Концептуальное поле "Детство" и его репрезентация в русском языке

Размещено на http://www.allbest.ru/

Концептуальное поле "Детство" и его репрезентация в русском языке

Реферируемая диссертация посвящена анализу того, как концептуальное поле «Детство» представлено в русском языке. В работе рассматриваются когнитивные признаки концепта детство, выражающиеся в фактах русского языка и в метаязыковой рефлексии его носителей. Выявляются компоненты, структурирующие концептуальное поле «Детство»; метафорические репрезентации концепта детство; стереотипные представления о детстве и детях. Особо отмечаются случаи согласования рассматриваемого концепта с другими концептами.

Объектом исследования в настоящей работе является концептуальное поле «Детство» и его репрезентация в русском языке. В качестве предмета исследования выступают структура и когнитивные характеристики изучаемого концептуального поля, отраженные в фактах русского языка и в коммуникативном поведении его носителей. Также предмет исследования составили метафорические и ассоциативные связи лексических единиц, представляющих концептуальное поле «Детство».

Выбор объекта исследования обусловлен тем, что детство является одним из наиболее значимых и динамично развивающихся концептов в языке и культуре. Одним из свидетельств этого является то, что детство часто становится объектом рефлексии в художественной, мемуарной, дневниковой, педагогической литературе, а также в бытовых текстах.

Феномен детства в начале XXI века стал одним из приоритетных объектов общегуманитарных исследований. На фоне глобальных социологических, психологических и философских работ особенно заметно отсутствие комплексного исследования концептуального поля «Детство» в лингвистике.

Актуальность работы заключается в том, что: (1) объектом рассмотрения в ней является базовое, универсальное и динамично развивающееся в языке и культуре концептуальное поле «Детство». Оно рассматривается в диссертации в координатах «язык - культура - личность», а именно: исследуются языковые факты и факты других семиотических систем, а также данные проведенных нами экспериментов, нацеленных на анализ метаязыковой рефлексии носителей русского языка; (2) настоящее исследование проводится в русле современных идей и методологии концептуального анализа. Оно опирается на традиционные и современные исследования в области теоретической лингвистики, прежде всего таких ее направлений, как когнитивная и функциональная лингвистика, лингвокультурология, социо- и психолингвистика. В диссертации учтены идеи и положения, представленные в работах Ю.Д. Апресяна, Н.Д. Арутюновой, А.П. Бабушкина, Н.Н. Болдырева, Н.Г. Брагиной, Т.В. Булыгиной, Н.Д. Бурвиковой, А. Вежбицкой, Е.М. Верещагина, В.З. Демьянкова, Анны А. Зализняк, И.М. Кобозевой, В.В. Колесова, В.Г. Костомарова, Е.С. Кубряковой, Дж. Лакоффа, М. Джонсона, И.Б. Левонтиной, Ю.Е. Прохорова, З.Д. Поповой, И.А. Стернина, Ю.С. Степанова, А.Д. Шмелева, Е.С. Яковлевой и др.); (3) по своему характеру диссертационное исследование является междисциплинарным с выраженными синтезирующими свойствами. Это позволяет построить комплексное описание концептуального поля «Детство», выявив метафорические модели, скрытые коннотативные компоненты, стереотипные и наивные представления носителей русского языка о детстве в их смысловой связи с культурными стратегиями и концепциями детства.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней (1) впервые проводится комплексное исследование концептуального поля «Детство» и его репрезентации в русском языке; (2) существенно расширяются границы традиционного концептуального анализа за счет привлечения общекультурных фактов; (3) используются современные лингвистические методы и приемы, ранее не применявшиеся в работах по концептуальному анализу.

Цель диссертации состоит во всестороннем описании концептуального поля «Детство» на материале русского языка, в изучении его базовых признаков и смысловых связей с другими фрагментами концептосферы русского языка, а также в рассмотрении экстралингвистических факторов, влияющих на формирование рассматриваемого поля.

Поставленная цель предполагает решение следующих частных задач теоретического и практического характера:

· с опорой на существующие в современной лингвистике идеи, подходы и положения дать определение используемым в работе операциональным терминам - концепту и концептуальному полю - и сформулировать исследовательскую программу, обосновав выбор методов и инструментов, релевантных для описания концептуального поля «Детство»;

· составить корпус языковых единиц, с помощью которых концептуальное поле «Детство» репрезентируется в русском языке;

· сопоставить словарные описания рассматриваемых единиц с данными, полученными в результате анализа контекстов их употребления, а также в ходе проведенных социолингвистических опросов; прокомментировать сходства и различия;

· проанализировать метафорические репрезентации концептуального поля «Детство», описать наиболее частотные метафорические модели, отметив в них универсальное и специфическое, а также сопоставить описанные модели с моделями, представляющими другие концепты;

· проанализировать наиболее частотные сочетания, содержащие наречие по-детски, и выявить отраженные в них стереотипные представления о детстве и детях;

· выявить набор синтаксических конструкций и их возможных заполнений, способных диагностировать стереотипные представления о детстве;

· провести серию экспериментов по определению ассоциативных связей концептуального поля «Детство» и ключевых признаков детства, данных в свободных определениях носителями русского языка.

