Семантика и функциональный потенциал префиксальных отэтнонимных глаголов в русском языке XIX в.

Новое время, в границах которого выкристаллизовывался русский литературный язык, представляет значительный исследовательский интерес: и XVIII, и XIX вв. отмечены языковыми процессами, сыгравшими огромную роль в развитии языка того времени и получившими развитие в дальнейшем (появление значительного числа лексических и семантических новаций, формирование новых словообразовательных гнезд и расширение состава старых, образование на основе аналогии рядов слов по одному типу и др.). Появление новых тематических и лексико-семантических групп наряду с пополнением уже существующих всегда представляло интерес для изучения лексического состава языка, однако на современном этапе научных изысканий, характеризующемся антропоцентризмом, важно сконцентрировать внимание на слове как важнейшем источнике знаний о человеке, его эмоциях, интеллекте, отношении к миру. Таким образом, в первую очередь должен приниматься во внимание неоднократно отмечаемый деятельностный характер словообразования [Земская 1992; Вендина 2002].

Названия этносов и их представителей в любом языке пополняют его словарный состав, выполняя различные функции. Сложение системы этнонимов в русском языке, по данным исследований, в основном приходится на XVIII в. Расширение контактов России со странами Европы, экспансия в Центральную Азию и на Кавказ, освоение Сибири и Дальнего Востока - все эти процессы сопровождались значительным увеличением числа наименований лиц по местности и этнической принадлежности [Богородский 2004: 48].

Таким образом, многие наименования лиц по этнической принадлежности, или этнонимы, в русском языке оказываются непосредственными или опосредованными свидетелями исторических, социальных, культурных событий, а также отражением ментальных процессов. Бесспорным является утверждение о том, что "изучение собственно этнонимов важно в первую очередь для истории и истории языка" [Этнонимы 1970: 3], однако значимость данной группы лексики в языке и языковой картине мира его носителя неизбежно должна привлечь внимание к словообразовательным процессам, базу которых она составляет.

Особый интерес среди разнообразной лексики, производной от этнонимов, на наш взгляд, представляют глаголы. Изучение глагольного словообразования в грамматическом, семантическом и стилистическом аспектах, в диахронии и синхронии перспективно и показательно, так как глагол играет важную роль в отражении действительности и ее представленности в человеческом сознании и языке: действие несет на себе печать "духа народа", а отображающие его глаголы входят в "фонд слов, отражающих мировоззрение народа" [Арутюнова 1992: 3].

Обзор литературы

Отдельные производные от этнонимов глаголы употреблялись в русском языке еще в XVII в. Так, в "Словаре русского языка XI-XVII вв." встречаются лексемы облатынити [Словарь XI-XVII 1987: 68], полатынити [Словарь XI-XVII 1990: 197], потурчити(ся) [Словарь XI-XVII 1992: 29]. Их значение связано с обращением/переходом в иную веру и в случае первых двух глаголов мотивировано, вероятнее всего, не названием этноса, а названием представителей соответствующей конфессии, ср.: Лати(ы)ни: 2. Католики [Словарь Х 1-ХУП 1981: 178]; Латини(ы)- нъ: 3. Католик [Словарь Х 1-ХУП 1981: 178-179]; Лати(ы)нникъ: 1. Приверженец католицизма, католик [Словарь Х 1-ХУ 11 1981: 179]. Данное обстоятельство представляется основанием для их отдельного описания, и поэтому их история и дальнейшая судьба в русском языке в настоящей статье не рассматриваются.

К Х 1Х в. прежние отношения с соседями у жителей России приобретают все более обобщенный характер межэтнических (межнациональных) отношений, которые определяются следующим образом: это "формирующиеся с учетом исторических особенностей развития общества связи между нациями (этническими группами) в различных сферах жизнедеятельности и уровнях - от национально-личностных до государственных, представляющие один из видов социального взаимодействия, которые носят интегральный характер и охватывают все сферы общественной жизни" [Гусаева 2012: 53].

Приведенное определение подчеркивает многоплановый характер этноориен- тированных проблем, что не могло не отразиться на словопроизводстве, которое чутко реагировало на потребности в новых словах, отражающих новые связи и отношения, новые этносоциальные процессы и конфликты, напр.:

"..не русские-ли переняли то или другое у Мордвы, как облюбили кое где татарское омовение, заговорили на каком-то новом ломанном языке с манзами, очеркесились 1, 2 на

Кавказской линии и объякутились в Якутской области" [Майнов 1885: 2] .

