Авторские пословицы, поговорки и пословично-поговорочные выражения русского языка 1905-1907 гг., образованные на базе генерализованных структурных моделей паремий-источников

Как видим, общая тематическая направленность журнала исключает вариативность понимания факторов, обусловивших появление анализируемой авторской паремии Кому жандарм, а тебе дяденька: данная единица определенно выражает политически детерминированное суждение.

В ходе работы со словарями пословиц и поговорок русского языка лишь в одном издании нами была выявлена структурно идентичная пословица Кому (для кого) война, а кому (для кого) мать родна, выражающая следующее суждение: `Неодобр. Говорится тому или о том, кто даже в трудные для всех минуты жизни преследует свой интерес, ищет выгоду, пренебрегая чужими проблемами' [60. С. 56-57]. Отсутствие данной единицы в словарях и сборниках эпохи [58, 69], а также в современных профильных словарях наводит на мысль о том, что она не являлась той паремией- источником, на базе которой была образована рассматриваемая авторская паремия, а скорее наоборот, как и авторская паремия, она была создана на основе ранее существовавшей в языке структурной модели.

Для определения паремии-источника обратимся к структурной модели исследуемой авторской паремии, которая может быть представлена в следующем виде: относительное мест. кто в форме дат. п. ед. ч. + сущ. в форме им. п. ед. ч. + союз а + личное мест. 2 л. ед. ч. ты в форме дат. п. + сущ. в форме им. п. Любая структурная модель выступает средством языковой объективации отношений между понятиями, явлениями, объектами, состояниями и прочим, номинируемыми словами-компонентами, а также выражаемыми служебными частями речи. Представленная выше модель служит для передачи следующего обобщенного смысла: для какого-либо человека что-либо, выражаемое словом-существительным, плохо, для другого - хорошо. В соответствии с классификацией Г.Л. Пермякова данный смысл может быть передан следующим утверждением: «качество одной вещи для двух других вещей, находящихся в определенной связи между собой (или - что то же самое: отношение двух других вещей к этой одной) представляется или оказывается неодинаковым: для первой из двух оно не таково, как для второй» [70. С. 187]. Структурная модель паремии Кому (для кого) война, а кому (для кого) мать родна служит средством передачи того же смысла.

Таким образом, авторская паремия Кому жандарм, а тебе дяденька входит в состав высшей логико-семиотической инвариантной группы II (1), в которой «...моделируются отношения между свойствами разных вещей в зависимости от отношения самих этих вещей: если какая-либо вещь (Q) зависит от другой вещи (P) и при этом вещь P обладает каким- нибудь свойством (х), то и зависимая вещь (Q) будет обладать тем же свойством» [44. С. 21]. Моделируемые данной высшей инвариантной группой отношения могут быть представлены в виде следующей схемы: (P ^ Q) ^ [P (x) ^ Q (x)]. Рассматриваемая авторская паремия входит в состав логико-тематической группы «Хорошее - плохое» [42. С. 110; 70. С. 187].

В итоге паремия (либо паремии), послужившая основой для создания анализируемой авторской паремии, должна входить в состав указанной высшей логико-семиотической инвариантной группы и относиться к той же логико-тематической группе.

В сборнике русских пословиц А.И. Богданова, датируемом первой половиной XVIII в., были выявлены следующие имеющие схожую структуру паремии: Кому зима, а нам лето; Кому убыль, а нам прибыль; Кому урон, а нам прибыль; Кому пост, а нам масленица; Кому ужин, а нам обед [71. С. 87]. Также был выявлен ряд паремий, структурные модели которых служат для передачи инвертного смысла: для какого- либо человека что-либо, выражаемое словом- существительным, хорошо, для другого - плохо. В числе подобных паремий следующие: Кому мать, а нам мачеха; Кому рай, а нам мука; Кому рыба, а нам репа; Кому сытно, а нам голодно; Кому зван, а нам болван [71. С. 87]. Приведенные паремии входят в состав той же высшей логико-семиотической инвариантной группы и логико-тематической группы, отличается лишь подтип логико-семиотического конструктивного типа [44. С. 22].

В сборнике пословиц и поговорок В.И. Даля была выявлена лишь одна паремия, построенная на основе несколько иной структурной модели, но передающая такой же обобщенный смысл и, следовательно, входящая в состав высшей логико-семиотической инвариантной группы II (1): Людям тын да помеха, а нам смех да потеха [58. Т. 1. С. 157].

Таким образом, можем заключить, что анализируемая авторская паремия Кому жандарм, а тебе дяденька была образована на базе генерализованной структурно-смысловой модели, полученной путем обобщения целого ряда структурно и содержательно схожих пословиц, поговорок и пословичнопоговорочных выражений.

Для того чтобы сформулировать суждение, выражаемое авторской паремией, а также определить ее тип рассмотрим ее компонентный состав и обратимся к историческим фактам, которые обусловили ее появление.

Местоимение кто, использованное в форме дат. п. ед. ч., употреблено `4. С разделительным значением (обычно при сопоставлении двух или нескольких предложений)' [54. Т. 8. С. 734].

Существительное жандарм имеет следующее значение: `лицо, состоящее в жандармском корпусе' [72. С. 217]. В Словаре историческом и социальнополитическом, изданном в 1906 г. под редакцией В.В. Битнера, в словарной статье «Жандармы» представлена следующая информация: `появились в средние века в виде королевской гвардии, тяжело вооруженные рыцари. Теперь Ж. исполняют обязанности конной, тайной и железнодорожной полиции. Впервые в России Ж. появились в 1792 г. в составе гатчинских войск цес. Павла Петровича' [65. С. 593].

Противительный союз а употреблен в своем первом значении и используется `для соединения противопоставляемых предложений или отдельных членов предложения; соответствует по значению словам: но, зато, наоборот, напротив' [73. Т. 1. С. 17].

Личное местоимение ты `2. Употребляется для обозначения человека вообще, какой-либо неопределенной группы лиц' [61. Т. 15. С. 1187].

Слово дяденька определяется как `ласкат. от с. дядя' [72. Т. 1. Вып. 3. С. 1237]. Слово дядя имеет следующее значение: `2. В вежливом обращении: всякий посторонний человек средних лет' [Там же. С. 1238].

