Осложненное простое глагольное сказуемое в произведениях А.Н. Островского: формальный и содержательный уровни

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Осложненное простое глагольное сказуемое в произведениях А.Н. Островского: формальный и содержательный уровни

В русском языке простое глагольное сказуемое как конституирующий компонент формально-синтаксической структуры предложения-высказывания занимает центральное место в системе типов сказуемого. Совмещая грамматический и вещественный аспекты значения в одном слове, простое глагольное сказуемое имеет различные способы выражения: спрягаемые формы глагола (С шорохом летает ночная бабочка), инфинитивы (А, вы бунтовать! Взять их!), «усеченные» глаголы, обладающие высокой степенью экспрессивности (А Нина, как кошка, прыг с кровати), и др.

В научной и учебной литературе изучение простого глагольного сказуемого и средств его осложнения имеет длительную историю не только на материале русского, но и татарского, таджикского, английского языков ^{[1, 3, 8-9, 11, 14-16, 20-25]}. Такой исследовательский интерес обусловлен несколькими моментами: сложностью категории сказуемости в целом, невозможностью интерпретировать все выделяемые в фактическом языковом материале конструкции в рамках бинарной оппозиции «простое - составное», сомнениями в целесообразности выделения осложненных форм в парадигмах простых и составных сказуемых и т.д. Поскольку вопрос об осложненном простом глагольном сказуемом давно поставлен учеными, но окончательно еще не решен как в плане исчерпывающего перечня осложняющих средств, так и различных модальных оттенков высказываний, находящих себе «аналитическое выражение в глагольных конструкциях» ^{[2, с. 64]}, актуальность подобных исследований не вызывает сомнений.

Выбор для анализа именно произведений А.Н. Островского обусловлен заметным влиянием «речевой канвы» его текстов на формирование «разговорного стиля русского языка» ^{[5, с. 144]} и, как следствие, частотностью функционирования обиходно-разговорных построений, ядром которых и выступают осложненные формы простых глагольных сказуемых. Для драматурга использование подобных форм сказуемого являлось залогом точной речевой характеристики действующих лиц, их психологии, мотивов действий, причин тех или иных физиологических и психологических состояний и др.: Барышню поедом съела! (Бедная невеста); Я, пожалуй, пойду кликну (На бойком месте); Жалко, что ль, мне кого здесь? Взяла да и ушла (Женитьба Бальзаминова); А я думаю себе: понимаю, куда ты метишь (Бедная невеста) и др. Всего авторская картотека примеров насчитывает 337 высказываний с окружающим контекстом, извлеченных из произведений А.Н. Островского 1847-1885 гг.

Анализ форм простых глагольных сказуемых в пьесах А.Н. Островского позволяет описать процесс осложнения на двух уровнях: уровне плана выражения и уровне плана содержания. Эти уровни взаимодействуют между собой. Без появления каких-либо элементов в структуре простого глагольного сказуемого не происходило бы обогащение его значения дополнительными смысловыми оттенками.

Прежде всего рассмотрим уровень плана выражения. На этом уровне в произведениях А.Н. Островского представлен значительный спектр средств. Так, драматург активно использует бессоюзные повторы лексически полнозначных глаголов, а также сочетания глаголов в одинаковой форме, один из которых указывает на цель производимого субъектом действия. В высказываниях положение таких глаголов может быть как дистантным, так и контактным. Например: Я уеду куда-нибудь, непременно уеду (Неожиданный случай) (дистантное расположение компонентов); Пойду поброжу по саду, хоть георгины все переломаю, все-таки легче (Лес) (контактное расположение компонентов).

Многочисленную группу в пьесах А.Н. Островского составляют простые глагольные сказуемые, осложненные частицами так и, было, было вот, чуть было, чуть было не, чуть не, все, вот все, и, взял, взяли, возьму + да и + вот, себе, знай, словно, будто, как будто, точно, ровно, как бы, как бы не. На коммуникативном уровне частицы представляют важную часть содержательной стороны высказывания и являются «выразителями «фона знания» в свернутом виде» ^{[26, с. 100]}. Располагаются в высказываниях глагольные формы и частицы как контактно, так и дистантно. Например, контактное расположение: А я и случись тут, как он письмо-то в окошко бросил (Свои собаки грызутся, чужая не приставай); А никакими, просто ? взял да и пришел (Бедность не порок); дистантное расположение: Все как-то барахтаешься, лезешь куда-то, не хочется вовсе-то ничком в грязи лежать (Горячее сердце); Я было об деле задумал, а ты тут с разговором да с глупостями (Не сошлись характерами!).