Общая цель и частные задачи исследования определили выбор основных методов и приемов, используемых в работе. Это методы аналитического изучения текстов, методы компонентного и контекстуального анализа, метод интроспекции и приемы моделирования, автоматизированные методы анализа больших корпусов, метод социолингвистического анкетирования. Используемые в работе разнообразные методы и приемы отражают ее междисциплинарный характер.

Материалом исследования послужили данные словарей различных типов и данные электронных корпусов русского языка (Национальный корпус русского языка (URL: http://ruscorpora.ru) и Русский корпус Интернет-текстов Университета Лидса (URL: http://corpus.leeds.ac.uk/ruscorpora.html), а также контексты русскоязычного сектора Интернета, обнаруженные с помощью поисковых систем. Общий объем отобранного и изученного материала составляет более 7000 контекстов. Материалом третьей главы стали результаты социолингвистических и психолингвистических опросов (всего было проанализировано около 500 анкет). Кроме собственно языкового материала, к анализу привлекались тексты других знаковых систем (изобразительного искусства, рекламы, медиакультуры), различные культурные практики, связанные с детством, а также исторически сложившиеся концепции детства.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что она вносит вклад в развитие концептологии. В ней предложена модель комплексного исследования концептов, показано динамическое развитие концептуального поля в языке и культуре; выявлены и описаны метафорические модели концепта детство, выявлены коннотации единиц, репрезентирующих концептуальное поле «Детство», установлены его ассоциативные связи.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что полученные в ней выводы и результаты могут быть использованы: (1) при лингвистическом описании других концептов, организованных сходным образом; (2) при составлении различных словарей (идеографических, ассоциативных, лингвострановедческих, словарей сочетаемости, словарей метафор и т.д.); (3) в лингводидактике - при написании учебников и учебных пособий по РКИ (в особенности, учебников для детей), а также на занятиях по русскому языку и русскому языку как иностранному; (4) в курсах теории и практики межкультурной коммуникации, лексикологии, психолингвистики, лингвокультурологии.

Положения, выносимые на защиту:

1. Концептуальное поле «Детство» является сложным, динамично развивающимся образованием. Оно репрезентируется в фактах естественного языка - словах, свободных и устойчивых выражениях, разного рода синтаксических конструкциях; в фактах метаязыковой рефлексии носителей языка - ассоциациях и наивных толкованиях; в фактах культуры - культурных практиках, ритуалах, символах, а также в единицах и текстах других знаковых систем.

2. Концептуальные признаки поля «Детство» ранжируются по степени их устойчивости и воспроизводимости в разных типах дискурса, в коммуникативных и метаязыковых практиках носителей языка.

3. На формирование концептуального поля «Детство» оказывает влияние широко представленная в языке оппозиция «детское - взрослое» и целый комплекс разнообразных психологических, культурных и социальных факторов.

4. Концептуальное поле «Детство» обнаруживает содержательные связи с другими концептуальными полями и отдельными концептами, такими как память, счастье, игра, семья и др.

Апробация работы. Основные положения и результаты представленного к защите диссертационного исследования были ранее апробированы в серии докладов на российских и международных конференциях: Международной научной конференции «Лингвистические основы межкультурной коммуникации» (НГЛУ, Нижний Новгород, 2007 г.), Международной научно-практической конференции «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие. X Юбилейные Кирилло-Мефодиевские чтения» (Гос. ИРЯ им. А.С. Пушкина, Москва, 2009 г., 2010 г., 2012 г.), VIII Ежегодной международной конференции «Языки в современном мире» (НОПриЛ, ФИЯР МГУ им. М. В. Ломоносова, Коломна, 2009 г.), I конференции-школе «Проблемы языка: взгляд молодых ученых» (ИЯ РАН, Москва, 2012 г.), Международной научной практической конференции памяти Ю.С. Степанова «Язык и культура» (НГТУ, Новосибирск, 2012 г.), Международной научно-практической конференции «Личность в межкультурном пространстве» (РУДН, Москва, 2012 г.).

По теме диссертации опубликовано 10 работ, в том числе 3 статьи в научных изданиях, рекомендованных ВАК РФ.

Структура диссертации определяется целью и задачами, а также исследовательской программой работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Библиографии (включающей список использованной научной литературы, список словарей и литературных источников материала) и четырех приложений («Визуальные образы детства», «Метафорические выражения, объективирующие концепт детство», «Словарная статья «Детство» для ассоциативного словаря» и «Концептуальные признаки поля “Детство”»).

