Словесные репрезентации человека "космического" в русском поэтическом дискурсе

Размещено на http://www.allbest.ru/

Словесные репрезентации человека "космического" в русском поэтическом дискурсе

И.Е. Фролова

Рассматривается своеобразие дискурсивного использования словесных репрезентаций образа «человека космического», особенности их функционирования в русском поэтическом дискурсе

Ключевые слова: лингвоантропология, антропоцентристская семантика, языковая картина мира (ЯКМ), языковой образ человека, космос, дискурс.

Работа выполнена в рамках современной лингвоантропологии, которая активно исследует проблематику образа человека в русской языковой картине мира.

Мы исходим из того, что человек в языковой картине мира (ЯКМ) репрезентирован двумя противопоставленными, но не противоречащими друг другу когнитивными ипостасями: это и субъект (творец) речи-мысли (ипостась субъекта речи-мысли в семантике языка прямо представляют «эгоцентрические» и аксиологические категории, единицы, функции), и объект речевой характеристики, описания, оценки («герой» или «персонаж») [7].

Важным является тезис о том, что человек в языке и посредством языка выражает не только свою рациональную точку зрения на мир и самого себя, но и изображает, символизирует себя, приписывая себе такие качества, способности, роли, какие только может подсказать ему безгранично свободное и богатое воображение. Поэтому наряду с адекватно-реалистическим отображением человека в языке есть образно-ассоциативные его описания [6].

Под языковым образом человека как гипотетической величиной мы понимаем «концентрированное воплощение сути тех представлений, которые объективированы всей системой семантических единиц, структур и правил того или иного языка» [6; 8].

Человек репрезентируется в языке посредством разнообразных языковых средств, в частности, в современном русском языке продуктивной и разнообразной является концептуализация образа человека и/или его частей при помощи знаков космической темы (ЗКТ), первично означающих образы космоса и подвергающихся вторичному означиванию, переосмыслению в семантическом пространстве человека.

Это означивание создает особый фрагмент семантического пространства человека, а именно языковой образ «человека космического». Под языковым семантическим пространством человека мы понимаем совокупность значений единиц языка и речи (слов, оборотов, свободных выражений, фрагментов текстов), объединяемых референцией к человеку как субъекту и (или) объекту мышления и речи. Таким образом, между ЗКТ и означиваемым этим знаком (знаковым выражением) явлением из сферы человека устанавливается связь: первичное - вторичное означивание (антропологизация). Все обозначения и характеристики человека посредством ассоциаций с элементами (образами) космоса будем называть словесными репрезентациями человека космического - СРЧК. Знак космической темы - производящая единица, словесная репрезентация человека космического - производная.

Языковой образ человека как целостная ипостась допускает разделение на частные ипостаси («внешний человек», «внутренний человек», «чувствующий человек», «homo sapiens», «средний человек», «идеальный человек», «частичный человек» и т.д.), которые являются объектами лингвоантропологических исследований (например, работы Ю.Д. Апресяна, Е.В. Урысон, Н.Д. Арутюновой, М.П. Одинцовой, М.В. Пименовой, Е.В. Гейко, В.П. Завальникова, О.В. Коротун, Е.В. Коськиной, Н.Д. Федяевой, Л.Б. Никитиной, Н.А. Седовой и др.). Разделение (расщепление) человека на части (параметры, ипостаси, стороны, атрибуты) - характерная черта образа человека в ЯКМ.

М.П. Одинцова, Н.А. Седова [5; 10], рассматривая человека как целостную (глобальную) сущность, включают в понятие его частей все, что находится с целостным (глобальным) человеком в разнообразных пространственных и непространственных, физических и нефизических, внешних и внутренних, постоянных и переменных, случайных и неслучайных, объективных и субъективных, отторжимых и неотторжимых связях. Образ целостного человека составляет представление о человеке как обладателе всех своих частей (в том числе параметров и ипостасей).

Языковой образ «внешнего человека» включает все то, что человек объективно и субъективно, прагматически, эстетически присваивает своему внешнему виду: физические и нефизические органы (естественные и искусственные), предметы, украшающие человека и покрывающие его тело или используемые для дополнения внешнего облика, динамические признаки внешности (движения тела, мимика, позы, манера, походка), внешние речевые признаки (голос, речь), а также эстетические, этические, социальные, психологические оценки наружности человека [2].