В качестве осложняющего простое глагольное сказуемое средства могут выступать и образованиями наречного типа на-ом. Например: А теперь поедом ест, проходу не дает ? все за тебя (Гроза); Ну и пропадай она пропадом! (Не так живи, как хочется).

Следует отметить, что речь действующих лиц произведений А.Н. Островского отличается присутствием различных фразеологических оборотов, помогающих драматургу выразить индивидуальность персонажей и авторскую модальность: точить лясы (балясы), чесать язык, бить баклуши, ломать голову, сбиться с ног, снять голову, зарубить на носу, водить за нос, заговаривать зубы, высунуть нос, утереть нос, цедить [слова] сквозь зубы, смотреть в зубы, точить зубы, скрипеть зубами, прожужжать уши, прикусить язык, прибрать к рукам, плыть сквозь пальцы, становиться поперек горла и др. Например: Об чем тут думать, голову ломать! (Козьма Захарьич Минин, Сухорук); Ко мне гости хорошие ездят, купцы богатые, дворяне; ты, говорит, с меня голову снимешь (Бедность не порок). Фразеологизмы выступают «центром взаимодействия речевого уровня с экстралингвистическими факторами», участвуют в «сюжетно-композиционном построении» ^{[12, с. 131]}.

Вопрос о том, является ли простое глагольное сказуемое, представленное фразеологизмом, осложненным, в русистике открыт. Ведь глагольно-именные фразеологические сочетания можно квалифицировать как некие «переходные» конструкции, не укладывающиеся в бинарное противопоставление простого и составного сказуемого. С одной стороны, указанные единицы обладают семантической целостностью при лексической ослабленности глагольного компонента, с другой - морфологической разнородностью компонентов, схожестью глагольного компонента по признаку функциональной несамостоятельности с вспомогательным компонентом составного сказуемого.

В пьесах А.Н. Островского глагольные фразеологические обороты в роли сказуемого подвергаются трансформациям. Под трансформацией понимают отклонение от общепринятой нормы, закрепленное «в лингвистической литературе, а также импровизированное изменение в экспрессивно-стилистических целях» ^{[4, с. 7]}. К приемам и видам трансформаций фразеоединиц относят преобразования грамматической формы компонентов, изменения их частеречной принадлежности, образование окказиональных слов на основе фразеологизмов, использование фразеологизма в качестве свободного сочетания слов, контаминации фразеологических оборотов, усечение или сокращение состава и др.

Драматург широко использует фразеологизмы, легко допускающие изменения в количественном составе. Например: Я, брат, и сам и огни, и воды, и медные трубы прошел (Свои люди ? сочтемся). Ср. с фразеологизмом: пройти[сквозь] огонь и воду [медные трубы]. Включение в единицу пройти [сквозь] огонь и воду [медные трубы] формы множественного числа существительного (и огни, и воды, и медные трубы) усиливает значение `испытать в жизни все мыслимые и немыслимые страдания, нравственные и физические'.

Приемы трансформации фразеологизмов в позиции осложненного простого сказуемого в произведениях А.Н. Островского ограничены. Наиболее частотным является прием синтаксической инверсии, т.е. изменения порядка слов. В этом случае модификации подвергается только форма фразеологизмов, а семантика остается без изменений. Например: Вестимо, в шутку язык чесать (Воевода (Сон на Волге)); А дома что делать? Баклуши бить (На бойком месте).

Встречаются и такие приемы модификации фразеологизмов, как расширение компонентного состава устойчивой единицы, дополнительно усложненное повтором глагольного компонента (ср.: вынимать (вынуть) сердце - вынуть все сердце, вынуть). Например: Вынула ты из меня все сердце, вынула. Что тебе нужно от меня? (Горячее сердце). Подобный повтор усиливает значение `мучить, терзать кого-л.'. Комбинация приемов синтаксической инверсии и субституции компонента (замены компонента) также приводит к появлению во фразеологизме дополнительного смыслового оттенка. Например: А вот мы тебе горлышко промочим (Свои люди ? сочтемся). Ср.: промочить горло.

