Морфологические характеристики глагола в конце стихотворных строк

Размещено на http://www.allbest.ru/

Морфологические характеристики глагола в конце стихотворных строк

Morphological characteristics of the verb at the end of the verse lines

Д.К. Поливанова, Институт русского языка им. В.В. Виноградова

Последние тридцать лет ведущим направлением стиховедения является «лингвистика стиха», - отрасль науки, изучающая влияние основных поэтических норм и приемов (в русском стихе это, прежде всего, рифма, ритм и деление на строки) на языковой строй стихотворного текста: на его семантику, фонетику, морфологию, синтаксис. Настоящая работа выполнена в рамках именно этого направления.

Работа посвящена взаимовлиянию ритма и морфологии. Именно ритмика, прежде всего, определяет морфологию и синтаксис поэтического текста. Как было показано М.Л. Гаспаровым, части речи в русском языке существенным образом различаются по длине слова и месту ударения (Гаспаров, 1984а: 169-185). Самые длинные слова русского языка - прилагательные и глаголы, но длинны они по-разному: глаголы чаще имеют длинное безударное начало, а прилагательные - длинный безударный конец. Другие части речи, по подсчетам М.Л. Гаспарова, также имеют характерную для них длину и место ударения. С помощью этих данных М.Л. Гаспаров и Т.В. Скулачева в книге «Статьи по лингвистике стиха» показали, что набор частей речи и их расположение в ямбической строке меняются в зависимости от того, на какой стопе пропущено метрическое ударение (Гаспаров, Скулачева, 2004).

О распределении частей речи в рифме и на концах стихотворных строк говорилось в работах М.Л. Гаспарова (Гаспаров, 1984б: 3-36; 2000: 71-84; 2004) Дж. Т. Шоу (Шоу, 1996: 327-336), Т.В. Скулачевой (Скулачева, 1998: 508-520; 2013: 243-266), Ю.К. Стехина (Стехин, 1970: 96-98) и Д.К. Поливановой (Поливанова, 2013).

Настоящая же работа представляет собой опыт наблюдения непосредственно над морфологическими характеристиками слов в конце строки на примере глагольных словоформ, иными словами, попытку проанализировать то, какие морфологические ограничения может накладывать тип клаузулы на выбор той или иной словоформы.

Морфологические характеристики глагола в стихотворной строке были впервые рассмотрена Т.В. Скулачевой в работе «Ритм и морфология: ритмика глаголов» (Скулачева, 1996: 234-245) на материале анализа 256 глаголов, встречающихся в некоторых вариациях IV формы 4-стопного ямба в романе «Евгений Онегин». Автору удалось показать, что, зная ритмическую форму и словораздельную вариацию строки, возможно предсказать не только то, где скорее всего в этой строке будет находиться глагол, но и в некоторых случаях определить, с какими именно грамматическими характеристиками глагол может появиться в данной позиции, поскольку ритмическая структура глагола зависит от его морфологических характеристик: например, глаголы с длинным безударным началом и ударным концом чаще принадлежат к прошедшему времени: «благословил», а глаголы с длинным безударным концом чаще относятся к настоящему времени: «приветствуют».

Таким образом, естественно, что и позиция конца строки накладывает на слова морфологические ограничения: для строк с мужской клаузулой должны быть использованы те словоформы, в которых ударение приходится на последний слог, для строк с женской клаузулой - на второй слог с конца, для строк с дактилической клаузулой - на третий. Причастия и деепричастия в настоящей работе не рассматривались.

Для анализа были взяты стихотворные тексты двух авторов ХХ века О. Мандельштама и Б. Пастернака. На данном этапе работы были проанализированы тексты, представленные в поэтическом подкорпусе Национального Корпуса Русского Языка. Были найдены 1154 глагольные словоформы в поэзии Б. Пастернака и 1163 глагольные словоформы в поэзии О. Мандельштама.

Рассмотрим сначала количество использованных авторами глаголов на конце строки, в зависимости от количества безударных слогов на конце словоформы. Данные приведены в Таблице 1.

Таблица 1. Распределение глаголов в поэзии О. Мандельштама и Б. Пастернака в зависимости от количества безударных слогов на конце словоформы

Из Таблицы видно, что у обоих поэтов соотношение глаголов с разным количеством безударных слогов на конце более или менее одинаковое: больше всего оказывается глаголов с ударением на последнем слоге, несколько меньше - с ударением на второй слог с конца, и меньше всего с ударением на третий и четвертый слог от конца. Это естественно, так как глаголам в русском языке свойственно иметь ударение ближе к концу слова. Стоит отметить существенно большее, по сравнению с О. Мандельштамом, использование Б. Пастернаком глаголов с ударением на третий слог от конца. Отчасти это может быть обусловлено в принципе меньшим, по сравнению с Б. Пастернаком, употреблением О. Мандельштамом дактилических клаузул: у Б. Пастернака 1174 строк с дактилической клаузулой, у О. Мандельштама - 377. Но при этом процент использования глаголов с дактилическим окончанием у Б. Пастернака в два раза больше, чем у О. Мандельштама [8].