Языковой образ «внутреннего человека» понимается как сложная, функционирующая по особым правилам система представлений о явлениях психической сферы [3]. Многие семасиологи отмечают такую языковую универсалию: внутренний мир человека субъективно уподобляется внешнему (моделируется и образно описывается по типу пространственно-временной модели внешней действительности [1; 9; 11].

Образно-ассоциативный потенциал словесных репрезентаций человека космического как производных от знаков космической темы единиц направлен на изображение как целостного, так и частичного, внешнего и внутреннего человека, а также его признаков, свойств, действий и состояний. В образной ЯКМ грандиозность внутреннего мира человека ассоциируется с космическим пространством.

Перенос наименований из сферы космоса в сферу обозначений человека осуществляется на основе мотивации, осознания субъектом речи-мысли, во-первых, актуальности данного типа ассоциирования; во-вторых, преемственности прямых и переносных значений, в основе которых лежит какая-либо коннотация первичного (производящего) значения.

Используем термин «мотивационный смысл», трактуя его достаточно широко. Под мотивационным смыслом понимается компонент целостного содержания высказывания или его части, который позволяет объяснить, мотивировать выбор ЗКТ для той или иной образно-ассоциативной характеристики человека. Мотивационные смыслы связывают как направления ассоциаций ЗКТ, производящие единицы, и СРЧК, производные единицы языка и речи, и опираются на осознание субъектом речи-мысли сходства этих двух феноменов. Мотивационные смыслы, характеризующие содержание ассоциаций космос - человек, выявляют то общее между явлениями космоса и человека, что важно и интересно для носителей языка в определенных коммуникативных условиях.

Языковые и речевые единицы, содержащие информацию о человеке космическом (слова, предложения/высказывания, тексты), представлены в разных дискурсах и сферах активной деятельности людей. Следует отметить, что языковой образ человека космического имеет некоторые особенности в разных типах дискурса; это вполне согласуется с принимаемым тезисом о многовариантности ЯКМ.

В статье рассматривается специфика дискурсивного использования словесных репрезентаций образа человека космического, своеобразие функционирования СРЧК в русском поэтическом дискурсе.

Дискурс понимается как «связный текст в совокупности с экстралингвистическими - прагматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах)» [14].

Дискурс, понимаемый как текст в ситуации реального общения, допускает различные измерения.

Ученые, исследующие дискурс с учетом того, кто и в каких обстоятельствах принимает участие в общении, выделяют самые разнообразные типы дискурсов, с одной стороны, разграничивая национальные дискурсы (например, русский, английский, испанский и т.д.), с другой - в рамках одного национального дискурса выделяя, например, дискурс поэтический, эстетический, научный, критический, педагогический, юридический, политический и другие [4; 13].

Тема «человек и космос» имеет своеобразное поэтическое преломление, связанное с художественным познанием мира и человека, характерным для поэтического дискурса вниманием к миру души человека во всем его богатстве и многообразии, с переживаниями и исканиями человека, попытками выразить им свой внутренний мир, с интересом к месту человека во Вселенной, восторгом перед беспредельным космосом. В поэтическом дискурсе общение носит развернутый, предельно насыщенный смыслами характер, осознание смысла зависит не от конкретной ситуации общения, как, например, в бытовом дискурсе, а от формы знака и личностной концептосферы адресата.

Поэтический язык - это язык, использующий особые средства выразительности, служащие задаче создания художественного образа и подчиняющиеся установке эстетически эффективно воздействовать на читателя, для него характерны свои стилистические приемы, символика, образы, окказиональные употребления, необычный порядок слов, экспрессивные словообразовательные и морфологические структуры и многие другие формы, приемы и способы воплощения художественного мировидения. Особыми средствами, составляющими поэтический словарь, являются тропы и фигуры. Сущность поэтических тропов заключается не только в том, чтобы дать «тонкий и точный баланс многочисленных отношений, существующих между предметами», но и в том, чтобы произвести смещение этих отношений» [15].

В поэтическом дискурсе языковой образ человека космического представлен как целостно, так и частично. Образные репрезентации космической темы характеризуют целостного человека как объект любви, поклонения: Не веселая, не печальная, / Словно с темного неба сошедшая, / Ты и песнь моя обручальная, / И звезда моя сумасшедшая (Н. Заболоцкий. «Признание»); Полон силы неуемной, уезжал от милой я. / «Помни, солнце, мой любимый, я всегда, везде твоя!» (С. Городецкий. «Поясок»); Но где ж Зарема, звезда любви, краса гарема? (А.С. Пушкин. «Бахчисарайский фонтан»).

