К вопросу о семантизации знака: многоточие как символ молчания

Размещено на http://www.allbest.ru/

К вопросу о семантизации знака: многоточие как символ молчания

Д.А. Назаренко1, Н.А. Корепина2

Иркутский государственный технический университет,

664074, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.

Статья рассматривает использование знака многоточие в качестве символа неоднозначности, молчания. Анализируются аспекты обозначения знака многоточие в той или иной ситуации, диалоге либо отрывке текста. Рассмотрены конкретные примеры из поэтических текстов И. Бродского. В результате проведенного анализа с точки зрения семантики и подобранных эмпирических примеров сделан вывод о том, что знак многоточие является значимой языковой единицей, хотя и неоднозначной, имеющей многогранное значение и трактование, зависящее от конкретного места его употребления.

Библиогр. 8 назв.

Ключевые слова: семантизация; многоточие; сторона знака.

On semantisation of sign: dots as silence symbol

D. Nazarenko, N. Korepina

The article considers the use of the sign dots as a symbol of ambiguity, and semantisation of silence. It analyses aspects of designation of dots in this or that situation, in dialogue or text fragment. The authors consider some examples, in particular I. Brodsky's works. From the viewpoint of semantics and selected empirical examples the analysis has revealed that sign dots is a significant language unit, although being ambiguous with many-sided meaning and interpretation which depends on a certain place of its use.

Keywords: semantisation, dots, the sign aspect

Традиционно пунктуация исследуется в языкознании с функционально-грамматической точки зрения. Однако антропоцентрическая парадигма новейшей лингвистики допускает известную смену ракурса анализа, когда объектом становится не внешняя, но внутренняя сторона знака, «свернутое» в этом знаке эмоциональное состояние человека-говорящего. На то, что знаки препинания наделены гораздо большей энергией, чем просто расчленение речи, указывал еще И.А. Бодуэн де Куртенэ. Так, согласно его теории, «имеются две главные категории знаков препинания.

Одни из них относятся только к морфологии писанной речи, т.е. к ее расчленению на все более мелкие части (точка, двоеточие, запятая, точка с запятой).

Другая категория знаков препинания, имея тоже отношение к морфологии или расчленяемости писанной речи, подчеркивает главным образом семасиологическую сторону, указывая на настроение говорящего или пишущего и на его отношение к содержанию письменно обнаруживаемого» [1, с. 234]. многоточие языковой символ

И.А. Бодуэн де Куртенэ относил многоточие к особого рода знакам препинания (...), когда что-то не доканчивается или подразумевается. Следовательно, многоточие как знак имеет отношение к морфологии и расчленению речи - назовем это прямым значением данного знака. Но многоточие может передавать на письме и целый спектр чувств, эмоций, настроений, стоящих за нежеланием облекать мысль в слова, и эта его функция, наполняющая знак экзистенциальной составляющей, переводит его в категорию символа, кода. Еще в 1925 году в Словаре литературных терминов зафиксировано, что «многоточие издавна употребляется в литературе, заменяя то, чего автор не может или не хочет сказать, но что предоставляет угадыванью» [6, с. 125]. Поскольку многоточие - это, в первую очередь знак, рассмотрим его с позиций семиотики. Известно, любой знак характеризуется двумя сторонами: означающей и означаемой.

Korepina Natalia, Candidate of Philology, Associate Professor of the Foreign Languages Department №2, tel.:40-52-02, e-mail:cosmir@yandex.ru

В трудах американского логика Ч. Пирса разграничиваются «материальные качества знака» (его означающее) и «непосредственная интерпретация знака» (его означаемое).

Знаки, по Пирсу, обладают различными свойствами, на основании которых можно выделить три основных типа: иконический, предполагающий сходство между означающей и означаемой сторонами знака; знак-индекс, в котором фиксируется реально существующая смежность означающего и означаемого, например, стрелка - дорожный указатель; знак-символ, который основан на условной смежности означающего и означаемого. При этом существенно, что для его смыслового наполнения и функционирования внешнее сходство или физическое взаимодействие с означаемым не является необходимым условием [8].

