Языковые средства выразительности в поэтических текстах цикла "Москва кабацкая" С.А. Есенина

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

Актуальность темы исследования и степень разработанности научной проблемы.

Объект и предмет исследования.

Объект - поэтические тексты С.А. Есенина.

Предмет - языковые средства выразительности в поэтических текстах цикла «Москва кабацкая» С.А. Есенина.

Цель и задачи исследования.

Цель - выявление системы языковых средств выразительности в поэтическом тексте.

Задачи:

1) установить текстообразующие единицы стихотворения;

2) выявить языковые средства выразительности в структуре поэтического текста;

3) систематизировать средства выразительности по уровням языка;

4) определить функции языковых средств выразительности в поэтических текстах цикла «Москва кабацкая» С.А. Есенина.

Материал и источники исследования.

Поэтические тексты цикла «Москва кабацкая» С.А. Есенина.

Методология и методы исследования.

Методы наблюдения, метод анализа словарных дефиниций, элементы компонентного анализа (актуализация элементов смысла через семы - элементы значения), дистрибутивный анализ (метод анализа сочетаемости слов), лингвостилистический анализ, контекстуальный анализ, метод лингвострановедческого комментирования.

Научная новизна предлагаемого исследования определяется тем, что мы показали через специфику авторских средств выразительности поэтического текста реализм произведения.

Все это определяет практическую значимость работы - возможность использования ее положений и выводов в практике вузовского и школьного преподавания литературы, а конкретнее - в курсе русской литературы начала 20 века, в спецкурсах и спецсеминарах по творчеству С. Есенина.

Материалом исследования явилась научная и научно-критическая литература по проблеме.

1. Поэтический текст как объект лингвистического исследования

1.1 Композиционно-речевое единство поэтического текста

Вопрос о том, соответствует ли метроритмический уровень текста его тематике, до сих пор остается дискуссионным. Если сгруппировать существующие на этот счет точки зрения, то можно выделить две полярно противоположные позиции.

Во-первых, метр и ритм не имеют отношения к теме стихотворения: любой размер может быть применен к любому предмету. Если это так, то метр и ритм становятся чем-то вроде необязательного орнамента, а их описание превращается в довольно формальную задачу. Согласно второму, метр и ритм неразрывно связаны с темой произведения.

В.В. Виноградов в работе "Теория поэтического языка" выделил две задачи, возникающие при изучении художественных текстов: "учение о композиционных типах речи в сфере словесного творчества, их языковых различиях, способах их построения, основных лексических слоях в них, принципы их сочетания и их семантика", а учение о видах композиционно-вербальной обработки замкнуто в себе и работает как особый вид целостных структур. Первый цикл замыкает проблема типологии композиционных форм речи как систем языковых ассоциаций, которые обнаруживаются в ткани литературно-художественных произведений: это учение не о структуре художественных единиц, а о структурных формах речи, которые наблюдаются в организации произведений искусства. Речь идет не о собственно литературных произведениях, а об отвлеченных от них однородных формах словесного состава, в общелингвистических терминах.

Другой цикл наполнен вопросами о типах литературно-художественных объектов как целостных, замкнутых в себе вербальных структур. Основная цель - объяснить и обосновать дифференциацию различных типов, различных систем речевого состава в структуре произведений искусства, выявить своеобразие их семантико-синтаксической организации. Это "морфология", но только через нее можно подняться на следующую ступень - к "учению о словесных структурах художественного единства", учитывающему "динамическую преемственность художественного объединения". "Здесь иной подход: от здравого смысла произведения искусства как "символа" - к семантике "символических единиц" в комплексе и их структурным ассоциациям" [Виноградов 1997; 168, 177].

Многие проблемы композиционно-речевого единства получили свое решение в рамках современной коммуникативно-грамматической теории, в которой раскрыты основные" композиционные типы речи", принципы их построения и сочетания.

Отправной точкой в создании литературного произведения является замысел автора, а характерной чертой этой идеи, которая в своей непосредственности "ускользает" не только от "внешнего" научного анализа, но и от самоанализа автора. Писатели, поэты, литературоведы, философы разных стран и эпох считают целостность (целостность), единство - мерилом гармоничности текста. С другой стороны, целостность (целостность), единство, различное понимание, традиционно признаваемое важнейшим свойством именно "готовых" художественных словесных произведений.

В частности, можно ли найти в художественном тексте признаки грамматического единства - парадигматического (общие принципы выделения и сочетания языковых знаков) и синтагматического (способы линейного единства текста, закономерности изменения его композиционно-синтаксических единиц)? Будет ли это грамматическое единство в равной мере характеризовать все художественно-прозаические и поэтические, повествовательные и лирические произведения, или в зависимости от форм речи и содержания лишь укажет на специфические факторы и особенности грамматического единства разных жанров? При воплощении единой идеи, имеющей лишь частично вербально-логический характер, в линейной последовательности языковых знаков, образующих связный текст, существуют определенные признаки, позволяющие говорить о единстве этой языковой реализации - это фонетические, лексические, грамматические составляющие.

