НаучНый диалог. 2016 Выпуск № 10 (58) / 2016

Размещено на http://www.allbest.ru/

114

Выпуск № 10 (58) / 2016 НаучНый диалог. 2016

113

УДК 81'373.611

Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б. Н. Ельцина

Ще раз о русском слове шаромыга

Сурикова Олеся Дмитриевна

Русское слово шаромым га имеет общенародное распространение и квалифицируется лексикографами как просторечное в значении ?человек, который любит поживиться на чужой счет, жулик? [Шведова, 2007, с. 1102; ССРЛЯ, т. 17, с. 1288 и др.]. Кроме того, оно функционирует в русских народных говорах, где обладает рядом пейоративных значений (пенз. ?пустой, ветреный человек; побродяга? [Опыт, 1852, с. 263], омск., перм. ?пьяница, тунеядец? [СРГС, т. 5, с. 325; СПГ, т. 2, с. 553], ю.-прикам. ?бродяга? [СРГЮП, т. 3, с. 383], влг. ?человек, склонный озорничать, проказничать? [СВГ, т. 12, с. 74] и т. д.), множеством фонетических вариантов (шарамым га, шеромым га, шерамым га, широмым га, шаромбга, широмбга и пр.) и дериватов (шарамым жник, шарамужник, шарамым жничать и пр.).

У этой лексемы богатая лексикографическая и этимологическая история, которая подробно освещена в [Добродомов, 2009]. Опираясь на данную публикацию, вкратце перескажем здесь основные из предлагавшихся для шаромыги этимологических решений.

Самая старая и наиболее известная версия, выдвинутая еще в XIX веке (В. В. Григорьев и др.) и поддерживаемая некоторыми исследователями по сей день [Байбурин и др., 2004, с. 605; Шведова, 2007, с. 1102], предполагает связь шаромыги с франц. cher ami ?дорогой друг?. Как представляется, в критике это предположение не нуждается (аргументированное опровержение см. хотя бы в [Черных, 1959; Добродомов, 2009]), и мы позволим себе привести только одно дополнительное соображение хронологического свойства. Чаще всего адепты «французской» версии допускают проникновение шаромыги в русский язык после Отечественной войны 1812 года -- однако в польском szeromyџnik, считающийся русским заимствованием (и возводящийся Брюкнером к гнезду слав. *sмrъ), фиксируется уже в XVIII веке [Brьckner, 1985, s. 541].

Вторая версия, опирающаяся на заимствованный характер шаромыги, высказана ж. ж. Варбот [1981], которая связывает это слово с сермягой и говорит об их балтийском происхождении (несохранившийся балтийский источник принадлежит к гнезду лит. њмrmas ?серый, сивый?); по мнению автора, в случае с шаромыгой заимствование в русский язык было поздним и осуществлялось через лехитское посредство.

Существует адыгская этимология, предложенная М. В. Федоровой (шаромыга -- из шерамыга < кабард. хьэрэмыгъэ, хьэрэмлы ?корыстный? [цит. по: Добродомов, 2009]) и убедительно развенчанная И. Г. Добродомовым [Там же].