Национальный вопрос в Х 1Х в. становится важнейшим предметом для рефлексии и дискуссии, о чем свидетельствуют различные источники современников. "В то время как на Востоке политика удалялась от национальных основ и начало народности было теснимо в ней вопросом о дипломатическом преобладании того или другого государства, (...) в самой Европе все сильнее и сильнее пробуждался вопрос о правах народностей и выступал на первый план" [Попов 1869: 251]. Именно в Х 1Х в. в русском языке начинается бурный процесс образования отэтноними- ческой (отэтнонимной) глагольной лексики. Ее появление было вызвано не только активными социокультурными и геополитическими процессами, связанными с существованием и взаимодействием этносов, но и необходимостью описания, характеристики, анализа подобных взаимоотношений, а также их оценки.

Следовательно, отэтнонимная группа лексики является зоной повышенной словообразовательной активности, требующей особого исследовательского внимания, поскольку "в словообразовательно маркированных единицах языка так или иначе эксплицируется информация о системе ценностей этноса, раскрываются особенности его мировидения, мирочувствования и мировосприятия" [Вендина 2002: 11].

Отэтнонимная глагольная лексика, характеризующая взаимоотношения этносов на разных уровнях - от межличностного до межнационального, межгосу-

1 Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, выделено нами. - О. С.

2 Все примеры из дореформенных изданий в настоящей статье приводятся с изъятием ера, заменой п на е, х на и, орфография и пунктуация источников сохранены.

Таким образом, очевидная злободневность подобной лексики и продуктивность словообразовательных моделей привели к тому, что на протяжении всего XIX в. в русском языке появляется значительное количество отэтнонимных глаголов, обозначающих влияние одного этноса на другой путем придания/приоб- ретения каких-либо свойств, качеств в результате действия (обрусить/русифицировать/ обруситься/обрусеть и под.) [Старовойтова 2013]. Они входят в состав подполя изменения качественного состояния деривационно-аффиксальной ЛСГ, "наиболее распространенной и значимой для языковой картины мира" [Попова 1998: 52]. Именно они стали объектом описания в настоящей статье.

Универсальной и господствующей является отыменная конфиксальная модель с префиксом о- (об-) и суффиксом -и- (огрузинить, омонголить, ошведить и под.) [Старовойтова 2016: 74-75]Описываемое значение для переходного глагола совершенного вида следует считать семантической новацией XIX в., поскольку в XVШ в. глаголы типа офранцузить имели только значение, связанное с изменением на иностранный лад слов или манеры речи - `переделать на французский лад (слово)' [Словарь XVШ 2011: 143].. Своеобразную "языковую моду" на данную словообразовательную модель отмечали исследователи русских литературных текстов XIX в.: "Он <Достоевский> довольно широко применял модный недавно способ образования глаголов от соответствующих существительных. Мы находим у него: огуманить, окультурить." [Гроссман 1923: 74].

Употребление новообразованной глагольной лексики специальными трудами не ограничивается: глаголы начинают функционировать в самых разных по жанру и стилю текстах (публицистика, беллетристика, эго-документы и др.), подтверждая осмысление говорящими и воплощение в языке фактов реальности, создание метаязыка для описания взаимодействия различных этносов и их представителей в рамках различных социальных систем (семей, различных коллективов, регионов, государств, блоков государств и т. п.) [Старовойтова 2016] и сложение так называемой идеологической нормы эпохи, которая формирует оценочную коннотацию, сопровождающую употребление слова в условиях определенного социокультурного контекста:

Кто знает темный, нарочно оглупленный угро и галицко русский народ, которого большинство нарочно ничему не учено есть, будет-ли чудоватися, что несколько из них поколебалось и поверило в эти - глупости, особенно та часть угрорусских, которая - ословачилася, а с галичан опять та, которая - сполячилася. А как-же неверити? [Товт 1897: 21].

