Моделирующая роль метафоры

Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский международный университет

Моделирующая роль метафоры

Карачина О.Е.

Как показывает многовековая история, метафора обладает поистине неиссякаемым эвристическим потенциалом. Аристотель, определив метафору как перенесение слова с измененным значением из рода в вид или из вида в род или из вида в вид, или по аналогии [1, C. 1096], задал направления изучения метафоры, и не только как украшения речи, тропа, но и как средства коммуникации и воздействия. Но метафора не только восхищала; в XVII веке с ней даже боролись, вернее, с ее свойством извращать истину [10, C. 508]. Но уже век спустя Ф. Ницше, опровергая подобное языковое «пуританство», отметит, что метафоры существуют, потому что мы мыслим метафорами. [11, C. 83] Во второй половине XX века американские учёные Джордж Лакофф и Марк Джонсон развили и обосновали эту мысль, создав когнитивную теорию метафоры. По их утверждению, метафора принадлежит не только языку, но и сами процессы человеческого мышления метафоричны [9, C. 6].

Когнитивная теория метафоры, предложенная Дж. Лакоффом и М. Джонсоном, вывела метафору за рамки языковой науки и сделала ее предметом изучения психологии, социологии, экономики, политологии и других научных направлений, которые так или иначе имеют дело с мыслительной деятельностью человека. Как отмечала Н. Д. Арутюнова, «из тезиса о внедрённости метафоры в мышление была выведена новая оценка ее познавательной функции. Было обращено внимание на моделирующую роль метафоры: метафора не только формирует представление об объекте, она также предопределяет способ и стиль мышления о нем» [4, C. 13].

В частности, свойство метафоры отражать внутренний мир человека -- его ценности, идеи, а также переживания, страхи и т.п. - успешно применяется в психотерапевтической практике, когда характер метафор, используемых пациентом при описании своего состояния, позволяет врачу диагностировать проблему и также при помощи переключения метафорического кода вести лечение [3]. Не в меньшей степени метафора используется в маркетинге. Появилось даже такое направление, как нейромаркетинг, цель которого стимулировать потребителя, апеллируя к метафорам, которым он доверяет [7].

Также к метафорам обращаются для более глубокого осмысления различных социальных проблем: гендерных [12], [14], экологических [8], экономических [13], социально-правовых [6].

Ученые Стэндфордского университета Л. Бородитски и П. Тибодо (Lera Boroditsky, Paul H. Thibodeau) осуществили весьма показательный эксперимент, открывающий большие перспективы исследования метафоры как средства прогнозирования / моделирования поведения населения в определенных ситуациях. Авторы предложили двум экспериментальным группам прочитать текст о преступности в воображаемом городе (Addison), после чего указать наиболее эффективные, по их мнению, способы преодоления преступности. Единственное различие заключалось в том, что первой группе был предложен текст, где преступность описывалась через метафору «зверя», а в тексте второй группы преступность была представлена как «болезнь».

В результате участники первой группы предложили более суровые и радикальные меры (заключение и т.д.), вторая группа высказалась за более мягкие, социально-ориентированные меры [6]. Таким образом, авторы доказывают, что метафора оказывает значительное влияние на направление анализа и поиска решений сложных вопросов.

Интересным материалом для исследования моделирующей роли метафоры может быть современная экономическая политика в России. Если мы посмотрим на термины, которые вербализуют финансово-экономические отношения государства и населения, то обнаружим ряд тревожных тенденций. Проиллюстрируем это на двух примерах. Одним из актуальных широко используемых терминов является неологизм налоговая амнистия. Если опускать из вида его смысловую неточность (по сути, речь идёт лишь об отсрочке, а не о прощении), то, прежде всего, настораживает ярко выраженная негативная импликация. Сферой-источником для данной метафоры стало понятийное поле «преступность», т. е. целевую аудиторию ставят в положение преступников, провоцируя, таким образом, на действия по сценарию «судьи и несправедливо обвиненные».

Другой термин давно и привычно используется в сфере социальной экономики и имеет ясно понимаемый сигнификат - термин-метафора незащищенные [слои населения], означающий социальные группы, которые по разным причинам не в состоянии самостоятельно обеспечивать себя финансово и, следовательно, нуждаются в поддержке государства. Между тем, и эта привычная фраза имеет скрытый смысл, продуцированный метафорическим проецированием. В данном случае перенос происходит на грамматическом уровне: причастие незащищенные реализует субъектно-объектную предикативную модель - «А не защищает В» или «В не защищены А». Иными словами, термин незащищенные имплицирует смысл «не защищены КЕМ». Более точным вариантом было бы слово беззащитные, т.е. те, кто не имеет защиты (перед кем-л /чем-л), что, кстати, более удачно передано английским аналогом vulnerable (уязвимый, слабый). А пока вряд ли стоит удивляться, что все чаще термин незащищенные [слои населения] используется в контекстах, где подчеркивается именно тот факт, что государство не защищает в достаточной степени эти социальные группы.

