские говоры.

В южных и юго-восточных районах области бытуют южнорусские говоры, которые обнаруживают признаки материнских говоров различной типологии (прежде всего с говорами среднедонского и юго-восточного диалектного типа) [Пшеничнова, 1996, с. 106--122]. Южнорусские говоры Самарской области очень разнообразны. Они объединяются наличием целого ряда признаков: (1) аканье недиссимилятивное; (2) яканье различных типов, прежде всего -- ассимилятивно-диссимилятивное и умеренно-диссимилятивное, спорадически на юге области встречается диссимилятивное яканье. Другие типы яканья (сильное и умеренное) почти всегда обнаруживают диссимилятивную основу. Изредка встречается иканье, которое часто сочетается с элементами яканья.

Южнорусские говоры с ассимилятивно-диссимилятивным яканьем обнаруживают признаки сходства с южнорусскими говорами центральных территорий, прежде всего с тамбовскими, тульскими, рязанскими, пензенскими и курскими говорами. Различная степень сохранности материнских основ южнорусских говоров является показателем их изначальной неоднородности.

Некоторые южнорусские говоры имеют полидиалектную основу. Такие говоры встречаются на нашей территории повсеместно, они разнообразны с точки зрения типологии и хронологии, и в речи представителей их традиционной части сохраняются исходные черты материнских основ, отсутствующие в передовом слое носителей говора. Южнорусский компонент при этом преобладает (например, диссимиляция гласных на уровне предударного вокализма, диалектные варианты <ф> кухвбйка, хетровые сапоги и под., глагольные формы без -т они помня и др.).

генетический переселенческий говор диалектный

Ареально-типологическая классификация лексики

Диалектологические исследования последних десятилетий с очевидностью доказывают, что наряду с фонетическими и грамматическими диалектными различиями система лексических соответствий также может служить надежным основанием диалектного членения [Ганцовская, 2008; Войтенко, 2000; Мызников, 1995; Мызников, 2005; Нефедова, 2002; Rembiszewska, 2003 и др.].

Анализ системных отношений в лексике самарских говоров показал наличие территориальной маркированности отдельных лексем. В первую очередь это относится к двучленным лексическим оппозициям, соответствующим традиционным говорам полярной диалектной приуроченности [Образование …, 1970, с. 138--140; Русская диалектология…, 1964, с. 236--240]. Так, в лексико-семантической системе говоров Самарской области зафиксированы лексические соответствия ухват -- рогач, ковш -- корец, кринка -- махотка, зыбка -- люлька, квашня -- дежа, сковородник -- чапельник, брезговать -- гребовать и др., которые образуют устойчивые ареалы в пределах условных границ между оканьем и аканьем. Ареалы этих лексем дополняют общую картину противопоставления северной, центральной и южной части области, составленную на основе лингвогеографического изучения фонетических и морфологических диалектных особенностей. Следовательно, обнаруживая признаки типологического сходства с лексикой материнских говоров, самарские говоры в целом сохраняют и ареальную дистрибуцию лексических особенностей.

Лексико-семантическая система самарских говоров представлена в основном сложными многочленными оппозициями, с учетом которых лингвистический ландшафт самарского Поволжья очень часто становится ещё более расчлененным и в некоторых случаях приобретает пестроту. Всё же можно заметить определенную упорядоченность в лингвогеографическом представлении отдельных лексем.

В целом ряде сценариев территориального распределения диалектных слов мы обнаружили противопоставление северной (преимущественно окающей) и южной (акающей) половины территории Самарской области, граница между которыми проходит условной линией по рекам Чагра и Самара. Картографирование показало, что, например, ареалы слов позьму `земельный надел, на котором расположены дом со всеми постройками, огородом и садом', кортушка и картуфь `картофель', суягная `беременная (об овце)', берёжая `беременная (о лошади)', восййка `недавно', полоэз `постройка для хозяйственных нужд, навес между сараями', шиш `простейшая постройка для сушки снопов', шкирд и кладь `большая продолговатая укладка снопов', грэхва `брюква', лонщбк `жеребенок по второму году жизни', пэто, пэтце `ременная связующая часть цепа' группируются на севере, северо-западе и в центральных районах области, где преобладают окающие и акающие говоры с владимирско-поволжской основой.

О связях с основами окающих говоров восточного среднерусского типа на уровне лексики свидетельствуют факты закрепленности за самарскими окающими говорами следующих лексем: косьё `древко косы, черен', вопить, выть `плакать по покойнику', беседки `вечерние собрания молодежи в помещении для развлечения', погода `плохая погода со снегом', гадюга `змея', конюшня `постройка для крупного домашнего скота', наименования ягод с суффиксом -иг(а) землянига, клупнига.