Во Введении обосновывается актуальность работы, определяется его научная и практическая значимость, формулируются цель и задачи работы, дается характеристика языкового материала, определяются методы и приемы его анализа, обосновывается новизна полученных результатов.

Первая глава исследования «Методологические основы комплексного описания концептуального поля “Детство”» посвящена общетеоретическим вопросам, связанным с пониманием концепта и концептуального поля в современной лингвистике, и проблемам методологии проведенного исследования. Глава состоит из четырех разделов с нумерацией.

В разделе 1.1 «Концепт как единица языка, мышления и культуры» предлагается рабочее определение концепта - операциональной единицы исследования. Это определение было выработано в результате решения ряда вопросов, которые можно сформулировать в виде задач с неизвестными X, Y, Z. В работах по концептологии предлагаются разные заполнения этих переменных.

(1) Концепт - единица Х-а. В данной работе принимается, что концепт - это одновременно единица индивидуального и коллективного ментального комплекса (знания / мышления / памяти). Концепт аккумулирует в себе социокультурные смыслы и, следовательно, имеет некоторую общую для всех носителей данной лингвокультуры часть. Анализ слов, называющих данный концепт, позволяет смоделировать представление о языковой картине мира (см., например, работы А. Вежбицкой, Анны А. Зализняк, И.Б. Левонтиной, А.Д. Шмелева), поскольку в этих словах представляется коллективное знание, закрепленное в языковом и, шире, знаковом, узусе. Одновременно с этим концепт является единицей ментального комплекса (знания / мышления / памяти) каждого индивида. Анализ метаязыковой рефлексии, в частности, ассоциаций и наивных толкований (создаваемых носителями языка, как правило, спонтанно), дает основание рассматривать его также как единицу индивидуального знания. Очевидно, что отношения между индивидуальным и коллективным представлениями о концепте взаимообусловлены и не полярны.

(2) Концепт имеет структуру Y. Как известно, в литературе распространены две структурные модели концепта: это полевая модель, описывающая концепт в терминах ядра и периферии, где под ядром имеется в виду понятийная часть концепта (С.Г. Воркачев, З.Д. Попова, И.А. Стернин) или его наиболее устойчивые признаки (Г.Г. Слышкин), и слоистая модель (Ю.С. Степанов), предполагающая последовательное «вскрытие» культурных слоев концепта. В реферируемой диссертации предлагается новая модель, синтезирующая обе точки зрения на концепт. Эта модель, с одной стороны, имеет полевую структуру и позволяет ранжировать признаки концепта по степени их устойчивости и частотности, то есть по степени близости к ядру. С другой стороны, предлагаемая модель демонстрирует «археологию» концепта, то есть вскрывает все те глубинные культурные смыслы, которые так или иначе отражаются в его поверхностном слое. Под поверхностным слоем мы понимаем тот слой концепта, который отражается в современных языковых единицах (устойчивых сочетаниях, клише, метафорах и т.д.) и раскрывается также в лингвистических экспериментах определенного типа. В глубинном уровне модели содержится культурная информация о концепте, выражающаяся в виде разного рода культурных практик и культурных текстов. Кроме того, в глубинном слое сосредоточены мифологемы и архетипы сознания. Рефлексы глубинного слоя естественно наблюдать в поверхностном слое.

(3) Концепт выражается в множестве Z. В диссертации выдвигается и обосновывается тезис, согласно которому репрезентантами концепта являются: а) собственно языковые средства, функционирующие в разных типах дискурса, см. утверждение Е.С. Кубряковой: «Самые важные концепты выражены в языке»; б) метаязыковая рефлексия наивных носителей языка; в) единицы невербальных знаковых систем.

В разделе 1.2 предлагается определение второго операционального термина, используемого в диссертации - концептуального поля. Рассматривается вопрос о его структуре, ядре и периферии, соотношении концептуального поля с идеографическим. Также исследуются некоторое особенности концептуального поля «Детство» и факторы, влияющие на его формирование. Под концептуальным полем в диссертации понимается система взаимосвязанных структур знания. В центре этого поля в нашем случае находится концепт детство, который дает ему имя, организует его и «втягивает» в свою орбиту другие концепты и даже концептуальные поля (например, поле «Игра» пересекается с полем «Детство»). Некоторые элементы концептуального поля ассоциативно связаны с ключевым концептом, влияют на его образное содержание. Это такие слова конкретной семантики, как ребенок, родители, бабушка, двор, сладкое, игрушки и др. Другие элементы того же поля имеют абстрактную, по большей части предикатную, семантику. Они формируют содержание ключевого элемента поля и его языковых репрезентантов. Эти элементы составляют набор его наиболее важных концептуальных признаков. К ним относятся, например, такие признаки, как наивность, невинность, несамостоятельность, любопытство и др.

