Когнитивные основания анализа сравнения (на материале немецкого языка)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Волжский университет имени В.Н. Татищева

Когнитивные основания анализа сравнения (на материале немецкого языка)

Г.Л. Денисова

Рассматривая сравнение как когнитивный механизм, автор предпринимает попытку объяснения таких характеристик его проекции на вербально-семантический уровень как субъектность высказывания с семантикой сравнения, структурное разнообразие языковых компаративных единиц, обращение адресата к языковым средствам, позволяющим конкретизировать область поиска «признака модуля».

Ключевые слова: сравнение как когнитивный механизм, структурное разнообразие компаративных единиц, основание сравнения

D.L. Denisova

Cognitive foundation for analysis of comparison (based on german language)

Under the hypothesis, that comparison is a cognitive mechanism, the author makes a try to explain such characteristics of its projection on verbal-semantic level as a reflection of comparison subject in expressions with comparative semantic, structural variety of comparative units, use of language means that allow concretization of the search area of «tertium comparationis».

Keywords: comparison as a cognitive mechanism, variety of comparative units, tertium comparationis

Изменение взгляда на сущность языка, отход от традиционной трактовки, базирующейся на представлении о языке как о самодостаточной системе, формирование новой парадигмы лингвистического знания (Кубрякова, 2001) и интегративного подхода к анализу языковых явлений, рассматривающего язык как одну из составляющих слаженного ансамбля психических процессов (Кибрик, 2002: 340), позволяют взять ориентацию на «поиск «ключа» к реальному функционированию языка» (Залевская, 2002: 21). Данные современной психолингвистики, взятые на вооружение когнитивной лингвистикой, позволяют подойти к изучению языка как к способности языковой личности, базу которой образуют психические процессы.

Нам представляется, что в этом отношении имеет смысл обратить внимание на особенности рассматриваемого нами явления. Сравнение как психический процесс представляет собой ментальное действие, связанное с переработкой индивидом (субъектом сравнения) опыта познания, которое разворачивается как реакция на внешнее воздействие или является результатом внутреннего усилия, направленного на выявление характеристик актуальной ментальной репрезентации. Можно предположить, что рассматриваемое ментальное действие представляет собой активацию, распространение возбуждения от участка головного мозга, в котором локализуется актуальная ментальная репрезентация, через область или несколько областей её характеристик на тот участок головного мозга, где хранятся знания о хорошо известных объектах. Направление активации имеет ассоциативный характер. Вышесказанное, а также тот факт, что сравнение как языковое явление отражает результаты рассматриваемого ментального действия, позволяет отнести сравнение к механизмам сознания, обеспечивающим обработку информации «вне осознаваемого контроля вплоть до уровня семантики» (Агафонов, 2006: 20). По замечанию Ю.А. Агафонова, «указание на то, что сам носитель сознания не способен осознанно судить о том, как эти механизмы функционируют, не может свидетельствовать об их отсутствии» (там же, с. 21). Обращение к сравнению в процессе познавательной деятельности позволяет отнести его к когнитивным механизмам.

Возможность обращения к понятию когнитивного механизма в отношении сравнения в нашем представлении подтверждается также опытом интерпретации метафоры, которая определяется когнитивной лингвистикой как механизм (Lakoff, 1993: 249; Кибрик, 2002: 355; Ивина, 2003: 46; Битокова, 2009). Структурные, функциональные, семантические и когнитивные особенности сравнения, безусловно, отличают его от метафоры (Арутюнова, 1999: 354; Черемисина, 2006), однако между данными феноменами обнаруживаются и сходства, послужившие основанием для утверждения, что «метафора - это не что иное, как сравнение», что она представляет собой свёрнутое сравнение (Потебня, 1905: 264; Балли, 1961: 221; Бразговская, 2000: 57). Поэтому, рассматривая сравнение и метафору как отличные языковые феномены мы, вслед за Н.Д. Арутюновой, обнаруживаем их сходство в «уподоблении», образующем их основание, (Арутюнова, 1999: 354), в том, что в обоих случаях на уровне когнитивных процессов предполагаются «источник» и «цель», а ассоциация, которая ведёт от «источника» к «цели» - это сходство между разнородными представлениями.

Достижением в исследовании сравнения на глубинном уровне мы считаем выделение элементов его логического конструкта: темы, модуля и эталона. Опираясь на имеющиеся достижения в области исследования глубинного уровня компаративных единиц, мы считаем, что элементы логического конструкта сравнения являются составляющими когнитивного механизма. Их выделение не противоречит представлению о сравнении как о распространении возбуждения из области одного концепта в область другого концепта через некоторую характеристику. Однако, принимая во внимание результаты исследований Н.К. Рябцевой, которая приходит к выводу, что наиболее естественным средством получения, хранения, представления, обработки и использования знаний является представление (Рябцева 2005: 323), мы соотносим указанные элементы не с понятием, а с представлением, определяя их следующим образом:

- тема сравнения - представление о сравниваемом,

- эталон - представление о том, с чем сравнивают,

- модуль - представление о признаке, являющемся основанием сравнения.

