Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Тверской государственный университет

Топика и лингвистика текста

В.А. Садикова

г. Тверь

Аннотация

Высказывание рассматривается как языковой знак, как единица, конституирующая текст / дискурс. Топика представляет собой систему таких единиц и может продуктивно использоваться в лингвистике текста.

Ключевые слова: высказывание, текст, дискурс, топика, структурно-смысловые модели, языковая единица, языковой знак.

Abstract

V.A. Sadikova

The utterance is considered as language sign, as unit, providing text/discourse. The Topic presents itself the system of such units and can productively be used in linguistics of the text.

Keywords: utterance, text, discourse, topic, structured-semantic models, language unit, language sign.

Основная часть

лингвистика топика языковой речь

Проблема целостности и связности речи и текста занимает лингвистов давно. Эту проблему рассматривает как центральную лингвистика текста. Однако проблема высказывания как основы этой целостности и связности и по сей день продолжает оставаться актуальной и не решается однозначно. Нерелевантность формальной логики для решения этих проблем в лингвистическом аспекте очевидна. Многие специалисты отказались от термина высказывание как совпадающего с логическим суждением и используют его в лучшем случае как нетерминологическое определение речи в очень широком смысле или - в узком смысле - как синонимичное предложению.

Однако и термин текст рассматривается неоднозначно не только на протяжении долгой истории формирования этого понятия, но и в современных исследованиях: «Что такое текст?» Это вопрос был центральным в лингвистике текста и дискурс-анализе со времен их возникновения (Авторы ссылаются на работы: de Beaugrande, 1996; van Dijk, 1985, 1990; Wodak et al… 1989; Renkema, 1993; Jaeger, 1993 и др. (Тичер и др., 2009, с. 36-37). - В.С.), хотя в настоящее время эти научные подходы все больше сближаются. Текст и дискурс принято рассматривать как письменную (текст) и речевую форму (дискурс), хотя в научной литературе это вызывает споры. <…> Лингвистика текста в ответ на это распространенное мнение ввела другой широко принятый концепт текста, определив его как любой тип коммуникативного высказывания» (Тичер и др., 2009: 36. Курсив мой. - В.С.). Наиболее адекватным авторы указанной коллективной монографии полагают определение дискурса, данное де Бограндом и Дресслером, которые «определили текст как коммуникативное событие», включив в него семь обязательных критериев: связность (обеспечивается повторением лексических элементов, а также конъюнкциями, которые показывают, какие связи существуют между событиями на уровне структур предложений); целостность (формирует значение текста, его смысл и подразумевает общие когнитивные структуры реципиентов); интенциональность (связана с установкой и целью автора текста); приемлемость (связана с тем, как текст понимаем и воспринимаем ли он в качестве текста); информативность (определяет количество новой или ожидаемой информации в тексте); ситуационность (указывает обстоятельства речи, их важность для создания текста); интертекстуальность (связывает тексты определенных жанров или типов). Подробнее см. в (Тичер и др. 2009: 38-42).

Авторы дополнительно подразделяют 7 критериев де Богранда и Дресслера на «внутритекстовые» (связность и целостность) и «внешнетекстовые» (все остальные), полагая, что лингвистика текста преимущественно занимается первой, а дискурс-анализ использует вторую группу критериев. В то же время авторы отмечают, что «современные подходы в большинстве случаев подчеркивают функциональный аспект» (Тичер и др., 2009: 43). Однако далее констатации этого факта авторы не идут. Нам же представляется возможным - на основании функционального подхода - сделать допущение, что возможно выделение таких единиц целого, которые конституируют и текст и дискурс, учитывают «внутритекстовые» и «внешнетекстовые» факторы.

