К вопросу об эвфемизации некоторых физиологических состояний и процессов в русском языке

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

К вопросу об эвфемизации некоторых физиологических состояний и процессов в русском языке

Лазаревич Є.М.

Настоящая статья рассматривает в диахронической перспективе некоторые закономерности функционирования в русском языке однословных эвфемизмов, являющихся субститутами физиологических состояний и процессов, непосредственно связанных с беременностью. Установлено, что эвфемизмы данной группы характеризуются различными стилевыми и социальными факторами, а также разной степенью эвфемизации. Показано, что для эвфемистических номинаций с обобщенной семантикой характерны: параллелизм переноса значения и совместная сочетаемость. Сделан вывод, что основным способом образования эвфемизмов явилась модификация семантики уже существующих слов.

Ключевые слова: эвфемизм, обобщенная семантика, семантические изменения, лексическая сочетаемость, мотивация, антецедент, субститут, диахронический аспект.

Дана стаття розглядає в діахронічеськой перспективі деякі закономірності функціонування в російській мові однослівних евфемізмів, які є субститутами фізіологічних станів і процесів, безпосередньо пов'язаних з вагітністю. Встановлено, що евфемізми даної групи характеризуються різними стильовими і соціальними факторами, а також різним ступенем евфемізаціі. Показано, що для евфемістичних номінацій з узагальненою семантикою характерні паралелізм перенесення значення і спільна сполучуваність. Зроблено висновок, що основним способом утворення евфемізмів з'явилася модифікація семантики вже існуючих слів.

Ключові слова: евфемізм, узагальнена семантика, семантичні зміни, лексична сполучуваність, мотивація, антецедент, субститут, діахронічний аспект.

The article studies in the diachronic perspective some functioning mechanisms of Russian single-word euphemisms that are substitutes of physiological states and processes directly connected with pregnancy. It is found out that the euphemisms under study are characterized by different style factors, social status, and different degree of euphemization. It is shown that the following traits are typical of the euphemistic nominations with generalized semantics: parallelism of meaning transfer and analogy of lexical combinative power. It is concluded that that the main means of euphemisms formation is semantic modification of the existent words.

Key words: euphemism, generalized semantics, semantic changes, lexical combinative power, motivation, antecedent, substitute, diachronic perspective.

Эвфемизмы являются средством смягчения и вуалирования слов и выражений, представляющихся говорящему запрещенными, неприличными, неприемлемыми с точки зрения принятых в обществе норм морали. Среди критериев отнесения номинаций к эвфемизмам обычно выделяют следующие: обозначение негативного денотата, семантическая неопределенность, формальный характер улучшения денотата [6, 6]. Соответственно, эвфемия - это совокупность языковых и речевых эвфемистических средств, а насыщение речи эвфемизмами, процесс их создания и использования представляет собой эвфемизацию.

В связи с возросшим вниманием социума к проблеме эвфемизации существует некоторое количество научных работ, в которых анализируются эвфемизмы русского языка. Так, явлению эвфемии и соотносящимся с ней вопросам посвящены работы таких исследователей, как Б. А. Ларин, В.П. Москвин, Е. П. Сеничкина, Л. П. Крысин, А. М. Кацев, М. Л. Ковшова и т.д. Однако в упомянутых работах эвфемия изучается преимущественно в рамках синхронического аспекта. Полноценных диахронических исследований в данной сфере, за исключением фрагментарных, пока не существует. Следовательно, изучение эвфемии в диахроническом аспекте представляется весьма актуальным.

Таким образом, в настоящей статье сделана попытка выявить и описать в диахроническом аспекте некоторые закономерности функционирования в русском языке однословных (в том числе с предлогом) эвфемизмов, являющихся субститутами физиологических состояний и процессов, непосредственно связанных с беременностью. Материал для наблюдения и анализа извлечен методом сплошной выборки из словарей эвфемизмов русского языка Е. П. Сеничкиной [6], М. Л. Ковшовой [3] и не включает в себя эвфемизмы семантического поля «беременность», объединяющего слова, производные от корня -тяж- (-тяг-). В словник, полученный в результате выборки, вошло пять эвфемизмов, позволяющих судить о состоянии данной языковой группы в диахронической перспективе. Так, объектом данного исследования являются эвфемизмы в положении (деликатном, интересном, счастливом, таком), залететь (подзалететь), на сносях, понести, с прибылью. Предметом исследования явились время появления и способы формирования эвфемизмов рассматриваемой группы. Время первой фиксации эвфемизмов устанавливалось на основе исторических [8-12], академических [4, 7, 13-15], а также других словарей [2] и Национального корпуса русского языка [19].

