Отражение идентичности в лексике турецкого языка

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Университет Озйегин

Отражение идентичности в лексике турецкого языка

Е.М. Напольнова



Аннотация

этнический турецкий лексема тюркский

Идентичность выражается в отнесении индивидуумом себя к определенным социальным группам. На рубеже ХХ-XXI вв. в особую актуальность приобрел вопрос о взаимосвязи между национальным языком и национальной идентичностью. В турецкой лексике зафиксированы особенности изменения представлений об этнической и национальной идентичности. Тюркская лексема el `чужой' в турецком языке является архаизмом. В значениях `чужой' и `иностранец, иностранный' используется yabanci, которую принято считать персидским заимствованием. Антонимами yabanci в значении `иностранный' являются Tьrk `тюркский, турецкий' и yerli `местный'. Значение yabanci `чужой' может выражаться синтаксически и морфологически. Для yabanci нет синонимичного тюркского слова, что было обусловлено исторической приоритетностью не этнической или национальной, а религиозной и классовой идентичности (mьslьman vs. ga'vur `безбожник'; Osmanli vs. Tьrk). Национальная идентичность турков связана с историческими событиями начала XX в. Tьrk в настоящее время имеет три значения: широкое этноязыковое, узкое этноязыковое и политическое, контаминация которых зачастую порождает неправомерные суждения в отношении других государств и народов. В ходе языковой революции в турецком закрепился ряд лексем, созданных на основе тюркских корней для замены арабо-персидских заимствований и отражавших новые политические реалии (ulus `нация', uyruk(luk) `гражданство', ьlke `страна', yurt `Родина'). Наряду с идентификацией национального и государственного уровня продолжает сохраняться внутреннее определение, которое выражается в стандартном вопросе о месте происхождения собеседника.

Ключевые слова: турецкий язык; лексика турецкого языка; турецкая национальная идентичность; языковое сознание турков.



Abstract

Elena M. Napolnova

Reflection of identity in turkish vocabulary

Ozyegin Ьniversitesi Ni^antepe,

Orman Sk. No:13, 34794 Qekmekцy/istanbul

Identity is expressed in the individual's attribution of themselves to certain social groups. At the turn of the XX-XXI centuries, the question about the relationship between the national language and national identity became particularly relevant. In Turkish vocabulary, the peculiarities of changing ideas about ethnic and national identity are recorded. The Turkic lexeme el `alien' in Turkish is archaism. In the meanings `alien' and `foreigner, foreign' yabanci is used, which is considered to be a Persian borrowing. The antonyms yabanci meaning `foreign' are Tьrk `Turkic, Turkish' and yerli `local'. The meaning `alien' can be expressed syntactically and morphologically. There is no synonymous Turkish word for yabanci, which was due to the historical priority not of ethnic or national, but of religious and class identity (mьslьman vs. gдvur; Osmanli vs. Tьrk). The national identity of the Turks is con¬nected to the historical events of the beginning of the XX century. Tьrk currently has three meanings: broad ethno-linguistic, narrow ethno-linguistic and political, the contamination of which sometimes leads to errors in the naming of other countries and peoples. During the language revolution, a number of lexemes, created on the basis of Turkic roots to replace Arab-Persian borrowings and reflecting new political realities (ulus `nation', uyruk(luk) `citizenship', ьlke `country', yurt `homeland'), were fixed in Turkish. In addition to national and state-level identification, the internal definition, which is expressed in the standard question of the interlocutor's place of origin, continues to be maintained.

Key words: Turkish language; Turkish vocabulary; Turkish national identity; language consciousness of Turks.



Основная часть

Идентичность выражается в отнесении индивидуумом себя к определенным социальным группам, выделяемым на основе разных признаков - биологических, профессиональных, культурно-языковых, гендерных, возрастных и пр. Ввиду значительных политических перемен, произошедших на рубеже ХХ-ХХ1 вв., по ряду социальных причин особую актуальность приобрел вопрос о взаимосвязи между национальным языком и национальной идентичностью Подробнее см.: Джозеф Дж. Язык и национальная идентичность // Логос: Философско-литературный журнал. № 4 (39) 2005. № 4. С. 4-32; Кузнецова Е.В. Язык и национальная идентичность // Омский научный вестник. Филологические науки. № 3 (98). 2011. С. 102-105.. Оставив в стороне политическую и социологическую стороны этого вопроса, мы рассмотрим отражение идентичности в лексике современного турецкого языка (ТЯ).