В этом же разделе главы отмечается, что концептуальное поле «Детство» представлено как объединение двух полей: поля «Детство глазами детей» и поля «Детство глазами взрослых». Именно последнее является объектом исследования в данной работе. Предполагается, что на его формирование влияет ряд факторов: 1) психологические (механизмы автобиографической памяти; психологические особенности отношений ребенка и взрослого, в частности, родителя); 2) социальные (противопоставленность взрослого и ребенка в обществе по ряду параметров; «мода на детство» в современном обществе; социальное стирание границ между детством и последующими возрастными периодами и др.) и 3) культурные (сосуществование на каждом историческом этапе различных концепций детства; сосуществование разных культурных зон, ср. детский сад - школа - домашнее воспитание). Комплекс разнообразных факторов, влияющих на представления о детстве и детях, обуславливает сосуществование взаимоисключающих концептуальных признаков поля «Детство», которые выявляются в работе на различном материале.

В разделе 1.3 на основании предлагаемого понимания концепта и концептуального поля формулируется исследовательская программа диссертации, обосновывается выбор методов и приемов, сделанный с учетом особенностей концептуального поля «Детство». Описывается лингвистический инструментарий исследования, с помощью которого выявляется концептуальная информация, выражаемая единицами русского языка (анализ лексикографической информации, метафорическое моделирование, анализ языковых стереотипов). Кроме того, приводятся экспериментальные методы исследования, обращенные к метаязыковой рефлексии носителей языка (ассоциативный эксперимент и эксперимент по методу субъективных дефиниций). Каждый метод охарактеризован по следующей единой схеме: описывается его использование в современных концептуальных (или близких им) исследованиях; отмечаются его преимущества и недостатки; выделяются результаты, которые мы предполагаем получить при применении конкретного метода или приема в исследовании концептуального поля «Детство». В соответствии со сформулированной программой выстраивается логика практической части диссертации (второй и третьей глав).

В разделе 1.4 обосновывается выбор материала исследования. Особое внимание уделяется методам корпусного анализа, применяющимся в концептуальных исследованиях, в частности, методам автоматизированного анализа электронного корпуса текстов, таким как АОТ (Автоматическая обработка текста), IntelliText, Sketch Engine. Здесь же обосновывается необходимость привлечения фактов, относящихся к невербальным семиотическим системам, как дополняющим исследование вербальных средств репрезентации концептуального поля «Детство».

Глава вторая «Концептуальное поле «Детство» в фактах языка» состоит из трех разделов с нумерацией (2.1, 2.2, 2.3), поделенных на подразделы. В них описываются различные этапы исследования языкового материала.

В первом разделе - 2.1 «Лексикографическая информация на фоне корпусных и экспериментальных данных» - содержится традиционный для всех концептуальных исследований анализ слов и фразеологических единиц, репрезентирующих концепт детство. Данные словарей рассматриваются параллельно анализу текстов и на фоне разных лингвистических опросов, призванных уточнить и дополнить уже имеющуюся лексикографическую информацию. Делается вывод о многозначности слова детство, не отраженной в толковых словарях русского языка. Предполагается, что можно говорить о четырех значениях этого слова, которые можно представить следующим образом: 1. `период жизни' (раннее детство, детство прошло в деревне); 2. `начало существования' (детство человечества, детство системы); 3. `социальный институт' (Понятие «детство» соответствуют параметрам, определяющим социальный институт; охрана материнства и детства); 4. `что-либо оцениваемое как наивное, глупое, несерьезное, не соответствующее нормативному поведению взрослых' (Какая любовь? Какие тут с первого взгляда? Что за детство? (Ю. Визбор «Альтернатива вершины Ключ»)).

В 2.1.2 рассматривается вопрос о синонимических и гипо-гиперонимических отношениях слова детства. В частности, отмечается, что различные словари по-разному квалифицируют статус лексемы отрочество, а именно: определяют ее как квазисиноним лексемы детство или считают ее когипонимом детства (подобно словам юность, зрелость, старость). Показано, что квалификация лексемы отрочество принципиальна для определения категоризации невзрослого периода жизни. Проведенный нами социолингвистический опрос показал, что современные носители языка включают отрочество в период детства и не могут точно определить границы между детством и отрочеством. Например, возраст 12-14 лет носители современного языка считают детством, а человека в этом возрасте - ребенком. (Ср., например, с трилогией Л.Н. Толстого «Детство. Отрочество. Юность», в которой часть «Отрочество» посвящена жизни героя в возрасте 12-15 лет). Показательно, что в языке фиксируется отмечаемое социологами и антропологами стирание границ между детством и последующими периодами (отрочеством, юностью).