Экстравагантное предположение сделал и сам И. Г. Добродомов [Там же], который, отталкиваясь от высказанной П. Я. Черных [т. 2, с. 404], Н. М. Шанским [КЭСРЯ, с. 377] и др. версии о связи слова шаромыга с рус. диал. шармб, шбром-дбром ?дешево? (< шарить? Решение, в рамках которого шаромыга связывается с шарить, принадлежит еще В. И. Далю [т. 4, с. 648]; в некоторых последующих этимологических работах такое сближение считается народноэтимологическим [Шведова, 2007, с. 1102; Фасмер, т. 3, с. 411].), настаивает на офенском происхождении этимонов, проникновении их в диалекты -- и приращении к ним экспрессивного суффикса -ыга или на стадии арготизмов, или позднее, уже в наречиях. И. Г. Добродомов полагает, что начальная часть слова шаромыга «представляет собой арготическую переделку обычного русского наречия даром с помощью замены первого слога да- маскировочными слогами ша-, ши- или шу-, весьма распространенными в разных условных языках русских ремесленников и торговцев, особенно в офенском» [Добродомов, 2009]. С этим трудно согласиться. Во-первых, принимая версию И. Г. Добродомова, мы должны допустить, что арготизм не только проник в городское просторечие, но и получил фактически общедиалектное распространение, а кроме того, попал в другие славянские языки (упоминавшийся польск. szeromyџnik, укр. шаромыжка, шеромыжка [ЕСУМ, т. 6, с. 157]) -- причем достаточно рано (в польском -- с XVIII века). Это маловероятно. Во-вторых, офенская этимология слов типа шбром, шармб Шармб -- из шарить / шаром по модели образования наречий с семантикой интенсивности на -ма: ср. простореч. задармб, влад. дермб драть ?усиленно просить что-либо? [СРНГ, т. 8, с. 25], куйб. катмб катать ?катя, перекатывая, перемещать что-либо? [СРНГ, т. 13, с. 129], смол. летмб ?очень быстро (лететь, бежать и т. п.)?, ворон. лететь летмб [СРНГ, т. 17, с. 17], ряз. пешкомб ?пешком? [СРНГ, т. 27, с. 14], диал. шир. распр. стоймб ?стоя, стоймя? [СРНГ, т. 41, с. 189] и др. кажется излишней на фоне словообразовательной продуктивности и экспрессивности в русских говорах и просторечии лексики, содержащей звукокомплекс шар. К ней относятся, с одной стороны, языковые факты, принадлежащие гнезду шар- (ср. простореч. шарум покатъ ?нет ничего?, алт. шарбми трястъ ?бездельничать, баловаться? [СРГС, т. 5, с. 324]); с другой стороны -- слова, связанные с глаголом шарить (ср. шарить разг. ?искать, разыскивать?, разг.сниж. ?воровать? [Кузнецов, 1998, с. 1490], перм. шбра ?большая компания людей, обычно нарушающая правила поведения? [СПГ, т. 2, с. 542] и пр.); и, наконец, лексемы, имеющие отношение к звукоподражаниям типа шаркать, шарашить, шарббора ?хлам, рухлядь? и мн. др. Слова, имеющие разный генезис, приводятся в одном ряду в силу высокой контаминационной активности лексики, содержащей экспрессивный звукокомплекс шар-; ср. еще притяжение к полю такой лексики некоторых иноязычных заимствований, претерпевающих формальные изменения и семантические флуктуации в русских народных говорах: яросл. шарлатбнить ?бездельничать? (из шарлатан < франц. charlatan), яросл. шарбйрничать ?отлынивать от дела? (вероятно, из шалбйрничать < польск. szalbierz ?мошенник, обманщик? [Фасмер, т. 4, с. 397]) [ЯОС, т. 10, с. 70], ю.-прикам. шараббн не варит ?плохо соображается? (возможно, из шарабан < франц. char а bancs ?открытый фаэтон?) [СРГЮП, т. 3, с. 382] и др. Кроме того, рассматривая наречие шбром-дбром, вероятно, подтолкнувшее И. Г. Добродомова к мысли об арготической переделке, нельзя забывать об активности редупликативных конструкций с [ш] в начале первого сегмента в русском и других восточнославянских языках (см.: [Минлос, 2004, с. 155]), ср. здесь только случаи с начальным шар-: шаранды-баранды, шарыббры, шарух-варух, шарда-барда, шараги-вараги [Там же, с. 3, 89, 155], в том числе с несомненно «значимым» вторым сегментом: шарин барин [Там же, с. 109], урал. казаки на шары на палы Здесь палы -- ?палки?, ср. мотивировку, предложенную в [Малеча, т. 3, с. 132]: «Это своего рода наказание. Провинившегося в игре казачонка берут на шары на палы; хватают за руки и за ноги и опускают на ряд разложенных на земле палок и как валёк по скалочке катают виновника по палочкам». [Малеча, т. 4, с. 474], а также шерба верба, шъры-дым ры, укр. шуря-буря [Минлос, 2004, с. 153, 95] и т. д. Типологичность подобных случаев делает предположение о шифровке избыточным.