Рассмотрение сравнения как когнитивного механизма позволяет уточнить элементный состав сравнения как языкового явления, заострить внимание на аспектах, важных для осуществления его анализа.

Во-первых, акцентируется внимание на том, что характеристики темы сравнения устанавливаются через отношение к эталону, что сравнение - это сложный когнитивный механизм, в котором можно выделить этапы, или «шаги»: 1) активирование области, отражающей характеристику темы через признак-модуль; 2) определение признака-модуля через его связь с эталоном.

Косвенным подтверждением возможности представления характеристики через отношение к объекту, как нам представляется, являются результаты изучения становления речи в процессе развития ребёнка. Ю.А. Левицкий со ссылкой на работы Н.И. Лепской отмечает, что ребёнок первоначально выражает признак (свойство) через отношение к предмету. В возрасте 21 - 22 месяцев дети говорят, что орех - это камень (т.е. твёрдый). Ребёнок ещё не отделяет свойства от предмета, что выражается в неразличении существительного и прилагательного (Левицкий, 2005: 35).

Устанавливаемое в этом случае отношение можно описать следующим образом: «тема сравнения характеризуется / не характеризуется признаком-модулем, которым обладает эталон». Предлагаемая модель позволяет выявить в механизме сравнения составляющие его шаги: 1) активируется область, отражающая характеристику некоторой темы сравнения через признак-модуль; 2) признак-модуль определяется через его связь с эталоном.

На уровне поверхностной реализации мы находим компаративные высказывания, фиксирующие осуществление сравнения по данной схеме (как пошагового механизма: Ole (указание на тему сравнения) hatte den harthцlzernen Schдdel (уточнение области поиска признака-модуля) seines GroЯvaters (указание на эталон) (E. Strittmatter). В данном случае в языковой проекции находит отражение выделение в теме сравнения некоторой характеристики, осмысляемой и ословливаемой как область поиска признака-модуля, в которой осуществляется конкретизация и осмысление искомого признака уже с опорой на эталон.

Во-вторых, речь идёт о ментальной активности субъекта сравнения, т.е. в любом случае не следует забывать, что сравнение и его результаты всегда «субъектны», в том понимании субъектности, которое представлено у Н.К. Рябцевой, то есть имеют своего носителя, что не предполагает обязательной их субъективности (Рябцева, 2005: 379). Собранный нами эмпирический материал позволяет наблюдать в компаративных высказываниях средства, маркирующие присутствие субъекта сравнения. К примеру, взгляд из ракурса стороннего наблюдателя приводит к тому, что сравнение представляется субъекту как ситуация, одним из актантов которой является субъект сравнения: Sein Anblick wirkte auf mich wie das rote Tuch (W. Brдunig), что позволяет говорить о включении в механизм сравнения кроме темы, модуля и эталона ещё одного элемента - субъекта сравнения. Таким образом, предложенная выше модель описания сравнения должна быть расширена следующим образом: «В восприятии / представлении субъекта сравнения [тема сравнения характеризуется / не характеризуется признаком-модулем, которым обладает эталон]».

В-третьих, в сравнение вовлекаются объекты, представляющие собой ментальные репрезентации. В.Н. Телия при определении метафоры обращается к образу «когнитивного манипулирования уже имеющимися в языке значениями» (Телия, 1986: 3). В.А. Маслова говорит о манипулировании ментальными репрезентациями (Маслова, 2004: 11, 71). Усматривая общие основания у метафоры и сравнения на уровне сознания, мы полагаем, что сравнение как механизм сознания предполагает манипулирование ментальными репрезентациями.

В современной когнитивной лингвистике считается, что оперативными единицами сознания являются ментальные репрезентации разного типа, или концепты (Кубрякова, 1996: 91). А.А. Залевская определяет концепт как «базовое перцептивно-когнитивно-аффективное образование динамического характера, подчиняющееся закономерностям психической жизни человека и вследствие этого по ряду параметров отличающееся от понятий и значений как продуктов научного описания» (Залевская, 2001: 39). Е.С. Кубрякова отмечает, что «понятие «концепт» отвечает представлению о тех смыслах, которыми оперирует человек в процессах мышления, и которые отражают содержание опыта и знания, содержание результатов всей человеческой деятельности и процессов познания мира в виде неких «квантов» знания» (Кубрякова, 1996: 90). Мы считаем возможным, принять вслед за З.Д. Поповой и И.А. Стерниным интерпретацию концепта как родового термина (по отношению ко всем остальным: как-то, фрейм, понятие, пропозиция, выступающим в качестве его видовых уточнителей), как глобальной мыслительной единицы, представляющей собой квант структурированного знания (Попова, Стернин, 1999: 4; Попова, Стернин, 2007: 115-121), в том числе и знания о возможных языковых проекциях данной мыслительной единицы (Красных, 1998: 133). Следует отметить, что С.Г. Воркачев определяет концепт как «зонтиковый термин» (Воркачев, 2003).