Анализ антонимических отношений у слов детство, ребенок, детский (подраздел 2.1.3) показал существование двух противопоставленных пар: детство - старость и детское - взрослое. В определенных типах дискурса слова детство и старость не противопоставляются, а, напротив, сопоставляются, сближаются, например, могут входить в одну сочинительную конструкцию: Обожаю детей и стариков. Духовно можно опереться только на тех, на кого физически опереться нельзя (Ф. Искандер «Поэт»). Детское и взрослое, напротив, чаще противопоставляются, и их противопоставление оказывается более значимым в ассоциативной сети и в большинстве контекстов (И речь шла не о детях, а о взрослых, умных, просвещённых, талантливых… (Л. Улицкая «Казус Кукоцкого»)). Именно противопоставление детского и взрослого влияет на формирование коннотативного фона единиц, представляющих концептуальное поле «Детство». При этом взрослое соответствует норме, а детское часто оценивается как отступление от нее.

Анализ словарей и корпусов выявил малую частоту референциального употребления слова человек по отношению к детям в русском языке. По-видимому, по этой причине лексикографы избегают описания семантики слова ребенок, а также других имен, обозначающих детей, с помощью семы `человек' (лексема ребенок в большинстве словарей (БАС, БТС, МАС, СОШ) толкуется через слова мальчик, девочка). Высокая частотность высказываний типа Ребенок тоже человек, Дети тоже люди указывает на наличие устойчивой пресуппозиции 'ребенок - “недочеловек”/не совсем человек'.

Подраздел 2.1.5 посвящен изучению дериватов слов детство и ребенок. Отмечаются дериваты, имеющие метафорическую мотивацию, которая указывает на коннотативные компоненты детства: ребячиться, ребяческий, детскость обозначают неразумное поведение, поступки, не соответствующие (зрелому) возрасту.

В разделе 2.2 дается подробный анализ метафорических выражений с опорным компонентом детство. При этом принципиальным для нас было изучение не только тех метафор, в которых концепт детство является областью-целью, или мишенью (Он сказал, что мы живем в детстве, будучи взрослыми, или что детство навещает нас, - что-то в этом роде… (Б. Хазанов «Дорога»)), но и тех, в которых данный концепт становится областью-источником, или донором (И обижаться на это - детство какое-то, еще худший предрассудок. (Б. Васильев «Были и небыли»)).

В подразделе 2.2.1 исследуются метафорические выражения первого типа. Для описания таких метафорических репрезентаций концепта детство нами была разработана двухуровневая классификация. На первом уровне - более абстрактном - выделяются пространственная, антропоморфная, предметная, временная, фитоморфная и др. модели. Например, фразы уйти из детства, вернуться в детство реализуют пространственную метафорическую модель, а фразы подарить <какое-либо> детство, потерять детство - предметную модель. Второй уровень - более конкретный - представляет собой модификации каждой из перечисленных моделей, построенные по связочной метафорической модели Дж. Лакоффа и М. Джонсона (Х - это Y) или по модели глагольного типа, содержащей глагольный предикат, представляющий функцию (Х делает что). Например, конкретизацией фитоморфной модели является ее модификация «Детство - это растение». Ср.: детство цветет, цветущее детство, детство расцвело / отцвело. Конкретизацией антропоморфной модели становится ее модификация «Детство живет / умирает». Ср.: детство живет где-л. / в ком-л., детство умирает, убить детство, похоронить детство, похороны детства, воскресить детство. Каждая из моделей представлена целым набором языковых выражений, собранных в Приложении II диссертации.

Анализ показал, что ряд метафорических моделей концепта детство соответствует моделям, по которым объективируются другие концепты времени и возраста. Так, на первом по частотности месте находятся пространственные метафоры, являющиеся древнейшим способом представления временных категорий, к которым, конечно, относится детство (например, вернуться в детство - вернуться в то время, когда я был здоров; нести / пронести что-либо через детство - нести / пронести что-либо через всю жизнь и др.). Ср. также: Благо тому, кто сумел впитать в себя все это с детства и пронес через жизнь, не расплескивая ни капли из дарованного природой сосуда спасения души! (Г. Троепольский «Белый Бим черное ухо»). В таких контекстах концепт детство подтверждает статус гипонима по отношению к концептам-гиперонимам время и жизнь. К базовым метафорическим моделям детства можно отнести также антропоморфную модель (детство живет где-либо / в ком-либо, детство уходит / ушло, расставаться / расстаться с детством; бороться с детством; в гостях у детства) и предметную модель (подарить <какое-либо> детство, потерять детство). Также выявлены специфические метафорические модели, указывающие на когнитивные признаки концепта детство. К ним можно отнести широкий пласт метафор, описывающих воспоминания о детстве, указывающих на согласование концепта детство с концептом память (страницы детства - страницы памяти; окунуться в детство - окунуться в воспоминания); метафоры, указывающие на аксиологию детства (модель «Детство - это ценный предмет»: украсть детство; подарить детство; золотое детство); метафоры, описывающие детство как тот позитивно воспринимаемый период жизни, который должен быть у каждого человека (ср. лишить кого-либо детства = 'лишить кого-либо невзрослой части жизни, а также того, что стереотипно закреплено за детством: радости, беспечности и т.д.', ср. также у кого-либо не было детства) и т.д.