Рассуждая о предпочтительности версии о собственно диалектном (а не арготическом) происхождении наречий шармб и шбром (от шарить или иного экспрессивно окрашенного слова, содержащего звукокомплекс шар-), нельзя, однако, принять вторую часть предлагаемого П. Я. Черных, Н. М. Шанским и И. Г. Добродомовым решения: шаромыга < шармб, шбром + -ыга. Об ошибочности такой трактовки свидетельствуют некоторые не учтенные ранее русские диалектные факты: костр. шаламым га ?шалопай, хулиган? -- «Шаламыга несерьёзный, с шалостью слово связано»; ?шаловливый, балующийся ребенок? -- «Шаламыга везде залезет, шаль такая, за им не уследишь»; ?о болтающемся без дела человеке? -- «Он как шаламыга, только ходит куда не знаю, шмырят, шмырят < шляется >» [ЛКТЭ]; арх. шаломым га ?бранно о человеке? -- «У них деньги привезёны, тот пай опеть шаломыга-то» [КАОС]; пск., твер. халамым га ?кто задевает за всякие вещи, когда ходит или делает что-либо? [ДО, с. 288]. Эти слова относятся к гнезду рус. шал- / хал- (< праслав. љаl- / *хаl-; ср. шальной) и содержат экспрессивный суффикс -мыга (< мыкать; как в словах горемыка, босомыга, коломыка [Варбот, 1984, с. 53]) К словам, образованным в рамках этой модели, следует отнести, возможно, еще алт. холомымдница ?бойкая девушка? -- «Ох и холомыдница ты!» [СРГС, т. 5, с. 226], влг. халемъзничать ?иметь пристрастие к сладкому? -- «Она всё халемизничает, все деньги на конфеты тратит» [СВГ, т. 11, с. 177] (значение здесь корректнее сформулировать в виде ?позволять себе лишнее? ? ?отступать от общепринятой нормы?) и смол. халамымжник ?кустарник? [ССГ, т. 11, с. 43]. Развитие значения ?кустарник? не кажется странным: случаи совмещения в одном этимологическом гнезде значений ?кустарник? и ?мусор? на славянском материале описаны Т. В. Горячевой [1989] (ср. «мусорную» семантику продолжений *хаl- в русском и иных славянских языках: влад. хальё ?старое платье, обноски?, блр. халь ?дрянь, ветошь?, с.-х. h?la ?нечистота, неопрятность (о немытом человеке или нестиранной одежде? [ЭССЯ, т. 8, с. 13--14], арх. шал ?мусор? [КАОС] и т. д.).. Вероятно, в шаромыге тоже следует усматривать сложение шалый + мыкаться (с последующими фонетическими и семантическими трансформациями).