Средства, осложняющие структуру простого глагольного сказуемого, в произведениях А.Н. Островского часто комбинируются. Так, глагольные формы, одна из которых имеет лексически ослабленное значение, сочетаются с модальной указательной частицей вон (типа вон работает сидит); два однокоренных глагола сочетаются с частицей не (типа ждешь не дождешься); глагольные фразеологические обороты сочетаются с препозитивными частицами и, было, так и (типа было с толку сбил); частица так и сочетается с бессоюзными повторами лексически полнозначных глаголов в одинаковой форме (типа так и ходят, так и ходят). Например: Батюшки, не распечатаю никак, руки так и ходят, так и ходят (Свои собаки грызутся, чужая не приставай); Ты вспомни хорошенько: бывало, ждешь тебя не дождешься … (Бедная невеста); Я смешлив ведь больно, не вытерпел, так и покатился со смеху, а уж на меня глядя и все (Бедность не порок).

В качестве средств осложнения простых глагольных сказуемых мы рассматриваем и глагольные билексемы типа заливается-плачет, нежит-томит в сочетании с частицами так, так и. Например: А случится, когда ко мне в комнату зайдет, так и заливается-плачет … (В чужом пиру похмелье). В отечественной лингвистике лексемы-композиты (или билексемы) являются малоизученным явлением несмотря на активность их образования в русском языке под влиянием разных причин: действия закона речевой экономии, ролью аналогии в процессе словообразования и др. Границы этого класса слов еще четко не очерчены, а словообразовательный статус, характер семантических взаимоотношений между компонентами, формальная структура, функции подобных образований в тексте плохо изучены ^{[10, 17-19]}. Однако очевидно, что билексемы имеют общие признаки как со словами, так и с фразеологизмами, свободными сочетаниями слов (номинативная функция, принадлежность к той или иной части речи, структурная раздельнооформленность, расчлененная структура, постоянство состава и др.) ^[18-19].

Глагольные композиты заливается-плачет, нежит-томит в роли сказуемого, полагаем, близки по своей внешней форме сочетаниям, рассматриваемым в качестве соединения лексически полнозначных личных форм глагола (типа бранил-бранил) и одного из способов осложнения простого глагольного сказуемого в русском языке. Ср.: Варвару маменька точила-точила; а та не стерпела, да и была такова - взяла да и ушла (Гроза). - Другой раз поутру-то… так тебя нежит-томит… ровно тебя опоили… (Не все коту масленица). Однако с точки зрения семантики лексемы-композиты гораздо сложнее приведенных форм (бранила-бранила, точила-точила и под., подчеркивающих длительность предикативного признака). В билексеме заливается-плачет сопрягаются значение слова заливается (`начать что-л. делать длительно, с переливами') и значение слова плачет (`проливать слезы, обычно издавая при этом нечленораздельные голосовые звуки'), а в билексеме нежит-томит - значения `приводить в состояние неги' (нежит) и `вызывать истому' (томить) ^[6]. Приведенные билексемы имеют разные семантические модели: в первой доминантным является значение слова плачет, значение же слова заливается при сопряжении лексем указывает лишь на способ действия - на длительность и прерывистый характер плача; во второй билексеме значения компонентов равноправны и объединяются общим семантическим элементом `приятное состояние' (состояние блаженства (нега) и расслабленности (истома)). Сложность внешней и внутренней форм композитивных образований позволяет нам рассматривать их в качестве осложненных простых глагольных сказуемых.

Перечисленные способы и средства осложнения сказуемого действуют не только на формальном уровне, увеличивая количество элементов, входящих в сказуемое, но и на содержательном, привнося в сказуемые дополнительные оттенки значения: значение интенсивности действия, значение временной протяженности действия, значение внезапности возникновения предикативного признака, значение независимого предикативного признака, значение нежелательности действия и др. При этом одно значение может выражаться различными языковыми средствами. Так, значение интенсивности действия выражается за счет частицы так и в сочетании со спрягаемыми формами глаголов движения, перемещения (бегать, летать, ходить, прыгать и др.), сочетаниями спрягаемых глаголов (бежать, есть, пропадать, слыхать и др.) с однокоренными образованиями наречного типа на - ом. Например: Маменька ее поедом ест, а она, как тень какая, ходит безответная (Гроза); И сами бы пошли, да совестно, а плечи так и ходят … (Комик семнадцатого столетия).

Значение временной протяженности действия или состояния связано с контактными или дистантными повторами спрягаемых форм глаголов типа думать, жить, посидеть, просить, точить и др. Например:…Вот так-то и все: жил, жил человек, да вдруг и помер ? так все прахом и пойдет (Свои люди ? сочтемся!); Просила, просила, не токмо чтобы что такое, подари хоть платок, валяются у тебя вороха два без призрения, так все нет, все чужим да чужим (Свои люди - сочтемся).