Самыми ранними номинациями, употребляющимися для описания такого физиологического состояния, как беременность, в русском языке были прямые наименования брюхатая, чреватая и беременная. Так, в труде В. В. Виноградова «История слов» приведен следующий пример: «Пушкин бесился, слыша, если кто про женщину скажет: ”она тяжела“, или даже ”беременна“, а не брюхата -- слово самое точное и на чистом русском языке обычно употребляемое» [1, 846]. Однако с течением времени использованию прямых номинаций в данной сфере стали предпочитаться эвфемизмы. Интересно отметить, что процесс распространения эвфемизации в рассматриваемой сфере находил поддержку не у всех носителей русского языка. В этой связи также любопытен пример о речевых предпочтениях А. С. Пушкина: «Однажды в гостях у Плетнева Е. А. Карамзина выразилась о ком-то: ”она в интересном положении“. Пушкин стал горячо восставать против этого выражения, утверждая с жаром, что его напрасно употребляют вместо коренного чисто русского выражения: ”она брюхата“, что последнее выражение совершенно прилично, а напротив неприлично говорить ”она в интересном положении“» [1, 846]. Однако все же стилистическая оценка этих слов со стороны Пушкина не была в то время общепринятой или даже широко распространенной. Например, довольно часто встречаемый эвфемизм в (интересном, деликатном, счастливом, таком) положении свободно употреблял князь П. А. Вяземский - русский поэт и литературный критик. Так, он писал: «Говорили об интересном и несколько двусмысленном положении молодой ***... ”А муж ее, -- сказала одна из ее приятельниц, -- так глуп, что он даже не слыхал, что жена его беременна“» [1, 846].

Как видно из изложенного выше, эвфемизм в положении [6, 75; 3, 279] заменяет стигматизированное, т.е. вызывающее неприятное чувство у адресата, наименование беременная и часто сопровождается прилагательными деликатный [6, 75], интересный [6, 145; 3, 279], счастливый [6, 75], такой [6, 75]: Ваша сестра в положении ...она беременна! [13, 1041-1042]; Прощайте, милая. Берегите себя. Вы ведь теперь в таком положении...; Мамаша, конечно, из жалости не может говорить вам неприятности, чтобы ваша сестрица перебралась на другую квартиру по причине своего положения, а я больше не желаю, потому что ихнего поведения не могу одобрить; У нас женщины в интересном положении, как это называют некоторые, надевают широкие блузы, а корсеты у них сильно стягиваются [6, 75-76]. Согласно мнению Е. П. Сеничкиной, данный субститут является разговорным языковым (осознается большинством носителей языка как эвфемистический и получает в словарях, хотя и нерегулярно, помету “эвфемизм”) эвфемизмом и в современной речи чаще всего употребляется без прилагательных (А ты разве не заметила? Аня в интересном положении), а носители русского языка старшего поколения употребляют преимущественно выражения в деликатном положении, в интересном положении и т. д.: На тяжелые работы Раю уже не посылали: она находилась в деликатном положении [6, 76].

Впервые лексема положение регистрируется в XI в. в значениях `положение, помещение чего-либо куда-либо с целью сохранения' и `положение в жизни, обществе, условия существования': Положи на единомъ мЬстЬ [золото] въ полатЬ своеи, и в забовение бывъ положению злата; Послухъ снъ твои Георгии, его ж сътвори гь намЬстника по тебЬ... не рушаща твоих уставъ, нъ утвержающа, ни умаляюща твоему блговЬрию положениа, но паче прилагающа [9, 235-236]. «Словарь академии российской» 1822 г. фиксирует значение `состояние, обстоятельства чего-либо внутренние или внешние': ДЬла его находятся не въ хорошемъ положеній [7, 1440-1441]. Очевидно, что именно последние значение - значение-основа - мотивировало становление данной лексемы в качестве эвфемизма для обозначения состояния беременности. Здесь также отметим, что «Толковый словарь живого великорусского языка» В. И. Даля 1882 г. параллельно развитию эвфемистического значения у слова положение фиксирует однокоренную церковнославянскую номинацию положница (от действия по значению глагола положить) в значении `родильница' [2, 264]. В XX в. «Большой академический словарь» 1960 г. фиксирует у слова положение обобщённое значение `состояние, обусловленное какими-либо обстоятельствами', в рамках которого и приводится эвфемизм в (таком, счастливом, интересном) положении: Ваша сестра в положении... она беременна! (1896 г.) [13, 1041]. Однако, согласно данным Национального корпуса русского языка, первая фиксация выражений в интересном положении и в таком положении в эвфемистическом значении `беременная' приходится на середину XIX в. (1845 г.): Жена его похудела и находится в интересном положении; Я тогда была в таком положении и никуда не выходила., а первые фиксации намного менее часто употребительных выражений (согласно данным Корпуса) в счастливом положении и в деликатном положении - на 1858 г., 1988 г. соответственно: Первый приехал стряпчий с женой... которая была уже в счастливом положении, чего очень стыдилась; Однажды Глазову даже пришлось снимать невесту, уже находящуюся в деликатном положении [5].