В работах по префиксальному словообразованию последних десятилетий важнейшим стал семантический аспект: исследователи считают, что префиксальное глагольное словообразование является не формально-конвертирующим, а преимущественно семантическим [Черепанов 2004; Дмитриева 2005]. Продолжая традиции отечественной лингвистики в изучении префиксации, которая считается главным средством пополнения глагольной лексики в русском языке, современные лингвисты указывают на сложность исследования данного фрагмента языковой системы, в частности подчеркивается недостаточная изученность проблемы префиксальных глаголов на текстовом материале, когда в употреблении проявляются или формируются особенности глагольной семантики [Кронгауз 1998; Мусиенко 2007; Ли 2013 и др.]. Употребление, таким образом, становится ключевым понятием при анализе лексики в диахроническом аспекте, на что в свое время указывала Л.Л. Кутина [Кутина 1975].

Описание и анализ материала

Системное изучение функционирования отэтнонимных глаголов в текстах XIX в. позволило установить репертуар используемых в процессе деривации префиксов - за-, из-, о- (об-), по-, пере- и некоторых других (зарусить, исфранцузить- ся, поитальяниться, сполячиться и под.). В результате проведенного анализа были выявлены языковые особенности и внеязыковые тенденции, послужившие основанием для объединения глаголов в группы, представленные нижеПоскольку в настоящем исследовании основное внимание уделяется префиксам, наряду с переходными глаголами будут рассматриваться и непереходные, обозначающие `превращение в кого-, что-л., приобретение каких-л. свойств, качеств, становление каким-л. (в результате действия)', напр. обруситься/обрусеть, объюкагиреть/объюкагириться и под. Анализируется употребление глаголов только в прямом значении..

Базовая модель для префиксальных отэтнонимных глаголов

Как уже было сказано выше, у отэтнонимных глаголов преобладающим является префикс о- (об-) - употреблений таких глаголов в различных грамматических формах насчитываются тысячи: "Вот, например, одна из давних калмыцких песен; буквальный перевод ея сделан одним астраханским стариком мещанином, совершенно окалмычившимся, вследствие постояннаго жительства в улусе" [Небольсин 1852: 131]. Его семантика в базовой для описания межэтнических отношений модели характеризуется самым общим значением, не дифференцированным по степени интенсивности, поэтому при необходимости мера признака и граду- альность (степень воздействия/переживаемого состояния) передаются с помощью различных квантификаторов - наречий вполне, значительно, окончательно, отчасти, очень, совершенно, чрезмерно и др.:

Мещеряки (выделено в оригинале. - О. С.) или Мещера, турко-финское или лучше сказать отчасти отатарившееся, отчасти обрусевшее финское племя, уцелевшее ныне только в бывшей Оренбургской, в Пермской, Пензенской и Саратовской г-иях... [Семенов 1867: 231].

В целом глаголы с указанным префиксом регулярны, частотны и универсальны в отношении употребительности. В определенном смысле их можно назвать стилистически немаркированными, нейтральными.

Количественная модификация степени признака, выраженного префиксальными отэтнонимными глаголами

Принятая практика уточнения характеристики глагола с помощью иных лексических средств в контексте тем не менее не исключает возможности выражения градационных отношений самим глаголом, что свойственно ему как части речи [Земская 1992: 23].

Для рассматриваемой группы лексики количественная модификация степени признака с наибольшей очевидностью представлена в глаголах с префиксоидом полу-, в целом не очень частотныхВ исследованном материале представлено тридцать употреблений пяти лексических единиц.:

Вдруг, как бы случайно, назначен был командиром полка - полковник Шварц, один из тех грубых, жестоких, полуобрусевших немцев-фронтовиков, которые в старое (и, скажем, совершенно прошедшее) время принесли много и много зла России вообще и русскому воинству в частности [Семевский 1869: 174].

В ряде случаев префикс полу- выступает в своем прямом (количественном) значении: "Их <литовцев> держава (...) напротив того составляла враждебное Руси государство, у котораго не даром же все время и столицей была не "матерь русских городов" Киев, а полурусская и полуополяченная Вильна..." [Павлов 1900: 298]. Однако утверждение о том, что отдельные значения лексико-семантической парадигмы префикса реализуются в соответствии с коммуникативной заданно- стью высказывания [Сергеева 1984: 54], справедливо в отношении отэтнонимных глаголов с префиксом полу-. Важно отметить, что "в составе образований широко реализуется и переносное значение" [Востокова 1984: 16], т. е. семантика глагола не передает, как в примере выше, точного обозначения степени модификации признака. В следующем примере лексема полуословаченный используется как уточнение общеупотребительной ословаченный и с указанием лишь на неполноту признака:

Что касается той ословаченной или полуословаченной Руси, о которой выше была речь, то Бидерман так выражается об ней. [Будилович 1903: 274].