1. Предлагаемое решение не встречает словообразовательных препятствий. Так, известны многочисленные сложения, где в роли первого компонента выступают продолжения љаl- / *хаl-: курск. халоэмный ?безумный? (хал- + умный) [ЭССЯ, т. 8, с. 14], пск., твер. халабэрда и халабрэда ?растрепа, разгильдяй? (хал- + бурдб), диал. шалабэрда ?ротозей? (шал- + бурдб), пск., твер., яросл., смол., курск., олон. шалопэт ?бездельник, ветрогон, кутила? (шал-+ путь) [Фасмер, т. 4, с. 216, 396, 400], новосиб. шалахвустить ?вести развратный образ жизни? (шал- + хвост) [СРГС, т. 5, с. 320] и др. Необходимо упомянуть также двукорневые слова с глагольной основой в качестве второго компонента: перм. халэдора ?негодяй, шваль, оборванцы? (хал- + драть), зап.-брян. халавйй ?легкомысленный, непостоянный человек? (хал- + веять) [ЭССЯ, т. 8, с. 14], тамб. шалаббй (шал- + баять), диал. шаломэт ?смутьян? (шал- + мутить) [Фасмер, т. 4, с. 396], влг. шалобруд ?бродяга?, арх. халобрудница ?сплетница, болтунья? (шал- / хал- + бродить) [СВГ, т. 12, с. 63; СРГК, т. 6, с. 701], влг. шалотвур ?шалун, балагур? (шал- + творить) [Дилакторский, 2006, с. 564], новг. шаломэдить ?о состоянии головокружения? (шал- + мудить ?медлить, мешкать?) [СРГК, т. 6, с. 826], возможно, башк. (рус.) халамбшки ?порывы ветра? (хал- + махать? Предположение подтверждается семантической параллелью: по указанию авторов [ЭССЯ, т. 8, с. 14], в основе зап.-брян. халавйй ?легкомысленный человек? лежит значение ?ветер, буря?.) [СРГБ: халамашки], ленингр. шеломутить ?качать из стороны в сторону (от усталости, болезни и т. п.)? и ср.-урал. шаламута ?беспокойный, вздорный человек, баламут? (шал- + мотать?) [СРГК, т. 6, с. 855; СРГСУ, т. 7, с. 41].

2. Излагаемая версия непротиворечива с точки зрения фонетики:

? типично чередование шал- / хал- (< љаl- / *хаl-), объясняющее существование параллели шаромыга // халамыга: пск., твер., яросл., смол., курск., олон. шалопэт ?бездельник, ветрогон, кутила? [Фасмер, т. 4, с. 400] -- и томск. холопэтка ?чрезмерно разговорчивый человек? [СРГС, т. 5, с. 226]; морд. (рус.) шалобрудить ?бездельничать? [СРГМ, т. 2, с. 1496] -- и краснояр. халабрудить ?слоняться без дела? [СРГЦРКК, т. 5,

с. 51]; пск., твер. халабэрда и шалабэрда ?разгильдяй? [ДО, с. 288, 303]; смол. халоэмный ?глупый, сумасбродный? [ССГ, т. 11, с. 44] -- и ср.-урал. шалоэмка ?дурочка? [СРГСУ, т. 7, с. 41] и т. д.; ? известны случаи мены плавных в экспрессивах на шал- / хал-, объясняющей возможную трансформацию шаломыга в шаромыга: краснояр. халабрудить ?слоняться без дела? [СРГЦРКК, т. 5, с. 51], бурят. харабрудить ?колобродить? [СРГС, т. 5, с. 204], морд. (рус.) шалобрудить ?бездельничать? [СРГМ, т. 2, с. 1496], новг. шаробрудить ?ходить бесцельно, шаркая ногами? [НОС, с. 1295]. Ср. тот же процесс в экспрессивной лексике в других славянских языках: слов. halabъиiti и harabъиiti ?шуметь, бунтовать?, halabыka и harabыka ?шум? [Bezlaj, t. 1, s. 191], польск. haіaburda и haraburda `забияка' [Brьckner, 1985, s. 168], кашуб. љaіoputa и љaroputсik ?забияка; обманщик, жулик; ветреник? [SEK, t. 5, s. 52], укр. шалапэт и шарапэт `легкомысленный, непутевый человек' [ЕСУМ, т. 6, с. 370] Ср. то же в словах, содержащих звукокомплекс љаl-/хаl-, но, вероятнее всего, не связанных генетически с праслав. љаl- / *хаl-: укр. халбстати и харбстати `небрежно носить одежду, мять, рвать' (вероятно, из новогреч. чблЬуфсб ?разлад, расстройство?) [ЕСУМ, т. 6, с. 150], укр. халамбн и харамбн `хитрый, продажный? (связывается с ар. ?arвm ?грех?) [Там же, с. 150, 157], рус. ю.-прикам. харапэжить ?дурачиться? [СРГЮП, т. 3, с. 301] и костр. шалопэжить ?наказывать, бить? [ЛКТЭ], твер. харапэга ?человек дерзкий? [Опыт, 1852, с. 245] и пск., твер. халопэга ?кто лупает глазами? [ДО, с. 288] (авторы [ЭССЯ, т. 8, с. 20] предполагают сложение основ *хаrъjь и *poditi, Фасмер [т. 4, с. 223] допускает сложение харя и пугать)..