Из вышеприведенных фактов можно предположить, что изначально эвфемизм в положении употреблялся именно в сочетании с прилагательными интересный и такой (1845 г.), а позже благодаря параллелизму переноса значения начал также употребляться без них (1896 г.) и по аналогии сочетаемости - с прилагательными счастливый (1858 г.), деликатный (1988 г.). Аналогия совместной сочетаемости и параллелизм переноса значения стали возможными благодаря тому, что все данные номинации представляют собой лексемы с категориально-обобщенным сигнификативным значением (с различными оттенками), т.е. с обобщенной семантикой, и, как следствие, потенциально могут быть применимы для обозначения любого денотата. Таким образом, как только какая-то форма, например, прилагательное с обобщенной семантикой интересный, расширилась и стала использоваться в качестве эвфемизма в составе выражения в интересном положении `беременная', расчистился путь для аналогичного переноса и у таких слов с обобщенной семантикой, как счастливый и деликатный, а частое употребление выражения в положении в значении `беременная' с прилагательными интересный и такой помогло ему закрепить соответствующее эвфемистическое значение при употреблении без них.

Отметим в этой связи также, что «Словарь эвфемизмов русского языка» Е. П. Сеничкиной относит прилагательное такой к разговорным языковым эвфемизмам, который употребляется «вместо прямого наименования порицаемого или запретного к произнесению качества» и может также сочетаться с существительным [6, 415].

Эвфемизм залететь [6, 132; 3, 279] и его словообразовательный вариант подзалететь [6, 322] относятся к просторечным языковым эвфемизмам и используются в значении `неожиданно забеременеть': - Ну все. Залетела я [6, 132]; - На солененькое тянет. Что, подзалетела? [6, 322]. Впервые глагол залететь (залетіти) фиксируется в XVI в. в значении `летя, оказаться где-то далеко': Дремлетъ въ полі Ольгово хороброе гніздо, далече залетіло [8, 231]. «Словарь церковно-славянского и русского языка» 1847 г. фиксирует слово залететь в значении `отдаляться от места обычного пребывания' [15, 31], а «Большой толковый словарь русского языка» 1998 г. уже фиксирует слово залететь (с пометой «разговорное») в, предположительно, значении-основе `оказаться в неприятном положении, потерпеть неудачу' и эвфемистическом значении `забеременеть против воли' (Месяц назад я залетела) [4, 330], а вариант подзалететь - только в значении-основе `попасть в трудное положение' [4, 866]. Согласно данным Национального корпуса русского языка, данные лексемы фиксируются как эвфемизмы со второй половины XX в. и активно употребляются в настоящее время: На ноябрьские познакомились. Валька- то у меня сразу залетела (1987-1999 гг.); У меня со сроками всегда путаница, потому я и подзалетела (1996 г.) [5]. Вариант подзалететь отличается от эвфемизма залететь тем, что передает слабую интенсивность действия, поскольку содержит приставку с семантикой ослабления действия (-под).