1.2 Средства художественной изобразительности в поэтическом тексте

Вспомогательные средства придают речи яркость, усиливают ее эмоциональное воздействие, привлекая внимание читателя и слушателя к высказыванию. Способы вербального выражения разнообразны.
Выделяются фонетические (звуковые), лексические (связанные со словом -лексемой), синтаксические (связанные с фразой и предложением),заданные словосочетания (фразеологические единицы), тропы (фигуры речи в переносном смысле) визуальными средствами. Они используются в разных сферах общения: художественном, публицистическом, разговорном и даже научном языке.

Особое значение в поэтическом тексте имеют выразительные средства художественной речи. Они помогают автору создать художественный образ, читателю войти в мир художественного произведения, раскрыть замысел автора.

Литературные средства встречаются в любом произведении искусства. Они призваны придать повествованию яркий, сочный цвет, чтобы вызвать у читателя эмоции.

К художественным средствам языка относят эпитет, метафору, гиперболу, литот, метонимию, сравнение, олицетворение, синекдоху, перифразу, иронию, сарказм, идиомы и многое другое. Рассмотрим и дадим определение некоторым из них:

· эпитет (греч. epitheton-приложение) - это средство художественного выражения, определения образности, которое эмоционально описывает объект или явление. Пример: "Рейн лежал перед нами весь серебряный... (И. С. Тургенев).

· литотес (от греч. litotes-легкость) - вид тропы, противоположный гиперболе, преуменьшению.

· гипербола (от греч. hyperbole - преувеличение) - это литературный прием, гипербола. Например, с помощью гиперболы часто создавались образы в стихотворениях Владимира Маяковского:"...Рвущийся рот зияет все шире пропастью”

· метонимия (от греч. metonomadzo - переименовывать) - вид тропа, замена прямого имени предмета или явления на другие, имеющие причинно-следственную связь с первым.

· синекдохия (от греч. - корреляция) - это один из приемов языка, своего рода метонимия, когда для обозначения целого используется его часть, например: и был слышен перед рассветом, как ликующий француз. (Лермонтов, Бородино).

· Перифразы (от греческого periphra) sis, от peri - вокруг, о, phradzo - говорить) - это один из тропов, сходных с метонимией в развернутом виде. Например, фраза из “Бориса Годунова” А.С. Пушкина: “О, ты тяжел, Мономах” - часто употребляется как характеристика обязанностей человека, обладающего властью. Знаменитая фраза героя романа Ильфа и Петрова” Двенадцать стульев "Остапа Бендера:” Китти, мы увидим небо в бриллиантах “ - раньше означала”быть богатым".

В художественном тексте, особенно в поэзии, сфера влияния "звукоподражательных" свойств слов расширяется. Передача художественного образа посредством звучания поэтической речи - это сознательный прием, получивший в филологической науке название звука.

Звук в художественном тексте может быть представлен по-разному. Он может быть вызывающим или ассоциативным по своей природе, он может сочетать оба свойства. В рамках аллитеративного устройства может быть реализован такой способ: ключ, или особенно значимое для поэмы слово, "шифруется" с помощью звуков, встречающихся в других словах.

Основным средством усиления фонетической выразительности текста является звук, инструментарий -- метод, заключающийся в использовании согласных слов (слов с повторяющимися звуками/сочетаниями звуков). Среди приемов инструментовки принято выделять аллитерацию (использование тонких свойств согласных звуков) и ассонанс (использование тонких свойств гласных звуков), в то время как в большинстве поэтических текстов используется образный потенциал как гласных, так и согласных звуков, то есть это деление условно.

Звук не имеет такого свойства, как теснота в конкретном понятии, но есть звуковая символика (фоносемантика) -- ассоциация с любыми нощущениями и образами. Каждый говорящий может определить, какие звуки ему кажутся "большими" и "маленькими", "хорошими" и "злыми", "узкими" и "широкими", "шершавыми" и "мягкими", "острыми" и "гладкими" и т. д. Часто каждый звук у человека ассоциируется с каким-либо цветом. В связи с этим ученые провели специальные ассоциативные эксперименты.

Конечно, такие ассоциации носят индивидуальный характер. Но для того, чтобы передать его ассоциативные образы, автор обычно поддерживает звуковую символику значений слов, которые отражают звук. Приведем пример отрывка из стихотворения Мандельштама " железо:

Железная правда-живите на зависть! Железный пестик и железный завязь.

А железа из поэзии в железе водянистая розовая щель (О. Мандельштам).