Характеризуя частичного человека, рассматриваемые единицы обозначают:

1) конкретные физические внешние органы/неорганы (глаза, очи, лоб): Долго шел через поля и села, / Шел и спрашивал людей: «Где она, где свет веселый / Серых звезд - ее очей?» (А. Ахматова. «Долго шел через поля и села»); Придет ужасный [час]… твои небесны очи / Покроются, мой друг, туманом вечной ночи (А.С. Пушкин); Цвет глаз твоих так сер, как небо Петербурга (Ап. Григорьев. «Отпетая»); Открытый лоб - как свод небесный (Н. Гумилев. «Андрей Рублев»);

2) в номинациях нефизических частей человека - обобщенные обозначения внешнего облика (образ, черты): Чья кисть, чей пламенный резец предаст потомкам изумленным ее небесные черты? (А.С. Пушкин. «Кто знает край, где небо блещет»);

3) условные («представляемые») «органы» психики (душа, сердце, ум, разум): И так чиста суровая душа, / словно сейчас излучена луною (Б. Ахмадулина. «Так дурно жить, как я вчера жила»); Но когда замираю, смиренная, / На груди твоей снега белей, / Как ликует твое умудренное / Сердце - солнце отчизны моей! (А. Ахматова. «Долгим взглядом твоим истомленная»); Чем занят ум? Ничем. Он пуст, как небосклон (Б. Ахмадулина. «Венеция моя»); Да здравствуют музы, да здравствует разум! Ты, солнце святое, гори! (А.С. Пушкин. «Вакхическая песня»);

4) опредмеченные явления эмоциональной сферы: эмоциональные состояния (счастье, удача, радость, довольство, горе, печаль и т.д.). Например: Товарищ, верь: взойдет она, / Звезда пленительного счастья, / Россия вспрянет ото сна, / И на обломках самовластья / Напишут наши имена (А.С. Пушкин. «К Чаадаеву); Душно! Без счастья и воли / Ночь бесконечно длинна. / Буря бы грянула, что ли? / Чаша с краями полна. / Глянь над пучиною моря, / В поле, в лесу засвищи, / Чашу вселенского горя / Всю расплещи! (Н.А. Некрасов. «Душно! Без счастья...»); Меч огненный блеснул за дымною Москвою! / Звезда губителя потухла в вечной мгле, / И пламенный венец померкнул на челе (А.С. Пушкин. «На возвращение государя императора из Парижа в 1815 году»); Чтобы жил без терзанья и муки, / чтоб довольство лучилось с лица… (А. Кутилов. «Наигрались, пресытились ролью…»);

5) чувства, проявляемые к другим людям (любовь и т.д.): Соединяющий тела / Их разлучает вновь, / Но, как луна, всегда светла / Полночная любовь (Н. Гумилев. «Свидание»); Сей день, я помню, для меня / Был утром жизненного дня: / Стояла молча предо мною, / Вздымалась грудь ее волною, / Алели щеки, как заря, / Все жарче рдея и горя! / И вдруг, как солнце молодое, / Любви признанье золотое / Исторглось из груди ея… / И новый мир увидел я.. (Ф.И. Тютчев. «Сей день, я помню, для меня…»);

6) временные константы человека: юность, молодость, жизнь, судьба и др. Например: Закатилась, скрылася, / Скрылась, закатилася / Молодости девичьей / Первая звезда (М. Исаковский. «Где ты, лето знойное»);

7) опредмеченные действия и признаки (взгляд, взор, пение, поцелуй, смех, слово, стихи и т.д.): Верно поцелуем показалась / Теплота небесного луча (А. Ахматова. «Первый луч - благословенье бога»); Ее одежда странной мне казалась, / Еще страннее - губы. А слова, / Как звезды, падали сентябрьской ночью (А. Ахматова. «Отрывок из поэмы»); Судьба моя, за то всегда / благодарю твой добрый гений, / что смеха детская звезда / живет во мгле твоих трагедий (Б. Ахмадулина. «Описание боли в солнечном сплетении»); Стихи растут, как звезды и как розы, / Как красота ненужная в семье (М. Цветаева. «Стихи растут..»).