Таким образом, сумма значений слов-компонентов анализируемой авторской паремии может быть представлена в следующем виде: `если для одних людей это лицо, состоящее в жандармском корпусе, то для других - всякий посторонний человек средних лет'.

Отношение граждан царской России начала XX в. к жандармам всецело определялось их политическими взглядами. Жандармы, исполняя обязанности полиции, наравне с казаками и армейскими частями служили опорой монархическому строю, обеспечивали силовую поддержку принимаемых правительством и императором решений.

В первой половине 1906 г. правительство усилило свою деятельность в борьбе с революцией. Опираясь на имеющиеся силовые структуры, в том числе и на жандармские корпусы, власть продолжила преследовать подозреваемых и зачастую ни в чем не виновных граждан. Так, председатель московского центрального комитета Союза 17 октября Д.Н. Шипов на первом Всероссийском съезде делегатов партии (8-12 февраля 1906 г.) отметил следующее: «Но когда, наконец, революционное движение было подавлено, правительство, однако, по-прежнему продолжало идти и до сих пор идет по пути крутых репрессий и продолжает насилие и произвол над обществом. Грубо нарушаются все права и свободы, возвещенные высочайшим манифестом 17-го октября!» [74. С. 109-110]. Другой делегат этого съезда, коллежский асессор, мировой судья, гласный Московской городской думы Л.Г. Урусов, говоря об отношении правительства к людям, отметил, что оно «... без суда и следствия высылает, арестует и гноит в тюрьме тысячи и тысячи людей и возмущает и душит всю страну своими насилиями и произволом, вызывая общее раздражение и негодование...» [Там же. С. 120].

В итоге к жандармам относились по-разному: если проправительственные ультраправые партии видели в них союзников, то все остальные политические силы страны (левые и центристы в их многочисленных вариациях) - противников, ту силу, которая мешала осуществить смену политического строя.

Учитывая изложенные выше факты социальнополитической среды, принимая во внимание сумму значений слов-компонентов авторской паремии Кому жандарм, а тебе дяденька, выражаемое данной единицей языка суждение может быть представлено в следующем виде: `по отношению человека к жандармам можно судить о его политической принадлежности'. Наличие в составе паремии актуализированного слова (жандарм) позволяет определить ее тип как пословично-поговорочное выражение.

Авторская паремия Каков кабинет, таков и бюджет, также как и рассмотренная выше авторская паремия Кому жандарм, а тебе дяденька, была опубликована в журнале «Зарницы», но в другом номере [75.С. 7]. Ближайшим языковым окружением исследуемой языковой единицы являются авторские паремии Вот тебе, бабушка, и конституция!; Дума не митинг, соберется - не разгонишь; Не красна Москва домами, а кровавыми следами; На войско надейся, а сам уезжай [Там же]. Все указанные авторские паремии подписаны псевдонимом Papyrus.

Сразу же после материала «Новейшие пословицы» дана короткая заметка «Я знаю, как спасти Россию» следующего содержания: «Проезжающие по Каменноостровскому проспекту с удивлением оглядывают фасад дома графа Витте, на окнах которого наклеены билеты о сдаче его внаймы. Очевидно, для устранения финансового кризиса России бывший министр финансов решился на отчаянное средство» [Там же]. Некорректная бюджетная политика правительства в совокупности с масштабной коррупцией не раз становились объектом критики авторов сатирических журналов. Приведенная выше заметка как раз и входит в число подобных материалов.

Анализируемая авторская паремия образована на базе следующей структурной модели: относительное мест. каков + сущ. в форме им. п. ед. ч. + определительное мест. таков + частица и + сущ. в форме им. п. ед. ч. В ходе работы со словарями пословиц и поговорок русского языка было выявлено множество паремий, образованных по такой же либо схожей структурной модели: Каков поп, таков и приход; Каков батка, такова и матка; Каков брат, такова и сестра; Каков ветр, таков и воздух; Каков гнев, такова и милость; Каков дар, таков и поклон; Каков дом, таков и господин; Каков дед, такова и баба; Каков есть, такова и в люди весть; Каков игумен, такова и братия; Каков корм, такова и работа; Каков лен, такова и пряжа; Каков заем, таков и платеж; Каков мал, таков и велик; Каков мех, такова и шуба; Каков Савва, такова и Слава [71. С. 85]. Обобщенный смысл приведенных выше паремий может быть выражен следующим образом: качества объекта, называемого во второй части паремии, определяются через качества объекта, называемого в первой части паремии. Иначе говоря, «если две вещи находятся в определенной связи друг с другом, то между свойствами этих вещей наблюдается известное соответствие или несоответствие» [70.С. 142]. Следует отметить, что данный общий смысл (обобщенная типическая ситуация), выражаемый авторской паремией и всеми приведенными паремиями- прототипами, относящимися к одному конструктивному типу (в данном случае - конструктивному типу I) [Там же], при подразделении данного конструктивного типа на подтипы подвергается трансформациям. Тем не менее в данном случае и рассматриваемая авторская паремия, и паремии-источники представляют собой образный вариант одной типической ситуации: «свойства (качества) вещей, находящихся в определенной связи между собой, соответствуют друг другу: какова по своим свойствам (качествам) одна вещь, такова же и другая» [70. С. 142].

Образный вариант сформулированной выше типической ситуации (обобщенного смыслового наполнения) позволяет однозначно отнести авторскую паремию и паремии-прототипы к высшей логикосемиотической инвариантной группе II (1), характер моделируемых отношений и структурная схема которой были приведены ранее.

Таким образом, как и в случаях с авторскими паремиями Всякая скотина идет ко двору и Кому жандарм, а тебе дяденька, имела место генерализация структурно-смысловых моделей целого ряда паремий- источников, результатом которой явилась обобщенная структурно-смысловая модель, использующаяся для выражения той же самой типической ситуации и положенная в основу образования новой социально и политически детерминированной авторской паремии.