Идеи о связи «народного духа» с языком народа, принадлежащие В. Гумбольдту, лежат в основе многих современных лингвистических исследований. Его известное высказывание о народе, обведенном кругом своего языка, выйти из которого можно только перейдя в другой круг, отражает роль языка как важнейшего этнодифференцирующего признака в двух аспектах.

Во-первых, через родной язык его носителям предаются культурно значимые знания об окружающем мире, в отношении совокупности которых в настоящее время используются такие, как «картина мира», «языковая картина мира», «модель мира». Все передаваемые наивные «знания» настолько естественны и определяющи для представителей каждой культурно-языковой общности, настолько глубоко «зашифрованы» в родном языке, что не подвергаются сомнению его носителями и могут осознаваться только при сравнении со «знаниями» представителей другой культурно-языковой общности. Несовпадение тех и других может создавать определенные трудности при их практическом усвоении, порой вызывает удивление при ознакомлении с ними и способно приводить к серьезным коммуникативным сбоям как на уровне непосредственного общения, так и на уровне перевода как особого вида коммуникативной деятельности. Несмотря на то что такого рода межъязыковые различия могут усваиваться иностранцем только на уровне знаний, но не становятся частью его мироощущения, соответствующую «информацию» необходимо доводить до сведения изучающих иностранный язык для предотвращения коммуникативных ошибок: «…за словом родного языка стоит множество знаний и умений, связанных с культурным предметом, которое оно (слово) обозначает, а когда мы переходим на язык другой культуры, то мы можем усвоить, как правило, только знания» Подробнее см.: Уфимцева Н.В. Этнопсихолингвистика как раздел теории ре-чевой деятельности. (Нео)психолингвистика и (психо)лингвокультурология: новые науки о человеке говорящем. М., 2016. С. 23..

Во-вторых, такого рода «знания» касаются не только физических реалий и виртуальных сущностей, но и социальной среды, в том числе они содержат языковые обоснования идентичности народа и личности. «Именно информационные различия приводят к выделению «своих» и «чужих» групп, которое наблюдалось уже в эпоху первобытности <…> «Чужие» оценивались первобытным человеком негативно, считалось, что их следует либо избегать, либо уничтожать. Именно неизменная принадлежность человека к определенной группе в условиях традиционного общества являлась условием «беспроблемной» идентификации» Лысак И.В. Особенности самоидентификации человека в условиях современ-ного общества // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2008. № 6. С. 37.. На ранних стадиях формирования народов их позитивная этническая идентичность априори предполагала признание превосходства представителей собственного народа перед всеми другими: «…идея избранничества… в том или ином виде, в той или иной степени… обнаруживается у любого этноса на какой-то стадии его развития» Касевич В.Б. Буддизм. Картина мира. Язык. СПб., 1996. С. 139. - за счет такого подхода группа строит самоидентификацию на основе отторжения всего чужого Подробнее см.: Головко Е.В. Язык и самоидентификация. Язык и этничность. URL: window.edu.ru/resource/469/38469/files/spr0000035.pdf. С этой точки зрения язык, «очерчивая круг» вокруг своих носителей, признаваемых «правильными», «совершенными» и пр., оставляет за пределами этого круга носителей всех других языков, которые через форму их языковой номинации могут признаваться «странными», «непонятными», «несовершенными» и т.д. Негативная оценка представителей других этносов может оязыков - ляться исходя из разных оснований. Распространенным фактором являются языковые различия. В качестве классического примера такого отношения обычно приводится уничижительное определение ЬатЬат, использовавшееся древними греками в отношении других народов и основанное на имитации фонетики языка «чужих». Неспособность «чужих» говорить на привычном «своем» языке, являющемся главным инструментом взаимодействия членов социума, оценивалась отрицательно и в других культурах, например, русск. немец от немой.