Возможно, в русском языке переход л > р в подобных случаях объясняется притяжением к экспрессивам на шар-, о которых речь шла выше, ср.: ленингр. шалобрудничать ?бродить без дела, слоняться? [СРГК, т. 6, с. 825] (при ленингр. шалобруд, шалобрудина ?бездельник? [Там же]) и ленингр. шаробрудить ?веселить? [Там же, с. 839] (при влг. на шбры-ббры ?легко, беззаботно? [Там же, с. 841]); новг. шаробрудить новг. ?ходить бесцельно, шаркая ногами?, ср.-урал. ?бродить, шататься где-нибудь? [НОС, с. 1295; СРГСУ, т. 7, с. 45] (при разг.-сниж. шариться, шарашиться ?бесцельно ходить, околачиваться? и мн. др.; ср. здесь, кстати, обсценное сложение шаро*биться в том же значении). Другой пример подобного притяжения -- омск. шарлапэт ?взрослый болтун? [СРГС, т. 5, с. 327] и яросл. шерлапэтничать ?лениться, лодырничать? [ЯОС, т. 10, с. 73] (< шалопут). По всей видимости, возникновение и последующее распространение формы шаромыга (< шаломыга) может быть в том числе следствием такой контаминации; ? характерно чередование гласных а/о/е в первом и втором пред-ударных слогах в словах на шал- / хал-, объясняющее возникновение форм типа шерамыга (и далее широмыга): шалопай и без указ. м. шелопай, шелапай [Даль, т. 4, с. 646, 647]; шалопут и без указ. м. шелопут, смол. шелапэт [Даль, т. 4, с. 647; Добровольский, 1914, с. 998]; шалава и без указ. м. шелава [Даль, т. 4, с. 646]; ленингр. шалобрудничать ?бродить без дела, слоняться? [СРГК, т. 6, с. 825] и костр. шелобрудничать ?хулиганить? [ЛКТЭ]; ср.-урал. шаламута ?беспокойный, вздорный человек, баламут? [СРГСУ, т. 7, с. 41] и ленингр. шеломутить ?качать из стороны в сторону (от усталости, болезни и т. п.)? [СРГК, т. 6, с. 855] Ср. тот же процесс в экспрессивах на шар-: краснояр. шарабурить ?искать наощупь? [СРГЦРКК, т. 5, с. 131] и новосиб. шерабуриться ?копошиться? [СРГС, т. 5, с. 337], урал. казаки шараматым га ?непостоянный? и шераматуга ?пьяница, мот? [Малеча, т. 4, с. 474, 480]..