Объединения авторской паремии и паремий- источников в рамках единой логико-тематической группы в данном случае не наблюдается: авторская паремия Каков кабинет, таков и бюджет входит в состав логико-тематической группы «Производитель - производимое», паремии-источники Каков батка, такова и матка; Каков брат, такова и сестра; Каков дед, такова и баба относятся к логико-тематической группе «Мужчина - женщина»; Каков поп, таков и приход; Каков игумен, такова и братия - к логикотематической группе «Возглавляющее - возглавляемое»; Каков лен, такова и пряжа; Каков мех, такова и шуба; Каков ветр, таков и воздух - к логикотематической группе «Исходное - производное»; Каков мал, таков и велик - к логико-тематической группе «Старое - молодое» и т.д.

Рассмотрим компонентный состав авторской паремии, а также проанализируем факторы внешней среды, которые могли обусловить появление данной языковой единицы.

Местоимение каков `3. Обозначает качество предмета, вводя придаточные предложения определительные и дополнительные' [61. Т. 5. С. 692].

Слово кабинет толкуется как `4. В некоторых странах - состав министров, входящих в правительство; правительство' [Там же. С. 625].

Местоимение таков `употребляется в функции соотносительного слова в главном предложении с уточнением его в придаточном предложении' [Там же. Т. 15. С. 55].

Частица и `2. Соответствует: также' [Там же. Т. 5. С. 9].

Существительное бюджет имеет следующее значение: `1. Смета, расчет приходов и расходов государства, предприятия, учреждения на определенный период' [Там же. Т. 1. С. 732].

Сумма значений слов-компонентов анализируемой авторской паремии может быть представлена в следующем виде: `каков состав министров, входящих в правительство, такова также смета приходов и расходов государства'. Можем предположить, что суждение, выражаемое паремией Каков кабинет, таков и бюджет, в значительной степени основывается на языковых значениях образующих ее слов. Следовательно, тип авторской паремии - либо поговорка, либо пословично-поговорочное выражение.

Крестьяне в 1906 г. оказались в еще более плохом положении, чем рабочие: «неурожай и голод в 1906 г., поразившие многие районы страны, толкали крестьян на новые выступления» [27. С. 429]. В газетах того времени периодически размещались статьи о неурожае, голоде и болезнях в различных регионах страны. Вопросы помощи голодающим неоднократно обсуждались депутатами I Государственной думы, благодаря усилиям которых был получен кредит в размере 15 миллионов рублей на решение данной проблемы [77. С. 249].

В итоге непродуманная финансовая политика кабинета министров обусловила еще большее обнищание населения, в значительной степени крестьян и рабочих, создала все условия для активного вовлечения данных слоев населения в активную политическую борьбу против правительства.

На основе учета факторов внешней среды, а также значений слов-компонентов авторской паремии Каков кабинет, таков и бюджет выражаемое ею суждение может быть представлено в следующем виде: `каковы министры, такова и смета приходов и расходов государства'. Тип паремии - поговорка.

Таким образом, в рамках настоящей статьи был проведен лингво-семиотический и культурноисторический анализ трех авторских паремий русского языка периода 1905-1907 гг., образованных на базе генерализованных структурных моделей паремий- источников. Детальное изучение накопленной теоретико-практической базы в области научных исследований авторского паремиологического фонда русского языка позволило сформулировать дефиницию термина «авторская паремия», обосновать отнесение авторских паремий к единицам языка. Новизна материала исследования, привлеченных источников (журналов общественно-политической сатиры начала XX в.), равно как и отсутствие исчерпывающих научных изысканий в области авторской паремиологии периода первой русской революции, обусловили несомненную научную новизну данной работы.

В ходе проведенного анализа было установлено, что рассмотренные авторские паремии и паремии- прототипы, генерализованные модели которых были использованы для создания новых языковых единиц, входят в составы одних и тех же высших логикосемиотических инвариантных групп, что является одним из научных обоснований «узнаваемости» исходных структурно-смысловых основ паремий (другим таким основанием выступает сама обобщенная структурная модель). Так, было установлено, что авторские паремии Кому жандарм, а тебе дяденька и Каков кабинет, таков и бюджет вместе со своими паремиями-источниками относятся к высшей логикосемиотической инвариантной группе II (1), моделирующей отношения между свойствами разных вещей в зависимости от отношения самих этих вещей. Авторская паремия Всякая скотина идет ко двору и ее паремии-прототипы представляют собой образные варианты типических ситуаций, образующих высшую логико-семиотическую инвариантную группу II (2), в которой моделируются отношения между вещами в зависимости от наличия у них определенных свойств.

Наличие отнесенности паремий-прототипов и образованных на их основе авторских паремий к одним и тем же логико-тематическим группам носит, как показал анализ, необязательный характер. Так, авторская паремия Всякая скотина идет ко двору и ее паремии- прототипы входят в состав логико-тематической группы «Свое - Чужое»; авторская паремия Кому жандарм, а тебе дяденька и ее паремии-прототипы - в состав логико-тематической группы «Хорошее - плохое»; авторская паремия Каков кабинет, таков и бюджет - в состав логико-тематической группы «Производитель - производимое», а паремии, на базе генерализованной модели которых она была образована, - в составы других логико-тематических групп. Различие в логико-тематической отнесенности варианта и инварианта, возникшее в результате процесса образования новой языковой единицы, представляется явлением вполне закономерным на том основании, что новый компонентный состав авторской паремии призван создать и создает новый детерминированный конкретными экстралингвистическими факторами план содержания.

Как справедливо отмечают современные исследователи, «паремии-трансформы всегда служат средством привлечения внимания читательской аудитории» [18. С. 5]. Особенно эффективным представляется их использование для привлечения внимания к тем или иным событиям общественно-политической жизни страны. Период же первой русской революции был перенасыщен различного рода резонансными событиями. Учитывая историческую дистанцированность данных событий и их ведущую роль в мотивировке выражаемых авторскими паремиями суждений, принципиально важным оказывается детальный анализ исторических фактов, реалий и т.п., которые привели к образованию новых единиц языка. При этом отсутствие непосредственного языкового контекстного окружения не играет существенной роли: на первый план выходит широкий культурно-исторический контекст и языковое «окружение». Формально отсутствующие компоненты содержания (вследствие отсутствия контекстного окружения) могут быть легко и однозначно восстановлены носителем языка, в том числе и исходя из широкого культурно-исторического контекста. Проведенный анализ позволил сформулировать выражаемые тремя рассмотренными авторскими паремиями суждения. Так, авторская паремия Всякая скотина идет ко двору выражает суждение `лишь непорядочные люди входят в ближний круг императора и в правительство'; авторская паремия Кому жандарм, а тебе дяденька - `по отношению человека к жандармам можно судить о его политической принадлежности'; авторская паремия Каков кабинет, таков и бюджет - `каковы министры, такова и смета приходов и расходов государства'.