Это стихотворение является ярким примером использования приема парономазии-сближения согласных слов. Слова железо и железо никоим образом не связанные ассоциативные связи в сознании говорящих вне этого текста, употребляются здесь как бы родственными, хотя между ними существует некоторая система смысловых отношений в языке. Скрепленные гармонией, они в этом тексте противопоставлены друг другу в смысле: железо, которое состоит из всего мира, соединено
с чем-то неодушевленным, бесчувственным, холодным, жестким и, возможно, враждебным лирическому герою, а железо, с которым сравнивается поэзия, выступает как символ живого чуткого. Таким образом, в поэтическом тексте действует принцип противопоставления элементов: для противостояния единицам их нужно сначала сопоставить, то есть выделить относительно друг друга, сравнить с чем-то. Кроме этих двух слов, отдельные звуки и сочетания звуков из их структуры встречаются почти в каждом слове этого стихотворения, что создает его инструментарий и содержание, что соответствует единой оппозиции, пронизывающей весь текст: живое и неживое.

Ассонанс на [y] - изображение различных звуков во внешнем пространстве, мешающее лирическому герою уединиться. Данная звукоподражательная рецепция (звукоподражание) -- слово шумный который выталкивает целое число образов и ассоциативно-образный -- другими словами, в котором повторяется звук [I], после прочтения фразы шумные улицы сливаются в ассоциативный массив и различные "шумовые" образы, передающие гул городской улицы (слова бродят, входят, толпятся вне контекста не ассоциируется со звуковыми образами, но благодаря такому включению в единый ряд в своих значениях актуализирует этот смысл). Таким образом, здесь мы можем говорить об инструментовке стиха.

А в строках следующего стихотворения ассоциативные отношения работают еще "умнее": идея вычурной, причудливой формы нотного стенда (а также необычного, фантастического сна) усиливается впечатлением от необычно звучащей, даже в какой-то степени труднопроизносимой, как скороговорка, строки:

Твой сон записал Шопен

На черном Пюпитр Велька (Б. Пастернак).

Таким образом, можно добиться того, чтобы смыслы, выраженные на звуковом уровне, часто подкреплялись повторяющимися на других уровнях организации текста, особенно лексическими.

2. Изобразительные средства в поэтических текстах С.А. Есенина

2.1 Звукопись поэтического текста

Художественное назначение звука может быть простым, но создавать гармонию, музыкальный звук. Такое употребление является уместным только в том случае, если оно не нарушает логического аспекта речи, оно эстетически оправдано. Стройное повторение аккордов и отдельных согласных речи придает особую красоту.

Однако художники, как правило, не довольствуются красотой звучания речи и стараются приблизить звучание к более сложным стилистическим задачам. Звук может нести особую семантическую функцияю в поэтическом языке: чтобы подчеркнуть логически важные слова, образы, мотивы и темы. Звуковой образ часто встречается в поэзии Есенина

В поэзии Есенина есть и тихие звуки:" шелест камыша"," медленное дыхание"," тихонько вздыхает ячменная солома", и свист, и гудение, и крик, и песня, и многие другие звуковые образы( стихотворение " болота и топи...".)

Аллитерация является наиболее распространенным типом воспроизведения звука, довольно часто используемым Сергеем Есениным в стихотворении.

Особое движение звука-анафора: все слова начинаются с одной и той же буквы стихотворение успокаивает, кажется, что наступило утро, все просыпается и радуется свету.

Вечером синим,

вечером лунным

был я когда-то

красивым и юным.

Отдельные эпифоры - подобные звуковые комбинации перемежаются попарно в конце слов почти все слова заканчиваются на слог "он."С этим звуковым сочетанием стих стал более ритмичным, более цельным. Может быть, именно этого и хотел добиться автор.

Мы все, мы все в этом мире тленны,

Спокойно льется с кленов листьев медь...

Используется как ассонанс (перепевка звуков -- Эр, так и передача монотонности, мягкости, текучести), так и аллитерация (повторение звуков л, м, н).

Такие приемы используются, на мой взгляд, для того, чтобы оказать большее воздействие на читателя, заставить человека прочувствовать произведение искусства и задуматься над ним.

Поэзия Сергея Есенина отличается разнообразием музыкальной образности и влиянием на читателей и слушателей. Внимание к звуковому оформлению поэтической речи помогает гармонично воспринимать художественные поэтические образы и вникнуть в творческий мир поэта.

2.2 Лексические средства создания поэтического образа

"Москва кабацкая" - свидетельство острого психического кризиса и одновременно нахождение выхода из него. В качестве доминирующего противостояния выступает поляризация художественного мира на идиллические "деревенский рай на природе" и " городской кабацкий ад", который является отражением антиномии мира действительного и воображаемого мира в сознании лирического героя

В пьяной оргии пытаясь утопить героя этих стихотворений мучительные мысли, вызванные чувством полной утраты привычного деревенского бытия ("...Заливаю глаза вином… / ").