Наиболее значимыми выступают следующие мотивационные смыслы:

1) «высшее/низшее». Ср.: небесное создание, небесные черты, небесная душа, небесная мечта - земные интересы, земные желания, земные страсти, приземленный человек. Вот некоторые примеры: Не называй ее небесной и у земли не отнимай (Н.Ф. Павлов. «Не называй ее небесной…»); И я забыл твой голос нежный, твои небесные черты (А.С. Пушкин. «К***»); Небесным пением своим / Он усыпил земные муки (А.С. Пушкин. «Козлову»); С какою гордостью небесной / Земли касается она! (А.С. Пушкин. «Евгений Онегин»); Мне говорят: - Пиши возвышенно, / И будет миром речь услышана. / Но об одном могу мечтать: / Мне бы свои слова сказать / Земно, не улетая ввысь (О. Шестинский. «Мне говорят: Пиши возвышенно…»).

Как отмечают многие исследователи (в частности, Н.И. Толстой, А.Д. Шмелев), для русской языковой картины мира характерно противопоставление «возвышенного» и «приземленного», «мира горнего» и «мира дольнего», неба и земли. Синонимы небо и небеса имеют коннотацию высшего, противопоставленного земле как низшему. Земля в мифологии и поэзии - реальная действительность в противоположность миру идеальному, небу. Это отражается и в семантике слов небесный и земной, в которых эти коннотации предстают как компонент лексического значения слова. Этот дуализм коренится в конечном счете в особенностях русского православия, определивших черты русской культуры в целом: поляризация ценностных представлений, отсутствие аксиологически нейтральной зоны (ср. работы Ю.М. Лотмана, Б.А. Успенского);

2) «красота, свет»: Боготворю их, солнечных и милых, / люблю сиянье знойное зрачков (А. Кутилов. «Боготворю их…»); А взгляды его - как лучи… (А. Ахматова. «Смятение»);

3) «важный, дорогой»: Снежный ветер, твое дыханье, / Опьяненные губы мои… / Валентина, звезда, мечтанье! / Как поют твои соловьи… (А. Блок. «Черный ворон в сумраке снежном»); Будь же счастлива, Мери, / Солнце жизни моей! (А.С. Пушкин. «Пью за здравие Мери»);

4) «необозримое, безграничное пространство, организованное целое»: Ты печально-похоронно / Вдоль познанья не кружи… / Трогай душу электрона, / Лезь в галактику души… (А. Кутилов. «ХХ век»);

5) «степень интенсивности проявления феноменов мира человека»: В труде и на досуге, / в довольстве и печали / ко мне, враги и други, / не лезьте с мелочами. / Ловлю в мещанстком хоре - / обиженную скрипку, / космическое горе, вселенскую улыбку (А. Кутилов. «В труде и на досуге…»);

6) «динамичность»: Как метеор в вечерней мгле, / Она [любовь] очам моим блеснула. / И бывши все мне на земле, - / Как все земное обманула (М.Ю. Лермонтов. «Стансы»); Вы не исчезли, словно тени, / и не истаяли, как дым, / все рядовые поколенья, / что называю я своим. / Вы пронеслись объединено, / Оставив длинный светлый след, - / боюсь красот! - как миллионы / мобилизованных комет (Я. Смеляков. «Вы не исчезли»);

7) «недосягаемость, недоступность»: Разум - гость, а тело - тленно. / Не жалей ни ум, ни плоть. Нет проблемы - ставь полено, - / пробуй мыслью расколоть! / Зри звезду, чтоб злость дрожала, / не смиряй своей мечты. / Чтобы душу разрывала / недоступность той звезды (А. Кутилов. «Разум - гость, а тело - тленно»); Твой милый образ, незабвенный / он предо мной, везде, всегда, / Недостижимый, неизменный, / Как ночью на небе звезда… (Ф.И. Тютчев. «Еще томлюсь тоской желаний…»).

Основными средствами актуализации установленных смыслов в поэтическом дискурсе выступают, как показывают приведенные примеры, метафора, сравнение, эпитет.

В частности, активно используется генитивная метафора, метафора-сравнение (галактика души, звезда любви, звезда счастья, солнце счастья, небосклон жизни и др.): Там, за гранью небосклона - / Небо, небо наших душ (А. Белый. «Созидатель»); Поверьте, милые мои, / Одно другому помогает, / И солнце брака затмевает / Звезду стыдливую любви (А.С. Пушкин. «К Родзянке»); эпитет: И никогда не поверю, что можно / После небесной и тайной любви / Снова смеяться и плакать тревожно / И проклинать поцелуи мои (А. Ахматова. «Пленник чужой!..»).