Определение значений слов-компонентов каждой из рассмотренных авторских паремий позволило на научных основаниях однозначно идентифицировать их типы: первые две единицы представляют собой пословично-поговорочные выражения, третья - поговорку.

В качестве ближайших перспектив исследования можно отметить следующие: 1) исследование авторских паремий периода первой русской революции, образованных с использованием иных трансформационных механизмов; 2) рассмотрение проблемы классификации выявленных авторских паремий.

Литература

1. Кацюба Л.Б. Детерминация паремии как единицы языка коммуникации // Вестник Челябинского государственного университета. 2013.

2. Кацюба Л.Б. Определение паремии (лингвистический аспект дефиниции) // Вестник ЮУрГУ. Сер. Лингвистика. 2013. Т. 10, № 1. С. 65

67.

3. Никтовенко Е.Ю. Структурное многообразие паремий и их лингвистический статус // Вестник Майкопского государственного техноло

гического университета. 2013. № 1. С. 22-26. URL: http://lib.mkgtu.ru/images/stories/journal-vmgtu/2013-01/004.pdf

4. Романюк Л.В. Проблемы исследования фразеологии и паремий в современной лингвистике // Известия Волгоградского государственного

5. Макаров В.И. Паремия - фразеологизм - слово: динамика употребления в юрислингвистическом аспекте // Вестник Новгородского госу

6. Закиров Р.Р. Особенности перевода арабских паремий на русский язык // Филология и культура. 2013. № 1 (31). С. 49-52.

7. Захарова Т.В. Семантика угощения в русских и французских паремиях о гостеприимстве // Вестник Южно-Уральского государственного

8. Константинова А.А. Современный американский политический дискурс: паремии в риторике Барака Обамы // Вестник Томского госу

9. Калмыкова Е.Л. Понятийные признаки концепта «Война» и их вербализация в паремиях (на материале лексикографических источни

10. Савченко В.А. Концепт «Борода» в русских и немецких паремиях // Вестник Воронежского государственного университета. Сер. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2008. № 3. С. 44-47.

11. Просвирнина И.С., Шао Жуй. Концепт «Скромность» в русских и китайских паремиях // Филология и культура. 2013. № 4 (34). С. 97-104.

12. Пономарева Е.Ю. Структура и особенности взаимодействия концептов оппозиции «Мир ссора» (на материале паремий английского языка) // Вестник Тюменского государственного университета. Социально-экономические и правовые исследования. 2011. № 1. С. 132-138.

13. Альварес Солер А.А. Репрезентация гетерогенного концепта «Женщина» в испанских паремиях // Вестник Московского государственного лингвистического университета. 2012. Вып. 9 (642). С. 56-63.

14. Вальтер X. Трансформы русских пословиц как объект преподавания в иностранной аудитории // Материалы XXX Межвузовской конференции преподавателей и аспирантов. 11-17 марта 2001 г. Вып. 16. Русский язык как иностранный и методика его преподавания. Ч. 2. СПб., 2001. С. 3-10.

15. Вальтер Х., Мокиенко В.М. Антипословицы русского народа. СПб.: Издательский дом «Нева», 2005. 576 с.

16. Вальтер X., Мокиенко В. Паремиологические трансформы в речи и жаргоне // Функционирование стандартных и субстандартных языковых единиц: сб. науч. тр., посвященных памяти проф. Б.Б. Максимова. Магнитогорск: Магнитогорский гос. ун-т, 2001. С. 34-53.

17. Константинова А.А. Пословицы и поговорки в современной англо-американской прессе: авторское использование традиционных паремий // Вестник Томского государственного университета. 2009. № 322. С. 22-25.

18. Антонова О.Н. Изменение компонентного состава как вид трансформации паремий (на материале англоязычных массмедиа) // Вестник Бурятского государственного университета. 2011. № 11. С. 3-5.

19. Бутько Ю.В. Ассоциативный контекст и его реализация в новых паремиях // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. 2008. № 6. С. 142-153.

20. Пименова М.В. Фольклорные картины мира русского и татарского народов // Филология и культура. 2012. № 2 (28). С. 95-98.

21. Аносов Е.А. Гендерные стереотипы в паремиях русского языка в свете методологических подходов к исследованию феномена гендерной стереотипизации // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Сер. Лингвистика. 2012. № 25. С. 93-96.

22. Руженцева Е.Н. Жизнь и смерть в языковой картине мира смоленского крестьянина // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 2. Языкознание. 2012. № 1 (15). С. 206-210.

23. Кацюба Л.Б. Особенность структуры обобщенного значения личных форм глагола в паремиях (опыт семантико-грамматического исследования языкового сознания русского народа) // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Сер. Лингвистика. 2007. № 1. С. 52-57.

24. Мухарлямова Л.Р. Функционально-семантическая категория темпоральности в разноструктурных языках (на материале паремий русского, татарского и английского языков) // Вестник Чувашского университета. 2009. № 1. С. 253-257.

25. Джелалова Л.А. Принцип объединения паремий (пословиц и поговорок) в формообразующие классы по методу Г.Л. Пермякова // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2013. № 2 (26). С. 155-168.

26. Стихотворная сатира первой русской революции (1905-1907). Л.: Сов. писатель, 1969. 720 с.

27. Гуковский А.И. Первая русская буржуазно-демократическая революция 1905-1907 гг. (Спецкурс). Вологда: ВГПИ им. В.М. Молотова,

28. Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. М.: Русский язык; Медиа, 2005. 537 с.

29. Фелицина В.П., Прохоров Ю.Е. Русские пословицы, поговорки и крылатые выражения: лингвострановедческий словарь / под ред. Е.М. Верещагина, В.П. Костомарова. 2-е изд., испр. и доп. М.: Рус. яз., 1988. 272 с.