Но желание замкнуться в себе ("погубить себя в пьяном угаре") приводит к потере внутренней устойчивости. Начинаются метания: язык вдруг уступает место словам нежным и печальным, сожалениями о навсегда потерянной молодости, буйном разгуле. Лирический опыт движется "судорогами буйных чувств". Но демонстративная грубость не обижает: циничная фраза там, где боль становится невыносимой ("наша жизнь - это простыня да кровать. / Наша жизнь-поцелуй да в омут"). Эти крики-жалость к себе, желание грубостью прикрыть от чужого любопытного взгляда свою эмоциональную рану.

Широко раскрытое и потому легко ранимое сердце раскрывается в стихах: "что-то все навеки потеряно. - Май мой синий! Июнь голубой! / ". Эти слова определяют тон цикла. В них -- и тоска по бесповоротному, и резкая неприязнь к кабацкому остервенению, и "нежные мечтатели" воспоминаний "дымно-синих". И острое желание вырваться из этого болота, тяга к душевному здоровью, надежда на спасение.

Эта надежда ассоциировалась у героя стихотворений с большим счастливым чувством:"...Теперь вот растут слова / Самые нежные и ласковые песни. Исчезает болезненный угар, отбрасывается "хулиганство": эта позиция становится ненужной, когда к ней начинает возвращаться утраченное самообладание и мир открывает глаза во всем своем богатстве: "./ Иною кажется мне жизнь / иными кладбища и хаты.

Но надежда на спасительную силу любви иллюзорна, чувство превращается в чувственность, и страстное признание ("Мне бы только смотреть на тебя, / чтобы видеть глаз карих омут") сменяется печальным вздохом (мне грустно смотреть на тебя. - Какая боль, какая жалость!)

Духовный кризис, изображенный в стихотворениях, поражает- присущей поэту силой воображения.

А.К. Воронский обвинил поэта в культивировании его "разночтений, несоответствий". Не менее суровым было суждение и других критиков. О "вялом стихе, словесной безвкусице и беспомощности" Есенина писал И. Груздев. Типичным лирик-индивидуалистом называл поэта Т.Аксенов. А. Ромму указывал не его неоригинальность и творческую несамостоятельности. Однако, как отмечает А. Лежнев, "Москва кабацкая" для Есенина -- "книга болезней и переломов", о превращении ее героя. [6, с. 142]

Лейтмотив утраченных иллюзий счастливой взрослой городской жизни проходит через многие стихи этой серии:

Было время, когда из предместью я мечтал по - мальчишески-в дым ….

("Ты прохладой меня не мучай...", 1923) [6, т. 1, p. 150];

("Снова пьют здесь, дерутся и плачут.", 1922) [6, т. 1, с. 127].

В этой новой жизни поэта нет места и любви. Мелодия "пьяного" в любви тоже есть и это одна из главных в этом цикле. Когда-то чистые и трогательные юношеские любовные порывы лирического героя не ценились:

("Ты такая простая как все.", 1923) [6, т. 1, с. 143].

Теперь же, наоборот, "вырастают слова самых нежных и нежных песен", но лирический герой не может видеть в встреченных им женщинах полноту привязанности:

Пускай ты выпита другим…..

……Мне грустно на тебя смотреть., 1923) [6, т. 1, с. 148].

Лирический герой осознает, что любовь в своем высшем проявлении, как большое и яркое чувство, ничего не стоит в том мире, где ему приходится жить. Это подчеркивается иронией лирического героя в его размышлениях о любви:

«И любовь, не забавная ль штука ? Ты целуешь, а губы как жесть»

Также одним из ключевых мотивов творчества С. А. Есенина является мотив скитаний, бродяжничества как самого поиска. Мотив пути, скитаний, бродяжничества как метафора обретения себя, смысла жизни характерен для творчества многих русских поэтов и писателей X1-XX вв. (Н.В. Гоголь, Б.К. Зайцев, М.Ю. Лермонтова, Н.С. Лесков, Н.А. Некрасов, Л.Н. Толстой и многие другие. и т.д.). Таким образом, Есенин вошел в общий контекст развития отечественной литературы. В стихотворении " не желаю, не зову, не плачу.", выраженная идея бесконечности заключается в поиске своего места в мире, невозможности достичь желаемой цели из-за того, что человеческая жизнь очень коротка.

Все эти мотивы отвечают общему "минорному" настрою произведения. "Москва кабацкая" пронизана чувством неразрешимых противоречий жизни, горя и даже тоски. Лирика стихотворений, обращенных к прошлому, рязанщина, прерываемая резкими, порой грубоватыми интонациями московских гуляк, сжигает дневной свет в столичных пивнушках, где читает "стихи проституткам и с бандюгами жарит спирт". Амбивалентное настроение цикла отражает противоречия отдельных стихотворений, ставших его устойчивой характеристикой и по-разному проявившихся во многих произведениях Есенина. Беспорядок в душе лирического субъекта вызвал к жизни вечный поиск истинных ценностей, трагическое противостояние времени, переживание психологического кризиса.

