Сравнительно-сопоставительный аспект географической терминологии Восточного Забайкалья

Postgraduate Student, Transbaikal State University (30 Aleksandro-Zavodskaya st., Chita, 672039, Russia)

Oomparative Aspect of Geographical Terminology of East Transbaikalia

The article is devoted to comparative analysis of geographic terminology as lexical basis of substrate toponyms and those of super strata origin on the territory of Eastern Transbaikalia. Geographical terms, presumably, of Selkup linguistic origin, are of material linguistic similarity with the terms of the Buryat language.

The methodological basis of investigation is based on comparative and descriptive methods.

The attempt of comparative analysis of geographical terminology on the example of the Buryat sheber meaning 1) “thicket, thick forest (with predominance of spruce and larch)''; 2) tunc. “the swamp (in the forest)” and Selkup chvor “a place covered with bushes and flooded in spring”, Buryat hunger “valley, hollow log, hollow, valley, a large ravine” and Nenets hengar promotes the establishment of a typologically similar elements in the terms of unrelated languages. This mapping allows us to report on the relevance of more thorough study of the local geographical terminology in comparative, typological aspects to identify and confirm the effects of the Samoyedic languages in a number of Altaic languages, first and foremost, in the Buryat language.

Keywords: language substrate, diachronic language contact, comparative analysis, typology, geographical terminology, Buryat, Selkup, Nenets

Вводная часть

Территорию Восточного Забайкалья с древности населяли и населяют различные этносы, постоянно пребывавшие и пребывающие в языковом и культурном контактировании с другими народами, обусловленном историко-географическими, социально-политическими, экономическими и другими факторами. Среди выявленных в результате комплексного исследования топонимии Восточного Забайкалья стратиграфических пластов имён собственных палеоазиатского, тюркского, самодийского, тунгусоманьчжурского, монгольского и русскоязычного, субстрат самодийского языкового происхождения оказался наиболее частотным именно в гидронимии [4, с. 56]. В данной работе основное внимание уделяется этимологическому анализу географических терминов: шэбэр 1) «низкое место с чащей, густым непроходимым лесом; 2) «болото (в лесу)» [8, с. 710], хгнхэр «долина, впадина, лог, лощина, низина, большой овраг» бурятского языка [8, с. 612], представители которого компактно проживают на территории Восточного Забайкалья. Согласно историческим сведениям колонизация Забайкалья и Прибайкалья в конце XVII века обусловила появление так называемого «братского народа», или бурят в среде инородческого населения, к которому причислялись и тунгусы. Ономастические данные Восточного Забайкалья дают основание предполагать о разноязыкости и разноэт- ничности как тунгусского, так и инородческого (бурятского) населения исторической Даурии. Не последнюю роль играли самоедоязычные племена, о чём убеждают последние исследования по субстратной топонимике края [3, с. 145].

Методология и методика исследования

В процессе работы были использованы сравнительно-сопоставительный и описательный методы. Выявленные типологически схожие элементы в составе географических терминов неродственных языков объясняются историческими фонологическими процессами в морфологической структуре терминов сельк. чвор // бур. шэбэр, ненец. хэцгар // бур. хYнхэр. Несомненно, определённые сложности, возникшие в ходе проведения исследо вания, обусловлены отсутствием этимологического словаря бурятского языка.

Результаты исследования

Задача исследования состоит в определении языковой принадлежности части топонимов Забайкалья с основой шивыр /шэбэр и попытки объяснения вероятных фонологических трансформаций в морфологической структуре названий. Сравнительно-сопоставительный метод позволил обнаружить типологически сходные элементы в корпусе географической терминологии бурятского, селькупского, ненецкого языков, относящиеся к разным языковым семьям: бурятский - к алтайской, селькупский, ненецкий - к уральской. Данное позволяет доказательно развивать гипотезу о существовании на территории Восточного Забайкалья диахронного урало-алтайского языкового союза.

Обсуждение результатов

В основе ряда топонимов: Живарки, п. (Срт.), Ше- варца, р. - л. пр. р. Горбица, Шивырна, р. - л. пр. р. Цагашкина, Нижний Шиверчей, п. (Шлк.), Верхний Шиверчей, п. (Шлк.), Шо- вырна, п. (Срт.), Шовырна, п. (Шлк.), Шава- ры, руч. - л. пр. р. Ингода и прочих [6, с. 68], предположительно имеющих самодийское языковое происхождение, лежит термин селькупского языка лимнологического характера чвор~чьвэр~свор~тьвэр~тор, функционирующий в следующих значениях: 1) большое озеро с истоком; 2) место, покрытое кустарником и затапливаемое весной; 3) узкое длинное озеро; 4) старое русло реки, старица; 5) протока в пойме реки [10, с. 278-279].