Анализ дефиниций концепта позволяет выявить признаки, имеющие значение для исследования составляющих сравнения, проекцию которых в форме элементов компаративных единиц мы обнаруживаем на уровне поверхностной реализации.

Определение концепта как объекта из мира «идеальное», как объекта, принадлежащего сознанию (Вежбицкая, 1996: 11; Карасик, 2004: 115; Колесов, 2004: 18; Песина, 2005: 30; Тукаева, 2009: 861-862), который используется как оперативная содержательная единица памяти, как единица обработки, хранения и передачи знаний (Кубрякова, 1996: 90; Маслова, 2004; Колесов, 2004: 20) поддерживает нашу уверенность, что адресант в процессе сравнения оперирует именно концептами.

В ряде определений концепта, мы обнаруживаем указание на то, что концепт - это элемент концептуальной системы, того ментального уровня или той ментальной (психической) организации, где сосредоточена совокупность всех концептов, данных уму человека, их упорядоченное объединение (Кубрякова, 1996: 95; Песина, 2005: 30), в котором концепты связаны по множеству оснований, создавая целостный образ мира с высвечиванием в нём релевантных для конкретного текущего момента связей и характеристик (Маслова, 2004: 48; Воркачев, 2004: 20).

Вышесказанное позволяет определить сравниваемые концепты и связь между ними как «высвеченную» (актуальную) область в индивидуальном образе мира. Многомерная структура сравниваемых концептов, включающая всё, что мы знаем, позволяет «высвечивать» необходимое, меняя в соответствии с потребностью степень детализации и абстракции. Распространение активации начинается из области концепта-темы, далее просто темы. Степень детализации определяется необходимостью наиболее резкого фокусирования на модуле, как определяемой характеристике темы. Область активации единиц, имеющая свой центр в месте расположения темы, в механизме сравнения охватывает также сектор концепта-эталона, далее просто эталона. Достижение результата - получение необходимой информации о модуле - кладёт предел ассоциациям и препятствует возбуждению «лишних» цепочек связи.

Для адресата вербальным стимулом и программой к сравнению, результатом которого должна стать конкретизация признака-модуля, являются компаративные единицы. Они, используя метафору А.А. Залевской, выступают в роли «крючочка», посредством которого «вытягиваются» фрагменты предшествующего опыта (Залевская, 2003), позволяющие адресату самостоятельно получить требуемое знание. Другими словами, компаративная единица задаёт как ракурс, глубину развёртки сравнения, так и яркость, отчётливость «высвечивания» объектов, связей, отношений и переживаний.

«Глубина высвечивания» определяется положением области модуля относительно темы и эталона, а именно: непосредственностью или опосредованностью связи данных областей с областью модуля. Последнее объясняет варьирование объёмов областей, актуализируемых в механизме сравнения, а также использование языковых опор, которые помогают сфокусировать внимание на искомом признаке и обеспечивают вербальное стимулирование в поиске модуля, то есть понимание информации. С этой точки зрения особую актуальность приобретают указанные ниже характеристики компаративного высказывания.

Во-первых, логично предположить, что в компаративном высказывании присутствуют языковые средства, позволяющие адресанту активировать области концептуальной системы адресата, в которых располагаются концепты, определённые адресантом как тема и эталон.

Путём анализа языкового материала мы выявили в компаративном высказывании языковые единицы, с которых начинается активация области концептов сравниваемых объектов. Мы определяем их как указание на тему и эталон, потому что они выводят тему и эталон в «окно сознания», в то время как составляющие их фон связи учитываются на подсознательном уровне и могут в случае необходимости активироваться через перенесение фокуса внимания (Залевская, 2005: 125).

В нашем представлении, данные указания активируют образы разной степени отвлечённости: конкретно-чувственные, обобщённо чувственные (мыслительные картинки) и мыслительные образцы предмета или явления (схемы), понятия и прототипы (Карасик, 2004: 132-133). Вокруг последних как их фон формируется пространство концепта, в котором языковые единицы, использованные адресантом в рамках компаративного высказывания, активируют, или «высвечивают», определённую область.