В подразделе 2.2.2 анализируются контексты, в которых вербальные знаки, репрезентирующие концептуальное поле «Детство», меняют свою денотативную отнесенность. В результате переосмысления они реализуют «донорский» метафорический потенциал концептуального поля «Детство». Так, в примере детство человеческого ума слово детство переосмысляется как `начало', ср. также младенчество города, а в примере мой блог - это мой ребенок слово ребенок - элемент концептуального поля «Детство» - переосмысляется как `ценный результат созидательной деятельности'. Таким образом, выделяются основные модели: «Начало - это детство» (ср. детство системы, младенческое состояние государства), «Результат - это ребенок» (дитя своего времени, ребенок революции) и модель «Х - это ребенок», где в роли Х выступает взрослый человек. Последняя модель реализуется, например, в контексте: Какой же ты писатель? Ты ребенок. Ты сущий ребенок, Бурнашов, а не писатель, - вздохнула жена, любовно озирая мужа. (В. Личутин «Любостай»). Очевидно, что адресат высказывания (Бурнашов) не является ребенком, а речь идет о том, что он обладает некоторыми свойствами, которые отличают детей от взрослых. Аналогично построены фразы ты сущий ребенок, ты дитя малое и др.

Метафорическая модель «Х - это ребенок», а также сравнение «Х как ребенок», на котором она основана, представляет особый интерес в силу своей освоенности языком и семантической сложности. Эта сложность заключается в том, что основанием метафоры или сравнения может являться целый комплекс признаков. Например, доверчивость, эмоциональность, простодушие, глупость (как ментальное свойство или характеристика поведения), наивность, искренность, невинность, безответственность, обидчивость и др. Ср. совмещение признаков в одном контексте: Он слишком ребенок: доверчив, восторжен…и прост. (Г.В. Иванов «Петербургские зимы»). Рассмотрение конкретных реализаций метафорической модели «Х - это ребенок» (где Х - взрослый человек) позволило детальнее изучить основания противопоставления детского и взрослого. Было выяснено, что оно происходит, в целом, по трем направлениям: интеллектуальному, социальному и психическому (причем все детское оценивается как отклонение от нормы, а все взрослое - как норма). Например, если взрослый оценивается как ответственный, серьезный, ему свойственно постоянство, умение доводить начатое до конца и т.д., то ребенок оценивается как склонный к переменчивости, следованию порыву, не умеющий серьезно и глубоко относиться к чему-л. Следовательно, весь комплекс таких признаков становится основанием для сравнения взрослого с ребенком: Ты как ребенок, который только что увлеченно возился с любимой игрушкой, целовал ее, тискал, называл всякими ласковыми именами, и вдруг - надоело, через секунду отбросил в угол и забыл навсегда (А. Столяров «Наука расставаний»). Также в диссертации отмечается, что метафора «Х - ребенок» проявляется в разных типах дискурса, как по жанру, так и по тематике. Например, она актуализируется в современном политическом дискурсе (Общество сейчас в роли пятилетнего ребенка. Мороженого нельзя есть, пока мама не разрешит. Пора подрасти хотя бы до 15-летнего. (Е. Костюченко. Каково быть Pussy Riot // Новая газета, 20.08.2012)).

В этом разделе нами наряду с вербальными выделяются невербальные средства, при помощи которых реализуется метафорическая модель `Х - ребенок' (мануальный жест `показать козу', знаковое выражение лица `вытянуть губы трубочкой', нередко сопровождаемое междометиями уси-пуси / ути-пути / утю-тю-тю, поза обиды и др.): Ух ты, какие мы законопослушные! - Быстров сделал губы дудочкой - так обычно заигрывают с младенцами, только не хватало, чтобы он мне «козу» из пальцев соорудил. (Е. Яковлева «Крутая барышня»).

В реферируемой диссертации за исходное принимается следующее утверждение: в концептуальное поле «Детство» включены представления о том, каков образец ребенка и детства (прототипы), и о том, что в понимании взрослого всегда или почти всегда присуще ребенку и детству (стереотипы). Анализу конструкций, эксплицирующих стереотипные представления, посвящен раздел 2.3, который делится на два подраздела.