«Напомню, что возникновению термина (речь идет о дискурсе - В.С.) мы обязаны 3. Харрису (Harris, 1952), - пишет Е.С. Кубрякова. - Согласно его мнению, в сферу дискурсивного анализа входило одно лишь разбиение его на составляющие текст части (ядерные предложения), что и осуществлялось с помощью дистрибутивной методики. Лишь значительно позднее зарубежными учеными стали ставиться вопросы о том, почему же естественно складывающийся текст столь резко отличается от набора ядерных предложений, в которых представлено главное пропозициональное содержание текста (курсив мой - В.С.) и почему говорящий выбирает для осуществления своего замысла те или иные языковые формы с их собственным синтаксическим устройством и референциональной нагрузкой (Prince 1998, 166 и сл.)» (Кубрякова, 2001: 78). В первом приближении, полагаем, потому что «естественно складывающийся текст» представляет собой ЧАСТНУЮ реализацию ОБЩЕЙ структурно-смысловой модели, точнее, совокупности неких структурно-смысловых моделей (в нашей терминологии - топов). ЧАСТНОЕ же всегда вариативно, субъективно, конкретно и не исчерпывается «главным».

Какой термин используется, дискурс или текст, зависит от того, какой парадигмы придерживается ученый. Однако проблема единицы текста и / или дискурса возникает постоянно, и высказывание в качестве аналога такой единицы было предложено еще М. Фуко: высказывание - это «разновидность существования, присущего данной совокупности знаков» (Фуко, 1996: 108). О.Г. Ревзина рассматривает такую характеристику высказывания как «отличную от лингвистического определения» (Ревзина, 2005: 68). Однако нам представляется, что определение М. Фуко заслуживает более пристального внимания, несмотря на кажущуюся нелингвистичность. Можно, конечно, прийти на этом основании и к «дискурсивным формациям», которые на поверку оказываются теми же функциональными стилями: «М. Фуко выделяет те разновидности дискурса, которые - по видимости, по другим критериям - выделяют и в функциональной лингвистике. <…> А между тем М. Фуко собственно языковые характеристики дискурсивных формаций не только игнорировал, но еще и подчеркивал, что «отношения в дискурсе характеризуют не язык, который использует дискурс, не обстоятельства, в которых он разворачивается, а самый дискурс, понятый как чистая практика». И это притом, что языковая дифференциация в дискурсе прослеживается едва ли не на всем протяжении исторического существования национальных языков» (Ревзина 2005: 69 - 70).

Если рассматривать определение высказывания, данное М. Фуко, диалектически и не видеть в «разновидностях» застывшие результаты, то можно сделать более конструктивные и перспективные, на наш взгляд, выводы. Кстати, сама О.Г. Ревзина полагает, что «дискурс мыслится как субстанция, которая не имеет четкого контура и объема и находится в постоянном движении. Назначение понятийного аппарата лингвистики дискурса состоит в том, чтобы обеспечить доступ к его структурообразующим параметрам»» (Ревзина 2005: 66). В данной статье мы предлагаем систему единиц текста / дискурса, которая, как нам кажется, имеет и теоретическое, и прикладное значение и может активно использоваться в лингвистике текста для решения как исследовательских, так и практических задач обучения речи (Садикова 2008; Садикова 2009а; Садикова 2009б, Садикова 2009в).

Термин дискурс постепенно превратился в один из ведущих терминов лингвистики текста. Однако широкая популярность этого термина привела к столь же широкой его неоднозначности, еще большей, на наш взгляд, чем у высказывания и текста. Ученые, занимающиеся лингвистикой текста, как бы разделились на два лагеря. Одни изучали текст в традиционных терминах и шли от слова, как минимальной смысловой единицы, другие шли в обратном направлении, начиная с дискурса как целого. В первом случае текст автоматически становился линейной последовательностью слов, предложений, сверхфразовых сегментов; «единица» усматривалась или в объединении нескольких предложений по смыслу, или в сегментации готового речевого продукта, главным образом, текста, по абзацам. Во втором случае исследовалась коммуникация, речевые акты, интеракции, а собственно текст оставался без должного внимания.

Нисколько не умаляя важности и правомерности существования обоих подходов, полагаем, что может быть и другой путь. Для того чтобы он стал возможен, необходимо уточнить понятие высказывания и придать ему статус строго лингвистического термина в значении единицы речи, текста, дискурса.