Изучение префикса по- имеет длительную историю в отечественной лингвистике. Считается, что вторичная приставка по- является основным средством выражения значения слабой интенсивности, неполноты [Дмитриева 2005: 132].

В отдельных случаях такое значение можно увидеть в отэтнонимной глагольной лексикеПо числу употреблений глаголы с приставкой по- занимают 2-е место после глаголов с приставкой о- (об-). Было исследовано более 250 употреблений 14 подобных глаголов.:

Но в самом городе, где до жизни коснулась уж греческая и турецкая цивилизация, и болгары потурчили свой костюм так же, как погречили родные обычаи и язык, многие болгары ходят в европейском костюме с феской на голове, и скорее похожи на турок, чем на болгар или европейцев [Каравелов 1868: 252].

В приведенном примере значение слабой интенсивности со всей очевидностью присуще первому глаголу - потурчили, т. е. `немного отурчили, поскольку речь идет о частичном изменении костюма на турецкий лад (европейский костюм, а на голове феска), и предположительно - исходя из логики событий - второму (по- гречили): вряд ли болгары полностью переиначили родной язык на греческий манер.

Тем не менее при анализе отэтнонимной глагольной лексики не создается впечатления о выражении приставкой по- исключительно значения неполноты, ср.:

Апр. 2-е. Братислава. (...) то беда, что борода тут в Венгрии почти без исключения признак злодейской души: это люди, которые бы хотели помадьярить весь свет. И что тут должны терпеть Словаки, беда да и только [Срезневский 1893: 348].

Обычно этому препятствуют содержание текста и некоторые лексические средства в контексте, напр. наблюдение о бороде в Венгрии, отличающей людей злодейской души, которые хотят помадьярить всех и вся, в предшествующем примере или наречие окончательно и контекстуальная синонимия единиц погреченная и потерянная для славянства в следующем:

Македония, еще так недавно казавшаяся окончательно погреченною и потерянною для славянства, быстро, на глазах, становилась болгарскою. [К.И. 1903: 41].

Довольно часто глаголы с приставкой по- употребляются в контекстах, в которых они могут быть заменены глаголами с приставкой о- (об-): погречить - огре- чить, потурчить - отурчить, иногда даже контактно, выступая в качестве репрезентантов синонимичных словообразовательных моделей:

.во вновь приобретенныя земли посылались дубровницкие чиновники, (...) из местных же жителей избирались только местныя низшия власти: при таком порядке дел скорее эти земли могли поитальяниться, чем Дубровник ославяниться [Макушев 1867: 298].

Представляется, что данные факты говорят о проявлении такой степени интенсивности, как тотальная. Русская грамматика определяет значение тотального способа действия как значение предельной полноты, интенсивности действия [РГ 1980: 602]. Подобное употребление префикса по- (хотя и не частотное) описывается и в других исследованиях, посвященных изучению формирования у него интенсивных значений в истории русского языка [Годизова 2017].

"С глаголами антропоцентричной семантики приставка по- может сообщать некоторую модальность, указывая на возможность, желательность продолжения (распространения) действия" [Ли 2013: 158]. Такой вывод о еще одной особенности семантики глаголов с приставкой по- в текстах XIX в. нашел подтверждение и в исследованном нами материале (10 % употреблений), антропоцентричность которого не вызывает сомнений:

.болгарская пропаганда создала экзархию не для того, чтобы защитить православную паству от сребролюбивых греческих владык, а для своей частной цели, чтобы поболга- рить македонское население. Для достижения своей корыстной цели болгарская пропаганда употребляет те же самыя средства, как пропаганда католическая или протестантская. С представителями тех пропаганд болгары вошли в соглашение, все из за того, чтобы только поболгарить македонян [Воскресенский 1893: 585].

Глаголы с приставкой пере-, несмотря на их незначительное количество в исследованном материале (17 употреблений четырех лексем), представляют собой достаточно пеструю картину.

Считается, что первичной функцией русских глагольных префиксов является выражение пространственных отношений. Так, у отэтнонимных глаголов с префиксом пере- внутренняя связь с первичными пространственными значениями ощущается наиболее отчетливо.