Селькупский термин чвор в значении «место, покрытое кустарником и затапливаемое весной» возможно соотнести с географическим термином бурятского языка шэбэр - «низкое место с чащей, густым непроходимым лесом; болото (в лесу)», обнаруживающий фонетическое и семантическое сходство. Наличие материального сходства данных терминов чвор (сельк.) // шэбэр (бур.), возможно объяснить посредством такого лингвистического явления как конвергенция. При конвергенции генетически далёких или условно неродственных языковых традиций (различных языков, не диалектов) наблюдаются или выявляются такие языковые факты, которые позволяют заявить об их типологическом и материальном сходстве [1, с. 54-55]. Конвергенция в лексике бурятского языка, не только в корпусе географической терминологии, но и в терминологии родства [5], этнонимии [6], а также в лексическом фонде самодийских языков может быть объяснима давними общетунгусскими истоками происхождения бурят как отдельной национальности.

Бурятский термин шэбэр стал основой таких топонимов, как Зун-Шэбэртуй, оз. (Брз.), Шевертуй, п. (Он.), Шивырсутуй, п. (Он.), Ехэ- Шэбэр, р. - пр. пр. р. Кыра, Шэбэртуй Балы- ринский, р. - л. пр. р. Былыра (Крн.), Шэбэртуй, д. (Крн.), Шивырты, п. (Акш.), Убур-Ши- выр, п. (Акш.), Арин-Шивыр, п. (Акш.), Большие Шиварчи, п. (Шлк.), Малые Шиварчи, п. (Шлк.), Шивертей, п., кур. Шиванда (Шлк.), Олон-Шивыр (Хлк.). В основе этих топонимов «лежит» географический термин шэбэр бурятского языка. Однако полагаем, что данный термин может являться субстратным термином иного языкового происхождения, чем бурятский. Большинство из перечисленных топонимов распространены в Шилкинском и Сретенском районах, что и даёт основание некоторые названия (п. Шивырты, Убур-Ши- выр, Арин-Шивыр, Шивертей, Большие Шиварчи, Малые Шиварчи, Шивертей, Шиванда) считать субстратными, то есть образованными не от бурятского шэбэр, а от селькупского чвор. Тогда как в районах же, заселённых бурятским населением, встречаются топонимы с характерным для бурятского языка аффиксальным -туй/ бур./ (Зун-Шэбэртуй, оз. (Брз.), Шевертуй, п. (Он.), Шивырсутуй, п. (Он.), Шэбэртуй Балыринский, р. - л. пр. р. Былыра (Крн.), Шэбэртуй, д. (Крн.), Шивертей, п.), что впрочем, также не исключает и версии об их субстратном происхождении [4, с. 69-70].

В отношении процесса трансформации селькупского чвор в бурятское шэбэр можно отметить, что переход селькупского ч в бурятское ш берёт истоки от общемонгольской аффрикаты *и, которой в бурятских говорах соответствуют два звука - шипящий ш и свистящий с. Сохранение фонемы ш в бурятских словах связано с более поздним переломом *1 нежели в халхаских и ойратских языках. В бурятском языке к тому времени, когда в нём произошли коренные преобразования фонологической системы, исчезли аффрикаты, в этих словах ещё удерживалась шипящая аффриката и, давшая шипящий щелевой ш [7, с. 75-76].

На месте *и развились с, ш, щ, ч, как считает В. И. Рассадин, это развитие отражает различные исторические судьбы и особенности формирования, сложения тех или иных бурятских племён, их разнообразнейшие связи и взаимоотношения с другими народами [7, с.133-134].

Что касается добавления фонемы э в начальном слоге бурятского шэбэр относительно селькупского термина чвор, то здесь, предположительно, речь пойдет об эпентезе - фонетическом явлении, состоящем в перенесении известных звуков (обыкновенно гласных) из последующих слогов в предыдущие. Процесс этот сводится к «предвзятию» (антиципации) известной артикуляции. Органы речи, приготовляясь к исполнению известной работы, необходимой для произнесения звука, невольно воспринимают данное положение раньше времени, и, таким образом, известный звук появляется впереди того места, где ему следовало находиться [11]. Другим объяснением может служить такой лингвистический процесс, распространённый в монгольских языках, как сингармонизм. Сингармонизм представляет собой морфологофонетическое явление, состоящее в уподоблении гласных в рамках одного слова по одному или нескольким фонетическим признакам, как, допустим, в примере чвор^шэбэр, появление фонемы э в начальном слоге.