Поначалу высказывание не связывалась непосредственно с целым текстом. Ученых интересовала проблема речевой единицы большей, чем предложение. В лингвистике появились термины, отражающие этот процесс: сложное синтаксическое целое (Н.С. Поспелов, Г.Я. Солганик); сверхфразовое единство (Т.М. Николаева, И.Р. Гальперин). Наряду с этими понятиями стала формироваться и собственно лингвистика текста (Р. Харвег, В. Дресслер, Т.М. Николаева, Н.А. Левковская, О.И. Москальская, Е.В. Падучева, В.Г. Гак, С.И. Гиндин, А.Е. Реферовская, В.Е. Шевякова и др.) (ЛЭС 1990: 435).

Хотя некоторые ученые полагают, что «понятие сверхфразового единства позволяет восстановить недостающие звенья при переходе от синтаксиса предложения к синтаксису целого текста» [Ibid], это понятие, пожалуй, только помогло осознать наличие «недостающих звеньев».

Мы полагаем, что высказывание можно понимать не только как результат, т.е. нечто сказанное, высказанное, не только как процесс «сказывания», но и как единицу «сказываемого». Эти единицы существуют в нашем сознании и по мере надобности используются в процессе речевой практики: РОД и ВИД, ОПРЕДЕЛЕНИЕ, ОБЩЕЕ и ЧАСТНОЕ, ЦЕЛОЕ и ЧАСТИ, ОБСТОЯТЕЛЬСТВА (места, времени, цели), ПРИЧИНА и СЛЕДСТВИЕ, ИМЯ и СИМВОЛ, СВОЙСТВА (признаки, качества), СРАВНЕНИЕ, СОПОСТАВЛЕНИЕ, ПРОТИВОПОСТАВЛЕНИЕ, ДЕЙСТВИЕ и СТРАДАНИЕ (или ПРЕТЕРПЕВАНИЕ; термин Аристотеля), т.е. подверженность действию, ПРИМЕР, СВИДЕТЕЛЬСТВО. (Перечень разработан на основе категорий, предикабилий и способов-топов Аристотеля, а также комментариев Порфирия, топики Цицерона, «мест риторических» М.В. Ломоносова. См. подробнее в [Садикова 2009б, 2009в]). Они представляют собой систему, которую мы (в соответствии с первоисточниками) именуем топикой, а единицы, составляющие эту систему, - топами. Эта система носит рекурсивный характер и структурирует любые сложные смыслы, обеспечивая не только линейность, но и объемность, глубину нашей речи. Топы являются единицами текста / дискурса. Они не даны извне, не заданы исследователем, а функционируют в естественном языке / речи носителей языка.

Список не претендует на иерархичность, потому что в реальной спонтанной речи все эти единицы функционируют как равноправные. Какая из них понадобится нам в данный момент общения, зависит от ситуации общения, от лингвистических и экстралингвистических факторов, имеющих место «здесь и сейчас». Иерархичность топов появляется только в конкретной речи, т.е. связана с конкретным высказыванием и его объемом, с тем, какая реальность в данный момент актуализируется. Эта иерархичность невероятно пластична: в каждый следующий момент общения мы имеем дело с новым «здесь и сейчас», на которое немедленно реагирует топическая система. При этом структурируется именно текст речи как общения - с учетом всех параметров / критериев, предложенных В. Дресслером и де Бограндом, и тех, которые, вероятно, еще будут открыты. Потому что топ - ментальная структурно-смысловая модель высказывания, т.е. единица самой речи (текста, дискурса), а не единица исследования. Попробуем продемонстрировать это на примере. Для этого возьмем фрагмент телевизионной передачи в прямом эфире и разделим его (весь, без остатка, не выделяя «главное» и «второстепенное») на смысловые отрезки. Каждый из этих отрезков не может претендовать на завершенность, но несет некоторый смысл, который и может быть охарактеризован как топ определенной разновидности, как реализованная в конкретной речи ментальная структурно-смысловая модель высказывания - в качестве структурирующей текст / дискурс единицы.

Пятый канал, программа «Открытая студия» 16 декабря 2008. Тема: «Увольнение по принуждению». Ведущая Ника Стрижак. Гости студии: Михаил Любин, вице-президент союза промышленников и предпринимателей Санкт-Петербурга; Константин Цыбко, член правления ассоциации юристов России; звонки и письма слушателей.