30. Амосова Н.Н. Основы английской фразеологии. 3-е изд. М.: Изд-во URSS, 2013. 216 с.

31. Тарланов З.К. Синтаксис русских пословиц. Ленинград: Изд-во ЛГУ, 1970. 448 с.

32. Дидковская В.Г., Петрова Л.А. Пословицы и поговорки как объект «наивной лингвистики» // Вестник Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого. 2014. № 77. С. 68-70.

33. Загребельный А.В. Революция 1905-1907 гг. в зеркале авторской паремиологии русского языка // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2017. № 3. С. 221-230.

34. Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. 7-е изд., стереотип. М.: Русский язык, 2000. 544 с.

35. Батулина А.В. Пословично-поговорочные выражения в современном русском языке: дис.... канд. филол. наук. Великий Новгород, 2003. 211 с.

36. Сечко Н.С., Кирюшкина А.А. Трансформированные паремии и их место в паремиологическом фонде языка // Молодежная наука в XXI веке: традиции, инновации, векторы развития. Уфа: изд-во ООО «Аэтерна», 2017. С. 64.

37. Никитина Т.Г. Новый «статус» русских антипословиц // Вестник Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого. 2014. № 77. С. 87-89.

38. Швыдкая Л.И. Лингвистический статус традиционных паремий и антипословиц (на материале русских и английских фразеографиче- ских источников) // Проблемы истории, филологии, культуры. 2011. № 3. С. 236-239.

39. Бегун В.В. Рекламный слоган как трансформация культурных стереотипов // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. 2010. Вып. 1 (7). С. 31-37.

40. Зайкина З.М. Понятийная и структурно-типологическая специфика паремиологических единиц // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2018. № 1 (79). Ч. 1. С. 108-112.

41. Жигарина Е.Е. Современное бытование пословиц: вариативность и полифункциональность текстов: автореф. дис.... канд. филол. наук. М., 2006, 24 с.

42. Торунь Е.Д. Об образовании фразематических единиц русского языка путем контаминации // Sliavia Orentalis. 2012. Т. 61, № 1. С. 81-88.

43. Буренкова С.В. Комизм псевдопословиц как способ переоценки витальных ценностей // Фундаментальная наука вузам. 2008. № 4. С. 80-86.

44. Пермяков Г.Л. От поговорки до сказки (заметки по общей теории клише). М.: Главная редакция восточной литературы изд-ва «Наука»,

45. Пермяков Г.Л. Основы структурной паремиологии / сост., вступ. ст. Г.Л. Капчица. М.: Наука, 1988. 235 с.

46. Загребельный А.В. Авторские паремии в русском языке начала XX века // Вопросы филологии. 2015. № 3. С. 39-47.

47. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. 685 с.

48. Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. 2-е изд., испр. и доп. М.: Языки славянской культуры, 2002, 552 с.

49. Апресян Ю.Д. Языковые аномалии: типы и функции // Res Philologica. Филологические исследования. М.: Наука, 1990. С. 50-71.

50. Арутюнова Н.Д. Аномалии и язык: к проблеме «языковой картины мира» // Вопросы языкознания. 1987. № 3. С. 3-19.

51. Гнедаш С.И. Провербиальные единицы и возможности их трансформации в современном немецком языке // Вестник Чувашского университета. 2010. № 2. С. 155-159.

52. Дядечко Л.П. Крылатые слова как объект лингвистического описания: история и современность. Киев: ИПЦ «Киев. ун-т», 2002. 294 с.

53. Федорова Н.Н. Современные трансформации русских пословиц: дис.. канд. филол. наук. Псков, 2006. 234 с.

54. Большой академический словарь русского языка. М.; СПб.: Наука, 2004-.

55. Зритель. 1905. № 24. 12 с.

56. Сатирические журналы 1904--1906 г. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Доп. т. IIa: Пруссия - Фома. М., 1907. С. 591-593.

57. Русская сатира первой революции 1905-1906 / сост. В. Боцяновский, Э. Голлербах. Л.: Гос. изд-во, 1925. 221 с.

58. Даль В.И. Пословицы русского народа. Сборник пословиц, поговорок, речений, присловий, чистоговорок, прибауток, загадок, поверий и пр. Т. 1-2. 2-е изд., без перемен. СПб.; М.: Тип. т-ва М.О. Вольф, 1879.

59. Берков В.П., Мокиенко В.М., Шулежкова С.Г. Большой словарь крылатых слов русского языка: ок. 4 000 ед. М.: Изд-во «Русские словари»; ООО «Издательство Астрель»; ООО «Издательство АСТ», 2000. 624 с.

60. Словарь русских пословиц: ок. 1 000 ед. / В.М. Мокиенко, Ю.А. Ермолаева, А.А. Зайнульдинов и др.; под ред. В.М. Мокиенко. М.: Астрель; АСТ, 2007. 381 с.

61. Словарь современного русского литературного языка. Т. 1-17. М.; Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1950-1965.

62. Ведомости. 18.10.1905. № 221. С. 1.

63. Партия «Союз 17 октября». Протоколы съездов, конференций и заседаний ЦК: в 2 т. Т. 1: Протоколы съездов и заседаний ЦК. 1905--

1907 гг. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1996. 408 с.

64. Киреев А.А. Дневник. 1905--1910 / сост. К.А. Соловьев. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. 472 с.

65. Словарь исторический и социально-политический / под ред. В.В. Битнера. СПб.: Издание «Вестник Знания» (В.В. Битнера), 1906 г.

66. Политическая полиция и политический терроризм в России (вторая половина XIX -- начало XX вв.): сб. док. Сер. «Первая публикация» / под ред. Г.А. Бордюгова. М., 2001.

67. Зарницы. 1906. № 3.

68. Загребельный А.В. Паремия «Пеший рабочий -- конному казаку не товарищ» в русском языке начала XX века // И. А. Бодуэн де Куртенэ и мировая лингвистика: Междунар. конф. VI Бодуэновские чтения (Казан. федер. ун-т, 18--21 окт. 2017 г.): тр. и матер.: в 2 т. / под общ. ред. К.Р. Галлиулина, Е.А. Горобец, Д.А. Мартьянова, Г.А. Николаева. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2017. Т. 1. С. 100--103.