В подразделе 2.3.1 особое внимание уделяется частотным сочетаниям с наречием по-детски, которые были отобраны с помощью программных средств выявления коллокаций (АОТ, IntelliText, Sketch Engine). Их исследование позволило выявить стереотипные представления: (1) о чертах, свойственных ребенку (по-детски наивный, доверчивый, хвастливый, простодушный, бесхитростный, искренний, глупый, невинный, беззаботный и др.); (2) о типичном речевом и невербальном поведении ребенка (например, чаще всего наречие по-детски образует коллокации с глаголами эмоциональных реакций: обрадоваться, засмеяться, улыбнуться; захныкать, заплакать, всхлипнуть, шмыгнуть (носом), вздохнуть; воскликнуть; обижаться и др.); (3) о (прото)типичной внешности ребенка (по-детски пухлый - о человеке, лице, чертах, щеках, губах, рте, руках, ногах; по-детски тонкий - о телосложении, шее, голосе, руках и др.).

В 2.3.2 анализируются псевдотавтологии, конструкции с языковым квантором всеобщности, уступительные конструкции, которые являются индикаторами стереотипов, связанных с интеллектуальными способностями (ср. это и ребенок поймет, даже ребенок знает), поведением (ср., все дети плачут), предпочтениями (ср. все дети любят сказки, игрушки, сладкое) и психологией ребенка (ср. все дети любознательные, даже ребенок в это не поверит). В процессе анализа выявляются стереотипные представления о детстве, в том числе те, которые противоречат друг другу (ср. `Дети многое не понимают' vs. `Дети все понимают, тонко чувствуют'; `Все дети одинаковые' vs.`Все дети разные' и т.д.).

Третья глава «Концептуальное поле «Детство» в фактах метаязыковой рефлексии. Экспериментальные исследования» содержит результаты двух проведенных нами экспериментов, обращенных к метаязыковой рефлексии носителей языка. Данные этих экспериментов, во-первых, верифицируют результаты, полученные в ходе анализа языковых фактов, во-вторых, дополняют и углубляют их, и, в-третьих, дают им объяснение.

В разделе 3.1 речь идет об ассоциативном эксперименте на слово-стимул детство. На его основе нами было построено ассоциативное поле «Детство». Базовыми элементами этого поля являются компоненты `ребенок' (включая `атрибуты ребенка') (например, ассоциаты ребенок, пешком под стол, разбитые коленки, пеленки, горшок и др.), `семья' (мама, родители, дедушка и бабушка, мама на работе), `место' (детский сад, школа, песочница, двор, дача, деревня), `природа' (солнце, небо, радуга, зелень, море), `время' (лето, весна, утро), `еда' (молоко, конфеты, арбуз, мороженое, опять каша), `друзья' (друг). Именно эти элементы определяют детство, формируют ассоциативные связи концепта. Ассоциативный эксперимент также выявил концептуальные признаки детства, актуальные для современных носителей языка: `радость, счастье' (радость, счастье, веселье, светлое, золотое, хорошо), `беззаботность' (беззаботность, свобода, безмятежность, беспечность), `прошлое' (вкл. реакции с эмоциональной семой `сожаление': прошло, кончилось, эхе-хе-хе, вернуть бы, когда это было, Господи!), `игровая деятельность' (игры, прятки, игрушки, куклы, машинки), `несчастливый, негативно окрашенный' (обиды, вина, грусть, скука, ничего хорошего, тяжелое), `активное познание' (любопытство, познание, интерес, каждый день что-то новое, почему, почемучка), `активное воображение' (мечты, фантазии, воображение, вечно я что-то придумывал), `глупость / неразумность / недостаток знаний' (глупость, дурь, несерьезность) и др. Выявленные концептуальные признаки детства вполне соответствуют результатам, полученным нами при анализе стереотипов. Релевантность именно представленного набора признаков при описании детства показал также эксперимент по методу свободных дефиниций, описанный в разделе 3.2.

Эксперимент по методу свободных дефиниций подтвердил сосуществование в структуре поля «Детство» противоположных концептуальных признаков и оценок, например: с одной стороны, детство противопоставляется взрослой жизни (ср. дефиницию Детство - это другой мир, другая жизнь, особенный взгляд на вещи, который сейчас утрачен), а с другой стороны, детство осмысляется как нечто присущее внутреннему миру взрослого человека (ср. Детство - это то, что внутри нас). Аналогично, с одной стороны, детство - это преддверие настоящей жизни (ср. Детство - это «преджизнь», беспечная и беззаботная), а с другой стороны - сама жизнь (ср. рефлексив В общем, живем мы в основном в детстве. Далее мы лишь выживаем…). Детство оценочно амбивалентно: оно характеризуется как положительно (счастливое, радостное, беззаботное), так и отрицательно (всякие сю-сю му-сю и трепания за щечку, ненавистный фасолевый суп, отцовский армейский ремень, предвоенное, военное и голодное детство). Противоположные признаки встречались даже в рамках одного определения: Детство - это время сильных страданий и в другое время - радостей.