3. Наконец, наше предположение лишено трудностей семантических. Возможность сложения шалый и мыкаться подтверждается наличием параллелей -- сложений шал- / хал- с глаголами, обладающими семантикой движения, перемещения, которые негативно характеризуют человека: зап.-брян. халавйй ?легкомысленный, непостоянный человек? [Расторгуев, 1973, с. 273], влг. шалобруд ?бродяга? [СВГ, т. 12, с. 63], ср.-урал. шаламута ?беспокойный, вздорный человек, баламут? [СРГСУ, т. 7, с. 41] и др. Вероятность того, что шаромыга является преобразованием такого двукорневого слова (а значит, внутренняя форма этой лексемы «прочитывается» как «тот, кто беспорядочно движется»), доказывается существованием у этого слова и его вариантов значений ?бродяга?, ?легкомысленный человек?: без указ. м. шеромыга ?шатун и плут? [Даль, т. 4, с. 648], пенз. шарамым га ?пустой, ветреный человек; побродяга? [Опыт, 1852, с. 263], ю.прикам. шарамужник ?бродяга? [СРГЮП, т. 3, с. 383]. Вероятно, другие значения, присущие шаромыге, возникли позже, вследствие расширения пейоративности экспрессива (ср. омск. шарамым га ?пьяница, тунеядец? [СГРС, т. 5, с. 325], перм. широмбга ?пьяница, драчун, тунеядец? [СПГ, т. 2, с. 553], влг. шаромым жник ?человек, склонный озорничать, проказничать? [СВГ, т. 12, с. 74] и др.). Кажется, таким же образом могло возникнуть известное просторечное значение ?любитель дармовщинки?: оно логично продолжает семантическую линию бродяжничества и бедности.

Итак, слово шаромыга и его варианты, скорее всего, представляют собой результат преобразования лексем типа шаломыга (произошедшее, возможно, в результате притяжения к экспрессивам на шар-), которые, в свою очередь, принадлежат гнезду рус. шал- / хал- (< праслав. љаl- / *хаl-) и содержат экспрессивный суффикс -мыга (< мыкать).

просторечие слово диалектный языковой

Источники и принятые сокращения

1. Байбурин А. Полузабытые слова : словарь русской культуры XVIII--XIX вв. / А. Байбурин, Л. Беловинский, Ф. Конт. -- Санкт-Петербург ; Москва : Европ. Дом ; Знак, 2004. -- 679 с.

2. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. / В. И. Даль. -- Санкт-Петербург ; Москва : Изд.-во М. О. Вольфа, 1880--1882 (1989).

3. Дилакторский 2006 -- Словарь областного вологодского наречия : по рукописи П. А. Дилакторского 1902 г. / подгот. А. И. Левичкин, С. А. Мызников. -- Санкт-Петербург : Наука, 2006. -- 677 с.

4. ДО -- Дополнение к опыту областного великорусского словаря. -- СанктПетербург : Тип. Имп. Акад. наук, 1858. -- 328 с.

5. Добровольский, 1914 -- Смоленский областной словарь / сост. В. Н. Добровольский. -- Смоленск : Тип. П. А. Силина, 1914. -- 1022 с.

6. ЕСУМ -- Етимологiчний словник украпнськоп мови : в 6 т. / ред. О. С. Мельничук. -- Кипв : Наукова думка, 1982--2012.

7. КАОС -- Картотека Архангельского областного словаря

8. Кузнецов С. А. Большой толковый словарь русского языка / С. А. Кузнецов. -- Санкт-Петербург : Норинт, 1998. -- 1536 с.

9. КЭСРЯ -- Шанский Н. М. Краткий этимологический словарь русского языка / Н. М. Шанский, В. В. Иванов, Т. В. Шанская. -- Москва : Учпедгиз, 1961. -- 404 с.

10. ЛКТЭ -- Лексическая картотека Топонимической экспедиции Уральского федерального университета

11. Малеча Н. М. Словарь говоров уральских (яицких) казаков : в 4 т. / Н. М. Малеча. -- Оренбург : Оренбургское книжное изд-во, 2002--2003.

12. НОС -- Новгородский областной словарь / подгот. А. Н. Левичкин, С. А. Мызников. -- Санкт-Петербург : Наука, 2010. -- 1435 с.

13. Опыт -- Опыт областного великорусского словаря, изданный Вторым отделением Императорской академии наук / ред. А. х. Востоков. -- Санкт-Петербург : Тип. Имп. Акад. наук, 1852. -- 275 с.

14. Расторгуев П. А. Словарь народных говоров Западной Брянщины : материалы для истории словарного состава говоров / П. А. Расторгуев. -- Минск : Наука и техника, 1973. -- 296 с.