О переходе в^б в терминах чвор и шэбэр можно предположить следующее: как известно, в бурятском языке изначально не было фонемы в, она заменялась фонемой б. В настоящее время -в встречается в заимствованных словах. Бурятский язык во всех случаях удерживает смычный характер *Ь [7, с. 71].

Относительно перехода о в э. [э] является мягкорядной фонемой, встречающейся во всех бурятских говорах. Её произношение в бурятском языке заметно отличается от произношения соответствующей фонемы халха-монгольского и калмыцкого языков. Так, в монгольском и калмыцком языках орфограмма э представляет собой фонему, обозначаемую в фонетической транскрипции знаком «е», - открытый гласный переднего ряда 4-й степени подъёма (по классификации акад. Л. В. Щербы), напоминающий русское э в слове это. Бурятская же орфограмма э передаёт фонему, отличающуюся от монгольско-калмыцких тем, что произносится несколько закрыто и при оттянутом назад языке, т. е. это звук 4-й степени подъёма, но не переднего, а смешанного ряда, обозначаемый в фонетической транскрипции знаком «з» (по классификации акад. Л. В. Щербы). Эта существенная разница в артикуляции и придаёт бурятской фонеме [э] тот своеобразный акустический эффект, благодаря которому бурятская речь резко отличается от монгольской и калмыцкой. Таким образом, наличие смешанного «з» вместо переднерядного «е» можно считать одним из дифференцирующих признаков наряду с h, ш, ж, с, отличающих бурятский язык от монгольского и калмыцкого [7, с. 14-15].

Возможно предположить, что бурятский географический термин хгнхэр «долина, впадина, лог, лощина, низина, большой овраг» является производным языковым фактом неких более древних языков, например, одного из самодийских - ненецкого. В лексическом фонде современного ненецкого языка зафиксирован термин хэцгар «углубление; внутренняя часть (капюшона, шапки)», обнаруживающий лексико-семантическое сходство с бурятским хгнхэр [2]. Если предполагать, что некогда ненецкое хэцгар употреблялось в значении «долина, впадина, лог, лощина, низина, большой овраг», затем под влиянием какого языка-койне семантическое значение сдвинулось и со временем стало употребляться в значении «углубление; внутренняя часть (капюшона, шапки)», то очевидно типологическое сходство апеллятивов. Субстратный термин хгнхэр, вероятнее всего, «лежит» в основе ойконима Кункур, расположенного в Агинском районе Забайкальского края, что отвечает физико-географическим реалиям предполагаемой этимологии.

Переход из ненецкого хэцгар^бурятское хгнхэр возможно объяснить следующим образом: вторая гласная -э- бурятского апел- лятива хгнхэр по своей природе отражает краткость исходной гласной -г- ненецкого хэцгар. Соотношение согласных -цг- ненецкого апеллятива и -нх- бурятского апеллятива может быть объяснимо широко распространённым явлением ассимиляции согласных в ненецком языке сообразно которому (посредством одного из типов ассимиляции из трёх) и произошёл «переход» северно-самодийского -цг- в -нх- бурятского [5, с. 129].

Выводы

Таким образом, сравнительно-сопоставительный анализ и попытка объяснения фонетических процессов, обусловленных трансформацией самодийских в бурятские географические термины, позволил выявить в их лексико-морфологической структуре типологически схожие элементы. Интенсивные интеграционные процессы в прошлом, затронувшие и территорию Восточного Забайкалья в том числе, несомненно, стали одной из причин образования новых этноязыковых сообществ. Возможно предположить, что близость протомонгольских (может быть, и прототунгусских) племён обусловила монголоязычность бурят, в этногенезе которых могли быть какие-то из самоедоязычных племён. Результаты проведённого исследования наталкивают на необходимость пристального изучения отдельных классов лексики бурятского языка в сравнительно-сопоставительном аспекте с самодийскими для подтверждения выдвигаемых предположений.

Условные сокращения: тунк. - тункин- ский; сельк. - селькупский; бур. - бурятский; ненец. - ненецкий; п. - падь; р. - река; оз. - озеро; д. - деревня; л. пр. р. - левый приток реки; пр. пр. р. - правый приток реки; кур. - курорт; Срт. - Сретенский; Брз. - Борзинский; Он. - Ононский; Крн. - Кыринский; Акш. - Акшинский; Хлк. - Хилокский; Шлк. - Шилкин- ский.