В отдельных случаях могут быть выявлены конкретные исторические причины признания «чужих» «несовершенными»: отрицательная коннотация англ. Dutch `голландский' «проявляется во фразеологии, отчасти, правда, устаревшей. Ср. Dutch bargain `сделка, заключаемая за бутылкой вина', Dutch concert, `кошачий концерт' = `кто в лес, кто по дрова', <…>. Отрицательные коннотации лексемы Dutch восходят к XVII веку - времени ожесточенного политического и военного противоборства Англии и Голландии за господство на морях и колониальные приобретения <.>» Подробнее см.: Апресян Ю.Д. Коннотации как часть прагматики слова (лекси-кографический аспект). Избранные труды: В 2 т. Т 2. М., 1995. С. 169.. Отраженное в языке отрицательное отношение одних народов к другим зачастую формировалось именно в ходе военных конфликтов также и в более поздний исторический период (ср. русск. фрицы).

В ряде случаев конкретных причин неприятия «чужих» не обнаруживается, и они просто признаются «странными»: русск. странный, странник, страна, англ. strange, stranger, итал. strano, straniero и др. Отдельные примеры языкового выражения неприятия «чужих» требуют специальных лингво-культурологических исследований, так, например, в китайском языке «чужие» не слишком лестно характеризуются словом sheng ren `незнакомый, чужой', где ren `человек', а sheng `неопытный', `неспелый, незрелый, зеленый, сырой' (об овощах, мясе) Китайско-русский словарь / Гл. ред. Ся Чжунъи. М., 2008. С. 750..

Развитие идентификации от племенной или клановой к этнической и национальной стало причиной того, что во многих языках лексемы со значением `чужой' приоберели значение `иностранный': англ. foreign `чужой, иностранный, внешний, зарубежный', нем. fremd `чужой, посторонний, иностранный', болг. чужд `чужой, иностранный'; а определения, используемые в отношении представителей других государств, в современных языках выражаются обычно сложными лексемами: нем. aus-lдndisch `иностранный', чеш. za-hranicm `иностранный', фин. ulko-mainen `иностранный' (букв. внешний-как).

В лексике ТЯ зафиксирован ряд интересных особенностей изменения представлений о сущности этнической и национальной идентичности. Присутствующая в современном ТЯ лексема el `чужой' представлена как в древнетюркских памятниках, так и во многих тюркских языках в форме ЕЛ и И:Л со значениями `народ', `люди', `племенной союз', `чужой человек', `государство', `подданные', `страна', которые отражают разные уровни идентичности См.: Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков: Общетюркские и межтюркские основы на гласные. М., 1974. С. 339-343.. Взаимосвязь между этими значениями доказана, хотя словарь ТЯ Турецкого лингвистического общества признает el `чужой' и el `страна; народ' омонимами Tьrk Dil Kurumu. URL. Таким образом, само по себе el исконно не соотносилось исключительно с «чужими».

Изменение представлений о «чужих» должно было произойти вследствие миграции тюрков-огузов в Малую Азию параллельно со сменой ареала обитания, контактных этнических групп, народов и государств, основного способа производства, государственнополитической системы и культурной парадигмы - всего того, что определяло их этническую идентичность. При этом «социальная структура общества усложнялась, становясь все более многослойной. На фоне выхода индивида за границы традиционного общества стали значимыми новые основания дифференциации - культурная, национальная, религиозная» Барышникова И.В. Понятие идентичности в социологическом дискурсе // Вестн. Волгоградск. гос. ун-та. Сер. 7. Философия. Социология и социальные тех-нологии. 2009. № 2. С. 166. URL: www.tdk.gov.tr. Это глобальное изменение не могло не отразиться в языке.

В современном общенациональном ТЯ el является архаизмом, используется в основном в фразеологизмах, и за ним сохранилось только обобщенное значение `чужой'<sup>11</sup>; в некоторых диалектах ТЯ это слово имеет территориальное значение `страна', `область' URL: www.tdk.gov.tr/ndex.php?option=com_ttas

¹³ URL: www.tdk.gov.tr

¹⁴ См.: КононовА.Н. Грамматика современного турецкого литературного языка. М.; Л., 1956. С. 147-148.

15

¹⁵ Devellioglu F Osmanlica-Turkpe Ansiklopedik Lugat. Ankara, 1984. С. 1387.

¹⁶ Персидско-русский словарь: В 2 т. Т. 1 / М.Н. Османов, Д.Х. Дорри, Л.Н. Киселева и др. М., 1985. С. 738.

¹⁷ См.: Эдельман Д.И. Этимологический словарь иранских языков. Т. 4: i-k. М., 2011.