<< Н. Стрижак. Мы возвращаемся в прямой эфир …. /1. Действие/ Напоминаю. это программа «Открытая студия», мы сегодня говорим… об увольнениях… /2. Обстоятельства/ Коротко проконсультируюсь… /3. Действие / кстати наш один зритель с нами… Дмитрий пишет…/4. Действие/ скажите… какое увольнение… в какой период после увольнения работодатель обязан выплатить…э… расчет и имеет ли он право, ссылаясь на кризис выплачивать по частям…/5. Свидетельство/

К. Цыбко. Нет не имеет он должен выплатить сразу…./6. Противопоставление/

Н. Стрижак. Правильно, никаких рассрочек там../7. Конкретизация/ ничего не будет. К. Цыбко. Никаких. /8. Обобщение/

Н. Стрижак. Хорошо… Но… /9. Противопоставление/ Смотрите. Почему сегодня вообще не ставится вопрос о том…/Общее/ Михаил Александрович… вот сокращение. вот. на улицу /10. Конкретизация/ Почему не предложить. надо сначала предложить…/11. Действие/

М. Любин. Кто должен?.

Н. Стрижак …внутри кампании…

М. Любин. У нас… у нас в центре … есть …/12. Обстоятельства/

Н. Стрижак. Вот все звонят вот эти люди из Магнитогорска куда пошли… Предложили им. менее. оплачиваемую должность в той же кампании?…/13. Пример/

М. Любин. У нас. У нас в Санкт-Петербурге. предлагаются… рабочие места. и вакансии… на том предприятии /14. Пример. Обстоятельство места. Действие/, на котором сокращаются ненужные. э. какие-то должности или какие-то. какие-то специальности /16. Признаки/ Или. это. вот недавно… э … это происходило на Невском заводе. Там с одного предприятия… холдинга… предложили… значит рабочие места. в великолепных простите условиях… перейти на другое предприятие и часть людей на это согласилась /17. Пример. Обстоятельства времени и места. Действия/

Н. Стрижак. И что это предложение с понижением зарплаты? /18. Качество/

М. Любин. Э…

Н. Стрижак. Вот человек говорит специалисты… все-таки… /19. Свидетельство. Противопоставление/

М. Любин. Специалисты…/20. Имя. Качество./

Н. Стрижак. Уходит тот… у которого все-таки есть работа…./21. Обстоятельство/, что работа важнее чем… /22. Сравнение/ пусть даже меньше оклад но лучше держаться… /23. Противопоставление. Действие./

М. Любин. Конечно. Конечно лучше держаться за работу. Безусловно /24. Действие/

Н. Стрижак. Ну вот дай Бог…Если позволите Константин Владимирович… мне остается проконсультироваться что значит… я могу с вами проконсультироваться? /25. Действие/ (читает письмо) Я нахожусь в декретном отпуске. Мне скоро выходить на работу но пока я была в декрете, предприятие выкупили, изменилась штатная структура и теперь нету… ни отдела в котором я работала, ни должности на которой я была. /26. Свидетельство. Обстоятельства. Действия/

К. Цыбко. Нет ну когда… работник находится в декретном отпуске… она… защищена полностью законодательством /27. Обстоятельство. Воздействие/ и то что там кто-то поменялся и что сменилось это не имеет значения. Когда она выйдет на работу и если ее будут сокращать, все вот те гарантии на нее будут распространены. /28. Обстоятельства. Действия. Качество./

Н. Стрижак. Хорошо… /29. Качество/

К. Цыбко. Вот. поэтому она …абсолютно это не значит что она придет и. ей скажут что вы нам не нужны /30. Причина. Противоположное/ >>

Предложенный фрагмент представляет собой естественную речь в определенных обстоятельствах по поводу определенной проблемы. Подготовлена только тема и приглашены компетентные участники. Речь записана так, как она звучала в процессе общения, не трансформировалась (как это реально происходит, например, c газетным интервью) в письменную речь. Что это: текст или дискурс? Полагаем, и то, и другое.