Анализируя языковой материал, мы обнаружили, что указание на тему или эталон осуществляется в немецком языке простым, производным или сложным словом, закреплённым в словарном фонде; словосочетанием, используемым в качестве языковой проекции сложившегося концепта; морфемой: So riecht z. B. der Gelbliche Knollenblдtterpilz (указание на тему - словосочетание) nach Kartoffelkeimen (указание на эталон - сложное слово) (K. Bickerich-Stoll). Die Melodie (указание на тему - простое слово) klingt an ein altes Volkslied (указание на эталон - сложное слово) an (G. Kempcke). Wahrhaftig, er hat selbst einen [Schlips] um, rot und mit gelben Schlangenlinien (первая непосредственно-составляющая - указание на эталон; вторая непосредственно-составляющая - указание на тему) (L. Barz).

Во-вторых, так как «линейно развёртывающаяся речь оказывается своеобразной знаковой моделью деятельности сознания» (Березин, 1979: 74), логично предположить, что варьирование объёмов областей, которые актуализируются в механизме сравнения, находит выражение в структурном разнообразии языковых проекций рассматриваемого механизма и его составляющих.

Даже беглый обзор таких возможностей даёт представление о разноуровневой принадлежности языковых единиц немецкого языка, используемых при «высвечивании» активируемых областей темы и эталона. В приведённых ниже примерах границы указаний на тему и эталон совпадают с границами активируемых областей: Bei den holometabolen Insekten unterscheiden sich dagegen die Jugendstadien (указание на тему и обозначение темы) von den Vollkerfen (указание на эталон и обозначение эталона) betrдchtlich (z. B. Raupe - Schmetterling) (H.-J. Paepke).

Если для определения модуля необходима активация дополнительных представлений, то их языковые проекции входят в группу существительного, указывающего на тему или эталон. В качестве языковых опор, позволяющих конкретизировать область поиска признака-модуля, они входят в группу указаний на тему и эталон в форме согласованного или несогласованного определения, придаточного определительного, уточнения: Sie legt ihm ihre rechte Hand, diese mir wohlbekannte Hand mit dem krummen Kleinfinger, der einer Kralle gleicht, auf den sabberigen Mund (E. Strittmatter).

Опоры могут образовывать вместе с указанием на тему или эталон знаменательное словосочетание, представляющее собой составную номинативно-знаковую единицу, передающую представление о расчленённом объекте, когда в «окно сознания» попадает не только объект, но и определённые его связи: Ein einzelner Mann ist ein unfertiges Lebewesen; er gleicht der einen Hдlfte einer Schere (обозначение активируемой области эталона) (L. Feuchtwanger). Знаменательное словосочетание может быть языковой проекцией представления о ситуации, в которую вовлечён не один участник: Dieser war schlank mit hьbschem Gesicht, dessen Teint an den eines Kindes (обозначение активируемой области эталона) erinnerte (E. Strittmatter).

В процессе сравнения могут быть активированы достаточно широкие области концептуальной системы, которые представляют собой ментальные репрезентации сцен, эпизодов, что отражается в выборе языковых проекций активируемых областей: Dabei kam es ihm vor, als ruhe das schwarze Gewitter (выделено указание на тему) ьber dem riesenhaften Felsrьcken des Generoso (подчёркнуто обозначение темы), wie ein ungeheurer Stier (выделено указание на эталон) ьber einer Fдrse ruht (подчёркнуто обозначение эталона), schnaube Regen aus seinen Nьstern, murre, schieЯe zuckende Blitze aus dьster flammenden Augen … (G. Hauptmann).

В приведённом компаративном высказывании языковыми проекциями активируемых областей темы и эталона являются предикативные единицы. Наименование отображает представление о ситуации, компонентами которой являются действие (процесс), его агент, его объект. Отмеченные компоненты типичной пропозитивной ситуации, существенно охарактеризованные через своё отношение друг к другу, дополнительно характеризуются своими признаками, отображаемыми соответствующими номинативными средствами: das schwarze Gewitter, ein ungeheurer Stier.

В следующем компаративном высказывании отношение компонентов друг к другу в составе обозначений темы и эталона получает дополнительную обстоятельственную характеристику, называемую инфинитивным оборотом с um … zu. Auch das Gehirn hat seine Muskeln, um zu denken, wie die Beine ihre Muskeln haben, um zu gehen (V. Braun). Подобные уточнения представляют собой вербальные опоры, позволяющие адресату определить признак-модуль, сужающие область поиска последнего, поэтому подобное уточнение в рамках компаративного высказывания можно рассматривать как указание на область поиска признака-модуля.