Рассмотрим, какими морфологическими характеристиками обладают глаголы в конце стихотворной строки в зависимости от места ударения в них. В Таблицах 2 и 3 приведены результаты такого распределения в поэзии О. Мандельштама и Б. Пастернака.

Таблица 2. Морфологическая характеристика глагола в конце строки в поэзии О. Мандельштама

Таблица 3. Морфологическая характеристика глагола в конце строки в поэзии Б. Пастернака

Из Таблицы 2 видно, что у О. Мандельштама глаголы с двумя безударными слогами в конце слова чаще относятся к настоящему времени, чем глаголы с ударением на последний слог или с одним безударным слогом на конце: катится, завидую, потчуют. Глаголы с ударением на последний слог, а также глаголы с одним или двумя безударными слогами в конце употребляются в форме будущего времени практически с равной вероятностью (11% и 14%): поймем, изменим, поработает. Глаголы с одним безударным слогом на конце значительно чаще имеют форму прошедшего времени (37%), чем глаголы с ударением на последний слог и глаголы с двумя безударными слогами в конце (всего 18%): оставил, справил, скатилась, толкали, оглохло, было. Почти все инфинитивы на конце стихотворной строки в поэзии О. Мандельштама имеют ударение на последний слог (155 словоформ): вместить, простить, дуть, есть, научить, говорить, найти. И немногие на второй слог с конца (39 словоформ): развеять, славить, отпрянуть, качаться. Формам повелительного наклонения, также как и инфинитивам, характерней иметь ударение на последний слог: двинь, влюбись, надень, развяжи, учись. Только три словоформы в повелительном наклонении имеют ударение на третий слог от конца: суживай, вывертывай, перекраивай. Ударение в этих формах обусловлено наличием «левоударного» доминантного суффикса -ыва-/-ива- (Зализняк, 2010: 423).

Как видно из Таблицы 3, в поэзии Б. Пастернака, также как и в поэзии О. Мандельштама, глаголы с ударением на третий слог с конца чаще принадлежат к настоящему времени, чем глаголы с ударением на последний и предпоследний слоги: катится, лазаем, обедают. В отличие от О. Мандельштама, глаголы в форме будущего времени в поэзии Б. Пастернака чаще имеют ударение на второй слог с конца: расстелем, поймете, стрясутся. Чуть больше половины инфинитивов имеют ударение на последний слог, при этом у Б. Пастернака оказывается в два раза больше, чем у О. Мандельштама инфинитивов с одним безударным слогом в конце (72 словоформы): плакать, рыбачить, охать. Формы повелительного наклонения распределены также как и в поэзии О. Мандельштама. Формы повелительного наклонения с ударением на третий слог с конца, помимо суффикса -ыва-/-ива-, обусловлены наличием ударной приставки вы-, а также безударной частицы -ка: выкинься, выколи, лягте-ка. Сложнее оказывается распределение глаголов в прошедшем времени: если у О. Мандельштама глаголы с ударением на второй слог от конца относились к прошедшему времени в 37% случаев, а с ударением на последний или третий слог с конца лишь в 18%, то у Б. Пастернака глаголы с ударением на последний слог, а также с ударением на второй и третий слоги от конца словоформы принадлежат к прошедшему времени с равной частотой (30-35%). При этом максимальное количество глаголов прошедшего времени имеют ударение на последний слог: подбирал, миновал, трясло, могла, текла.

Интересно также, в каком числе, лице и роде употребляются глаголы в зависимости от количества безударных слогов на конце словоформы, так как в пределах одной глагольной парадигмы место ударения, относительно конца слова, часто варьируется: идУ - идЕте; куплЮ - кУпите. В Таблицах 4 и 5 приведены данные об использовании конкретных грамматических форм настоящего времени в поэзии Б. Пастернака и О. Мандельштама.