Значение временной протяженности привносит в сказуемое и частица все. Например: Вот теперь я ночи не сплю, все думаю, как пристроить Машеньку: ну, ошибешься как-нибудь, на моей душе грех будет (На всякого мудреца довольно простоты). Устранение частицы ведет к утрате «соответствующего добавочного грамматического значения» при сохранении основной формы сказуемого ^{[11, с. 32]}. Сочетаться глагольные формы (типа барахтаться, бодриться, бояться, глядеть, думать, знать, примериваться, пытать, смеяться, сбираться, смотреть, ходить и др.) могут не только с местоименной частицей все, но и частицей вот. Например: Ты вот все болтаешь, сама не знаешь что; потому что разума у тебя нет (Не было ни гроша, да вдруг алтын).

Значение неполноты осуществления действия или проявления состояния реализуется посредством использования частиц было, вот было в сочетании с глаголами мыслительной деятельности (забыть, задумать и др.), глаголами состояния (одичать), глаголами действия (сунуться), глагольным фразеологизмом (сбить с толку). Например: Совсем было про них забыла ? стала в коробьях рыть, нашла, так что таить (Комик семнадцатого столетия); Да он и есть; что я говорю-то. Вот было попался (Не все коту масленица).

Значение действия, близкого к осуществлению, но не осуществляющегося, или признака / состояния, близкого к выявлению, но не выявляющегося, реализуется за счет частиц чуть было, чуть в сочетании с отрицательной частицей не и глаголами речевой деятельности, состояния, физического действия (прибить, разломать, сказать, умереть и др.). Например: Я чуть было не умерла вчера (Без вины виноватые);… Его тридцать раз за эту сцену вызвали, публика чуть театр не разломала… (Лес).

Глаголы подсунуть, сказать, случиться, фразеологизм прийти в чувство, осложняясь препозитивной частицей и, имеют значение внезапности совершения того или иного действия или возникновения состояния. Например: От этого письма она и приди в чувство; уж очень ей понравилось, что учтиво пишет-то, что охальства-то никакого нет (Свои собаки грызутся, чужая не приставай); О посту как-то, о великом, я говел, а тут нелегкая и подсунь мужичонка: за деньгами пришел, дрова возил (Гроза).

В конструкциях с частицей возьми значение сказуемого сложнее, чем в конструкциях с частицей и. Оно совмещает различные оттенки: неожиданность, неподготовленность, внезапность, произвольность действия ^{[13, с. 173]}. Например: Вот сертучок новенький взяли да и надели (Свои люди ? сочтемся); Взял да и пришел. Что ж такое? Нынче масленица, уж и не погулять мне (Не живи так, как хочется); Не в ломбард его несть! Вот я этот капитал взял дапропил, промотал (Бедность не порок).

Сказуемые, выраженные глаголами послать, пропить, поставить в форме будущего временис частицами взять, взял, возьмет, возьми и препозитивной частицей вот, имеют значение неподготовленного и случайного действия, осуществляемого субъектом с целью досадить кому-либо. Например: Я вот возьму да и последний-то, какой есть, пропью; пусть маменька тогда со мной, как с дураком, и нянчится (Гроза); Вот возьму да поставлю всю мебель вверх ногами, вот и перемена (На всякого мудреца довольно простоты).

К значению сложносоставного действия / состояния относим значение осуществления действия во время пребывания в том или ином положении. Оно реализуется сочетаниями глаголов действия с глаголами положения в пространстве (работать, сидеть) и частицей вон. Например: Я прыгаю, веселюсь, а она вон работает сидит (Островский. Без вины виноватые). Также в эту группу включаем значение осуществления движения с какой-либо целью, реализуемое сочетанием глагола движения (пойти) и глаголов, называющих цель этого движения (велеть, доложить, кликнуть, лечь, написать, оглядеть, одеться, побродить, поглядеть, погулять, показать, посмотреть, проводить, распорядиться, спросить и др.). Например: Я пойду лягу, будто сплю мертвым сном, ты тоже схоронись где-нибудь (На бойком месте); Я пойду спрошу, привезли ли коляску (Бешеные деньги). Регулярная синтагматическая сочетаемость глагола пойти с целевыми глаголами объясняется тем, что «цель субъекта… в подавляющем большинстве случаев требует преодоления какого-либо расстояния для ее достижения» ^{[7, с. 58]}.