Полагаем, что данный знак поддается синтетическому анализу - с точки зрения семантики для выявления смыслового наполнения знака и сквозь призму прагматики, когда во главе угла реализация знака в контекстуальной рамке, преломленная через сознание субъекта. Категория субъекта в прагматике - научная абстракция; предполагается, что это понятие расслаивается на множество «Я», в том числе, «Я» - субъект речи и «Я» как внутреннее «Эго», контролирующее самого субъекта, знающее цели говорящего (лгать, сказать правду, недоговорить, умолчать и т. д.), следовательно - интерпретирующее.

Рассмотрим анализ процесса семиозиса - функционирования - знака «многоточие», взятого не в его прямом семиотическом значении графически организовывать и членить письменный (печатный) текст, но как графический знак-сигнал возможности продолжения, умолчания, безмолвия, тишины, паузы, избыточности слов и т.д.

По мнению Вардзелашвили, процесс семиозиса включает в себя следующие четыре фактора:

1) нечто, выступающее как знак - в нашем случае три точки;

2) то, на что указывает знак (для многоточия - формальный пропуск либо недосказанность, прерванность и т. д.);

3) «воздействие, в силу которого соответствующая вещь оказывается для интерпретатора знаком»;

4) фигура интерпретатора [в терминологии Ч. Морриса].

При этом принципиальным является то, что все перечисленные факторы - реляционные, т. е. приобретаются в функциональном процессе семиозиса. Поэтому знаки, которые указывают на один и тот же объект, не обязательно должны оказывать одинаковое воздействие. В каждой конкретной ситуации данный знак может выражаться с разной степенью и по-разному быть интерпретированным. Знак, поддающийся интерпретации, знак, зависящий от ситуации и фигуры «Я» интерпретатора, - это символ, открытый к расширению и сужению означаемого.

Три точки, поставленные автором в любом отрезке письменной речи, это, прежде всего, символ. Во-вторых, это - синтетический знак, который реализуется в тексте в двух формах: как способ передачи мысли (модус текста) и как сам факт повествования (диктум). И это многоточие, несомненно, уже не графический знак, но троп. Такое многоточие может быть знаком, разрывающим линейное время на дискретные отрезки, может сгущать его до полного отсутствия движения, настраивая читателя на особое состояние внутренней тишины, перехода от внешнего к внутреннему.

Поскольку именно художественный дискурс, а в большей степени - поэзия выявляют весь диапазон возможностей языка, когда в узлах ткани вдруг прочитываются метафизические смыслы, невозможные в обыденном слоге, мы обратились к языку Иосифа Бродского, идиостиль которого отличается намеренной сбивчивостью речи, паузами, недосказанностью. Обратимся к поэтическим текстам. Отобранный эмпирический материал демонстрирует, что наиболее частотным в поэзии И. Бродского является употребление многоточия как символа:

1. метафизической паузы в начале текста (чтобы совпасть с поэтом следует читать не спеша, настроиться с ним на одну волну)

...И тишина.

И более ни слова.

И эхо.

Да еще усталость.

(Сборник сочинений, Памятник Пушкину, 1994:32)

2. метафизической паузы в конце текста (додумайте, домыслите)

Рисуй, рисуй, безумное столетье,

Твоих солдат, любовников твоих,

Смакуй их своевременную славу!

Зачем и правда, все-таки, -- неправда,

Зачем она испытывает нас...

(Сборник сочинений, Сонет к Глебу Горбовскому, 1994:67)

3. метафизической паузы в середине текста (подумайте об этом)

Молитвы над ним не читались,

Так,

Забросали глиной...