¹⁸ Персидско-русский словарь: В 2 т. С. 232., а в значении административной территориальной единицы `область, край' используется в общенациональном ТЯ в форме il, не ассоциирующейся у носителей с el и введенной в язык искусственно в ходе языковой реформы для замены арабского заимствования vilayet с тем же значением. Таким образом, в связи с коренными изменениями базовых социально-политических представлений, el полностью закрепилось на бытовом уровне, лишилось соотнесенности с государственностью и этнической идентификацией.

Изменение культурной парадигмы вследствие принятия ислама привело к заимствованию в ряд тюркских языков значительного количества арабо-персидских слов. Два из них, присутствующие в ТЯ, отражали представления соответствующих народов о сущности «чужих» с точки зрения их собственной национальной культуры.

В ТЯ в обоих значениях - `чужой' и `иностранец, иностранный' - используется единая лексема yaban-ci, где - ci [-&i] воспринимается как распространенный в ТЯ морфологический показатель производителя действия (DOER) (например, yalan-ci `лжец' отyalan `ложь', sat-ici `продавец' от sat - `продавать'). Однокоренныеyaban `пустыня, дикое место' и yaban-i (дикое место-ADJ) `дикий' характеризуют дикие растения и животных (например, yaban sarimsagi `дикий чеснок, черемша', yabani domuz `дикая свинья, кабан'), а также лиц в значении `грубый, неотесанный'<sup>13</sup>. Персидский морфологический показатель - i в ТЯ присутствует в ряде прилагательных, отмечающих принадлежность обозначаемого к географическому пункту, этнической, национальной группе, сообществу, лицу, предмету<sup>14</sup>. В словаре ТЯ Турецкого лингвистического общества<sup>15</sup> упоминается, что эти слова заимствованы из персидского, и в качестве источника указываются перс. yaban и yabani. В словаре староосманского языка<sup>16</sup> оба эти слова также отмечены как персидские заимствования: yaban `пустыня' и yabani `живущий в ненаселенном месте, дикий', там же приводится перс. yabande со значением `находящий'. Между тем в персидском языке нет слов yaban и yabani ¹⁷, они не отмечены также и в этимологическом словаре иранских языков¹⁸; в значении `пустыня, безводная степь' используется бийабан, от префикса bi - со значением `лишенный чего-либо' и ab `вода', т.е. `засушливое место', производными от которого являются бийабани, бийабангард, бийабангарди со значениями живущий в пустыне, степной, кочевой, намад ¹⁹. Таким образом, в процессе лексического заимствования в ТЯ произошел интересный культурно-семантический сдвиг: исконное персидское слово, по всей вероятности, утратило префикс (возможно, ввиду контаминанации с названным yabande), плюс, вопреки тому, что исконно носителями номадической культуры являлись именно сами тюрки, «чужими» оказались признаны кочевники.

В отличие от языков, в которых для указания на представителей других государств имеются специальные слова, в ТЯ такого слова нет, yabanci совмещает оба значения - `чужой' (yabanci araз (чужой транспортное средство) `посторонние машины') и `иностранный' (yabanci turist-ler (иностранный турист-PL) `иностранные туристы', yabanci dil `иностранный язык'). Совмещение обоих значений в одном слове обуславливает использование определения di§ `внешний' в отношении международной деятельности турецких государственных и частных органов и организаций: di§ iliзki-ler (внешний связи-PL) `международные связи' di§-i§-ler-i bakanlig-i (внешний дело-PL-POSSSSG министерство-POSS2SG) `министерство иностранных дел'. Хотя в TDK (имеется в виду источник, который во всех сносках обозначен как tdk.gov.tr) указаны некоторые заимствования, синонимичные yabanci `иностранный', к настоящему времени они полностью архаизированы.

Антонимами yabanci в значении `иностранный' являются Tьrk `тюркский, турецкий' и yer-li (место-INS) `местный', имеющие различную сочетаемость: первое используется как в отношении людей (Tьrk цgrenci `турецкий студент'), так и в отношении неодушевленных объектов (Tьrk mal-i (турецкий товар-POSSSSG) `турецкий товар'), а последнее - в отношении товаров, в том числе производимых в Турции, а также других народов: yerli mal (местный товар) `товар, производимый в Турции' yerli ьretim (местный производство) `товар, произведенный на территории Турции' yerli-ler (местный-PL) `аборигены'.