Кульминация этого расстройства изображена в стихотворении "Черный человек", написанном С.А. Есениным на закате жизненного и творческого пути. Таким образом, в стихотворениях 1920-х годов одним из факторов формирования цикла катализаторов становится семантическая двойственность, переходящая в контраст. За счет контраста "возникают новые смысловые комплексы, не выводимые из смысловой структуры каждого отдельного текста" [1, с. 14]. Не случайно антитеза является одной из композиционно-стилистических доминант "Москвы кабацкой".

Двойственность красок чувств и переживаний героя, проникающая в глубины его сознания, вносит дисгармонию в отношения с любимым человеком. Он присутствует в мире:

Не смотри на ее запястье и с плечей ее льющийся шелк…

…Все живое особой метой помечается с ранних пор 1922) [6, т. 1, с. 117].

Двойственность настроений проявляется в интонациях, присущих стихотворениям. Наполненная тонким лиризмом поэма, в которой поэт обращается к образу своей родной земли, к образу своей возлюбленной. Звучит ли тон в стихотворениях, отражающих "пьяную жизнь"лирического героя. Сам поэт говорил о том, что употребляет грубые слова и выражения только потому, что "этим пользуется вся Россия"[9, т. 2, с. 242]. С помощью этих элементов выражения поэт стремится точно передать атмосферу столичных кабаков, в которой его лирический герой - это человек, находящийся в тоске и смятении; человек, который не может выразить состояние своей души с помощью слов, входящих в литературный язык. Истерическая интонация поддерживается и авторским синтаксисом (точечные показатели обрывистости фраз, обилие восклицательных предложений).

Настроение цикла во многом поддерживается светописью, которая полна лирического единства стихотворений. Преобладание желтых и золотых оттенков говорит о "духовном падении" лирического героя.

Дуалистическое состояние ума, желание понять самого себя, постоянный ментальный поиск рождают исповедь лирическую. Все предшествующие нам стихи цикла пронизаны обнаженной исповедью. Лирический герой мучительно спрашивает::

Почему прослыл я шарлатаном?

Он раскаивается, хотя и не сделал этого. Но в то же время признается, что не в состоянии изменить свою "кабацкую" жизнь. Поэт обращается к вечной теме миссии поэта на земле. Вот где он находит оправдание своему поведению, своему вечному кабацкому прожиганию жизни.

Лирический герой смирился со своей потерянной жизнью, с судьбой гуляки и хулигана, тем самым вписав себя в ряды людей, потерявших себя и смысл своей жизни:

("Все! Теперь решено. Без возврата.") [6, т. 1, с. 126].

И даже сейчас, когда все "решается без возврата", лирический герой чувствует себя чужеродной частицей. Ц цикле повторяется эпитет "чужой, чуждый":" другая женщина":" я целую, и губы как жесть"," другой мир":".. странный сброд". Лирический герой пытается понять причину своего отчуждения от мира и людей:

Даже любимая женщина не может спасти душу лирического героя в отчаянии, потому что она тоже "чужая". Эта идея подкрепляется обилием глаголов условного наклонения в строках, где поэт говорит о своей возлюбленной, способных вернуть ее к новой, гармоничной жизни:

("Заметался пожар голубой 1923) [6, т. 1, с. 142].

Резкость фразы указывает на то, что "чужая любовь" не способна совершить чудо - убедить героя в надежде на духовное исцеление.

2.3 Грамматические средства текста моделирования динамической картины ситуации

Стихи Сергея Есенина-это богато описательные и выразительные средства. В нем используются различные тропы и стилистические фигуры, которые помогают выразить эмоции и чувства, трансформируя их в вербальную форму. В основе тропов лежит перенос характеристик и явлений одного объекта на другой. В стихотворении "Я усталым таким еще не был" интересны эпитеты. Эпитет, в узком смысле этого термина, представляет собой определение подчиненной задачи искусства по описанию объекта [1, с. 156]. Так, эпитеты " бесполезный (жизнь)", "темный(сила)", "пьяный(ночь)", "серый (цвет)", "сумасшедший(пыл)" имеют оттенок темноты. Поэт с их помощью передает свое собственное настроение. Он устал от" бесполезной жизни " и находит в ней удовлетворение.

Если эпитет относится к простым способам, то метафора представляет собой комплекс троп. Основа его смещается, это фигура речи, в которой характеристики одного объекта или действия осуществляются в другом. "Волосы цвета золотистого соломы", "пьяные ночи", "осень шипела отбросами". Через метафору мы можем почувствовать эмоциональное состояние лирического героя.