69. Пословицы, поговорки, загадки в рукописных сборниках XVIII--XX веков / изд. подгот. М.Я. Мельц [и др.; вступ. ст. Б.Н. Путилова]. М.; Л.: Изд-во Академии наук СССР. Ленингр. отд-е, 1961. 289 с.

70. Пермяков Г.Л. Пословицы и поговорки народов Востока. Систематизированное собрание изречений двухсот народов. М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1979. 671 с.

71. Сборник пословиц А.И. Богданова // Пословицы, поговорки, загадки в рукописных сборниках XVIII--XX веков / изд. подгот. М.Я. Мельц [и др.; вступ. ст. Б.Н. Путилова]. М.; Л.: Изд-во Академии наук СССР. Ленингр. отд-е, 1961. С. 65--119.

72. Словарь русского языка, составленный вторым отделением Императорской академии наук / [ред. акад. Я.К. Грот]. Т. 1--9. СПб.: Типография Императорской академии наук, 1891--1930.

73. Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. А.П. Евгеньевой. 2-е изд., испр. доп. М., 1981--1984.

74. № 28. Первый Всероссийский съезд делегатов «Союза 17 октября». 8--12 февраля 1906 г. // Партия «Союз 17 октября». Протоколы съездов, конференций и заседаний ЦК: в 2 т. Т. 1: Протоколы съездов и заседаний ЦК. 1905--1907 гг. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1996. С. 107--162.

75. Зарницы. 1906. № 5.

76. Шауров И.В. Воспоминания участника первой русской революции. Изд. 2-е. М.: Мысль, 1974. 264 с.

77. Речи, произнесенные 5-го ноября 1906 г. на общем собрании членов С.-Петербургского отдела «Союза 17-го октября» // Партия «Союз

17 октября». Протоколы съездов, конференций и заседаний ЦК: в 2 т. Т. 1: Протоколы съездов и заседаний ЦК. 1905--1907 гг. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1996. С. 239--256.

1. Katsyuba, L.B. (2013) Determinatsiya paremii kak edinitsy yazyka kommunikatsii [Determining a paroemia as a unit of the language of communication]. Vestnik Chelyabinskogo gosudarstvennogo universiteta -- Bulletin of Chelyabinsk State University. 1 (292). pp. 53-57.

2. Katsyuba, L.B. (2013) Definition of proverbs (linguistic aspect). Vestnik YuUrGU. Ser. Lingvistika -- South Ural State University Bulletin. Series “Linguistics”. 10 (1). pp. 65-67. (In Russian).

3. Niktovenko, E.Yu. (2013) Structural diversity of proverbs and their linguistic status. Vestnik Maykopskogo gosudarstvennogo tekhnolog- icheskogo universiteta. [Online] Available from: http://lib.mkgtu.ru/images/stories/journal-vmgtu/2013-01/004.pdf. (In Russian).

4. Romanyuk, L.V. (2013) Issues of research of phraseology and paroemias in modern linguistics. Izvestiya Volgogradskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. 9 (84). pp. 26-29. (In Russian).

5. Makarov, V.I. (2014) Proverb-idiom-word: Dynamics of use in terms of forensic linguistics. Vestnik Novgorodskogo gosudarstvennogo universiteta im. Yaroslava Mudrogo -- Vestnik of Yaroslav the Wise Novgorod State University. 77. pp. 221-224. (In Russian).

6. Zakirov, R.R. (2013) Peculiarities of translation of Arab PAROEMIAS into Russian. Filologiya i kul 'tura -- Philology and Culture. 1 (31). pp. 49-52. (In Russian).

7. Zakharova, T.V. (2010) Semantics of ritual meal in Russian and French paroemias of hospitality. Vestnik YuUrGU. Ser. Lingvistika -- South Ural State University Bulletin. Series “Linguistics”. 1. pp. 75-78. (In Russian).

8. Konstantinova, A.A. (2010) Contemporary American political discourse: paroemias in Barack Obama's rhetoric. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta -- Tomsk State University Journal. 331. pp. 7-13. (In Russian).

9. Kalmykova, E.L. (2011) Conceptual characteristics of the concept “war” and their verbalization in proverbs (in lexicographic sources). Vestnik YuUrGU. Ser. Lingvistika -- South Ural State University Bulletin. Series “Linguistics”. 22. pp. 100-102. (In Russian).

10. Savchenko, V.A. (2008) Concept “beard” in Russian and German paroemias. Vestnik Voronezhskogo gosudarstvennogo universiteta. Ser. Lingvistika i mezhkul'turnaya kommunikatsiya - Proceedings of Voronezh State University. Series: Linguistics and Intercultural Communication. 3. pp. 44-47. (In Russian).

11. Prosvirnina, I.S. & Shao Zhuy. (2013) The concept of “modesty” in Russian and Chinese proverbs. Filologiya i kul'tura -- Philology and Culture. 4 (34). pp. 97-104. (In Russian).

12. Ponomareva, E.Yu. (2011) Struktura i osobennosti vzaimodeystviya kontseptov oppozitsii “Mir ssora” (na materiale paremiy angliyskogo yazyka) [The structure and features of the interaction of opposition concepts “World of Quarrel” (on the material of English paroemias)]. Vestnik Tyumenskogo gosudarstvennogo universiteta. Sotsial'no-ekonomicheskie i pravovye issledovaniya -- Tyumen State University Herald. Social, Economic, and Law Research. 1. pp. 132-138.

13. Al'vares Soler, A.A. (2012) Representation of the heterogeneous concept “woman” in Spanish proverbs. VestnikMoskovskogo gosudarstvennogo lingvisticheskogo universiteta. 9 (642). pp. 56-63. (In Russian).

14. Walter, H. (2001) [Transforms of Russian proverbs as an object of teaching in a foreign audience]. Russkiy yazyk kak inostrannyy i metodika ego prepodavaniya [Russian as a foreign language and its teaching methods]. Proceedings of the 30th Inter-University Conference of Teachers and Graduate Students. 11-17 March 2001. Is. 16. Pt. 2. St. Petersburg: St. Petersburg State University. pp. 3-10. (In Russian).

15. Walter, H. & Mokienko, V. (2005) Antiposlovitsy russkogo naroda [Antiproverbs of the Russian people]. St. Petersburg: Izdatel'skiy dom “Neva”.