Общий смысл текста-речи как целого, речи / дискурса, «сотворенного» всеми участниками общения складывается не из предложений, а из реализованных топов. Топы, понимаемые как структурно-смысловые единицы, обеспечивают и связность этой общей речи, достаточную для взаимопонимания, несмотря на некоторую - естественную в спонтанной речи - сбивчивость, и ее целостность, которая вполне достаточна для того, чтобы соответствовать заявленной в телевизионной передаче проблематике. При этом в полной мере реализуются и другие критерии текста / дискурса, которые авторы (Титчер и др., 2009) относят к «внешнетекстовым».

Конечно, каждая научная парадигма выделяет свои аспекты исследования, но нам представляется целесообразным любой анализ начинать с такого естественного для нашей спонтанной речи деления на топы как единицы-высказывания. Деления, конечно же, условного. Условного в том смысле, что топы могут выделяться по-разному в зависимости от объема анализируемого фрагмента, так как они исключительно «чувствительны» к этому параметру; условного и в том смысле, что возможны индивидуальные предпочтения при таком делении. Здесь не столько важно «правильно» разделить на «фрагменты», сколько важен сам факт разделения. Топы - в силу своей незавершенности и рекурсивности - как бы «пульсируют» в живой речи, готовые при малейшем изменении ситуации трансформироваться в другую свою разновидность.

Ученые все чаще рассматривают высказывание и текст как знаки: «Языковые знаки можно разбить на классы знаков полных, т.е. коммуникативно завершенных, самодостаточных (тексты, высказывания), и знаков частичных, т.е. коммуникативно не самодостаточных (слова, морфемы). Языкознание традиционно концентрировало внимание на знаках назывных (словах). Новейшая семиотика сосредоточивает свое внимание на высказывании как полном знаке [Курсив мой. - В.С.], с которым соотносится не отдельный элемент опыта, а некая целостная ситуация, положение дел» (Сусов, 2007: 58).

Таким образом, топику можно квалифицировать и как систему полных языковых знаков, рассматривать как типологию высказываний в языке. При этом топика предлагает не схемы построения, а структурно-смысловые (т.е. структурирующие смысл) единицы, имеющие отношение как к внутренней структуре языка, так и к внешнему миру и его отражению в речи через общение носителей языка. И к такому пониманию высказывания вполне применимо определение высказывания как «разновидности существования…» (см. выше), данное М. Фуко.

Если обратиться к принятой сегодня в лингвистике и зафиксированной в лингвистическом словаре типологии языковых знаков, то топ следует определить как потенциальный знак: «Знак потенциальный (знак нереализованный, знак виртуальный) англ. virtual sign, фр. signe virtuel. Коммуникативная единица как часть системы языка в отвлечении от фактов (факта) ее (конкретного, данного) воспроизведения (реализации), т.е. знак языка в отличие от знака речи как знака актуализованного» (Ахманова, 2007: 159). В словаре не приводятся, к сожалению, примеры, поэтому есть простор для воображения.

Более определенно на этот счет высказывается А.Е. Кибрик: «Не всем значимым языковым сущностям соответствует некоторая сегментная оболочка. Значительная часть смысла высказывания выражается супрасегментными средствами» (Кибрик, 1992: 15). Далее ученый конкретизирует эту информацию: выделяет конверсию, когда слово «из одной части речи переводится в другую», компрессию, «когда в одном означающем слито несколько означаемых», пресуппозиции, «составляющие существенную часть значения всякого высказывания» (там же).

Полагаем, что топы в определенном смысле пополняют этот ряд «супрасегментных средств», но они обладают значительно большей системностью в языке и регулярностью функционирования в речи, чем другие супрасегментные средства. Если пресуппозиция, например, определяет в данной конкретной ситуации характер и объем общей для говорящих информации и обеспечивает ее истинность, то топы априорно существуют в сознании общающихся как общая база, обеспечивающая адекватную ориентацию в ситуации общения. Можно сказать, что в языке (и мышлении) топы существуют как виртуальные знаки-модели, а в речи - как высказывания, «модельность», которых меняется в зависимости от перманентной цели говорящего в данный момент общения и от объема высказывания. Их конкретное наполнение в реальной речевой ситуации зависит от того, какой топ в данный момент адресант выбирает как наиболее оптимальный для выполнения задачи убеждения. Причем этот процесс происходит в основном неосознанно, просто в силу приобретенного ранее жизненного и речевого опыта.