Таблица 4. Морфологические характеристики глаголов настоящего времени на концах стихотворных строк в поэзии Б. Пастернака

Таблица 5. Морфологические характеристики глаголов настоящего времени на концах стихотворных строк в поэзии О. Мандельштама

Как видно из Таблицы 4 в поэзии Б. Пастернака глаголам вне зависимости от количества безударных слогов на конце словоформы в основном характерны три грамматические формы: форма 1 л. ед. числа, форма 3 л. ед. числа, и форма 3 л. мн. числа. При этом среди глаголов с ударением на последний слог преобладают формы 3 л. мн. числа (38%): горят, идут, ведут, острят. Среди глаголов с одним безударным слогом на конце преобладают формы 3 л. ед. числа (52%): светит, метит, давит, снится. Практически все глаголы с ударением на третий слог с конца (74,5%) употреблены в форме 3 л. ед. числа: падает, скалится, просится, ёкает, пишется. Остальные (22%) имеют форму 3 л. мн. числа: коверкают, падают, ползают.

В поэзии О. Мандельштама (Таблица 5) в настоящем времени используются главным образом глаголы в тех же трех грамматических формах, что и в поэзии Б. Пастернака. При этом для всех глаголов преимущественно это форма 3 л. ед. числа: среди глаголов с ударением на последний слог - 54% (горит, говорит, сторожит), среди глаголов с ударением на второй слог с конца - 70% (пахнет, чахнет, может, стелет), а также половина глаголов с ударением на третий слог с конца (катится, встречается, качается).

Так же в виде Таблицы (Таблица 6 и Таблица 7) можно представить распределение словоформ будущего времени.

Таблица 6. Морфологические характеристики глаголов будущего времени на концах стихотворных строк в поэзии Б. Пастернака

Таблица 7. Морфологические характеристики глаголов будущего времени на концах стихотворных строк в поэзии О. Мандельштама

Из Таблицы 6 видно, что в поэзии Б. Пастернака глаголы будущего времени с ударением на последний слог в основном имеют следующие формы: 1 л. ед. числа (39%): зажму, начну, захочу; 3 л. ед. числа (30%): даст, ослепит, поспешит; 1 л. мн. числа (16%): утаим, уйдем; и 3 л. мн. числа (10%): уйдут, воскресят. Среди глаголов с одним безударным слогом в конце примерно такое же распределение: преобладающими оказываются формы 1 л. и 3 л. ед. числа (26 и 31% соответственно): образумлю, отодвину, восстану, опешит, подвергнет. Глаголы с ударением на третий слог от конца главным образом имеют форму 3 л. ед. числа: кинется, врежется, брызнется.

У О. Мандельштама в отличие от Б. Пастернака преобладающей формой для всех глаголов будущего времени (также как и в настоящем времени) является грамматическая форма 3 л. ед. числа: спасет, сумеет, поработает. Среди глаголов с ударением на последний слог второе место занимают глаголы в форме 1 л. ед. числа: солгу, сниму, подниму. Все 4 глагола с ударением на третий слог от конца употреблены в форме 3 л. ед. числа: останется, остановится, поплатится, поработает.

Наконец, обратимся к прошедшему времени. В Таблицах 8 и 9 приведены результаты анализа используемых грамматических форм прошедшего времени глагола на концах стихотворных строк в поэзии О. Мандельштама и Б. Пастернака.

Таблица 8. Морфологические характеристики глаголов прошедшего времени на концах стихотворных строк в поэзии О. Мандельштама

Проанализируем сначала данные приведенные в Таблице 8. В поэзии О. Мандельштама глаголы прошедшего времени на концах стихотворных строк в основном имеют ударение на последний слог или один безударный слог на конце - глаголов с ударением на третий слог от конца всего пять.

Таблица 9. Морфологические характеристики глаголов прошедшего времени на концах стихотворных строк в поэзии Б. Пастернака

При этом формы мужского рода в большинстве случаев имеют ударение на конце слова: мог, видал, приник, умолк. Глаголов в форме прошедшего времени женского рода с ударение на последний слог 27%: умер, увидел, предал. Глаголы прошедшего времени с одним безударным слогом в конце словоформы в основном имеют форму женского рода (36%) и множественного числа (30%): решала, звучала, упала, вздохнули, сумели, водились. И только 20% глаголов прошедшего времени с ударением на второй слог с конца имеют форму мужского рода: умер, пролил, предал.

У Б. Пастернака (Таблица 9) большая часть глаголов прошедшего времени с ударением на последний слог (72,5%) имеют форму мужского рода: потряс, совпал, подводил. Среди глаголов прошедшего времени с одним безударным слогом на конце форм мужского рода оказывается практически столько же, сколько форм женского рода и множественного числа (28%): обидел, видел, украсил. Что удивительно, формы мужского рода также преобладают и среди глаголов прошедшего времени с ударением на третий слог от конца (47%): преследовал, осиливал, торкался, выбросил, тронулся, насупился.