16. Walter, H. & Mokienko, V. (2001) Paremiologicheskie transformy v rechi i zhargone [Paroemiological transforms in speech and jargon]. In: Funktsionirovanie standartnykh i substandartnykh yazykovykh edinits. Sb. nauchn. tr., posvyashchennykh pamyati prof. B. B. Maksimova [Functioning of standard and substandard language units. Collection of articles dedicated to the memory of Prof. B.B. Maximov]. Magnitogorsk: Magnitogorsk State University.

17. Konstantinova, A.A. (2009) Proverbs and Sayings in Modern Anglo-American Press: Authorial Use of Traditional Paroemias. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta -- Tomsk State University Journal. 322. pp. 22-25. (In Russian).

18. Antonova, O.N. (2011) Changes in component composition as a way of paroemias transformations in the English language massmedia. Vestnik Buryatskogo gosudarstvennogo universiteta -- Buryat State University Bulletin. 11. pp. 3-5. (In Russian).

19. But'ko, Yu.V. (2008) Associative context and its implementation in new paroemias. Vestnik Chelyabinskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta -- Herald of Chelyabinsk State Pedagogical University. 6. pp. 142-153. (In Russian).

20. Pimenova, M.V. (2012) The Russian and Tatar Folk Pictures of the World. Filologiya i kul'tura -- Philology and Culture. 2 (28). pp. 95-98. (In Russian).

21. Anosov, E.A. (2012) Gender stereotypes in Russian idioms in terms of methodological approaches to the phenomenon of gender stereotyping research. Vestnik YuUrGU. Ser. Lingvistika - South Ural State University Bulletin. Series “Linguistics”. 25. pp. 93-96. (In Russian).

22. Ruzhentseva, E.N. (2012) Life and death in the linguistic world-image of a Smolensk peasant. Vestnik Volgogradskogo gosudarstvennogo universiteta. Ser. 2. Yazykoznanie -- Science Journal of VolSU. Linguistics. 1 (15). pp. 206-210. (In Russian).

23. Katsyuba, L.B. (2007) Osobennost' struktury obobshchennogo znacheniya lichnykh form glagola v paremiyakh (opyt semantiko- grammaticheskogo issledovaniya yazykovogo soznaniya russkogo naroda) [The peculiarity of the structure of the generalized meaning of the personal forms of the verb in paroemias (the experience of semantic-grammatical research of the linguistic consciousness of the Russian people)]. Vestnik YuUrGU. Ser. Lingvistika -- South Ural State University Bulletin. Series “Linguistics”. 1. pp. 52-57.

24. Mukharlyamova, L.R. (2009) Functional and semantic category of time in non-related languages (based on the Russian, Tatar and English proverbs). Vestnik Chuvashskogo universiteta -- Bulletin of the Chuvash University. 1. pp. 253-257. (In Russian).

25. Dzhelalova, L.A. (2013) Principle of joining paroemias (proverbs and sayings) into forming classes by the method of G.L. Permyakov. Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedeniy. Povolzhskiy region. Gumanitarnye nauki -- University Proceedings. Volga Region. Humanities. 2 (26). pp. 155-168. (In Russian).

26. Blank, N.B., Zakharenko, K.G. & Shneyderman, E. (eds) (1969) Stikhotvornaya satira pervoy russkoy revolyutsii (1905--1907) [Poetic satire of the first Russian revolution (1905-1907)]. Leningrad: izd-vo “Sovetskiy pisatel'”.

27. Gukovskiy, A.I. (1957) Pervaya russkaya burzhuazno-demokraticheskaya revolyutsiya 1905--1907 gg. (Spetskurs) [The first Russian bourgeois-democratic revolution of 1905-1907 (Special Course)]. Vologda: Vologda State Pedagogical Institute.

28. Zhukov, V.P. (2005) Slovar' russkikhposlovits ipogovorok [Dictionary of Russian proverbs and sayings]. Moscow: Russkiy yazyk; Media.

29. Felitsyna, V.P. & Prokhorov, Yu.E. (1988) Russkie poslovitsy, pogovorki i krylatye vyrazheniya: lingvostranovedcheskiy slovar' [Russian proverbs, sayings and winged expressions: A linguistic dictionary]. 2nd ed. Moscow: Rus. yaz.

30. Amosova, N.N. (2013) Osnovy angliyskoy frazeologii [Basics of English phraseology]. 3rd ed. Moscow: Izd-vo URSS.

31. Tarlanov, Z.K. (1970) Sintaksis russkikh poslovits [Syntax of Russian proverbs]. Leningrad: Leningrad State University.

32. Didkovskaya, V.G. & Petrova, L.A. (2014) Proverbs and sayins as an object of “naive linguistics”. Vestnik Novgorodskogo gosudarstvennogo universiteta im. Yaroslava Mudrogo -- Vestnik of Yaroslav the Wise Novgorod State University. 77. pp. 68-70. (In Russian).

33. Zagrebel'nyy, A.V. (2017) The revolution of 1905-1907 in the mirror of an author's paroemiology of the Russian language. Vestnik Nizhego- rodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo -- Vestnik of Lobachevsky University of Nizhni Novgorod. 3. pp. 221-230. (In Russian).

34. Zhukov, V.P. (2000) Slovar' russkikh poslovits i pogovorok [Dictionary of Russian proverbs and sayings]. 7th ed. Moscow: Russkiy yazyk.

35. Batulina, A.V. (2003) Poslovichno-pogovorochnye vyrazheniya v sovremennom russkom yazyke [Proverbial expressions in modern Russian]. Philology Cand. Diss. Velikiy Novgorod.

36. Sechko, N.S. & Kiryushkina, A.A. (2017) [Transformed paroemias and their place in the paroemiological foundation of the language]. Mo- lodezhnaya nauka v XXI veke: traditsii, innovatsii, vektory razvitiya [Youth Science in the 21st century: traditions, innovations, vectors of development]. Proceedings of the Conference. Ufa: izd-vo OOO “Aeterna”. pp. 64. (In Russian).

