Правда и искренность в экологичной/неэкологичной коммуникации

Размещено на http://www.allbest.ru/

6

Размещено на http://www.allbest.ru/

Правда и искренность в экологичной / неэкологичной коммуникации

Н.Н. Панченко

Аннотация

Рассматриваются понятия «лингвоэкология», «эмотивная лингвоэкология», «экологичная коммуникация». Предпринимается попытка определить коммуникативные средства, составляющие пространство экологичной / неэкологичной коммуникации. Обсуждается роль эмоциональной составляющей в общении. Выявляется набор эмоциональных состояний собеседника, программируемых искренним коммуникативным поведением адресанта. Ставится вопрос о том, обнаруживается ли прямое соответствие между искренностью / неискренностью поведения участников общения, с одной стороны, и экологичной / неэкологичной коммуникацией, с другой стороны.

Ключевые слова: искренность; лингвоэкология; экологичная коммуникация; эмотивность.

В последнее время всё больше говорится о необходимости экоконтроля в разных областях человеческой деятельности, при этом подразумевается не только внимание к окружающей среде, природе, культуре и различным сферам социальной жизни, но и прогнозирование и регулирование развития языка, языковой личности.

Вероятно, сегодня о лингвоэкологическом направлении («эколингвистике») можно говорить не в терминах гипотетического будущего времени как о лакуне в лингвистике, а как о научной отрасли, заявившей свои права на самостоятельное существование и занявшей определенную лингвистическую нишу. Свидетельством достаточной самостоятельности и научной оформленности этой отрасли служит тот факт, что в настоящее время под общим лингвоэкологическим флагом появляются новые научные направления, к которым следует отнести эмотивную лингвоэко- логию.

Если лингвоэкология как «стыковая» дисциплина (в терминологии Ю. А. Сорокина) является смежной с культурой речи, стилистикой, социолингвистикой и, тесно связана с лингвокультурологией, этнопсихологией, то очевидно, что эмотивная лингвоэкология, помимо перечисленного, взаимодействует с эмотиологией, или лингвистикой эмоций, изучающей широкий спектр проблем эмоционального и эмотивного в языке и коммуникации. На один из постулатов лингвоэкологии претендует следующее высказывание - «язык не только инструмент познания окружающего мира, но и средство воздействия на социальную и природную среду обитания» [Шляхов и др., 2011, с. 139].

Предмет лингвоэкологии (экологии языка) в самом общем виде можно определить, вслед за А.П. Сковородниковым, как исследование проблем языковой и речевой деградации (факторов, негативно влияющих на функционирование и развитие языка), с одной стороны, и проблем языковой и речевой реабилитации (путей и способов обогащения языка и совершенствования общественно-речевой практики), с другой [Сковородников]. Представляется, что в сфере научных интересов эмотивной лингвоэкологии лежит та же проблематика, только преломленная сквозь призму идеи воздействия на эмоции собеседника (в речевой практике особенности поведения одного участника общения вызывают определенную ответную реакцию у другого коммуниканта). Другими словами, речь идет об экстраполяции проблематики лингвоэкологии на эмоцио нальную сферу коммуникативного взаимодействия.

К настоящему моменту получил признание тезис об ориентированности современной лингвистики на исследование эмоциональной сферы, изучение роли эмоций в организации целенаправленного поведения человека [Шаховский, 2008]. Однако вопрос о роли эмоциональной составляющей и ее влиянии на экологичную / неэкологичную коммуникацию, на наш взгляд, остается открытым. Сами терминопонятия «экологичная / неэкологичная коммуникация» не являются укоренившимися в лингвистической парадигме. Нам представляется, что пространство неэкологичной коммуникации составляют любые вербальные / невербальные средства, стратегии и тактики коммуникативного поведения, противоречащие коммуникативнопрагматическим и этико-речевым нормам, снижающие комфортность речевого общения, негативно влияющие на эмоциональное здоровье человека.

К неэкологичной коммуникации, причиняющей вред участникам коммуникативного взаимодействия, необходимо отнести и такие речевые поступки, как клевета, диффамация, оскорбление, рассматриваемые как речевые преступления - правонарушения разного содержания и разной степени тяжести [Кара-Мурза, 2009, с. 254], «грязные» речевые технологии воздействия на сознание людей. Таким образом, речь идет уже не столько о защите языка как сдерживании негативных тенденций его развития и о судьбе литературного языка, который загрязняется жаргонизмами, обсценной лексикой, просторечными словами и множеством иноязычных заимствований, сколько о защите носителя языка от негативного воздействия неблагополучного культурно-языкового фона и от негармоничного коммуникативного поведения партнеров по интеракции.