Итак, в работе были рассмотрены морфологические характеристики глаголов в конце стихотворных строк двух авторов XX века. В работе удалось показать, как ритмическая структура конца строки определяет выбор конкретной грамматической формы. Так, в строках с дактилическим окончанием преобладают формы настоящего времени, формы настоящего и прошедшего времени используются рассмотренными авторами чаще, чем формы будущего времени. Среди глагольных форм настоящего и будущего времени преобладают формы 1 и 3 лица. Формы прошедшего времени мужского рода оказываются в конце стихотворной строки с мужской клаузулой чаще, чем в конце строки с женской клаузулой. Среди глагольных форм прошедшего времени с ударением на второй слог от конца преобладают формы женского рода и множественного числа. В то же время удалось обнаружить различия в использовании различных глагольных форм в поэзии О. Мандельштама и Б. Пастернака.

Так, например, в поэзии Б. Пастернака глаголы в будущем времени чаще имеют ударение на второй слог с конца, чем в поэзии О. Мандельштама. У Б. Пастернака инфинитивов с одним безударным слогом в конце в два раза больше, чем у О. Мандельштама. В поэзии О. Мандельштама и в настоящем и в будущем времени глаголы, вне зависимости от позиции конечного ударного слога, чаще употреблены в форме 3 л. ед. числа. В поэзии О. Мандельштама глаголы с ударением на второй слог от конца чаще имеют форму прошедшего времени, чем глаголы с ударением на последний и третий слог с конца. У Б. Пастернака же формы прошедшего времени в равной степени свойственны глаголам вне зависимости от позиции ударного слога. Несомненно, судить о характере этих различий в творчестве двух авторов в дальнейшем было бы интересно и в сопоставлении с данными об использовании ими глагольных словоформ и внутри стихотворной строки.

ритм морфология глагол словоформа

Литература

1. Гаспаров М.Л. «Ой-ой рифмы» от Ломоносова до Твардовского // Гаспаров М.Л., Скулачева Т.В. Статьи о лингвистике стиха. -- М.: Языки славянской культуры, 2004. - С. 91 - 107.

2. Гаспаров М.Л. «Ты-ты-рифмы»: рифмо-синтаксические клише у Пушкина // После юбилея: [Сб. ст.] / Под. ред. Р. Тименчика, С. Шварцбанда. - Иерусалим, 2000. - С. 71 - 84.

3. Гаспаров М.Л. Ритмический словарь и ритмико-синтаксические клише // Проблемы структурной лингвистики 1982. - М.: Наука, 1984. - С. 169 - 185.

4. Гаспаров М.Л. Эволюция русской рифмы // Гаспаров М.Л. Избранные труды, том III. О стихе. - М.: Языки русской культуры. - С. 290 - 339.

5. Гаспаров М.Л, Скулачева Т.В. Статьи о лингвистике стиха. -- М.: Языки славянской культуры, 2004. - 288 с.

6. Зализняк А.А. Труды по акцентологии. Т. 1. - М.: Языки славянских культур, 2010. - 848 с.

7. Поливанова Д.К. Части речи в позиции рифмы // Статьи на случай: Сборник в честь 50-летия Р.Г. Лейбова - 2013.

8. Скулачева Т.В. Ритм и морфология: ритмика глаголов // Русский стих. Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика: в честь 60-летия М.Л. Гаспарова. - М.: РГГУ, 1996. - С. 234 - 245.

9. Скулачева Т.В. Лингвистическая структура стихотворной строки: части речи и ритмика // Славянское языкознание: XII Международный съезд славистов. Краков, 1998. Труды российской делегации. / Отв. ред. академик О.Н. Трубачев. - М.: Наука, 1998. - С. 508 - 520.

10. Скулачева Т.В. Части речи в стихотворной строке: методы анализа // Корпусный анализ русского стиха / Отв.ред. В.А. Плунгян, Л.Л. Шестакова. - М.: Издательский центр «Азбуковник», 2013. - С. 243 - 266.

11. Стехин Ю.К. К вопросу об использовании различных частей речи русского языка в рифме // Вопросы прикладной лингвистики. Вып. 2. Днепропетровск, 1970. - С. 96 - 98.

12. Шоу Дж.Т. Части речи в рифмах основных стихотворных жанров и в концах прозаических синтагм у Пушкина // Русский стих. Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика: в честь 60-летия М.Л. Гаспарова. - М.: РГГУ, 1996. - С. 327 - 336.

Размещено на Allbest.ru