Но на земле остались

Иуды и Магдалины! (Художник)

(Сборник сочинений, Художник , 1994:46)

4. индикатор тишины (длящееся время, не заполненное действием):

Так тонок голос. Тонок, впрямь игла.

А нити нет... И он так одиноко

плывет в снегу. Повсюду холод, мгла...

Сшивая ночь с рассветом... Так высоко!

(Сборник сочинений, Большая элегия Джону Донну, 1994:23)

5. недосказанности, умолчания, возможности продолжения:

Бывает лед сильней огня,

зима - порой длиннее лета,

бывает ночь длиннее дня

и тьма вдвойне сильнее света;

бывает сад громаден, густ,

а вот плодов совсем не снимешь...

(Сборник сочинений, Откуда к нам пришла зима, 1994:57)

6. перехода от внешней речи к внутренней, рефлексия:

…Жизнь, которой,

как дареной вещи, не смотрят в пасть,

обнажает зубы при каждой встрече.

От всего человека вам остается часть

Речи. Часть речи вообще. Часть речи.

(Сборник сочинений, из цикла «Часть речи» , 1994:57).

Анализ поэтических текстов автора позволил прийти к следующим выводам. Многоточие в текстах И. Бродского может быть знаком, передающим широкий спектр эмоций и психологического состояния автора. Оно носит экспрессивную функцию, может быть заместителем слов, причем, как по причине особого волнения, когда единственно правильные слова не подчиняются воле автора, так и тогда, когда любое слово в силу очевидности происходящего становится избыточным. Разбирая по отдельности каждый отрывок можно сказать, что автор использует знак многоточия для обозначения метафизической паузы в начале или конце текста (примеры 2,3), либо в роли индикатора тишины (пример 4), показывая некую недосказанность, умолчание, возможность продолжения (пример 5).

Отчетливо прослеживается переход от внешней речи к внутренней (рефлексия), инструментом чего является знак многоточия. Эта более чем условная классификация позволяет, тем не менее, говорить о том, что многоточие у И. Бродского - это и троп, и символ, открытый к интерпретации, «втягивающий» читателя в диалог-размышление. Но для того, чтобы он состоялся, поэту обязательно нужна пауза. Что-то должно прежде прекратиться: бег времени, суета, другие разговоры, звуки. Ему нужна тишина. В этой тишине может перестать звучать само слово. Но мысль будет длиться. Тишина, пронизанная мыслью, это - качественно иное состояние. Здесь начинается молчание.

Подводя итог всему вышесказанному можно утверждать, что рассматривая знак многоточие в качестве символа молчания в литературных произведениях и лингвистике нельзя однозначно причислять его к элементам речи, заканчивающим мысль говорящего. Что касается семасиологии, знак многоточие является значимой языковой единицей, хотя и неоднозначной, имеющей многогранное значение и трактование, зависящее от конкретного места его употребления в тексте. Писателям и авторам остается лишь использовать столь объемлющее значение такой замечательной языковой единицы как многоточие в своих произведениях, выражая то, или иное состояние души, ситуацию или эмоции.

Библиографический список

1. Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию: в 2 т. - М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1963.

2. Большой энциклопедический словарь. - М.: Большая российская энциклопедия, 1998.

3. Волков С. Диалоги с Иосифом Бродским. - М.: Изд-во «Независимая газета», 1998.

4. Витгенштейн Л. Философские исследования // Философские работы. - Ч. I. - М.: Гнозис, 1994.

5. Вардзелашвили Ж. Что может высказать молчание? Или два предела речи // Вербальные коммуникативные технологии: материалы Междунар. науч. конф. Тб., 2008.

6. Дынник В. Знаки препинания // Литературная энциклопедия: словарь литературных терминов: в 2-х т. - М.; Л.: Изд-во Л. Д. Френкель. - 1925. - Т. 1. А--П.

8. Пирс Ч. Элементы логики. Grammatica speculative» // Семиотика: Антология. - М.; Екатеринбург, 2001.

Размещено на Allbest.ru