В "пьяные ночи"меланхолия не покидает его, и прежние веселья уже не радуют. Представляет интерес употребленная автором фраза " удар под микитки"."Даже при том, что ветер сейчас начинает под микитки бить по ржи". Слово " микитки" в словаре Ефремова Т. Ф устанавливается в" пространство в нижней части грудной клетки под ребрами " и приводится в словаре с этикетками разговорно-сокращенными. [3] Слово "бить" в этой фразе имеет значение "бить, бить кого-то с силой", а также относится к разговорной речи. Поэтому" под микитки бьют по ржи " - это яркая метафора.

Также в стихотворении используется персонификация. Это своеобразная метафора и основана она на передаче свойств и характеристик одушевленного предмета неодушевленному: многие женщины любили меня и я любил не от того, что темная сила толкала меня на вино. Вот Есенин "жив"," темная сила", которую"учат" лирическому "винить". Постоянная смена женщин и любовных переживаний приводят поэта к утешению в вине. Сравнение в художественном тексте помогает более точно представить объект или явление. Бесконечные пьяные ночи и безудержная тоска не извращают! Не с того ли глаза мои заостряются, словно голубые листья червяка? Поэт показывает, как сильно его одолевала тоска, и сравнивает ее с червем, который "точит листья".- Это сравнение передает всю горечь пережитого. Эпитеты, сравнения, метафоры и олицетворения в произведениях Есенина существуют не ради красивых форм, а для того, чтобы полнее выразить чувства и эмоции автора.

Помимо тропов, в стихотворении использована стилистическая фигура. Анафора-стилистическая фигура, в основе которой лежит acinonychinae, связывает два четверостишия: не больной Я рисую предательство, не довольный легкими победами - эти волосы золотистого сена седеют. Превращается в пепел и воду, когда осень говорит об отбросах я не жалею тебя последние годы - я не хочу возвращаться. Анафора придает остроту и выразительность стихотворению, подчеркивая наиболее важный, как бы управляющий мотив (лейтмотив) в музыке. Не только слово или фраза являются средством выражения, но и звуки несут в себе особое эмоциональное воздействие на читателя.

В стихотворении " Я усталым таким еще не былследует обратить внимание на аллитерацию звуков [s] и [s]. Они создают ощущение холода, пустоты и безмолвия: я так устал, что уже нет выхода. Серая холодная слякоть, рязанское небо, невезучая жизнь. Повторение звука " о "передает в стихотворении мелодичность и печальное настроение лирического героя и его разочарование.

Каждый троп и каждая фигура имеют особое значение, которое было дано автором. Средства выражения как лучший способ помочь читателю раскрыть смысл, прочувствовать все, что хочет сказать нам автор. Образно-выразительные средства Есенина сложны и неповторимы. Потому что так наполнены драмой искренность, глубокая эмоциональность и чувственность его стихов.

Таким образом, приемы, обнаруженные в следующей циклизации, использованы автором в одном большом цикле "Москва кабацкая": общность мотивов (мотивы поисков, бродяжничества, мотив "пьяной любви") и настроения (лирический ключ); двойственность и контрастность образов, подчеркнутых антитезой; светописи; единый лирический персонаж; симметрия синтаксических структур; повторяющиеся эпитеты. Все вышесказанное говорит о том, что "Москва кабацкая" - это художественно цельное произведение: стихи продолжают, развивают и дополняют друг друга. С нашей точки зрения, все стихотворения Есенина, вошедшие в сборник "Москва кабацкая", представляют собой лирическое целое, состоящее из двух подтеков. Только рассматривая их вместе, можно сказать, что это и есть "поэтическое тело", "клетки", которые взаимосвязаны и взаимопроникают друг в друга.

Заключение

стихотворение эпитет есенин художественный

Обобщая наблюдения над книгой (с петлей) С.А. Есенина "Москва кабацкая" (1924), определяющие грани ее поэтики, можно сказать следующее. "Москва кабацкая" (1924) -начало его поздней лирики. Многообразие стиля адекватно воплощает замысел автора: в цикле речь идет о сложном социально-историческом, культурном, ментальном феномене, названном поэтом "Москва кабацкая".

В данном цикле соединились беспробудное пьянство, бесконечность, широта чувств, бунт против устоявшихся норм поведения и банальное хулиганство, прямое веселье, жестокость и тоска, пьяный ступор и сознание загубленной судьбы. Все это отражается на душевных переживаниях героя и на его внутреннем мире. Известно, что в творческую историю текста входят впечатления от жизни в московской богеме начала двадцатых годов, зарубежная поездка Есенина в качестве мужа Айседоры Дункан; одна вписанная любовная история очаровательной женщины, творческие устремления поэта.