В.А. Маслова отмечает, что концепт является многомерной симультанной структурой: «многомерен, в нём можно выделить как рациональное, так и эмоциональное, как абстрактное, так и конкретное, как универсальное, так и этническое, как общенациональное, так и индивидуально-личностное» (Маслова, 2004: 48). Анализ компаративных высказываний обнаруживает языковые средства, которые маркируют разные форматы актуализации темы и эталона. Так, следующее высказывание активизирует и тему, и эталон в формате представления: Der Satanpilz (тема) unterscheidet sich von den Hexenpilzen (эталон) durch seine grauweiЯe Kappe (K. Bickerich - Stoll). Об установленном характере мыслительных форм свидетельствует употребление определённого артикля в генерализирующей функции перед обозначениями темы и эталона. А в следующем высказывании отражается активация темы и эталона в формате конкретно-чувственных образов: Ich hole eine Handvoll Tabletten aus meinem Brotbeutel, weil mich der Mann (тема) an meinen GroЯvater (эталон) erinnert (E. Strittmatter). Характер мыслительных форм темы и эталона маркируется употреблением притяжательного местоимения и определённого артикля в индивидуализирующей функции.

Значимым для исследования сравнения с нашей точки зрения является констатация того, что «концепты не только мыслятся, но и переживаются. Они - предмет эмоций, симпатий и антипатий, а иногда и столкновений» (Маслова, 2004: 47; Степанов, 2004). Факт окружения концепта эмоциональным, экспрессивным, оценочным ореолом объясняет обращение к сравнению для передачи как общей, так и частных оценок (прагматической, психологической, эстетической, этической): Viel besser als unser Leben sei das der wahren Sцhne der Natur, der so genannten Wilden (L. Feuchtwanger). „Du kannst ruhig zu Yvonne gehen, du bist so schlecht wie sie“ (B. Kellermann).

Кроме того, находит объяснение обращение к сравнению с целью эмоционального выделения признака темы сравнения. Данный вид характеризации отличается субъективностью, отсутствием объективных критериев истинности суждения. Выделительная функция сравнения ясно просматривается, в частности, при обращении к эталону, не предполагающему совпадения с темой по объективной степени проявления признака. Иллюстрацией последнего являются случаи определения средствами сравнения признаков, допускающих измерение в объективных единицах, что возможно, к примеру, при определении температурных характеристик объекта: Das Fieber stieЯ ihn aus flachem Schlaf zurьck in das eisige Grab des Sees (D. Noll). Sie badeten in dem eisigen Wasser des Baches (D. Noll). Ich kьsste ihre eisige Wange (B. Kellermann). Сочетание прилагательного eisig с существительными, которые активируют представления об объектах с температурными характеристиками, не соотносимыми с таковыми эталонного представления, приводит к мысли о том, что адресант не пытается указать на определённую величину на температурной шкале. Тело человека с температурными характеристиками льда противоречит жизненным показателям, лёд и вода - разные агрегатные состояния одного вещества. Следовательно, лексема eisig задаёт лишь направление конкретизации величины, характеризующей тепловое состояние объекта. Точкой отсчёта, вслед за С.Е. Родионовой (Родионова, 2005: 153), мы считаем знание об обычных тепловых характеристиках объекта. При конкретизации характеристики адресат, опираясь на свои практические знания о норме тепловой характеристики объекта, должен искать признак-модуль в направлении отклонения от «нормальной» меры.

Указание при определении концепта на возможность его национально-культурной отмеченности (Карасик, 2004: 107 - 140; Воркачев, 2004: 10 - 50; Филатова, 2007) выводит в сферу актуальных вопрос о выявлении и описании компаративных высказываний, в которых в качестве эталона привлекаются национально-культурные концепты. Мы считаем, что одним из языковых средств, которое маркирует в компаративном высказывании обращение к национально-культурному концепту, является устойчивое словосочетание wie es sich gehцrt со значением `как следует, как подобает'. Именно данное словосочетание апеллирует к представлению о достойном погребении в сознании европейца в следующем компаративном высказывании: Ich grub ein kleines Loch, bettete den Fisch hinein, wie es sich gehцrt, und schьttete Sand darьber (B. Kellermann).

Таким образом, при рассмотрении сравнения как когнитивного механизма находят рациональное объяснение: 1) структурное разнообразие языковых проекций темы и эталона; 2) обращение адресанта к языковым средствам, позволяющим уточнить область поиска признака-модуля и конкретизировать границы активируемых областей темы и эталона. Данный ракурс позволяет акцентировать внимание: 1) на субъектности сравнения и его результатов; 2) на поэтапности его разворачивания; 3) на характеристиках элементов сравнения.