Выражение на сносях [6, 204] означает `быть на последнем сроке беременности'. Е. П. Сеничкина причисляет данный эвфемизм к просторечным стертым эвфемизмам и помечает его как областной [6, 204], что свидетельствует о его территориальной маркированности. Отметим также, что принадлежность к стертым эвфемизмам указывает на минимальную степень эвфемизации [6, 20-21]. Впервые эвфемистическое значение на сносях (на сносіхсь) фиксируется в XVI в. (1534 г.): Камень велми пристоитъ брюхатымъ женамъ, егда на сносіхь [12, 268]. Точное происхождение данного выражения неизвестно, однако можно предположить, что оно восходит к глаголу сносити, который впервые фиксируется в XIII в. в значении `смыть, снести водой': Въ се же літо вода бяше велика въ Волхове, и хоромъ много сноси, а в XIV-XV вв. уже приобретает значение `нося собирать вместе, складывать в одно место': Сносить алконостъ яйца на едино місто и насядет на них верху моря, яицамъ его въ глубині сущимъ [12, 269-270]. Последнее значение, как видно из примера, часто могло употребляться в отношении птиц, что позже и послужило простонародным сравнением женщины с птицей на сносе.

Глагол понести [6, 335] является субститутом глагола забеременеть и, как и предыдущий эвфемизм, принадлежит к просторечным стертым эвфемизмам: А царица молодая, / Дела вдаль не отлагая, / С первой ночи понесла; Вся любовь её к Гришке перекинулась на дочь, и особенно после того, как убедилась Аксинья в том, что подлинно от Гришки понесла она ребёнка [13, 1234]. Глагол понести впервые зафиксирован в XI в. в значениях `неся что-то, начать движение', `взять на себя': Сему задішя понести крьсть его (1057 г.); Тъ недугы нашя приятъ и болізни понесе (1057 г.), в XV в. - в значении `вместить, воспринять': За еже не мощи человічьскому естеству Божества понести существо, а в XVI в. - в эвфемистическом значении: А жена у него в тои час бремянна понесла отрочя мужеска полу [10, 52].

Выражение с прибылью [6, 381] заменяет антецедент беременна: Для того, чтоб осведомиться, как всё обстоит в доме у нас... и не узнал ли барин, что Палашка или Ульяша с прибылью, - прихаживали они иногда в праздники на целый день; Марфа Андреевна терпеть не могла, если девушка была с прибытью или просилась замуж [14, 351]. Данное выражение относится к языковым эвфемизмам разговорного стиля и имеет пометы «ироничный», «устаревший». Мотивированность значения рассматриваемого эвфемизма прозрачна: прибыль - приращение, увеличение чего-либо. Проследим становление эвфемистического значения у слова прибыль. Первая фиксация слова приходится на XVI в. в значении `прибавка, увеличение': Купили шестьдесятъ бревенъ дву саженъ съ прибытью на лавку (1585 г.) [11, 100], а наиболее ранее употребление данного слова в качестве эвфемизма регистрирует серединой XIX в. Национальный корпус русского языка: Поссорятся да помирятся. А что свояченица его? -- Варвара Кузьминишна-то? С прибылью скоро будет, с прибытью, сударыня (1849 г.) [5].

Таким образом, с учетом времени первой фиксации эвфемистических значений у рассмотренных номинаций, включая их варианты, можно составить следующую цепочку: понести (XVI в.) - на сносях (XVI в. (1534 г.)) - в интересном / таком положении (сер. XIX в. (1845 г.)) - с прибылью (сер. XIX в. (1849 г.)) - в счастливом положении (сер. XIX в. (1858 г.)) - в положении (сер. XX в. (1960 г.)) - в деликатном положении (конец XX в. (1988 г.)) - залететь (конец XX в. (1987 г.)) - подзалететь (конец XX в. (1996 г.)). Заметим, что стертыми эвфемизмами являются как раз раньше всего зафиксированные - понести и на сносях, что свидетельствует о «стирании» эвфемистического значения со временем - свойство, присущее всем эвфемизмам - и, как следствие, уменьшении степени эвфемизации. Результатом данного процесса является необходимость возникновения новых эвфемистических номинаций, которые будут обладать либо максимальной, либо средней степенью эвфемизации. Однако, поскольку максимальная степень эвфемизации свойственна только эвфемизмам, образованным в процессе речи - окказиональным эвфемизмам [6, 17], - а в нашем материале они не представлены, все остальные эвфемизмы соответствуют средней степени эвфемизации. Кроме того, отметим, что из всех рассмотренных выше эвфемизмов устаревшим на сегодняшний день является только эвфемизм с прибылью, что подтверждает актуальность остальных эвфемизмов (кроме стертых) для современного русского языка, с учетом, однако, стилевого фактора - принадлежности к просторечным эвфемизмам или эвфемизмам разговорного стиля. однословный эвфемизм беременность

Из вышеизложенного можно сделать следующие выводы, которые представляются полезными для использования в проведении дальнейшего исследования диахронического аспекта эвфемии в русском языке:

Пик фиксации эвфемистического значения у эвфемизмов приходится на XIX-XX вв.