Семантика "преобразования предмета" [Палевски 1978: 15] отмечается в большинстве примеров (88 %):

Время, которое я проводил в сем веселом месте, подало случай полькам меня пере- полячить и ежели я в последствии моей жизни сделался смел с женщинами, то источник оной есть из сего моего Шкловскаго пребывания [Пишчевич 1885: 31].

Это значение кажется нам достаточно близким к самому общему для рассматриваемых глаголов, выражаемому с помощью приставки о- (об-), поэтому отношения, связывающие пары глаголов с приставками о(б)- и пере- (обрусеть - перерусеть, ополячить - переполячить, офранцузить - перефранцузить), можно считать синонимическими. В контекстах типа вышеприведенного (подало случай полькам меня переполячить) теоретически возможна замена глагола (подало случай полькам меня ополячить), поскольку и тот и другой подходят под толкование, которое иногда встречается в текстах XIX в. для пояснения отэтнонимных глаголов - переделать на иностранный лад / усвоить иностранный язык, костюм, манеру.

О близости подобных глаголов свидетельствует и следующий контекст:

Ха, ха, ха, разсмеялась снова княжна, я выдумала новое слово: есть слово обрусить, но я выдумала слово: перерусить... и ничего, удачно (...), мне предстоит еще много выдумать [Мещерский 1885: 123].

Утверждение героини романа: есть слово обрусить, но я выдумала слово: перерусить - не соответствует реальному положению дел, поскольку слово уже существовало, однако подобное метаязыковое комментирование словопроизводства важно, так как характеризует словотворческий потенциал говорящего и - что более важно - особенности словоупотребления: перерусить более экспрессивно, чем обрусить, оно возникает у героини в момент эмоционального напряжения.

Несмотря на малочисленность глаголов с приставкой пере-, их объединяет общая черта - употребление в одном типе дискурса: все обнаруженные примеры используются в эго-документах или в речи героев художественного произведения. По-видимому, данное обстоятельство позволяет говорить о представленности семантической категории интенсивности не только объективной составляющей (мера признака), но и субъективно-прагматической (экспрессивность, оценочность).

Поскольку подобные глаголы создаются по продуктивной словообразовательной модели, их экспрессивный потенциал может быть интерпретирован как слабый, однако решающее значение здесь будет играть фактор употребления. В примере ниже экспрессивность неузуального глагола активно поддерживается контекстуальными элементами, подчеркивающими радикальный характер процесса "переполячения":

...капитан Деконский женился на старшей дочери г-на Депрерадовича. Сей Деконский был Поляк, желавший переполячить невоспитанную упрямую Сербку, из чего рождались многия неприятности для спины его супруги. И так в сем городе тогда были две комедии: одна в доме г-на Деконскаго, а другая в доме г-на Шмита, в обеих не без палочных ударов было [Пишчевич 1885: 97].

Так, характеристика объекта воздействия передается через имена прилагательные невоспитанная, упрямая, способ воздействия - через палочные удары, последствия - как неприятности для спины; оценка действия переполячить дана через горько-ироничную номинацию комедия. Таким образом, экспрессивность слова в данном примере повышается, поскольку имеет сочетанный характер - ингерентная экспрессивность, по самой их природе свойственная окказиональным словам, и адгерентная - проявляющаяся в соответствующем контексте.

Лексический потенциал приставок позволяет передавать разнообразные смыслы и тем самым обеспечивает семантическую емкость префиксальных образований. Даже единичные употребления некоторых приставочных отэтнонимных глаголов обогащают наши представления о семантико-словообразовательных процессах в русском языке соответствующего периода.

Яркой экспрессивностью обладает окказиональный глагол перегречить, имеющий значение `превзойти, опередить кого-либо в осуществлении действия' [Па- левски 1978: 15]:

Один <русский писатель> пишет роман девственной Дианы с белым козлом, другой - лезбийския похождения нимф и сатиресс. Я готов предложить премию тому, кто отыщет мне в античной литературе темы этих мифологических клевет. Греков перегречили! Знай наших! Это уже - по эллинским канвам пошло вышивать русское распутство [Амфитеатров 1908: 15].