Подлинный смысл названия " Москва кабацкая "последовательно раскрывается и обогащается в трех микроциклах, которые также имеют названия ("стихи как вступление к "Москва кабацкая",," Любовь хулигана") и" стихотворение как заключение "- шедевр Есенинской лирики, элегии " не жалею,,, не зову,,, не плачу...". Москва кабацкая отличается богатством и разнообразием интонаций. Есть неподдельное отчаяние, выраженное в слове и жесте персонажа. Целостность текста создается через мотивы, проходящие через микроциклы. Музыка тоже создает особое настроение - цыганская гитара бренчит в "пой же, пой...".

"Москва кабацкая" - это книга о поэте. Она открывается воспоминаниями о детстве и клятвой верности самому себе ("все живое особой метой), включает в себя портрет "озорного московского гуляки", страшные сцены гибели родного села, пьяного общества в эмигрантском кабаке, тихий разговор с возлюбленной. Во многих из этих сцен лирический герой-часть того, что поэт называл "Москвой кабацкой" - это сам русский человек на рубеже веков, запутанный, растерянный, страдающий, ищущий себя в «водовороте событий»

Мысли об умирающем деревенском доме, зрелище эмигрантского духовного и физического разложения, чувство любви и принятие неизбежности расставания приводят и это подчеркивается переходом "поэмы как заключения" к мудрому и спокойному принятию и благословению жизни в ее вечном движении.

Список литературы

1. Александрова, О. А. Неологизмы и окказионализмы / О. А. Александрова // Вопросы русского современного словообразования, лексика и стилистика. - Науч. тр. Куйбыш. пед. ин-та, 1974. - т. 145. С. 3-9.

2. Арутюнова, Н. Д. Обратное словообразование и вопросы несобственной деривации / Н. Д. Арутюнова // Вопросы языкознания. - М., 1978. - С. 71-79.

3. Бабенко, Л. Г., Казарин, Ю. В. Филологический анализ текста. Практикум / под ред. Л. Г. Бабенко. - М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2003. - 400 с.

4. Бабенко, Н. Г. Окказиональное в художественном тексте. Структурно-семантический анализ: Учебное пособие / Н. Г. Бабенко. - Калининград: Изд-во КГУ, 1997. - 87 с.

5. Богомолов, Н. Об этой книге и её авторах: Серебряный век. Мемуары / сост. Т. Дубинская-Джалилова. - М.: Известия, 1990. - 242 с.

6. Виноградов, В. В. вопросы современного русского словообразования / В. В. Виноградов // Исследования по русской грамматике: Избр. тр. - М.: Наука, 1971. - 559 с.

7. Виноградова, В. Н. Стилистический аспект русского словообразования / В. Н. Виноградова. - М.: Наука, 1984. - 184 с.

8. Винокур, Г. О. О языке художественной литературы. Учебное пособие для филол. спец. вузов. - М.: Высшая школа, 1991. - 448 с.

9. Гаджимурадова, Б. Н. Индивидуально-авторские окказионализмы в современной поэзии / Б. Н. Гаджимурадова. - Махачкала, 2003. - 187 с.

10. Говердовская, Е. В. Новые существительные в лексике современного русского языка / Е. В. Говердовская // РЯШ. - № 3. - С. 46 - 48.

11. Гольцова, Н. Г. Окказиональность слова и окказиональность фразеологизма / Н. Г. Гольцова // РЯШ. - 1993. - № 3. - С. 81-87.

12. Григорьев, В. П. Очерки истории языка русской поэзии XX века. Поэтический язык и идиостиль. Общие вопросы. Звуковая организация текста / В. П. Григорьев. - М.: Наука, 1990. - 304 с.

13. Григорьев, В. П. Поэтика слова: На материале русской советской поэзии / В. П. Григорьев. - М.: Наука, 1979. - 343 с.

14. Земская, Е. А. Как делаются слова / Е. А. Земская. - М.: Изд-во АН СССР, 1963. - 93 с.

15. Земская, Е. А. Словообразование как деятельность / Е. А. Земская. - М.:Изд-во ЛКИ, 2007. - 224 с.

16. Земская, Е. А. Язык как зеркало современности (словообразовательные заметки) / Е. А. Земская // Филологический сборник. - М.: Институт русского языка им. В. В. Виноградова РАН, 1995.- 163 с.

17. Земская, Е. А. Современный русский язык. Словообразование / Е. А. Земская. - М.: Просвещение, 1973. - 304 с.

18. Калинин, А. В. Лексика русского языка: учебное пособие для вузов / А. В. Калинин. - 3-е изд. - М.: Изд-во МГУ, 1978. - 229 с.

19. Ковалевская, Е. Г. Вопрос об узуальном и окказиональном в лингвистической литературе / Е. Г. Ковалевская, И. С. Куликова, Н. Е. Сулименко // Узуальное и окказиональное в тексте художественного произведения. - Л.: Изд-во ЛГПИ им. Герцена, 1986. - 182 с.