Среди рассмотренных эвфемизмов можно выделить эвфемизмы, обладающие средней степенью эвфемизации: в (интересном / таком / счастливом / деликатном) положении, с прибылью, залететь (подзалететь) и эвфемизмы, обладающие минимально возможной степенью эвфемизации (стертые эвфемизмы): понести и на сносях.

Эвфемизмам свойственны: территориальная маркированность (на сносях); наличие стилевого фактора (понести, на сносях, залететь (подзалететь) - просторечные эвфемизмы; с прибылью, в (интересном / таком / счастливом / деликатном) положении - эвфемизмы разговорного стиля); экспрессивная окраска (с прибылью - иронично); наличие социального фактора (в интересном, таком, счастливом, деликатном положении - употребление представителями старшего поколения).

4.Эвфемизмы исследуемой группы образованы в результате метафорической деривации на базе значения-основы, которое мотивировало употребление слова в качестве эвфемизма. На развитие появления новых - эвфемистических - значений у некоторых эвфемизмов также повлияла постоянная совместная сочетаемость (интересное / такое / счастливое / деликатное положение).

5. Для номинаций с категориально-обобщенным сигнификативным значением (интересный, такой, счастливый, деликатный, положение) свойственны: потенциальность семантической аналогии и параллелизм переноса значения, так как когнитивная природа их такова, что, обладая концептуальной формой и непостоянным временным концептуальным содержанием, они способны «представить» любой тип опыта человека, однако, то, какая информация будет «инкапсулирована» в концептуальные рамки слова с обобщенным значением, зависит контекста и других факторов, включая постоянство совместной сочетаемости.

ЛИТЕРАТУРА

1. Виноградов В. В. История слов. Около 1500 слов и выражений и более 5000 слов, с ними связанных» / В. В. Виноградов. - М.: Толк, 1994, - 1138 с.;

2. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. / В. И. Даль. -- СПб.: типография М. О. Вольфа, 1880-1882. - Т. III. - 576 с.;

3. Ковшова М. Л. Семантика и прагматика эвфемизмов: Краткий тематический словарь современных русских эвфемизмов / М. Л. Ковшова. - М.: Гнозис, 2007. - 320 с.;

4. Кузнецов С. А. Большой толковый словарь русского языка / С. А. Кузнецов. - СПб.: Норинт, 2000, - 1536 с.;

5. Национальный корпус русского языка [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://rascorpora.ru/index.html. - Дата доступа: 03.03.2014;

6. Сеничкина Е. П. Словарь эвфемизмов русского языка / Е. П. Сеничкина. - М.: Флинта: Наука, 2008. - 464 с.;

7. Словарь Академии Российской: в 6 т. - СПб.: Императорская Академия Наук, 1809-1822. - Т. II. - 1178 с.;

8. Словарь русского языка XI-XVII вв.: в 27 вып. / редкол.: С. Г. Бархударов (глав. ред.). - М.: Наука, 1975-2006. - Вып. 5. - 392 с.;

9. Словарь русского языка XI-XVII вв.: в 27 вып. / редкол.: С. Г. Бархударов (глав. ред.). - М.: Наука, 1975-2006. - Вып. 16. - 295 с.;

10. Словарь русского языка XI- XVII вв.: в 27 вып. / редкол.: С. Г. Бархударов (глав. ред.). - М.: Наука, 1975-2006. - Вып. 17. - 296 с.;

11. Словарь русского языка XI-XVII вв.: в 27 вып. / редкол.: С. Г. Бархударов (глав. ред.). - М.: Наука, 1975-2006. - Вып. 19. - 272 с.;

12. Словарь русского языка XI-XVII вв.: в 27 вып. / редкол.: С. Г. Бархударов (глав. ред.). - М.: Наука, 1975-2006. - Вып. 25. - 273 с.;

13. Словарь современного русского литературного языка: в 17 т. - М., Л.: Наука, 1950-1965. - Т. X. - 1774 с.;

14. Словарь современного русского литературного языка: в 17 т. - М., Л.: Наука, 1950-1965. - Т. XI. - 1842 с.;

15. Словарь церковно-славянского и русского языка: в 4 т. - СПб.: Императорская Академия Наук, 1847, - Т. II. - 471 с.

Размещено на Allbest.ru