1. Агафонов А.Ю. Феномен осознания в когнитивной деятельности. Автореф. … дис. докт. псих. н. - Санкт-Петербург, 2006. - 45 с.

2. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. - 2-е, испр. - М.: Языки русской культуры, 1999. - 896 с.

3. Балли Ш. Французская стилистика. - М.: Изд-во иностранной литературы, 1961. - 294 с.

4. Березин, Ф.М., Головин, Б.Н. Общее языкознание. - М.: Просвещение, 1979. - 416 с.

5. Битокова С.Х. Парадигмальность метафоры как когнитивного механизма (на материале кабардинского, русского и английского языков). Автореф. … дис. докт. филол. н.. - Нальчик, 2009. - 42 с.

6. Бразговская Е.Е. Лингво-стилистические аспекты художественного перевода: Дисс… докт. филол. наук. - М., 2000. - 281 с.

7. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание / отв. ред. М.А. Кронгауз; пер. с англ. - М.: Русские словари, 1996. - 416 с.

8. Воркачев С.Г. Концепт как «зонтиковый термин». - Электронные данные. - 2003. - Режим доступа: http://kubstu.ru/docs /lingvoconcept/umbrella.htm, свободный. - Загл. с экрана. - Яз. рус., 02.11.10.

9. Воркачев С.Г. Счастье как лингвокультурный концепт. - М.: Гнозис, 2004. - 236 с.

10. Залевская А.А. Корпореальная семантика и интегративный подход к языку // Лингвистические парадигмы и лингводидактика: М-лы VII междун. научно-практич. конф. (Иркутск, 24 - 27 июня 2002 г.). - Иркутск: БГУЭП, 2002. - С. 9 - 21.

11. Залевская А.А. Психолингвистические исследования. Слово. Текст: избр. труды. - М.: Гнозис, 2005. - 543 с.

12. Залевская А.А. Психолингвистический подход к проблеме концепта // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. - Воронеж: ВорГУ, 2001. - С. 36 - 44.

13. Залевская А.А. Языковое сознание и описательная модель языка // Методология современной психолингвистики: сб. статей. - М.: ИЯз РАН; Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2003. - С. 35 - 49.

14. Ивина Л.В. Лингво-когнитивные основы анализа отраслевых терминосистем (на примере англоязычной терминологии венчурного финансирования): учебно-методич. пособ. - М.: Академ. Проект, 2003. - 304 с.

15. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. - М.: Гнозис, 2004. - 390 с.

16. Кибрик А.А. Современная американская лингвистика: Фундаментальные направления / под ред. А.А. Кибрика, И.М. Кобозевой, И.А. Секериной. - 2-е, испр. и доп. - М.: Едиториал УРСС, 2002. - 480 с.

17. Колесов В.В. Язык и ментальность. - СПб.: Петербургское Востоковедение, 2004. - 240 с.

18. Красных В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность (Человек. Сознание. Коммуникация). - М.: Диалог-МГУ, 1998. - 352 с.

19. Краткий словарь когнитивных терминов / Под. ред. Е.С. Кубряковой. - М.: Филол. фак-тет МГУ им. М.В. Ломоносова, 1996. - 245 с.

20. Кубрякова Е.С. О когнитивной лингвистике и семантике термина «когнитивный». - Электронные данные. - 2001. - Режим доступа: http://www.e-library.lt/resursai/Uzsienio%20leidiniai/Voronezh/lin/2001-01/lin0101_01.pdf, свободный. - Загл. с экрана. - Яз. рус., 02.11.10.

21. Кубрякова Е.С. Семантика в когнитивной лингвистике (О концепте контейнера и формах его объективации в языке) // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. - М., 1999. Т. 58. - № 5. - С. 3 - 12.

22. Левицкий Ю.А. Основы теории синтаксиса. - М.: КомКнига, 2005. - 368 с.

23. Маслова В.А. Введение в когнитивную лингвистику. - М.: Флинта: Наука, 2004. - 296 с.

24. Песина С.А. Полисемия в когнитивном аспекте. - СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2005. - 325 с.

25. Попова З.Д., Стернин, И.А. Когнитивная лингвистика. - М.: АСТ; Восток - Запад, 2007. - 314 с.

26. Попова З.Д., Стернин И.А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. - Воронеж: ВорГУ, 1999. - 196 с.

27. Потебня А.А. Из записок по теории словесности. - Харьков: Потебня, 1905. - 652 с.

28. Рябцева Н.К. Язык и естественный интеллект. - М.: Academia, 2005. - 640 с.

29. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. - 3-е, испр. и доп. - М.: Академический Проект, 2004. - 992 с.

30. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. - М.: Наука, 1986. - 143 с.