Ареалы лексем ворук `огороженное место для содержания скота', плант `земельный надел во владении одного хозяина', ведмйдь `медведь', кэхня, самбнка, мбзанка `наименования жилых построек старинного образца', сукутная `беременная (об овце)', стрыган `жеребенок по второму году жизни', ъкры и крыги `льдины', тучб, хмбра `туча', попрядэшки `вечерние собрания молодежи', дюже `очень', гутбрить, балбкать `говорить, разговаривать', кричать `плакать по покойнику' находятся в южных районах области, где сосредоточена основная часть южнорусских говоров и сформировавшихся на их основе среднерусских говоров. Преимущественно за южнорусскими говорами закреплено бытование лексем брухтбть, брухбть `бодать (о корове)', бирюк `волк; матерый волк', пблец `часть косы', котэх `помещение для мелкого скота', наименования жеребёнка с корнем стрыг- (стрыган, стрыгун и под.), анадысь, надысь `недавно', рубйль `деревянный брусок, применяемый для стирки белья'.

Признаки диалектной приуроченности к материнским основам севернорусских или южнорусских говоров в лексике самарских говоров имеют нерегулярный характер, зато очевидна их связь с другими, преимущественно окающими, говорами Среднего Поволжья. Так, в самарских среднерусских окающих и акающих говорах бытуют слова бэшма `брюква', волжбнка `гриб волнушка', кйлья `вечерние собрания молодежи', кокэшка `кукушка', мурда `рыболовная снасть типа ловушки' и др., см.: [Мызников, 2005, с. 260--470]. Этими лексическими особенностями ещё раз подтверждается генетическое единство самарских среднерусских акающих и окающих (владимирско-поволжских) говоров.

Нередко изоглоссы диалектных лексем образуют дисперсные ареалы по всей картографируемой территории и имеют зоны пересечения с другими диалектными и общерусскими словами. Так можно охарактеризовать, например, лексемы одунье `большая продолговатая укладка снопов', картуха `картофель', бэква и бэхня `брюква', пусконь `мужская особь конопли', пудловка и потолук `чердак'.

Часть картографированной лексики имеет широкое распространение в самарских говорах. Это довольно большая группа диалектных слов: избб `традиционная жилая постройка, рубленый дом среднерусского образца', клйв `помещение для домашнего скота', городьбб `изгородь', клэшка `курица-наседка', пусконь `мужская особь конопли', кулъга `участок, делянка', пуроз `мирской бык', посидйлки `вечерние собрания молодежи в помещении', шабёр `сосед', зыбка `колыбель', калякать `говорить, разговаривать', ягода `лесная земляника', пируг `белый хлеб из сеяной пшеничной муки', кулбга `каша из ржаной муки', запун `передник', запуй `сговор, сватовство' и т. д. Повсеместно, независимо от типологической характеристики самарских говоров, встречаются лексемы кучет `петух', анбар, анбарушка `постройка для хранения зерна, мякины', валёк `деревянный брусок, применяемый для стирки белья', хребтуг, рептух `мешок, надеваемый на голову лошади для кормления', назём `навоз', клэшка `курица-наседка'. Эта лексика активно используется носителями говора, известна городским жителям и носителям других языков. С. А. Мызников также отмечает широкое распространение многих перечисленных слов в средневолжских русских говорах Чувашии и Марий Эл [Мызников, 2005, с. 489--550].

В отдельных говорах зачастую оказываются возможными слова разной диалектной приуроченности. Так, например, в соседстве с другими диалектными и общеупотребительными лексемами в пределах одного села бытуют на нашей территории слова подловка и потолок, баять и балбкать, позьмо и плант, зыбка и люлька, изба и кухня и другие наиболее очевидные лексические особенности, имеющие полярную диалектную приуроченность в традиционных говорах. Размытость ареально-типологической характеристики части диалектной лексики и преобладание в частных диалектных лексических системах общенародных (общеупотребительных) слов соответствует статусу самарских говоров как говоров переселенческих и преимущественно среднерусских.

Выводы

Итак, лексические особенности существенно дополняют комплексное представление о самарских говорах и об их генетических связях. Можно не сомневаться в том, что диалектная лексика обладает диагностическими возможностями и наряду с другими явлениями системного характера может служить подтверждением генетического единства самарских среднерусских акающих и окающих (владимирско-поволжских) говоров. Целый ряд диалектных лексических параллелей выступают в качестве диагностирующих признаков диалектных основ на уровне лексики зоны пересечения юго-восточных и северо-западных ареалов и вносят дополнительные черты своеобразия в лингвистический ландшафт Самарского Поволжья.