Значение `чужой' может выражаться синтаксическим и морфологическим способами: bura-li degil (это. место-INS нет) `не здешний' bizim degil (наш нет) `не наш' bil-in-me-yen (знать-PASS-NEG-PC) `неизвестный' tan-in-ma-yan (знать-PASS-NEG-PC) `незнакомый' и др., с антонимами bizim `наш', kendi `свой', bura-li (это. место-INS) `здешний', bura-nin (например, bura-nin kцpeg-i (это. место-GEN собака-POSSSSG) `здешняя собака'). Наличие альтернативных средств выражения несколько снижает частоту использования yabanci в значении `чужой'.

Yabanci в ТЯ также используется в естественных науках и медицине: yabanci madde `постороннее вещество', yabanci cisim `постороннее тело'. Можно предположить, что источником такого использования является калькирование иностранных слов: нем. Fremdstoff, англ. foreign matters/body `постороннее включение'.

Вследствие своего заимствованного характера yabanci не имеет отрицательной коннотации, не соотносится носителями со словом yabani `дикий'.

Еще одно слово, в языке-источнике соотносимое с носителями другого языка и имеющее в нем отрицательную коннотацию, является арабским заимствованием: судя по словарю староосманского языка²⁰, acam вошло в староосманский в значениях `иностранец', `иранец', `неумелый, неопытный' и, исходя из совокупности его значений, отражает пренебрежительное отношение арабов к иранцам. В персидском для а'джам указываются значения `неараб, человек, не умеющий говорить по-арабски, косноязычный'²¹ (ср. русск. немец). В современном ТЯ у этого слова значения `иностранец' и `иранец' фактически утрачены (в частотном словаре письменного ТЯ²² это слово не приводится), и активно используется главным образом acemi `неумелый, неопытный, новичок'; например, acemi birlig-i (неопытный объединение-POSSSSG) `войсковая часть, в которой новобранцы проходят первичное обучение (учебка)'.

Таким образом, в староосманский, а затем в ТЯ вошли два иностранных слова, отражавших презрительное отношение соответствующих народов к представителям других культур и носителям других языков, однако вследствие заимствованного характера обе лексемы лишились своей уничижительной коннотации и соотнесенности с представителями определенного культурно-языкового сообщества.

Использование заимствования yabanci для обозначения всех «чужих» при отсутствии синонимичного тюркского слова имеет под собой вескую культурно-политическую причину: в таковом не ощущалось безусловной необходимости, так как в дореспубли - канский период в стране приоритетной являлась не этническая или национальная, а религиозная и классовая идентичность. Первая оязыковлялась в оппозиции musluman (от араб. muslim и перс. показателя - an) `мусульманин' vs. gavur `безбожник'²³ (от перс. gebr `огнепоклонник'²⁴); в связи с этим первичным значением иногда отмечается, что ga'vur применимо только к представителям религий, не имеющих Священных Писаний): «Для турок всегда была характерна самоидентификация через религиозную, а не этническую принадлежность. На вопрос «Кто он?», турок всегда отвечает: «Я - мусульманин». Мусульманин и турок - эквивалентные понятия»²⁵.

Классовая идентичность выражалась в противопоставленности Osmanli vs. Tьrk. У Osman-li (Осман-ABS), без сомнения, существовало общенациональное значение «подданный великой тюркской империи, основанной в XIII в. Османом Гази и распавшейся в результате Первой мировой войны» URL: www.tdk.gov.tr (перевод наш. - Е.Н.), однако на практике даже в настоящее время это слово может характеризовать представителей исторической элиты турецкого общества: Yani koca-n bir Osmanli-dir (т.е. муж-POSS2SG османец-IND) `То есть твой муж - османец'* (высказывание носителя ТЯ зафиксировано в 2018 г. в отношении человека, предки которого были представителями интеллигенции в Османской империи).

В противоположность Osmanli в отношении Tьrk указывается, что «во времена Османской империи слово необоснованно использовалось в значении «неотесанный, непонятливый»» Agakay M.A. Tьrkpe Sцzlьk. Ankara, 1966. С. 731.. Вопрос происхождения этой лексемы не нашел однозначного решения. Ее этимологию связывают с различными культурными и социальными фактами. В целом принято считать, что «термин турк «не этническое, но политическое название» и что этот термин выступает как «собирательное имя военного союза племен»» Кононов А.Н. Опыт анализа термина турк // Советская этнография. 1949. № 1. С. 47.. При этом можно предположить, что в древнетюркском языке у tьrk со значением `союз племен, создавших тюркский каганат' имелась совершенно иная - положительная - коннотация ввиду наличия омонима `сильный, могучий; самый обильный, предельный' Древнетюркский словарь / Ред.: В.М. Наделяев, Д.М. Насилов, Э.Р. Тенишев, А.М. Щербак. Л., 1969. С. 599..