15. СВГ -- Словарь вологодских говоров : в 12 т. / ред. Т. Г. Паникаровская. -- Вологда : ВГПИ/ВГПУ, 1983--2007.

16. СПГ -- Словарь пермских говоров : в 2 вып. / ред. А. Н. Борисова, К. Н. Прокошева. -- Пермь : Книжный мир, 1999--2002.

17. СРГБ -- Словарь русских говоров Башкирии : А--Я / ред. З. П. Здобнова. -- Уфа : Гилем, 2008. -- 406 с.

18. СРГК -- Словарь русских говоров Карелии и сопредельных областей : в 6 т. / гл. ред. А. С. Герд. -- Санкт-Петербург : СПбГУ, 1994--2005.

19. СРГМ -- Словарь русских говоров на территории Республики Мордовия : в 2 т. -- Санкт-Петербург : Наука, 2013.

20. СРГС -- Словарь русских говоров Сибири : в 5 т. / ред. А. И. Федоров. -- Новосибирск : Наука, 1999--2006.

21. СРГСУ -- Словарь русских говоров Среднего Урала : в 7 т. / ред. А. К. Матвеев. -- Свердловск : Среднеуральское книжное изд-во ; Изд-во Урал. ун-та, 1964--1987.

22. СРГЦРКК -- Словарь русских говоров центральных районов Красноярского края : в 5 т. / ред. О. В. Фельде (Борхвальдт), С. П. Васильева. -- Красноярск : КГПУ, 2003--2011.

23. СРГЮП -- Словарь русских говоров Южного Прикамья : в 3 вып / И. А. Подюков, С. М. Поздеева, Е. Н. Свалова, С. В. хоробрых, А. В. Черных. -- Пермь : Перм. гос. пед. ун-т, 2010--2012.

24. СРНГ -- Словарь русских народных говоров / ред. Ф. П. Филин, Ф. П. Сороколетов, С. А. Мызников. -- Москва ; Ленинград / Санкт-Петербург : Наука, 1965.

25. ССГ -- Словарь смоленских говоров : в 11 вып. / ред. Л. З. Бояринова, А. И. Иванова. -- Смоленск : СГПИ/СГПУ, 1974--2005.

26. ССРЛЯ -- Словарь современного русского литературного языка : в 17 т. / ред. А. А. Шахматов. -- Москва ; Ленинград : Наука, 1948--1965.

27. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка : в 4 т. / М. Фасмер. -- Москва : Прогресс, 1964--1973.

28. Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка : в 2 т. / П. Я. Черных. -- Москва : Рус. яз., 1999.

29. Шведова, 2007 -- Толковый словарь русского языка с включением сведений о происхождении слов / ред. Н. Ю. Шведова. -- Москва : Азбуковник, 2007. -- 1175 с.

30. ЭССЯ -- Этимологический словарь славянских языков : праславянский лексический фонд / ред. О. Н. Трубачев, А. Ф. журавлев. -- Москва : Наука, 1974.

31. ЯОС -- Ярославский областной словарь : в 10 вып. / науч. ред. Г. Г. Мельниченко. -- Ярославль : ЯГПИ им. К. Д. Ушинского, 1981--1991.

32. Bezlaj F. Etimoloљki slovar slovenskega jezika / F. Bezlaj. -- Ljubljana : Mladinska knjiga, 1976--2005. -- T. 1--4.

33. Brьckner A. Sіownik etymologiczny jкzyka polskiego / А. Brьckner. -- Warszawa : Wiedza Powszechna, 1985. -- 807 s.

34. SEK -- Boryњ S. Sіownik etymologiczny kaszybszczyzny / S. Boryњ, H. Popowska-Taborska. -- Warszawa : Slawistyczny Oњrdek Wydawniczy, 1994--2006. -- T. 1--5.