Сохранение собственно диалектных черт наблюдается не только на таких довольно консервативных языковых ярусах, как фонетика и морфология, но и на уровне лексики, который более всего подвержен сильному влиянию литературного языка.

Все это заставляет признать, что диалекты, представляя собой территориально ограниченную разновидность национального языка, имеют неисчерпаемые ресурсы для дальнейшего развития.

Литература

1. Баранникова Л. И. Специфика диалектного слова в говорах территорий позднего заселения / Л. И. Баранникова // Лексико-грамматические единицы в языке и речи: сб. науч. трудов. -- Волгоград: Перемена, 1993. -- С. 3--15.

2. Войтенко А. Ф. Московская диалектная лексика в ареальном аспекте / А. Ф. Войтенко. -- Москва: Логос ВОС, 2000. -- 320 с.

3. Ганцовская Н. С. Роль лексики в типологической характеристике ареала / Н. С. Ганцовская // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Филологические науки. -- 2008. -- Вып. 7. -- С. 37--40.

4. Мызников С. А. Ареальная дистрибуция лексики сенокошения в русских народных говорах Обонежья и Приладожья / С. А. Мызников // Псковские говоры и их носители (лингвогеографический аспект). -- Псков, 1995. -- С. 22--28.

5. Мызников С. А. Русские говоры Среднего Поволжья: Чувашская Республика, Республика Марий Эл / С. А. Мызников -- Санкт-Петербург: Наука, 2005. -- 636 с.

6. Нефедова Е. А. Диалектные лексические микросистемы в ареальном аспекте / Е. А. Нефедова // Аванесовский сборник: к 100-летию со дня рождения чл.корр. Р. И. Аванесова. -- Москва: Наука, 2002. -- С. 94--103.

7. Образование севернорусского наречия и среднерусских говоров. (по данным лингвистической географии) / ред. В. Г. Орлова. -- Москва: Наука, 1970. -- 456 с.

8. Пшеничнова Н. Н. Типология русских говоров / Н. Н. Пшеничнова. -- Москва: Наука, 1996. -- 208 с.

9. Русская диалектология / ред. Р. И. Аванесов. -- Москва: АН СССР, 1964. -- 306 с.

10. Rembiszewska Dorota K. Zasiкgy wyrazowe na pograniczu Mazowsza i Podlasia / Dorota K. Rembiszewska // Sіowa jak mosty nad wiekami: monografia. -- Biaіostok, 2003. -- S. 325--334.

References

1. Avanesov, R. I. (ed.). 1964. Russkaya dialektologiya. Moskva: AN SSSR. (In Russ.). Barannikova, L. I. 1993. Spetsifika dialektnogo slova v govorakh territoriy pozdnego zaseleniya. In: Leksiko-grammaticheskiye yedinitsy v yazyke i rechi: sb. nauch. trudov. Volgograd: Peremena. (In Russ.).

2. Gantsovskaya, N. S. 2008. Rol` leksiki v tipologicheskoy kharakteristike areala. Izvestiya Volgogradskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. Filologicheskiye nauki, 7: 37--40. (In Russ.).

3. Myznikov, S. A. 1995. Arealnaya distributsiya leksiki senokosheniya v russkikh narodnykh govorakh Obonezhyya i Priladozhyya. In: Pskovskiye govory i ikh nositeli (lingvogeograficheskiy aspekt). Pskov. (In Russ.).

4. Myznikov, S. A. 2005. Russkiye govory Srednego Povolzhya: Chuvashskaya Respublika, Respublika Mariy El. Sankt-Peterburg: Nauka. (In Russ.).

5. Nefedova, E. A. 2002. Dialektnyye leksicheskiye mikrosistemy v arealnom aspekte. In: Avanesovskiy sbornik: k 100-letiyu so dnya rozhdeniya chl.-korr. R. I. Avanesova. Moskva: Nauka. (In Russ.).

6. Orlova, V. G. (ed.). 1970. Obrazovaniye severnorusskogo narechiya i srednerusskikh govorov. (po dannym lingvisticheskoy geografii). Moskva: Nauka. (In Russ.).

7. Pshenichnova, N. N. 1996. Tipologiya russkikh govorov. Moskva: Nauka. (In Russ.).

8. Rembiszewska, Dorota K. 2003. Zasiкgy wyrazowe na pograniczu Mazowsza i Podlasia. In: Sіowa jak mosty nad wiekami: monografia. -- Biaіostok. (In Pol.).

9. Voytenko, A. F. 2000. Moskovskaya dialektnaya leksika v arealnom aspekte. Moskva: Logos VOS. (In Russ.).

Размещено на Allbest.ru