Частица себе, будучи введена в сказуемое, придает ему разнообразные оттенки значения: значение действия, осуществляемого субъекта в своих интересах ради удовольствия (Девки гуляют себе, как хотят, отцу с матерью и дела нет (Гроза)); значение действия, осуществляемого субъектом при полном пренебрежении внешними обстоятельствами (Сидит себе Никита, кожи мнет (Воевода (Сон на Волге)); значение непроизвольного и длительного мыслительного процесса (Я думаю себе, на что это ему шаль ? ума не приложу (Исковое прошение)).

Частица знай привносит в сказуемое значение действия, которое выявляется вопреки чему-либо. Например: Пусть его мелет в свое удовольствие, а ты знай посмеивайся! (Таланты и поклонники).

Частицы будто, вроде как, как будто, словно, словно бы вносят в осложненное простое глагольное сказуемое оттенок сомнения в достоверности чего-либо или сравнения с чем-либо. Например: Что это с ней сделалось? Она как будто плачет (Старый друг лучше новых двух); Что это ты словно потолстела, изумрудная? (Свои люди ? сочтемся).

Значение предположения или возможности, вероятности какого-либо события возникает в сказуемом за счет введения частиц точно и ровно. Например: Точно бы жила я, как в раю (Не в свои сани не садись).

Условно-предположительный оттенок значения появляется благодаря частице как бы. Например: А вы обо мне как бы думали, Антонина Власьевна? (Богатые невесты). Использование частицы не при частице как бы вносит значение нежелательности действия или состояния. Например: Я не знаю, как говорить-с. Как бы не вышло чего (Свои собаки грызутся, чужая не приставай); Как бы не прогадать (Таланты и поклонники).

Перечисленные значения могут не выражаться в «чистом» виде, значение может быть синкретичным. Так, в произведениях А.Н. Островского значение интенсивности может осложняться значением внезапности действия, состояния (Слышу я, зачали в колокол бить, народ бросился в город, так и обмер (Козьма Захарьич Минин, Сухорук)) или значением внезапности и потенциальности действия за счет использования глаголов в форме сослагательного наклонения (Ноги-то старые, а то бы так и побежала (Не так живи, как хочется)).

Контактные повторы спрягаемых глаголов (забыть, знать, летать, уехать) с частицей так и, повторы однокоренных глаголов с отрицательной частицей не (ждешь не дождешься) несут значение интенсивностидействия или состояния, осложненное «количественным» значением ^{[11, с. 58]}, связанным с выражением длительности, полноты действия. Например: А то, будто я летаю, так и летаю по воздуху (Гроза); Ты вспомни хорошенько: бывало, ждешь тебя не дождешься … (Бедная невеста).

На значение временной протяженности действия может наслаиваться значение гипотетичности. В этом случае глаголы в форме сослагательного наклонения сочетаются с местоименной частицей все. Например: Не токма, чтобы какое дело великое, что по христианству тебе следует, а самовар, и тот лень поставить… все бы лежала (Не все коту масленица).

Значения длительности действия, его временной протяженности и интенсивности выступают в качестве дополнительных для волюнтивного значения. Эти значения выражаются контактными повторами глагола в форме повелительного наклонения (волюнтивное значение + значение интенсивности) (Постой, постой, вспомнила! (Доходное место)) и повторами глагола в форме повелительного наклонения с частицей все (волюнтивное значение + значение временной протяженности действия) (Все дай, все дай; а мне кто даст? (Не было ни гроша, да вдруг алтын)).

Окказиональная форма повелительного наклонения глагола реализует волюнтивное значение в совокупности со значением приглашения к совместному действию. Например: Ах, какой он страшный! Пойдем, пойдем! (Лес).

Резюмируя, отмечаем, что осложнение простого глагольного сказуемого происходит на двух взаимодействующих между собой уровнях: формальном и содержательном. На уровне плана выражения А.Н. Островский прибегает к бессоюзным повторам лексически полнозначных глаголов, сочетаниям глаголов в одинаковой форме, один из которых указывает на цель производимого субъектом действия, наречным образованиям на - ом, введению широкого спектра частиц (так и, было, не, чуть не, все, вот все, и, взял + да и + вот, себе, знай, словно, будто, как будто, точно и др.). В качестве осложненных форм простых глагольных сказуемых в произведениях драматурга мы рассматриваем трансформированные и нетрансформированные глагольные фразеологические обороты и глагольные композиты (билексемы). Все перечисленные средства вносят в сказуемое дополнительные оттенки значения (интенсивности проявления предикативного признака, его сложносоставности, временной протяженности, внезапности возникновения и другие), часть из которых имеет синкретичный характер.