Литература

1. Варбот Ж. Ж. О некоторых потенциальных лехитских заимствованиях в русском языке / ж. ж. Варбот // Этимологические исследования / ред. А. К. Матвеев. -- Свердловск : Уральский ун-т, 1981. -- С. 87--91.

2. Варбот Ж. Ж. Праславянская морфонология, словообразование и этимология / ж. ж. Варбот. -- Москва : Наука, 1984. -- 256 с.

3. Горячева Т. В. К семантике и этимологии некоторых славянских метеорологических терминов / Т. В. Горячева // Общеславянский лингвистический атлас : материалы и исследования 1985--1987 / ред. В. В. Иванов. -- Москва : Наука, 1989. -- С. 271--274.

4. Добродомов И. Г. Иллюзорные галлицизмы офенского происхождения : шаромыга, шармак / И. Г. Добродомов // Русистика. Прошлое и настоящее национального языка : сб. ст., посвященный 70-летию проф. Б. И. Осипова. -- Омск, 2009.

5. Минлос Ф. Р. Редупликация и парные слова в восточнославянских языках : диссертация … кандидата филологических наук : 10.02.03 / Ф. Р. Минлос. -- Москва, 2004. -- 183 с.

6. Черных П. Я. Этимологические заметки : 1. Шаромыга. 2. Шинель / П. Я. Черных // Вестник МГУ. -- 1959. -- № 4. -- С. 149--162.

Аннотация

Статья посвящена русскому слову шаромыга, которое функционирует в русском просторечии и народных говорах, обладает пейоративной окраской и негативно характеризует человека по его образу действий (значение в просторечии -- ?человек, который любит поживиться на чужой счет, жулик?, одно из распространенных диалектных значений -- ?пьяница, тунеядец?). В публикации критически рассматриваются некоторые из высказывавшихся ранее версий его происхождения: от франц. cher ami ?дорогой друг?; от рус. шарить; от рус. диал. шармб, шбром-дбром ?дешево?, которые возводились к общенар. шарить и считались офенскими словами. На основе не учитывавшихся прежде лексических фактов (костр. шаламым га ?шалопай, хулиган?, ?шаловливый, балующийся ребенок?, ?о болтающемся без дела человеке?; арх. шаломым га ?бранно о человеке?; пск., твер. халамым га ?кто задевает за всякие вещи, когда ходит или делает что-либо?) предлагается новое этимологическое решение: шаромыга -- сложение шал- / хал- (< праслав. љаl- / *хаl-) и мыкать (экспрессивный суффикс мыга-), то есть «тот, кто беспорядочно движется». В качестве доказательной базы привлекаются русские диалектные языковые факты (в том числе извлеченные из неопубликованных источников) и инославянский лексический материал.

Ключевые слова: русский язык; этимология; диалектная лексика; шаромыга.

The article is devoted to the Russian word sharomyga, which is functioning in the Russian vernacular and folk dialects. It has pejorative meanings and negatively characterizes a person by his actions (vernacular meaning is `person who likes to profit at the expense of others, swindler', one of the common dialect meanings is `drunk, parasite'). The publication provides a critical consideration of certain earlier versions of its origin: from French cher ami `dear friend'; from Russian sharit; from Russian dialect sharma, sharom-darom `cheap', which were derived from common Russian sharit and were considered ofenyas' words. On the basis of not recording before lexical facts (Kostroma words shalamyga `varmint, hooligan', `misbehaving child', `slacker'; Arkhangelsk word shalomyga `abusive about a person'; Pskov, Tver word khalamyga `person who grazes things when walking or doing something') a new etymological solution is proposed: sharamyga is composed of shal-/khal- (< Proto-Slavic љаl-/*хаl-) and mykat (expressive suffix myga-), meaning `one who moves randomly'. The evidence are the Russian dialectal linguistic facts (including those extracted from unpublished sources) and Slavic lexical material.

Key words: Russian language; etymology; dialect lexis; sharomyga.

Размещено на Allbest.ru