31. Тукаева Г.С. Исследовательский потенциал когнитивных структур // Вестник Башкирского университета. - 2009. Т. 14. - № 3. - С. 861 - 865.

32. Филатова А.А. Концепт как конституирующий элемент культуры (когнитивный подход). Автореф. … дис. докт. филол. н. - Ростов-на-Дону, 2007.- 27 с.

33. Черемисина М.И. Сравнительные конструкции русского языка / отв. ред. К.А. Тимофеев. - 2-е, стер. - М.: КомКнига, 2006. - 272 с.

34. Lakoff G. The Contemporary Theory of Metaphor - Электронные данные. - 1993. - Режим доступа: http://www.ac.wwu.edu/~market /semiotic/lkof_met.html свободный. - Загл. с экрана. - Яз. англ., 02.11.10.

References

1. Agafonov A.Yu. Phenomenon of consciousness in cognitive activities [Fenomen osoznaniya v kognitivnoy deyatelnosti]. Avtoref. … dis. dokt. psikh. n. - Sankt-Peterburg, 2006. - 45 s.

2. Arutyunova N.D. Language and human world [Yazyk i mir cheloveka] / N.D. Arutyunova. - 2-e, ispr. - M.: Yazyki russkoy kultury, 1999. - 896 s.

3. Balli Sh. French stylistics [Frantsuzskaya stilistika]. - M.: Izd-vo inostrannoy literatury, 1961. - 294 s.

4. Berezin, F.M., Golovin, B.N. General Linguistics [Obshcheye yazykoznaniye]. - M.: Prosveshcheniye, 1979. - 416 s.

5. Bitokova S.Kh. Paradigmatic of metaphor as a cognitive mechanism (based on Kabardian, Russian and English languages) [Paradigmalnost metafory kak kognitivnogo mekhanizma (na materiale kabardinskogo, russkogo i angliyskogo yazykov) ]. Avtoref. … dis. dokt. filol. n.. - Nalchik, 2009. - 42 s.

6. Brazgovskaya Ye.E. Linguistic and stylistic aspects of literary translation [Lingvo-stilisticheskiye aspekty khudozhestvennogo perevoda]: Diss… dokt. filol. nauk. - M., 2000. - 281 s.

7. Vezhbitskaya, A. Language. Culture. Cognition [Yazyk. Kultura. Poznaniye] / otv. red. M.A. Krongauz; per. s angl. - M.: Russkiye slovari, 1996. - 416 s.

8. Vorkachev S.G. Concept as an "umbrella term” [Kontsept kak «zontikovyy termin»]. - Elektronnyye dannyye. - 2003. - Rezhim dostupa: http://kubstu.ru/docs /lingvoconcept/umbrella.htm, svobodnyy. - Zagl. s ekrana. - Yaz. rus., 02.11.10.

9. Vorkachev S.G. Happiness as a cultural linguistic concept [Schastye kak lingvokulturnyy kontsept]. - M.: Gnozis, 2004. - 236 s.

10. Zalevskaya A.A. Corporeal semantics and integrative approach to language [Korporealnaya semantika i integrativnyy podkhod k yazyku] // Lingvisticheskiye paradigmy i lingvodidaktika: M-ly VII mezhdun. nauchno-praktich. konf. (Irkutsk, 24 - 27 iyunya 2002 g.). - Irkutsk: BGUEP, 2002. - S. 9 - 21.

11. Zalevskaya A.A. Psycholinguistic research. Word. Text [Psikholingvisticheskiye issledovaniya. Slovo. Tekst]: izbr. trudy. - M.: Gnozis, 2005. - 543 s.

12. Zalevskaya A.A. Psycholinguistic approach to the problem of concept [Psikholingvisticheskiy podkhod k probleme kontsepta] // Metodologicheskiye problemy kognitivnoy lingvistiki. - Voronezh: VorGU, 2001. - S. 36 - 44.

13. Zalevskaya A.A. Linguistic consciousness and descriptive language model [Yazykovoye soznaniye i opisatelnaya model yazyka] // Metodologiya sovremennoy psikholingvistiki: sb. statey. - M.: IYaz RAN; Barnaul: Izd-vo Alt. un-ta, 2003. - S. 35 - 49.

14. Ivina L.V. Linguistic and cognitive bases of terminological analysis of industry (for example, English terminology venture financing) [Lingvo-kognitivnyye osnovy analiza otraslevykh terminosistem (na primere angloyazychnoy terminologii venchurnogo finansirovaniya) ]: uchebno-metodich. posob. - M.: Akadem. Proyekt, 2003. - 304 s.

15. Karasik V.I. Linguistic Circle: Personality, Concepts, Discourse [Yazykovoy krug: lichnost, kontsepty, diskurs]. - M.: Gnozis, 2004. - 390 s.