37. Nikitina, T.G. (2014) The new “status” of the Russian antiproverbs. Vestnik Novgorodskogo gosudarstvennogo universiteta im. Yaroslava Mudrogo -- Vestnik of Yaroslav the Wise Novgorod State University. 77. pp. 87-89. (In Russian).

38. Shvydkaya, L.I. (2011) Linguistic status of proverbs and anti-proverbs (based on Russian and English phraseographic sources). Problemy is- torii, filologii, kul'tury -- Journal of Historical, Philological and Cultural Studies. 3. pp. 236-239. (In Russian).

39. Begun, V.V. (2010) Advertising slogans as cultural stereotypes transformation. Vestnik Permskogo universiteta. Rossiyskaya i zarubezhnaya ftlologiya -- Perm University Herald. Russian and Foreign Philology. 1 (7). pp. 31-37. (In Russian).

40. Zaykina, Z.M. (2018) Conceptual and structural-typological peculiarities of paroemiological units. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki -- Philological Sciences. Issues of Theory and Practice. 1 (79):1. pp. 108-112. (In Russian).

41. Zhigarina, E.E. (2006) Sovremennoe bytovanieposlovits: variativnost' ipolifunktsional'nost' tekstov [The modern existence of proverbs: text variability and polyfunctionality]. Abstract of Philology Cand. Diss. Moscow.

42. Torun', E.D. (2012) Conceptual and structural-typological peculiarities of paroemiological units. Sliavia Orentalis. 61 (1). pp. 81-88. (In Russian). DOI: 10.30853/filnauki.2018-1-1.28

43. Burenkova, S.V. (2008) Komizm psevdoposlovits kak sposob pereotsenki vital'nykh tsennostey [The comic in pseudoproverbs as a way to reassess vital values]. Fundamental'naya nauka vuzam. 4. pp. 80-86.

44. Permyakov, G.L. (1970) Ot pogovorki do skazki (zametki po obshchey teorii klishe) [From sayings to fairy tales (notes on the general theory of cliches)]. Moscow: Glavnaya redaktsiya vostochnoy literatury izdatel'stva “Nauka”.

45. Permyakov, G.L. (1988) Osnovy strukturnoyparemiologii [Fundamentals of structural paroemiology]. Moscow: Nauka.

46. Zagrebel'nyy, A.V. (2015) Author''s Paroimia in the Russian Language of the Early XXth Century. Voprosy filologii. 3. pp. 39^7. (In Russian).

47. Yartseva, V.N. (ed.) (1998) Yazykoznanie. Bol'shoy entsiklopedicheskiy slovar' [Linguistics. Big Encyclopedic Dictionary]. 2nd ed. Moscow: Bol'shaya Rossiyskaya entsiklopediya.

48. Sannikov, V.Z. (2002) Russkiy yazyk v zerkale yazykovoy igry [The Russian language in the mirror of the language game]. 2nd ed. Moscow: Yazyki slavyanskoy kul'tury.

49. Apresyan, Yu.D. (1990) Yazykovye anomalii: tipy i funktsii [Language anomalies: types and functions]. In: Likhachev, D.S. & Stepanov, G.N. (eds) Res Philologica. Filologicheskie issledovaniya [Res Philologica. Philological studies]. Moscow: Nauka, 1990. pp. 50-71.

50. Arutyunova, N.D. (1987) Anomalii i yazyk: k probleme “yazykovoy kartiny mira” [Anomalies and language: to the problem of the “linguistic picture of the world”]. Voprosy yazykoznaniya. 3. pp. 3-19.

51. Gnedash, S.I. (2010) Proverbial units and the ways of their transformation in the modern German language. Vestnik Chuvashskogo universi- teta -- Bulletin of the Chuvash University. 2. pp. 155-159. (In Russian).

52. Dyadechko, L.P. (2002) Krylatye slova kak ob ”ekt lingvisticheskogo opisaniya: istoriya i sovremennost' [Winged words as an object of linguistic description: history and modernity]. Kiev: IPTs “Kiev. un-t”.

53. Fedorova, N.N. (2006) Sovremennye transformatsii russkikh poslovits [Modern transformations of Russian proverbs]. Philology Cand. Diss. Pskov.

54. Gorbachevich, K.S. (ed.) (2004) Bol'shoy akademicheskiy slovar' russkogo yazyka [Large Academic Dictionary of the Russian language]. Vol. 1. Moscow; St. Petersburg: Nauka.

55. Zritel'. (1905) 24.

56. Brockhaus & Efron. (1907) Satiricheskie zhurnaly 1904-1906 g. [Satirical journals of 1904-1906]. In: Entsiklopedicheskiy slovar'Brokgauza i Efrona [Brockhaus and Efron Encyclopedic Dictionary]. Suppl. Vol. IIa. Moscow: Brokgauz i Efron., 1907. pp. 591-593.

57. Botsyanovskiy, V. & Gollerbakh, E. (1925) Russkaya satira pervoy revolyutsii 1905--1906 [Russian satire of the first revolution of 19051906]. Leningrad: Gos. izd-vo.

58. Dal, V.I. (1879) Poslovitsy russkogo naroda. Sbornikposlovits, pogovorok, recheniy, prisloviy, chistogovorok, pribautok, zagadok, poveriy i pr. [Proverbs of the Russian people]. Vols 1-2. 2nd ed. St. Petersburg; Moscow: Tip. T-va M.O. Vol'f.

59. Berkov, V.P., Mokienko, V.M. & Shulezhkova, S.G. (2000) Bol 'shoy slovar ' krylatykh slov russkogo yazyka: okolo 4000 edinits [Large dictionary of Russian winged words: about 4000 units]. Moscow: Izd-vo “Russkie slovari”, OOO “Izdatel'stvo Astrel'”, OOO “Izdatel'stvo AST”.

60. Mokienko, V.M. (ed.) (2007) Slovar' russkikh poslovits: okolo 1000 edinits [Dictionary of Russian proverbs: about 1000 units]. Moscow: Astrel': AST.

61. Shakhmatov, A.A. (ed.) (1950-1965) Slovar' sovremennogo russkogo literaturnogoyazyka [Dictionary of modern Russian literary language]. Vols 1-17. Moscow; Leningrad: USSR AS.

62. Vedomosti. (1905) 18 October. 221. pp. 1.