Национальная идентичность современных турков непосредственно связана с деятельностью М.К. Ататюрка и историческими событиями начала XX в., когда сохранение государственности потребовало объединения разных слоев общества и лексема Tьrk (`турецкий/тюркский') была вынесена в название государства - Tьrk Cumhuriyeti `Турецкая Республика', однако в силу ряда политических причин (их мы не касаемся в данной статье) в настоящее время она имеет три значения, которые можно условно назвать:

1) широкое этноязыковое - `народы тюркской языковой группы';

2) узкое этноязыковое - `тюркоязычный народ, проживающий в основном на территории Малой Азии и составляющий большинство населения Турецкой Республики';

3) политическое - `(все) граждане Турецкой Республики' (вне зависимости от этнической и религиозной принадлежности).

В ходе языковой реформы, направленной на замещение арабоперсидских заимствований, первое из перечисленных значений, можно сказать, было подкреплено тем, что для образования неологизмов использовались слова и морфологические показатели, почерпнутые из тюркских письменных памятников, и таким образом усиленно подчеркивалось единство тюркских корней. Несомненно, определенную роль в этом процессе сыграли наличие значительных диалектных различий, диффузность и ненормированность ТЯ как разговорного в дореформенный период: в противоположность тому, что «носители, например, английского или французского языков имеют совершенно определенное представление о «границах» своих языков, они твердо знают, что принадлежит этим языкам, а что находится за их пределами <…>. Другие языковые коллективы <…> в силу определенных социальных причин <…> могут быть не уверены в том, что «правильно» и что «неправильно» употреблять в разговоре, что входит в этот язык, а что должно считаться «чужим» Головко Е.В. Язык и самоидентификация. Язык и этничность. URL: window. edu.ru/resource/469/38469/files/spr0000035.pdf.

Только в сфере международной политики значение Tьrk в последние два десятилетия в некоторой степени подверглось вынужденной дефиниции, и официально используется словосочетание Tьrk-i Cumhuriyet-ler (турецкий / тюркский-ADJ республика-PL) `тюркские республики'. В отношении языков - как собственно турецкого, так и всех тюркских - по-прежнему используется единое определение Tьrk, хотя отрадно отметить, что под влиянием западной лингвистической терминологии в отношении тюркских языков лингвистами начал использоваться (хотя и не утвердился окончательно) термин «языки» - Tьrk dil-ler-i (турецкий / тюркский язык-PL-POSS3SG) вместо политически, а не лингвистически и культурологически обоснованных и неоспоримых на протяжении десятилетий терминов Tьrk §ive-ler-i (турецкий / тюркский наречие-PL-POSS3SG) или Tьrk lehge-ler-i (турецкий / тюркский диалект-PL-POSS3SG), а в отношении ТЯ - термин Tьrkiye Tьrkge-si (Турция турецкий / тюркский. язык-POSS3SG), букв. `тюркский / турецкий язык Турции'.

Поскольку всегда сложно разделить в сознании однотипные объекты, именуемые одинаково (например, рус. ворон и ворона как названия разных видов птиц), контаминация указанных значений

Tьrk, имеющих, как указывалось ранее, политические корни, прочно закрепилась в сознании носителей ТЯ именно благодаря совпадению языковой номинации трех разных объектов и зачастую порождает неправомерные суждения в отношении других государств и народов. Так, мы сталкивались с удивлением рядовых носителей турецкого языка, вызванных возражениями, например, казахов при попытках именовать их не Kazak или Kazak Tьrk-ler-i (казах турок / тюрок-PL - POSS3SG), а Tьrk. В то же время распространенным даже среди образованных слоев носителей ТЯ убеждением является соотнесение названия титульных наций других государств со всеми гражданами этих государств вне зависимости от их этнической принадлежности: например, даже при наличии определения Kazakistan-li `казахстанский' всех граждан Казахстана турки обычно именуют казахами. В качестве примера можно привести случай, когда на собрании преподавателей университета нами было зафиксировано утверждение Aramizda bir Kazak var `Среди нас есть один казах', под кем подразумевалась русская преподаватель, родившаяся и ранее проживавшая в Казахстане. Следствием этой же контаминации является основанное на невозможности разделения в языковом сознании турков понятий «турецкий» и «тюркский» утверждение: «Если мы обратимся к письменным историческим турецким источникам, мы увидим, что турецкая идентичность как идентичность этнически - расовая появляется в начале восьмого века. <…> Согласно другим источникам, в частности китайским, само название «турок» возникает гораздо раньше VIII века: речь идет о XIV веке до нашей эры»³¹ (выделение наше. - Е.Н.).