Другой случай - использование метафор-«загадок». Следующий пример иллюстрирует использование устоявшейся и лишенной всякой экспрессии экономической метафоры «темпы роста»:

Подъем экономики России начнется к концу следующего года, однако в целом темпы ее роста останутся отрицательными. Соответствующее заявление в эфире «России 24» сделала глава Банка России Эльвира Набиуллина.[5]

Использование флористической сферы-источника является весьма распространенной метафорической моделью для описания различных экономических процессов [2, C. 22]. Но в данном случае соположение двух взаимоисключающих понятий «рост» и «отрицательный» порождает когнитивный сбой. Этому способствует и трехчленная структура фразы, поставившая наиболее значимое слово «темпы» в слабую среднюю позицию и перцептивно соединившая первый и последний компонент в ложную корреляцию. Привычный для экономистов, вооруженных математическими формулами для высчитывания темпов роста экономики (которые могут быть положительными, нулевыми и отрицательными), этот термин-метафора в обыденном сознании порождает сумятицу и непонимание и, как следствие, недоверие к политическому руководству, говорящему с населением на таком языке. метафора когнитивный эмоциональный

Заключение

Итак, возвращаясь к аристотелевскому определению метафоры, мы можем заключить, что поиск аналогии между концептуальными сферами не является случайным или хаотичным, а направляется сложной системой концептуальных связей, интериоризованного социально-культурного опыта, эмоциональных переживаний и отношений, существующих в сознании человека. На этом основывается не только экспланаторная функция метафоры, позволяющая экспертам объяснить скрытые когнитивные мотиваторы, но и моделирующая функция, превращающая метафору в направляющий вектор при принятии решений. Как показывают приведенные выше примеры, компетентное «управление» метафорами может в значительной степени способствовать достижению коммуникативных целей и, наоборот, недооценивание роли метафоры, принижение ее статуса до украшения речи может привести к напряжению и даже полному отторжению коммуникантов, особенно в сфере социально-политического общения.

Список литературы

1. Bremer K. , Lee M. Metaphors in Marketing: Review and Implications For Marketers”/ Advances in Consumer Research, V. 24, eds. Merrie Brucks and Deborah J. MacInnis, Provo, UT : Association for Consumer Research. - 1997. - P. 419-424.

2. Flusberg J. Metaphors for the War (or Race) against Climate Change. Environmental Communication / Flusberg S.J., Matlock T., Thibodeau P.H. V. 11, Issue 6. - 2017. - p. 769-783.

3. Lakoff G. Metaphors we live by / Lakoff G., Johnson M. London: The University of Chicago Press. - 2003. -193 p.

4. Locke J. An Essay Concerning Human Understanding / Locke J. Peter H. Nidditch, ed. Oxford University Press. - 1975. - 816p.

5. Nietzsche F. Philosophy and Truth: Selections from Nietzsche's Notebook of the Early 1870s /. Nietzsche F.. Danial Breazeale, ed. Atlantic Highlands: NJ Humanities Press. - 1979. - 165p.

6. Ryan M.K. “The Glass Cliff: Evidence that Women are Over-Represented in Precarious Leadership Positions” / Ryan M.K., Haslam S.A. // British Journal of Management, 16 (2). - 2005. - p.81-90.

7. McCloskey D.N. The Rhetoric of Economics (Rhetoric of the Human Sciences) / McCloskey D.N., 2nd Edition, Madison, University of Wisconsin Press. - 1988. - 248p.

Аннотация

Данная статья рассматривает возможности, которые открывает когнитивное исследование метафоры для объяснения и моделирования поведения человека в различных сферах деятельности. Основной постулат о метафоричности не только слова, но и самого мыслительного процесса был взят на вооружение экономистами, маркетологами, поведенческими психологами, социологами. На примере актуальных экономических метафор показывается, как метафора превращается в направляющий вектор при формировании мнения, эмоциональной реакции и принятии решений. Делается вывод о необходимости компетентного «управления» метафорами в сфере социально-политического взаимодействия.

Ключевые слова: метафора, когнитивная теория метафоры, сфера-источник, моделирующая функция.

This article examines the possibilities offered by the cognitive study of metaphors for explaining and modeling human behavior in various fields of activities. The basic postulate on the metaphoric character of not only words, but also the thinking process itself was adopted by economists, marketers, behavioral psychologists, and sociologists. Using the example of current economic metaphors, it shows how a metaphor turns into a directing vector in the formation of opinion, emotional reaction and decision-making. The conclusion is made about the need for competent “management” of metaphors in the field of social and political interaction.

Keywords: metaphor, cognitive theory of metaphor, source sphere, modeling function.

Размещено на Allbest.ru