16. Kibrik A.A. Contemporary American linguistics: Fundamental Directions [Sovremennaya amerikanskaya lingvistika: Fundamentalnyye napravleniya] / pod red. A.A. Kibrika, I.M. Kobozevoy, I.A. Sekerinoy. - 2-e, ispr. i dop. - M.: Yeditorial URSS, 2002. - 480 s.

17. Kolesov V.V. Language and mentality [Yazyk i mentalnost]. - SPb.: Peterburgskoye Vostokovedeniye, 2004. - 240 s.

18. Krasnykh V.V. Virtual reality or real virtuality (Person. Consciousness. Communication) [Virtualnaya realnost ili realnaya virtualnost (Chelovek. Soznaniye. Kommunikatsiya) ]. - M.: Dialog-MGU, 1998. - 352 s.

19. Concise Dictionary of cognitive terms [Kratkiy slovar kognitivnykh terminov] / Pod. red. Ye.S. Kubryakovoy. - M.: Filol. fak-tet MGU im. M.V. Lomonosova, 1996. - 245 s.

20. Kubryakova Ye.S. About cognitive linguistics and semantics of the term "cognitive" [O kognitivnoy lingvistike i semantike termina «kognitivnyy»]. - Elektronnyye dannyye. - 2001. - Rezhim dostupa: http://www.e-library.lt/resursai/Uzsienio%20leidiniai/Voronezh/lin/2001-01/lin0101_01.pdf, svobodnyy. - Zagl. s ekrana. - Yaz. rus., 02.11.10.

21. Kubryakova Ye.S. Semantics in cognitive linguistics (About the concept of the container and forms its objectification in language) [Semantika v kognitivnoy lingvistike (O kontsepte konteynera i formakh yego obyektivatsii v yazyke) ] // Izv. RAN. Ser. lit. i yaz. - M., 1999. T. 58. - № 5. - S. 3 - 12.

22. Levitskiy Yu.A. Fundamentals of the theory of syntax [Osnovy teorii sintaksisa]. - M.: KomKniga, 2005. - 368 s.

23. Maslova V.A. Introduction to Cognitive Linguistics [Vvedeniye v kognitivnuyu lingvistiku]. - M.: Flinta: Nauka, 2004. - 296 s.

24. Pesina S.A. Polysemy in cognitive aspect [Polisemiya v kognitivnom aspekte]. - SPb.: Izd-vo RGPU im. A.I. Gertsena, 2005. - 325 s.

25. Popova Z.D., Sternin, I.A. Cognitive Linguistics [Kognitivnaya lingvistika]. - M.: AST; Vostok - Zapad, 2007. - 314 s.

26. Popova Z.D., Sternin I.A. The notion of "concept" in linguistic studies [Ponyatiye «kontsept» v lingvisticheskikh issledovaniyakh]. - Voronezh: VorGU, 1999. - 196 s.

27. Potebnya A.A. From the notes on the theory of literature [ Iz zapisok po teorii slovesnosti]. - Kharkov: Potebnya, 1905. - 652 s.

28. Ryabtseva N.K. Language and natural intelligence [Yazyk i yestestvennyy intellekt]. - M.: Academia, 2005. - 640 s.

29. Stepanov Yu.S. Constants. Dictionary of Russian culture [Konstanty. Slovar russkoy kultury]. - 3-e, ispr. i dop. - M.: Akademicheskiy Proyekt, 2004. - 992 s.

30. Teliya V.N. Connotative aspect of nominative unit semantics [Konnotativnyy aspekt semantiki nominativnykh yedinits]. - M.: Nauka, 1986. - 143 s.

31. Tukayeva G.S. Research potential of cognitive structures [Issledovatelskiy potentsial kognitivnykh struktur] // Vestnik Bashkirskogo universiteta. - 2009. T. 14. - № 3. - S. 861 - 865.

32. Filatova A.A. Concept as a constitutive element of culture (cognitive approach) [Kontsept kak konstituiruyushchiy element kultury (kognitivnyy podkhod) ]. Avtoref. … dis. dokt. filol. n. - Rostov-na-Donu, 2007.- 27 s.

33. Cheremisina M.I. Comparative structures of the Russian language [Sravnitelnyye konstruktsii russkogo yazyka] / otv. red. K.A. Timofeyev. - 2-e, ster. - M.: KomKniga, 2006. - 272 s.

34. Lakoff G. The Contemporary Theory of Metaphor - Elektronnyye dannyye. - 1993. - Rezhim dostupa: http://www.ac.wwu.edu/~market /semiotic/lkof_met.html svobodnyy. - Zagl. s ekrana. - Yaz. angl., 02.11.10.

Размещено на Allbest.ru