Общенациональный ТЯ, предназначенный для использования во всех коммуникативных сферах, который стал результатом языковой революции (реформы), началом которой считается 12 июля 1932 г. (переход на латинский алфавит (Yazi Devrimi `реформа алфавита') был начат раньше - 1 ноября 1928 г.)³², несомненно явился важнейшим фактором формирования новой национальной идентичности. Вместо арабо-персидских заимствований в ТЯ начали директивно вводиться слова, образованные от древних тюркских лексем, к настоящему времени в большей или меньшей степени укоренившиеся в современном ТЯ. Некоторые из них имели своей целью закрепление в языковом сознании носителей новых политических реалий: Юрдсев Н. Что такое турецкая идентичность? URL: mk-turkey.ru/blog/nuri- yurdsev/2010/07/19/chto-takoe-tureckaya-identichnost.html Language Association. URL: www.dildemegi.org.tr/TR,610/dil-devrimi---12- temmuz-1932.html

ulus `нация' с наиболее древним значением `люд, народ' Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Пратюркский язык- основа. Картина мира пратюркского этноса по данным языка / Под ред. Э.Р. Тенишева, А.В. Дыбо. М., 2006. С. 527. - в настоящее время употребительны главным образом производные слова ulus-al (нация-ADJ) и ulus-lar-ara-si (нация-PL-между-POSS3SG) `международный' (121 и 199 употреблений на 1 млн в письменных текстах, ulus - 50 использований Goz i. Yazili Turkijenin kelime sikligi sozlugu. Ankara, 2003.), а также некоторые другие производные слова;

uyruk(luk) `гражданство', от uruk `семя, зерно, косточка плода', `род', `поколение, потомство' Там же. используется как юридический термин, но не является активной словообразовательной основой;

ulke `страна' Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков: Общетюркские и межтюркские основы на гласные. М., 1974. С. 629. высокоупотребительно (1527 употреблений на 1 млн), но не является активной словообразовательной основой;

yurt `Родина' (`пастбище, стоянка, деревня, родина' Севортян Э.В., Левитская Л.С. Этимологический словарь тюркских язы-ков: Общетюркские и межтюркские основы на буквы «Д», «Ж», «Й». М., 1989. С.254-255. - активная словообразовательная основа.

При этом в ТЯ продолжают активно использоваться в качестве самостоятельных слов и словообразовательных основ арабские заимствования cumhuriyet `республика', milli `национальный', millet `нация' и vatan `Родина'. Например, последнее слово было использовано для обозначения новой политической реальности республиканского периода - всех правоспособных граждан страны: vatan-da§ `гражданин', vatan-da^-lik `гражданство'.

При всем этом по причинам, рассматриваемым ниже, с использованием перечисленных тюркских или заимствованных слов нельзя сформулировать вопрос о национальной принадлежности собеседника, и ТЯ зафиксировал качественно иной способ этнической идентификации.

О несомненном успехе государственной политики, направленной на формирование национальной идентичности и укрепление патриотизма, свидетельствует использование большинства перечисленных лексем в качестве многочисленных личных имен или их словообразовательной основы: Ulke (жен.), Yurt (муж., жен.),

Yurd-a-nur (родина-DAT-CBeT: букв. родине-свет; муж., жен.), Yurt-er (родина-воин; муж.), Ulus (муж.), Ulusal (муж.), Vatan (муж.) и др.