20. Лопатин, В. В. Рождение слова. Неологизмы и окказиональные образования / В. В. Лопатин. - М.: Наука, 1973. - 152 с.

21. Лопатин, В. В. Синь, упавшая в реку. Об одном словообразовательном приеме С.А.Есенина // Русская речь.-1970 - № 3. - С. 7-14.

22. Лыков, А. Г. Заметки об окказиональных и потенциальных словах. Вопросы современного русского языка / А. Г. Лыков. - Краснодар: Весть, 1968. - 178 с.

23. Лыков, А. Г. Можно ли окказиональное слово называть неологизмом / А. Г. Лыков // Русский язык в школе. - М., 1972. - С. 85-89.

24. Лыков, А. Г. Современная русская лексикология. Русское окказиональное слово: Учебное пособие для филол. факультетов ун -тов / А. Г. Лыков. - М.: Высшая школа, 1976. - 120 с.

25. Намитокова, Р. Ю. Авторские неологизмы: словообразовательный аспект / Р. Ю. Намитокова. - Ростов н/Д.: Изд-во Ростовского ун-та. 1986. - 154 с.

26. Никульцева, В. В. Идентичные неологизмы в поэзии В. Маяковского и С. Есенина / В. В. Никульцева // Рус. речь. - 2010. - № 1. - С. 28-35.

27. Осипов, Б. И. Неологизмы, устаревшие и областные слова в языке поэзии С. А. Есенина: словарь-справочник для учителей средней школы и учащихся старших классов / Б. И. Осипов. - Барнаул: Изд-во БПИ, 1973. - 102 с.

28. Пацула, Ю. Н. Окказионализмы новейшего времени: Структурно-семантический и функционально-прагматический аспекты / Ю. Н. Пацула. - Ростов-на-Дону, 2005. - 167 с.

29. Розенталь, Д. Э. Современный русский язык: учеб. пособие / Д. Э. Розенталь, И. Б. Голуб, М. .А. Теленкова. - 11-е изд. - М.: Айрис- пресс, 2010. - 448 с.

30. Фельдман, Н. Н. Окказиональные слова и лексикография / Н. И. Фельдман // Вопр. языкознания. - 1957. - № 4. - С. 51-63.

31. Фомина, М. И. Современный русский язык. Лексикология / М. И. Фомина. - М.: Высш. школа. 2001. - 415 с.

32. Ханпира, Э. И. Об окказиональном слове и окказиональном словообразовании / Э. И. Ханпира // Развитие словообразования современного русского языка. - М.: Наука, 1966. - С. 153-166.

33. Ханпира, Э. И. Метафоричность окказионального слова / Э. И. Ханпира // Русская речь. - 1998. - № 3. - С. 21-23.

34. Чернец, Л. В. Мартобря, мелкоскоп, смехачи... (О неологизмах в художественном произведении) / Л. В. Чернец // Русс. словесность. - М.: ООО «Школьная Пресса», 2006. - № 8. - С. 75-78.

35. Шанский, Н. М. Лексикология современного русского языка / Н. М. Шанский. - М.: Просвещение, 1964. - 316 с.

36. Шмелев, Д. Н. Современный русский язык. Лексика: учеб. пособие для студентов пед. ин-тов по специальности «Рус. яз. и лит.» / Д. Н. Шмелев. - М.: Просвещение, 1977. - 335 с.

37. Ахманова, О. С. Словарь лингвистических терминов / О. С. Ахманова. - М.: Советская энциклопедия, 1969. - 608 с.

38. Большой толковый словарь русского языка / Главный редактор С. А. Кузнецов. - СПб.: Норинт, 2000. - 1536 с.

39. Лингвистический энциклопедический словарь / Главный редактор В. Н. Ярцева. - 2-е изд., доп. - М.: Большая рос. энциклопедия, 2002. - 709 с.

40. Русская грамматика в 2 т. Академия наук СССР институт русского языка «Русская грамматика» / гл. ред. Н. Ю. Шведова. - М.: Наука, 1980. - 1 т.

41. Русский язык. Энциклопедия / Под ред. Ю. Н. Караулова. - М.: Научное изд-во «Большая российская энциклопедия». - 2003. - 509 с.

42. Ушаков, Д. Н. Толковый словарь современного русского языка / Д. Н. Ушаков. - М.: Аделант, 2013. - 800 с.

43. Есенин, С. А. Стихотворения и поэмы / Составители Е. А. Есенина и А. А. Есенина / C. А. Есенин. - М.: Московский рабочий, 1958. - 527 с.

44. Есенин, С. А. Стихотворения и поэмы. / С. А. Есенин. - М.: Художественная литература, 1976. - 317 с.

45. Северянин, И. В. Полное собрание стихотворений / И. В. Северянин. - М.: Эксмо, 2008. - 384 с.

Размещено на Allbest.ru

...