Список литературы

1. Беликов В. И. Языковые контакты и генеалогическая классификация // Вопр. языкового родства. 2009. № 1. С. 49-68.

2. Дыжитова Е. Ч. О происхождении географического термина «сункок» // Вестн. Чуваш. гос. пед. ун-та им. И. Я. Яковлева. 2015. № 4. С. 36-41.

3. Жамсаранова Р Г. Явления конвергенции и трансференции в лексике бурятского и селькупского языков // Вестн. ТГПУ 2011. Вып. 3. С. 140-147.

4. Жамсаранова Р Г Субстрат в топонимии Восточного Забайкалья. Чита: ЗабГУ, 2011. 237 с.

5. Жамсаранова Р Г. Сравнительно-сопоставительный анализ аппелятивной лексики бурятского и ненецкого языков // Актуальные проблемы синхронии и диахронии разноструктурных языков: материалы Всерос. (с междунар. участием) науч. конф., посвящ. 85-летию В. И. Золхоева / отв. ред. В. М. Егодурова. Улан-Удэ: Изд-во Бурят, гос. ун-та, 2013. С. 127-131.

6. Жамсаранова Р Г. Концептосфера средневековой монгольской этнонимии. Чита: Экспресс-изд-во, 2013. 288 с.

7. Рассадин В. И. Очерки по исторической фонетике бурятского языка. М.: Наука, 1982. 199 с.

Источники

1. Бурятско-русский словарь / сост. К. М. Черемисов. М.: Сов. энцикл., 1973. 804 с.

2. Лингвистический энциклопедический словарь / под ред. В. Н. Ярцевой; Ин-т языкознания АН СССР М.: Сов. энцикл., 1990. 682 с.

3. Селькупско-русский диалектный словарь / под ред. В. В. Быконя. Томск, 2005. 348 с.

4. Dic.academic.ru [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.dic.academic.ru/dic.nsf/brokgauz_ е^гт (дата обращения: 08.06.2016).

References

1. Belikov V. I. Yazykovye kontakty i genealogicheskaya klassifikatsiya // Vopr. yazykovogo rodstva. 2009. № 1. S. 49-68.

2. Dyzhitova E. Ch. O proiskhozhdenii geograficheskogo termina «sunkok» // Vestn. Chuvash. gos. ped. un-ta im. I. Ya. Yakovleva. 2015. № 4. S. 36-41.

3. Zhamsaranova R. G. Yavleniya konvergentsii i transferentsii v leksike buryatskogo i sel'kupskogo yazykov // Vestn. TGPU. 2011. Vyp. 3. S. 140-147.

4. Zhamsaranova R. G. Substrat v toponimii Vostochnogo Zabaikal'ya. Chita: ZabGU, 2011. 237 s.

5. Zhamsaranova R. G. Sravnitel'no-sopostavitel'nyi analiz appelyativnoi leksiki buryatskogo i nenetskogo yazykov // Aktual'nye problemy sinkhronii i diakhronii raznostrukturnykh yazykov: materialy Vseros. (s mezhdunar. uchastiem) nauch. konf., posvyashch. 85-letiyu V. I. Zolkhoeva / otv. red. V. M. Egodurova. Ulan-Ude: Izd-vo Buryat. gos. un-ta, 2013. S. 127-131.

6. Zhamsaranova R. G. Kontseptosfera srednevekovoi mongol'skoi etnonimii. Chita: Ekspress-izd-vo, 2013. 288 s.

7. Rassadin V. I. Ocherki po istoricheskoi fonetike buryatskogo yazyka. M.: Nauka, 1982. 199 s.

Istochniki

1. Buryatsko-russkii slovar' / sost. K. M. Cheremisov. M.: Sov. entsikl., 1973. 804 s.

2. Lingvisticheskii entsiklopedicheskii slovar' / pod red. V. N. Yartsevoi; In-t yazykoznaniya AN SSSR. M.: Sov. entsikl., 1990. 682 s.

3. Sel'kupsko-russkii dialektnyi slovar' / pod red. V. V. Bykonya. Tomsk, 2005. 348 s.

4. Dic.academic.ru [Elektronnyi resurs]. Rezhim dostupa: http://www.dic.academic.ru/dic.nsf/brokgauz_efron (data obrashcheniya: 08.06.2016).

Размещено на Allbest.ru