Широко употребляются «космические» эпитеты (небесный, вселенский, космический, галактический, солнечный, звездный и др.): Но вряд ли выйти из пожарищ / твоей космической любви (А. Кутилов. «Почтовый роман, или Правда о любви»).

Актуальны разные способы сочетания тропов: метонимия + метафора: …вот луч воображенья / Сверкнул в его душе… (М.Ю. Лермонтов. «Умирающий гладиатор»); Глаза юнцов - / Ворота Космоса / В одних - звездовороты космоса, / В других как бы пустоты Космоса (Л. Мартынов. «Глаза юнцов - ворота космоса…»); метафора + сравнение: Но та, которую не смею / Тревожить лирою моею, / Как величавая луна, / Средь жен и дев блестит одна (А.С. Пушкин. «Евгений Онегин»); Люди, как звезды, восходят заметно / и озаряют любую тьму (Б. Слуцкий. «Кадры - есть!»).

Используются также конструкции, в которых сосуществуют космические номинации в прямых значениях и непрямые способы выражения. Например: Есть млечный путь в душе и в небесах (Вяч. Иванов); …два вероятных выхода, два неба - / там, наверху, и у меня в груди (Б. Окуджава. «Магическое “два”»).

Итак, мир человека в поэтическом дискурсе наделяется различными «космическими» признаками, качествами, воплощенными в словесных репрезентациях человека космического.

Выступая в качестве средства создания образа человека в русском поэтическом дискурсе, СРЧК характеризуют как внешнего, так и внутреннего человека, однако доминирующими являются составляющие внутреннего человека, такие как душа, сердце, счастье, радость, печаль, любовь, чувства, мечты и др. Типичными являются контексты с СРЧК, в которых внутренний мир человека выражается через его внешность, внутренние состояния героев через внешние их проявления, описание внешнего облика. Заметим, что «в русском языковом сознании гармония «внутреннего» человека на шкале ценностей располагается выше, чем гармония «внешнего» человека» [9, с. 25].

Что же касается космических реалий, то в ассоциациях наиболее распространены образы неба, солнца и звезды с позитивными оценочными коннотациями. дискурсивный поэтический человек космический

В качестве наиболее характерных выделены следующие мотивационные смыслы, на основании которых развиваются ассоциативные значения СРЧК: «высшее-низшее», «важный, дорогой», «красота, свет», «необозримое, безграничное пространство, организованное целое», «степень интенсивности проявления явлений сферы человека», «динамичность», «недосягаемость, недоступность». Основными тропеическими средствами актуализации установленных смыслов являются метафора, сравнение, эпитет.

Библиографический список

1. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека [Текст] / Н.Д. Арутюнова. - 2-е изд., испр. - М. : Школа «Язы-ки русской культуры», 1999. - 896 с.

2. Коротун, О.В. Образ-концепт «внешний человек» в русской языковой картине мира [Текст] : дис. … канд. филол. наук / О.В. Коротун. - Омск, 2002 - 169 с.

3. Коськина, Е.В. Внутренний человек в русской языковой картине мира: образно-ассоциативный и прагмастилистический потенциал семантических категорий «пространство», «субъект», «объект», «инструмент» [Текст] : автореф. дис. … канд. филол. наук / Е.В. Коськина. - Омск, 2004. - 26 с.

4. Миронова, Н.Н. Политический дискурс vs-оценочный дискурс [Текст] / Н.Н. Миронова // Политический дискурс в России. - М., 1997. - С. 41-50.

5. Одинцова, М.П. Человек как вселенная: образ «целого» и «части» в языковой картине мира [Текст] / М.П. Одинцова // Человек. Культура. Слово: Мифопоэтика древняя и современная. - Омск : Ом. гос. ун-т, 1994. - Вып. 2. - С. 73-80.

6. Одинцова, М.П. Вместо введения: к теории образа человека в языковой картине мира [Текст] М.П. Одинцова // Язык. Человек. Картина мира. Лингвоантропологические и философ-ские очерки (на материале русского языка). - Омск, 2000. - Ч. 1. - С. 8-11.

7. Одинцова, М.П. Языковые образы «внутреннего человека» [Текст] / М.П. Одинцова // Язык. Человек. Картина мира. Лингвоантропологические и философ-ские очерки (на материале русского языка). - Омск, 2000. - Ч. 1. - С. 15.