Представленное в лексикографическом источнике семантическое описание глагола с префиксом пере- (Перерусить (выделено в оригинале. - О. С.), сделать что невлад поруски, некстати прикинуться русаком [Даль 1865: 71]) с несколько иной семантикой - `избыточность, чрезмерность осуществления процесса' [Па- левски 1978: 15] - в нашем материале подтверждения не нашло, однако скидывать его со счетов не стоит, поскольку оно устойчиво закреплено в языковом сознании носителей русского языка [Серышева 2014].

Несмотря на ограниченность материала (5 употреблений двух лексем), значение префикса из(с)- в отэтнонимных глаголах можно с уверенностью определить как характеристику действия со стороны интенсивности в ее наивысшем проявлении - тотальной. Обнаруженные лексемы - изрусеть и исфранцузиться - являются непереходными глаголами, представляющими состояние с помощью разных грамматических средств: "...они <народные слова> оскорбят разве только изрусев- шее ухо чопорнаго слушателя" [Даль 1880: XXI].

Ряд исследователей считает, что "экспрессивная лексика сосредоточена на тех участках лексической системы, которые обозначают отклонения от нормы явления" [Мусиенко 2007: 193]. Для глаголов с данным префиксом следует констатировать взаимосвязь интенсивности как характеристики проявления глагольного действия (состояния) и стилистической окраски (экспрессивности). Интересно отметить, что выполняемая экспрессивной лексикой функция воздействия в процессе словотворчества оказывается причиной своеобразного "нарушения" структурно-словообразовательных параметров: так, одно и то же значение `перестать быть русским по привычкам, обычаям, культуре, языку' передается глаголами с одной приставкой, но разными мотивирующими наименованиями этноса, ср.:

Исходя из логики, опирающейся на типологию словообразовательных типов, более "правильной" кажется форма изрусеть. Наличие же параллельной формы с иной мотивирующей основой, на наш взгляд, также может рассматриваться как факт словотворчества, при котором главенствующую роль играет семантика приставки - характеристика действия (состояния) в наивысшем проявлении интенсивности. Контекст (точнее, описываемая в нем ситуация) позволяет адресату правильно интерпретировать коммуникативное намерение пишущего в отношении указания, какой именно этнос влияет на другой. Образованная форма является ярким экспрессивным средством, подчеркивающим авторскую оценку ситуации, а экспрессия всегда "недискретна, нелогична, способна передавать отношение говорящего к излагаемой информации, т. е. обладает когнитивной сущностью" [Си- вова 2006: 172].

Отэтнонимные глаголы с приставкой за- встречаются чрезвычайно редко (6 употреблений трех лексем), тем не менее и они дают интересный материал для наблюдения и составления наиболее полной картины определенного класса слов.

Непереходный глагол передает обычное для рассматриваемой группы лексики значение `приобрести признак, превратиться в то, что названо производящим словом'Подобное значение в истории языка передавалось конфиксальной моделью с суффиксом -и заспесивити от спесивый, задавнити от давний [Левицкая 2012]., правда, словарное толкование указывает на результативность с оттенком чрезмерности проявления состояния, что маркируется наречием вовсе и эмоционально окрашенным глаголом закоснеть: "Зарусеть (выделено в оригинале. - О. С.), обрусеть вовсе, порусеть, закоснеть в русском быту" [Даль 1880: 650]. Следовательно, подобные употребления (4 из 6) также связаны с интенсивностью глагольного действия.

Исследователи префиксального словообразования утверждают, что необходимо "рассматривать взаимодействие приставки с текстом с точки зрения анализа" семантики префиксальных глаголов, поскольку "с одной стороны, приставка помогает интерпретировать текст, с другой стороны, текст помогает выбрать подходящее значение приставки и приставочного глагола" [Кронгауз 1998: 121]. С этих позиций небезынтересно проанализировать употребление глагольной формы в следующем контексте:

Приезжим с севера в наши крымские города: Симферополь, Севастополь, Ялту, Феодосию, даже в какой-нибудь зататаревшийся Карасубазар или Бахчисарай, невольно брасается в глаза, что здесь легковые извощики ездят и конечно возят пассажиров парою большею частию рослых и красивых лошадей... [Палимпсестов 1885: 383].