Далее обратимся к рассмотрению роли искренности в экологичной / неэкологичной коммуникации, попытаемся определить, как носители языка оценивают искренность в общении и какие эмоции может провоцировать искреннее (правдивое) коммуникативное по ведение одного из коммуникантов в его собеседнике.

Начнем с того, что роль искренности в коммуникации невозможно переоценить. Помимо того, что искренность, честность и правдивость участников общения относятся к их личным достоинствам и представляют ценностную характеристику языковой личности, они признаются условиями успешной коммуникации. Основу этического поведения в межличностном общении составляют сформулированные Р. Иоханнесеном в виде установок следующие требования: 1) быть беспристрастным и искренним в разделении взглядов и чувств; 2) информация должна быть передана точно, с минимальными потерями или отклонениями от подразумеваемого смысла; 3) преднамеренная ложь всегда неэтична [Приводится по: Биби, 2001]. Таким образом, партнеры по коммуникации «облечены» долгом правдивости, который входит в семиотику и этику коммуникативного поведения. Кроме того, в обществе существует презумпция правдивости, т. е. естественная тенденция воспринимать партнеров по коммуникации как искренних, говорящих правду, соблюдающих максиму качества. Реализуется эта тенденция благодаря феномену «убеждение в правдивости» (truthfulness bias): «There is a natural tendency to regard others as truthful in all our interactions. This phenomenon, called a truthfulness bias (the tendency to perceive others as truthful), is necessary to operate in the world» [Dillingham]. Соответственно логично, что прагматика речевого общения не требует обязательной верификации истинности полученной информации.

В нашем понимании, искренность есть отношение соответствия между тем, что говорящий думает и / или чувствует, и тем, что он предлагает адресату, «вбрасывает» в коммуникацию. Очевидно, что искренность соотносится с продуцентом и предстает как целеустановка говорящего быть правдивым. Таким образом, искренность как сознательная приверженность правде, истине про возглашается в качестве одного из основополагающих принципов, способствующих осуществлению рациональной коммуникации и созданию гармоничных отношений между коммуникантами, что, безусловно, призвано маркировать экологичность коммуникативного взаимодействия. С другой стороны, не секрет, что абсолютная искренность, правдивость во всем относится специалистами к разряду особой патологии, характерной для индивидов с психическими недугами: «Просто говорить то, что на душе, не думая о задачах общения и не обращая внимания на реакцию собеседника - это не искренность, а неадекватность» [Психологос, 2012]. При этом подчеркнем, что нами не принимаются во внимание этикетные формы общения, когда искренность конвенционализируется, уступая место вежливости, например: Позвольте Вас искренне поблагодарить … / Хочется выразить искреннюю признательность … / Искренне сочувствую … / Примите самые искренние поздравления … и т. д. Очевидно, что в этих случаях речь идет о внешней демонстрации социально одобряемой псевдоискренности.

Таким образом, в сознании человека существует устойчивое идеализированное представление об искренности как нравственном идеале, коммуникативном ориентире, что обусловлено фундаментальной потребностью человека в открытом контакте с другой личностью без социальных ролей, масок и условностей, в психологическом «обнажении» и раскрытии души. Неискренность, наоборот, предстает как нарушение норм правдивости, как антипод открытости, разрушающий доверие между людьми и тем самым вступающий в противоречие с этическими нормами коммуникации.

Однако не секрет, что живая коммуникативная реальность, как правило, не соответствует смоделированной идеальной коммуникативной ситуации. Другими словами, коммуникация, в том числе экологическая, происходит не в идеальном пространстве, и участники коммуникации - люди, переживающие самые противоречи вые эмоциональные состояния. В большинстве живых коммуникативных ситуаций можно наблюдать лишь иллюзию эффективного, гармоничного взаимодействия, в действительности же оно не отвечает требованиям и постулатам кооперативного общения, которые «не могут претендовать на роль исключительного и абсолютного принципа коммуникативного сотрудничества, поскольку сфера их действия ограничена набором “идеальных отрезков” коммуникативного поведения людей» [Аристов].

Мы привыкли думать, что искренность обычно не ассоциируется с негармоничным, конфликтообразующим поведением. Между тем «конфликтообразующим может быть любое слово, сказанное не вовремя, не тому человеку, не в той ситуации, не с той интонацией, с неправильно сориентированной инициальной / терминальной интенцией» [Шаховский и др.]. Поэтому возникает вопрос, всегда ли искренность как следование нормам и требованиям гармоничного общения жестко соотносится с экологичной коммуникацией, а неискренность как их нарушение, соответственно, с неэкологичной.