Использование осложненного простого глагольного сказуемое является характерной чертой языка произведений А.Н. Островского, стремящегося через живую разговорную речь изобразить психологически многогранные человеческие характеры, общественные и семейно-бытовые порядки, народную мораль, домостроевские купеческие традиции, буржуазные отношения и патриархальный уклад.

Библиография

глагол лексический островский драматург

1. Валгина Н.С. Синтаксис современного русского языка. М.: Высшая школа, 1978. 423 с.

2. Виноградов В.В. Исследования по русской грамматике: Избранные труды. М.: Наука, 1975. 559 с.

3. Грамматика современного русского литературного языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Издательство Академии наук СССР, 1970. 765 с.

4. Гусейнова Т.С. Трансформация фразеологических единиц как способ реализации газетной экспрессии (на материале центральных газет 1990?1996 гг.): дис. …канд. филол. наук. Махачкала, 1997. 188 с.

5. Дмитрук Л.А. Развитие разговорного стиля русского литературного языка от века XVIII к веку XIX: А.О. Аблесимов и А.Н. Островский // А.Н. Островский: материалы и исследования: сборник научных трудов / Отв. ред., сост. И.А. Овчинина. Иваново: Изд-во ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный университет», 2013. С. 137-144.

6. Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. М.: Русский язык, 2000. URL: http://www.efremova.info/ (дата обращения: 15.08.2016).

7. Журавлева О.Н. Синтагматика глагола пойти в конструк¬ции с целевым инфинитивом // Грамматические категории и единицы: Синтагматический аспект. Владимир: Изд. Владимирского пед. ун-та, 1999. С. 58?59.

8. Ибрагимова Д.З. Грамматические повторы как формы осложнения простого глагольного сказуемого в татарском и русском языках // Наука и современность. 2010. №6-2. С. 194-199.

9. Искренкова М.С. Осложнение простого глагольного сказуемого: дис. …канд. филол. наук. Владимир, 2000. 185 с.

10. Краснянский В.В. Лексемы, фразеологизмы и билексемы // Русский язык в школе. 2010. №8. С. 75?79.

11. Лекант П.А. Типы и формы сказуемого в современном русском языке. М.: Высшая школа, 1976. 140 с.

12. Павлова А.Э. Особенности функционирования фразеологических единиц в «бальзаминовской трилогии» А.Н. Островского // Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова. 2015. №1. С. 129-131.

13. Прокопович Е.Н. Глагол в предложении: Семантика и стилистика видо-временных форм. М.: Наука, 1982. 286 с.

14. Русская грамматика. Т. 2. Синтаксис. М.: Наука, 1980. 709 с.

15. Скобликова Е.С. Современный русский язык. Синтаксис простого предложения (теоретический курс): учебное пособие. М.: ФЛИНТА: Наука, 2006. 320 с.

16. Хамидова М.Н. Структурно-семантические особенности сказуемого в современных таджикском и английском языках: дис. …канд. филол. наук. - Душанбе, 2013. 173 с.

17. Хашимов Р.И. Билексема как особая единица языка // Вопросы филологии. 2008. №4. С. 30-38.

18. Черкасова А.А. О некоторых грамматических признаках билексемы как особой единицы языка // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2010. №3 (1). С. 347?350.

19. Черкасова А.А. Метафорические билексемы // Филоlogos. Выпуск 12. Елец: ЕГУ им. И.А. Бунина, 2012. С. 109?115.

20. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. Л.: Учпедгиз, 1941. - 620 с.

21. Шведова Н.Ю. Некоторые виды значений сказуемого в современном русском языке // Исследования по грамматике русского литературного языка. Сб. статей. М.: АН СССР, 1955. С. 247-341.

22. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М.: Издательство АН ССР, 1960. 371 с.

23. Шербоев С. Глагольные сказуемые в современном таджикском литературном языке: дис. …канд. филол. наук. Душанбе, 1985. 200 с.

24. Шлепикова В.А. Формы простого глагольного сказуемого: проблемы семантико-грамматического представления (на материале русской традиционной бытовой сказки и бытовой сказки Южного Урала): дис. …канд. филол. наук. Челябинск, 2007. 162 с.

25. Юрченко В.С. Типы сказуемого // Русский язык в школе. 1973. №4. С. 79-83.

26. Яцюк Т.А. К вопросу о семантике частиц // Вопросы рус¬ского и общего языкознания. Сб. науч. трудов. №519. Ташкент, 1976. С. 99-104

Размещено на Allbest.ru