8. Одинцова, М.П. Языковые ипостаси человека [Текст] / М.П. Одинцова // Язык. Человек. Картина мира : материалы Всерос. науч. конф. / под ред. М.П. Одинцовой. - Омск, 2000. - Ч. 2. - С. 24-30.

9. Пименова, М.В. Этногерменевтика языковой наивной картины мира внут-реннего человека [Текст] / М.В. Пименова. - Кемерово : Кузбассвузиздат ; Landau : VerlagEmpirischePдdagogik, 1999. - 262 с.

10. Седова, Н.А. Соотношение образов частичного (частей) и целостного че-ловека в языковой картине мира (на материале семантико-функционального макро-поля «часть человека» в современном русском языке) [Текст] : дис.... канд. филол. наук / Н.А. Седова. - Бар-наул, 2000. - 173 с.

11. Телия, В.Н. О специфике отображения мира психики и знания в языке [Текст] / В.Н. Телия // Сущность, развитие и функции языка. - М. : Наука, 1987. - С. 65-74.

12. Шмелев, А.Д. Русская языковая модель мира : материалы к словарю [Текст] / А.Д. Шмелев. - М. : Языки славянской культуры, 2002. - С. 19.

13. Чернявская, В.Е. Дискурс власти и власть дискурса: проблемы речевого воздействия [Текст] : учеб.пособие / В.Е. Чернявская. - М. : Флинта : Наука, 2006. - 136 с.

14. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / гл. ред. В.Н. Ярцева. - 2-е изд. - М. : Большая российская энциклопедия, 1998. - С. 136.

15. Якобсон, Р.О. Работы по поэтике [Текст] / Р.О. Якобсон. - М. : Прогресс, 1987. - С. 331.

Список источников эмпирического материала

1. Ахмадулина, Б.А. Утро после луны [Текст] / Б.А. Ахмадулина. - М. : Астрель, 2009. - 351 с.

2. Ахматова, А.А. Собрание сочинений : в 2 т. [Текст] / А.А. Ахматова. - М. : Правда, 1990. - Т. 1. - 448 с., Т. 2. - 432 с.

3. Блок, А.А. Избранные сочинения [Текст] / А.А. Блок. - М. : Художественная литература, 1988. - 687 с.

4. Иванов, Вяч. Малое академическое собрание сочинений [Текст] : [в 12 т.] / Вяч. Иванов. - М., 2009.

5. Кутилов, А.П. Провинциальная пристань [Текст] / А. Кутилов. - Омск : Книж. изд-во, 1990. - 208 с.

6. Кутилов, А.П. Скелет звезды [Текст] / А. Кутилов. - Омск : Книж. изд-во, 1998. - 400 с.

7. Кутилов, А.П. Город Кенгуру. Неизвестный Кутилов [Текст] / А.П. Кутилов. - Омск : Apriori, 2005. - 183 с.

8. Лермонтов, М.Ю. Сочинения : в 2 т. [Текст] / М.Ю. Лермонтов. - М. : Правда, 1988-1989. Т. 1. - 720 с., Т. 2. - 704 с.

9. Мартынов, Л.Н. У дверей вечности [Текст] / Л. Мартынов. - М. : ЭКСМО-Пресс, 2000. - 416 с.

10. Некрасов, Н.А. Полное собрание сочинений [Текст] : [в 15 т.] / Н.А. Некрасов. - Л. : Наука, 1981-1985.

11. Пушкин, А.С. Сочинения [Текст] : [в 3 т.] / А.С. Пушкин. - М. : Художественная литература, 1985.

12. Русская и советская поэзия [Текст] : [сб.]. - М. : Русский язык, 1983. - 349 с.

13. Советская поэзия 50-70-х годов [Текст] : [сб.]. - М. : Русский язык, 1987. - 288 с.

14. Тютчев, Ф.И. Всемирная библиотека поэзии. Избранное [Текст] / Ф.И. Тютчев. - Ростов н/Д : Феникс, 1996. - 444 с.

15. Цветаева, М.И. Полное собрание сочинений [Текст] : [в 7 т.] / М.И. Цветаева. - М. : Эллис Лак, 1994.

16. Я связь миров: философская лирика русских поэтов ХVIII - начала ХХ веков [Текст]. - М. : Правда, 1989. - 464 с.

Размещено на Allbest.ru