С одной стороны, хорошо известно, что искренность поддается имитации, может быть фальшивой, притворной, показной, и в этом случае эмоциональное восприятие и реакция адресата (вероятно, негативные) будут зависеть от его способности / готовности / желания «декодировать подделку». С другой стороны, известное кантовское требование безусловной правдивости не встречает поддержку у носителей языка, в межличностном общении часто высказывается мнение об опасности абсолютной искренности, подчеркивается идея ее целесообразного дозирования, использования в ограниченных ситуациях и только с близкими людьми. Об этом свидетельствуют рассуждения пользователей сети Интернет: Стоит ли говорить любимому, что вы не любите тюльпаны, которые он вам подарил вчера (ведь подарил же вообще цветы, редкость такая среди мужчин), стоит ли говорить о том, что вам тюльпаны с детства не нравятся, а нравятся сугубо розы и кактусы в горшках? И вообще, нужна ли искренность в отношениях с мужчиной и где её границы? Стоит ли рассказывать любимому о себе совершенно все, и не только о своих предпочтениях, или какие-то моменты оставить в прошлом и не говорить о них? [Гай] (здесь и далее сохранена орфография и пунктуация авторов).

Показательны результаты Интернет-опроса на одном из форумов. На вопрос «Искренны ли Вы?» 19,4 % посетителей сайта ответили «ни с кем и никогда» (комментарий пользователя Мряк: Полностью искренним и открытым не бываю никогда и ни с кем. Т. к. знаю - не поймут) [Искренны…]. Более 35 % респондентов указали в качестве потенциального адресата искренности ближайшее окружение: «с близкими» - 20,9 %, «только с другом / подругой» - 8,96 %, «только с партнером» - 5,97 %. Приведем комментарии пользователей: Я искренна только со своими близкими друзьями и мужем (Келли); Только с мужем, открывать перед другими душу, что бы в нее потом плюнули? Думаю не стоит (Rimma) [Там же].

Таким образом, можно констатировать, что более 50 % опрошенных голосуют «против» безоговорочной искренности в общении. Как правило, выбор пользователей сети Интернет в пользу ограничения и дозирования искренности в коммуникации мотивируется возможными негативными последствиями для самого говорящего: Искренность в отношениях - понятие сложное. Быть искренним - вовсе не означает: по всякому случаю всем говорить правду в лицо, невзирая на целесообразность и последствия. Я понимаю искренность как меру чистоты эмоционального контакта, разумеется, с учётом защиты от возможной угрозы, но только настоящей [Искренность…, 2003]; Искренность для меня лично сделала мало хорошего: люди не ценят искренности другого и пользуются в своих неблаговидных целях, сдавая, как макулатуру и получая дивиденды. Искренность в моей жизни существует только в моем доме [Насколько…, 2006].

Рассуждения пользователей сети Интернет на тему искренности и откровенности неизбежно затрагивают сферу эмоциональной коммуникации, обнажая негативное воздействие на эмоции адресата: Откровенностью можно ранить, обидеть. Я, конечно, не призываю закрыться в себе, но все же, прежде чем рубить с плеча, стоит подумать, так ли уж нужна откровенность в некоторых вопросах [Откровенность…, 2008]; Всегда ли нужно быть искренним??? всегда не нужно быть искренним! потому как порыв искренности потом обернется горьким разочарованием… [Об искренности…, 2007].

Искренность, таким образом, может провоцировать негативную эмоциональную реакцию адресата. Заметим, что в большинстве контекстов, эксплицирующих негативное восприятие искренности в коммуникации, указывается на такие эмоции и чувства, как обида, раздражение, разочарование, которые вызваны искренностью партнера по коммуникации и отнюдь не соответствуют экологичной коммуникации.

На основании сказанного можно сделать вывод о том, что в наивном обыденном представлении носителей языка искреннее и откровенное общение получает негативную квалификацию не просто как несдержанность, а как разрушающая сущность, приносящая боль и страдание как адресанту, так и адресату.

Негативное отношение к искренности подтверждается тем, что в бытовой коммуникации, в которой представлен жанр анекдота, искренность подвергается «карнавализации», при этом используются различные формы выражения комического - от насмешки до сарказма, парадокса и абсурда. Используемый «смеховой» подход существенно понижает статус искренности как коммуникативного идеала, что достигается разными средствами:

а) акцентированием внимания на сопоставлении последствий искренности с теми прагматическими целями, которые мог бы ставить перед собой «искренний говорящий»: Искренность в бизнесе приводит к банкротству;

б) использованием сравнения искренности с тяжким недугом:

– А искренность лечится?

– Водкой все лечится…;

в) выражением недоверия, подозрений в обмане; например,

в анекдотах ставится под сомнение искренность веры, религиозности:

– Какая разница между молящимися в церкви и в казино?