С точки зрения системы, глагольная новация должна была бы иметь вид зататареть или зататариться, следовательно, в тексте используется гиперкорректная форма, в которой соединены два грамматических показателя с одним значением (-е- и -ся), что может свидетельствовать об "окказиональности" лексемы, отсутствии давней традиции и, соответственно, сложившейся нормы ее употребления. Что же касается семантики глагола, то отсутствие в контексте квантитативов или интенсификаторов не создает условий для точных выводов в отношении актуализации той или иной семы. Если следовать словарному толкованию, то значение лексемы определяем как `совсем отатареть, закоснеть в татарском быту, опровергнуть эту версию может лишь историческое расследование о степени "отатаренья" названных крымских городов в описываемую эпоху.

В заключение данного раздела, как нам кажется, уместно включить комментарий о стилистической интерпретации приставочных отэтнонимных глаголов. Количественная модификация степени признака тесно связана с категорией интенсивности. Вопрос о связи интенсивности действия со стилистической характеристикой русских глаголов был поставлен и частично решен в ряде исследований, напр. [Мусиенко 2007]. При этом подчеркивается важность наблюдения над функционированием глаголов в речевой деятельности [там же: 200]. Контекстуальный анализ отэтнонимных глаголов, обозначающих влияние одного этноса на другой путем придания/приобретения каких-либо свойств, качеств в результате действия, позволил нам скорректировать вывод исследователя о том, что у 63 % глаголов с семой интенсивности существует связь с их стилистическими характеристиками [там же: 199]: на фоне стилистически нейтральных глаголов с приставкой о- (об-) глаголы с другими приставками более чем в 90% случаев характеризуются стилистической маркированностью, выступая в роли стилистического средства.

Семантика и парадигматика отдельных префиксальных отэтнонимных глаголов

Глагольные префиксы, по общему мнению, являются важнейшим деривационным средством, см., напр., [Кронгауз 1998], и таким образом префиксальные производные глаголы отражают разнообразные значения - темпоральные, локальные и мн. др.

Глагол с приставкой за- и суффиксом -и- среди рассматриваемых глаголов - своеобразное исключение: он не является переходным, как другие конфиксальные отэтнонимные глаголы (ополячить кого-л., переполячить кого-л., пополя- чить кого-л.): "Зарусачить или зарусить (выделено в оригинале. - О. С.), начать резко, смешно, тщеславно выставляться руским, соблюдая напоказ народные обычаи" [Даль 1880: 650]. Он маркирует "начинательность" действия; это типично для префикса, но не совсем обычно для глаголов, мотивированных этнонимами, что не исключает подобного употребления, ср. аналогичное явление в сербском языке: затурчати, затурчам, начать говорить или петь по турецки [Мичатек 1903: 161].

Словообразовательная модель с префиксом о- (об-) предполагает лексикограмматическую антонимию, основанную на противопоставлении префиксов о(б)- `наделить кого-, что-л. тем, что названо мотивирующим словом' и раз(с)- `лишить кого-, что-л. того, что названо мотивирующим словом'. Отэтнонимные глаголы с приставкой раз(с)- хорошо известны текстам разных жанров (57 употреблений 8 лексем в исследованном материале):

Короче сказать, здесь <в Буковине> русскому населению не доверяют и потому стараются так или иначе разрусить его [Крестовский 1900: 320].

В следующем примере отрицательная авторская оценка действия "благодетелей", выраженного отэтнонимным глаголом, в отношении определенной этнической группы усиливается сочетанием окончательное нравственное разложение в более широком контексте:

Эти радикальные благодетели <"украйнофилы" или "народовцы" в Черновцах> тоже, подобно немцам, желали бы "разрусить" здешняго русака и предпочитают лучше ополячить его, чем дозволить ему оставаться самим собою [Крестовский 1900: 321].

Думается, что функциональный потенциал подобных глаголов состоит в создании экспрессивной формы выражения, "отражающей определенную коммуникативную установку говорящего" [Земская 1987: 67].

Лексико-грамматическая антонимия, основанная на противопоставлении префиксов, в рассматриваемой группе глаголов представлена также парой зарусеть (`обрусеть вовсе, порусеть, закоснеть в русском быту' [Даль 1880: 650]) - изрусеть (`стать, по привычкам, обычаям и духу своему, неруским, выродиться' [Даль 1881: 31]).

Особенности употребления

В данном разделе представлены некоторые комментарии к употреблению приставочных отэтнонимных глаголов в текстах XIX в.

Интересная особенность наблюдается у глаголов с префиксом по-: наиболее регулярно они образуются от этнонимов, связанных со славянством - его историей и современностью, а также встречаются в текстах, переведенных на русский со славянских языков: "своеобразным оператором лингвализации картины мира" [Мусиенко 2007: 193] оказывается так называемый славянский вопрос.