При интерпретации индивидуальных определений детства нами были обнаружены два типа возможного восприятия категории времени. Мы называем эти типы восприятия дискретным и непрерывным. Двойственность восприятия времени связана с существованием в сознании и в языке регулярно встречающейся оппозиции «детство vs. взрослая жизнь» (когда детство противопоставляется взрослой жизни, реализуется идея дискретности, этапности жизни) или отрицанием такой оппозиции (тогда детство включается во взрослую жизнь, время воспринимается как недискретное). В первом случае - при наличии оппозиции и идеи дискретности времени - детство осознается как абсолютное начало (например, в наивном толковании Детство - это начало жизни, в котором закладываются ростки всего, что вырастет потом) и как период вхождения во взрослую жизнь (например, в толковании Детство - это когда начинаешь курить). В таком случае возможны разные смысловые импликации: детство только подготавливает человека к взрослой жизни, в том числе и через переживание ее первого опыта; детство определяет взрослую жизнь и влияет на нее. При недискретном восприятии времени детство оказывается включенным во взрослую жизнь, то есть оно не заканчивается с взрослением. Видимо, в таких случаях то, что определяется как детство, было бы точнее назвать детскостью, ср. также метафорические выражения детство живет в ком-либо, детство спит / проснулось в ком-либо, детство играет в ком-либо, состояние детства, которые описывают наличие или проявление детских черт во взрослом человеке.

Результаты эксперимента интересны с точки зрения их отражения в разных культурных практиках. При анализе культурных практик мы констатировали высокую степень устойчивости культурных архетипов детства («ребенок - “недочеловек”», «ребенок - чистая доска», «ребенок - глина», «ребенок - гений» и др.) и в то же время влияние современных концепций детства.

Следует также отметить, что описание оценочной семантики, связанной с культурно-языковыми стереотипами, находится пока еще в стадии становления. В частности, это видно по тому, насколько «отстоят» друг от друга словарные (научные) и индивидуальные (наивные) дефиниции.

Сопоставление результатов экспериментов с данными, полученными другими методами, применяемыми в работе (корпусный анализ, метафорическое моделирование и др.) позволяют сделать вывод об устойчивости и высокой частотности одних - ядерных - концептуальных признаков «Детства» и нестабильности и низкой частотности других - периферийных - признаков (см. таблицу 1).

Таблица 1. Концептуальные признаки детства

Заключение

когнитивный детство концептуальный

В Заключении формулируются основные выводы, полученные при исследовании концептуального поля «Детство» в русском языке, указываются лакуны в этой области и намечаются пути дальнейшей работы. Перспективным представляется рассмотрение динамики развития концептуального поля (по предложенной модели); подробное исследование соотношения вербального с невербальным (как выстраиваются отношения между данными языка и фактами культуры, каковы «каналы трансляции» культуры в язык); изучение согласования близких концептуальных полей: «Детство» и «Память», «Игра», «Счастье». Отдельного внимания заслуживают кросс-культурные исследования подобного типа, которые позволят внести существенный вклад в развитие межкультурной коммуникации.

В Приложении приводится иллюстративный материал, отсылки к которому содержатся в основной части диссертации, а также корпус метафорических выражений, объективирующих концепт детство, словарная статья «Детство» для ассоциативного словаря (по данным проведенного нами эксперимента) и таблица «Концептуальные признаки поля “Детство”».

Литература

1.Лебедева М.Ю. Интерпретационное поле концепта детство (опыт экспериментального исследования) // Русский язык за рубежом. №5. М., 2012. С. 50-57.

2.Лебедева М.Ю. Все мы родом из детства… (О пространственных метафорах концепта детство) // Международный аспирантский вестник. Русский язык за рубежом. №2. М., 2012. С. 46-49.

3.Лебедева М.Ю. «Эти взрослые такие дети!» (об особенностях противопоставления «ребенок - взрослый» в русском языке) // Русский язык за рубежом. №2. М., 2013. С. 71-76.

4.Лебедева М.Ю. Отрицательные коннотации концепта детство // Лингвистические основы межкультурной коммуникации: Сб. материалов международной научной конференции 20-21 сентября 2007 г. Ниж. Новгород: НГЛУ им. Н.А. Добролюбова, 2007. С. 185-187.

5.Лебедева М.Ю. Ассоциативное поле концепта детство // Вопросы языка и литературы в современных исследованиях. Материалы Международной научно-практической конференции «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие. X Юбилейные Кирилло-Мефодиевские чтения» 12-14 мая 2009 г. М.: Ремдер, 2009 г. С. 87-93.

6.Лебедева М.Ю. Лексико-семантическое поле «Детство»: попытка моделирования // Вопросы языка и литературы в современных исследованиях. Материалы Международной научно-практической конференции «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие. XI Кирилло-Мефодиевские чтения» 18-19 мая 2010 г. М.-Ярославль: Ремдер, 2010 г. С. 55-62.

Размещено на Allbest.ru