Таким образом, топ не просто супрасегментное средство, а абстрактная языковая единица сверхсинтаксического уровня, качественно определяющая дискурс / текст, структурирующая его.

Если понимать дискурс как «текст, погруженный в жизнь» (Н.Д. Арутюнова), то топика способна органично вписаться в методологию лингвистики текста как следующий шаг в этой научной парадигме.

Литература

1. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. - 4-е изд., стереотип. - М.: КомКнига, 2007. - 576 с.

2. Кибрик А.Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. - М.: Изд. МГУ, 1992. - 335 c.

3. Кубрякова Е.С. О тексте и критериях его определения // Текст. Структура и семантика. Т.1. - М., 2001. - С. 72-81.

4. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева / - М.: Советская энциклопедия, 1990. - 685 с.

5. Ревзина О.Г. Дискурс и дискурсивные формации // Критика и семиотика. - Вып. 8. - Новосибирск, 2005. - С. 66-78.

6. Садикова В.А. Обучение публичной речи: топиковая модель // Русский язык в школе. 2008. №7. - С. 19-21.

7. Садикова В.А. Как подготовиться к речевому творчеству // Русский язык в школе. 2009а. №8. - С. 3-11.

8. Садикова В.А. Топика: истоки и перспективы // Филологические науки. 2009б. №1. - С. 47-56.

9. Садикова В.А. Топика: история, теория, практика: Монография. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2009в. - 188 с.

10. Сусов И.П. Введение в языкознание. - М.: АСТ: Восток - Запад, 2007. - 380 с.

11. Тичер С., Мейер М., Водак Р., Веттер Е. Методы анализа текста и дискурса / Пер. с англ. - Харьков: Гуманитарный центр, 2009. - 356 с.

12. Фуко М. Археология знания. - Киев: Ника-центр, 1996. - 208 с.

References

1. Akhmanova O.S. Glossary of linguistic terms [Slovar lingvisticheskikh terminov]. - 4-e izd., stereotip. - M.: KomKniga, 2007. - 576 s.

2. Kibrik A.E. Essays on general and applied aspects of linguistics [Ocherki po obshchim i prikladnym voprosam yazykoznaniya]. - M.: Izd. MGU, 1992. - 335 c.

3. Kubryakova Ye. S. About text and criteria for its determination [O tekste i kriteriyakh yego opredeleniya] // Tekst. Struktura i semantika. T.1. - M., 2001. - S. 72-81.

4. Linguistic Encyclopedic Dictionary [Lingvisticheskiy entsiklopedicheskiy slovar] / Gl. red. V.N. Yartseva / - M.: Sovetskaya entsiklopediya, 1990. - 685 s.

5. Revzina O.G. Discourse and discursive formations [Diskurs i diskursivnyye formatsii] // Kritika i semiotika. - Vyp. 8. - Novosibirsk, 2005. - S. 66-78.

6. Sadikova V.A. Training public speech: topik model [Obucheniye publichnoy rechi: topikovaya model] // Russkiy yazyk v shkole. 2008. №7. - S. 19-21.

7. Sadikova V.A. How to prepare for verbal creativity

8. [Kak podgotovitsya k rechevomu tvorchestvu] // Russkiy yazyk v shkole.2009a. №8. - S. 3-11.

9. Sadikova V.A. Topik: Origins and Prospects [Topika: istoki i perspektivy] // Filologicheskiye nauki. 2009b. №1. - S. 47-56.

10. Sadikova V.A. Topik: history, theory, practice [Topika: istoriya, teoriya, praktika]: Monografiya. - Tver: Tver. gos. un-t, 2009v. - 188 s.

11. Susov I.P. Introduction to Linguistics [Vvedeniye v yazykoznaniye]. - M.: AST: Vostok - Zapad, 2007. - 380 s.

12. Ticher S., Meyer M., Vodak R., Vetter Ye. Methods of text and discourse analysis [Metody analiza teksta i diskursa] / Per. s angl. - Kharkov: Gumanitarnyy tsentr, 2009. - 356 s.

13. Fuko M. The Archaeology of Knowledge [Arkheologiya znaniya]. - Kiyev: Nika-tsentr, 1996. - 208 s.

Размещено на Allbest.ru