Определенная закономерность наблюдается в употреблении глаголов с префиксом раз-: большинство примеров в исследованном материале являет собой контактное употребление антонимичных глагольных пар с о- (об-) и раз-:

Но стремление располячить те русския земли, которыя издавна были подчинены бывшему польскому государству, не должно переходить в поползновение обрусить чисто русския земли [Каблиц 1886: 225].

По-видимому, подобное употребление стоит рассматривать как фигуру речи, преследующую цель за счет контраста привлечь внимание к описываемому событию или феномену. Использование глаголов с префиксом раз-, таким образом, усиливает пафос высказывания.

Можно предложить и еще одно объяснение подобному феномену. Если за предметно-понятийную норму проявления действия принять конфиксальную модель с префиксом о- (об-), то замена префикса на антонимичный ведет к отклонению от нее, что "влечет за собой и отклонение от стилистической нормы" [Мусиенко 2007: 199]. Таким образом, глаголы с префиксом раз(с)- становятся стилистически маркированными.

Определение значения префикса из(с)- в отэтнонимных глаголах как наивысшего проявления интенсивности подтверждается еще одним фактором - отсутствием переходного глагола, соответствующего конфиксальной модели из(с)- + -и-. Такая лакуна может быть объяснена сложностью темы межэтнических контактов и стремлением в целом к предельной деликатности в их описании, чему противоречит использование переходного глагола, обозначающего воздействие [Старовойтова 2016: 74-75].

В XIX в. в системе письменной речи важную роль начинают играть элементы просторечия. Глагольный префикс с- является ярким его маркером:

Кто знает темный, нарочно оглупленный угро и галицко русский народ, котораго большинство нарочно ничему не учено есть, будет-ли чудоватися, что несколько из них поколебалось и поверило в эти - глупости, особенно та часть угрорусских, которая - ословачилася, а с галичан опять та, которая - сполячилася [Товт 1897: 21].

В функциональном плане назначение отэтнонимных глаголов с префиксом с- - выполнение роли стилистического синонима к общеупотребительным глаголам с префиксом о- (об-):

Кракусы, например, с ужасным соболезнованием говорят, что прусаки "снемчили" Познань; что уж в польских семьях нередко говорят между собою по-немецки, а в рабочих классах есть люди, совсем забывшие польскую речь. Но, - прибавляют они с болезненным вздохом, - кто же виноват этому? сами познанцы. (...) Поляк так же свободен в Познани, как и пруссак, и уж немчатся они не по прусской вине. Конечно, школы не так устроены, как бы хотелось, да вон посмотрите-ка на чехов, на моравов, уж там наши покровители австрийцы шага не дают ступить, а найдите-ко онемченного чеха или чешку! [Лесков 1862].

Использование графического знака кавычек ("снемчили") является указанием на вставленный в авторский текст элемент чужой речи, причем речи разговорной: Кракусы (...) говорят.

Экспланаторный характер современной лингвистики требует уделить внимание еще одной особенности употребления в текстах XIX в. отэтнонимной приставочной глагольной лексики - возможное ее выделение знаком кавычек. В подобном случае имеет место графический вариант представления метаязыковой рефлексии, которая характеризует языковую личность, ее коммуникативные намерения или предпочтения. Следует отметить, что проанализированный материал (более 70 употреблений) не дает однозначного ответа на вопрос о целях автора. Так, в кавычках может употребляться глагол с любой приставкой, образованный от названия любого этноса, т. е. не только окказиональный, но и узуальный:

Кавказская жизнь заставила его <писателя С.И. Васюкова> "порусеть", вызвала в нем прилив бывших под спудом националистических дум и чувств и воскресила в его лице того коренного москвича, который, живя с соседом-инородцем в наружном мире и согласии, остается верен своим русским думам... [Б.Г. 1908: 200].

В случаях с приставкой раз-, как нам кажется, выражается не только отношение к "необычным" с точки зрения норм употребления лексемам, но и подчеркивается их экспрессивный характер (см. выше).

"Мирочувствование и мировосприятие" конкретной языковой личности, таким образом, находит еще один способ привлечения внимания к своему видению проблемы взаимоотношений людей разных национальностей.

Заключение