– Те, что в казино, делают это намно-о-ого искреннее...

Идея искренности «карнавализируется» и в афористических текстах, это становится возможным при использовании следующих речевых тактик: а) отрицание ее в качестве добродетели: А по-моему, искренность - просто недостаток самообладания (Янина Ипохорская); Откровенность - вовсе не доверчивость, а только дурная привычка размышлять вслух (Василий Ключевский); б) прямое указание на ее вредоносный характер: Детская ложь и искренность взрослых - два недостатка, которые не прощаются (Здислав Калэндкевич); Искренность в небольших дозах опасна; в больших - смертоносна (Оскар Уайльд). Условность «пользы» искренности, ее значимости для гармоничного взаимодействия фиксируется ироничными обыгрываниями, например: Трудно говорить правду, если не знаешь, чего от тебя ждут (Геннадий Малкин).

Идея значимости искренности в коммуникации неразрывно связана с представлением о правде. Стремление говорить правду, быть искренним с другим подвергается иронии, в результате ценностный статус искренности «принижается», дискредитируется, и правда превращается в антиценность: Сказать человеку в глаза всю правду порою больше, чем долг, - это удовольствие (Оскар Уайльд). Обыгрывается фразеологизм говорить правду в глаза: Правду в глаза лучше всего говорить на ухо (Лех Навроцкий). Кроме того, искренность нередко трактуется как помеха для дружбы: В разговоре, как в хирургии, нужно действовать с величайшей осторожностью. Профессионалы на попри ще искренности вторгаются скальпелем в дружбу и любовь, которые были до этой операции совершенно здоровы, а от их вмешательства умирают (Андре Моруа). Призыв ответить правдой на правду звучит как призыв к мести: Не стоит обижаться на правду. Лучше ответить тем же (Данил Рудый).

Таким образом, вопрос о том, всегда ли искренность и правдивость адресанта способствуют экологичности коммуникативного взаимодействия, должен рассматриваться в корреляции с тем, какие эмоции и чувства испытывает партнер по коммуникации, как реагирует на услышанную искренность / правду. Безусловно, обозначенные в данной статье вопросы требуют дальнейшего, более подробного изучения.

экологичный коммуникация эмоциональный

Источники и принятые сокращения

1. Гай А. Нужна ли искренность в отношениях? / А. Гай // Солнечные руки

2. Искренность: 30.03.2003 // Женские страсти: журнал.

3. Искренны ли ВЫ?: опрос // Серьезный разговор: форум: архив.

4. Насколько вы искренний человек: результаты опроса: 02.11.2006 г. // Мозаичный форум.

5. Об искренности: 30.08.2007 г. // Питерский клуб «Акварель» от 40.

6. Откровенность за откровенность: 11.11.2008 г. // La-vida.ru: женский журнал: женский форм.

7. Психологос, 2012 - Искренность: интернет-статья // Психологос: Энциклопедия практической психологии.

Литература

1. Аристов С.А. Ситуированная модель смены коммуникативных ролей / С.А. Аристов // Информационно-справочный портал Library.ru.

2. Биби С.А. Обучение ценностям через содержание предмета «Коммуникативные исследования» / С.А. Биби // Сибирь. Философия. Образование: Научно-публицистический альманах. - Новокузнецк: Институт повышения квалификации, 2001. - С. 77-94.

3. Кара-Мурза Е.С. «Дева обида» политического дискурса: речевые преступления в парадигме лингвистической эмотиологии / Е.С. Кара-Мурза // Современная политическая лингвистика: проблемы, концепции, перспективы: сборник научных трудов. - Волгоград: Перемена, 2009. - С. 253-272.

4. Сковородников А.П. Лингвистическая экология: проблемы становления / А.П. Сковородников // Филологические науки. - 1996. - № 6. - С. 29-40.

5. Сорокин Ю.А. Нужна ли нам лингвоэкология / Ю.А. Сорокин // Мир лингвистики и коммуникации: электронный научный журнал. - 2006. - Т. 1. - № 3. - С. 92-95.

6. Шаховский В.И. Лингвистическая теория эмоций / В.И. Шаховский. - Москва: Гнозис, 2008. - 416 с.

7. Шаховский В.И. Терапевтическая функция языка как проблема эколингвистики / В.И. Шаховский, Н.Г. Солодовникова.

8. Шляхов В.И. Эколингвистика и проблема экологии языка в российском языковом пространстве / В.И. Шляхов, А.Л. Никонов // Пространство и время. - 2011. - № 4 (6). - С. 138-144.

9. Dillingham II C.R. Deception in Interrogations.: Part IV: Who's Fooling Whom? / C.R. Dillingham II

Размещено на Allbest.ru