Директивный способ введения в ТЯ перечисленных слов свидетельствует о том, что все они представляют собой элементы идентификации национального и государственного уровня, которая считается в социологии результатом внешнего воздействия: «свою роль играют школа, средства массовой информации и т.д. Если такого внешнего давления не существует (хотя в эпоху глобализации это почти невозможно представить), люди, как правило, называют себя по принадлежности к определенному месту («мы - вятские», «мы - гореловские», «мы - мокеровские» и т.п.)… на самом деле это и есть нормальная, по крайней мере исходно, ситуация» Головко Е.В. Язык и самоидентификация. Язык и этничность. URL: window. edu.ru/resource/469/38469/files/spr0000035.pdf.

Так вот, в современном турецком обществе благодаря сохраняющимся межродственным связям такое внутреннее определение в значительной степени присутствует, что выражается на коммуникативном уровне в стандартном «зачине» беседы, в соответствии с которым при знакомстве с человеком одним из первых обращенных к нему вопросов является вопрос о месте его происхождения. При этом в ответе часто указывается место рождения не самого коммуниканта, а представителей старшего поколения его семьи, что оправдано с точки зрения высокой интесивности внутренних миграционных процессов: Nere-li-sin? (какое. место-INS-2SG) или Memleket nere-si? (страна какое. место-POSS3SG) `Откуда ты родом? Два выражения нацелены на сближение коммуникантов и представляют собой «устойчивую коммуникативную традицию», т.е. правило, не обязательное для выполнения, но соблюдаемое большинством народа и рассматриваемое в обществе как желательное для выполнения Подробнее см.: Прохоров Ю.Е., Стернин. Русские: коммуникативное поведе-ние. М., 2006. С. 23.. Влияние такого внутреннего определения настолько значительно, что только с помощью указанных выражений можно задать вопрос о национальности даже иностранца.

Названный принцип внутреннего определения получил еще одно языковое выражение. В разговорном языке слово memleket (от араб. memleket) используется в отношении малой родины человека в некотором количестве устойчивых выражений, что поддерживается в языковом аспекте наличием значительных различий между отдельными диалектами ТЯ на уровне фонетики, морфологии и лексики, а в культурном аспекте - наличием важных с точки зрения идентификации отдельных территориальных групп населения региональных отличий в традициях, фольклоре и кухне. В официальном языковом стиле memleket соотносится как с отдельными частями Турции, так и с отдельной страной (ср. русск. родина и Родина), и в последнем случае можно также говорить об антонимичности лексем memleket `Родина' и gurbet (араб. gurbet) `чужбина'; также gurbet-gi (чужбина-DOER) `турок, проживающий за границей'. Последние вошли в активное употребление в связи со значительным миграционным потоком турков в Европу, первоначально главным образом в Германию после подписания 30 октября 1961 г. двустороннего соглашения о приеме рабочей силы.

Выводы:

• Вследствие особенностей формирования современного ТЯ само слово yabanci, совмещающее значения `чужой' и `иностранец', является заимствованием.

• Некоторые языковые средства современного ТЯ, соотносимые с турками как единой нацией, сформировались в процессе сознательной деятельности, направленной на ее создание, имеют политическую (националистическую) направленность и влияют на восприятие носителями ТЯ представителей других наций.

• Ввиду позднего начала формирования современной турецкой нации в коммуникативной сфере в настоящее время продолжает играть важную роль внутреннее самоопределение.

Глоссы:

ABS - словообразовательный показатель, указывающий на отсутствие признака;

ADJ - адъективизатор;

DOER - показатель деятеля;

GEN - родительный падеж;

IND - изъявительное наклонение;

INS - инструментальный падеж;

NEG - отрицание;

PASS - пассивный залог (пассив);

PC - причастие;

PL - множественное число;

POSS - посессивный показатель;

SG - единственное число;

2 - второе лицо;

3 - третье лицо.



Список литературы

1. Апресян Ю.Д. Коннотации как часть прагматики слова (лексикографический аспект) // Избранные труды: В 2 т. Т. 2. М., 1995. С. 15-177.

2. Барышникова И.В. Понятие идентичности в социологическом дискурсе // Вестн. Волгоградск. гос. ун-та. Сер. 7. Философия. Социология и социальные технологии. 2009. №2. С. 166-171.

3. Головко Е.В. Язык и самоидентификация. Язык и этничность. URL: window. edu.ru/resource/469/38469/files/spr0000035.pdf (дата обращения: 12.12.2018).

4. Гордлевский В.А. Избр. соч. T. 3. М., 1962. 591 с.

5. Джозеф Дж. Язык и национальная идентичность // Логос: Философско-литературный журнал. 2005. №4. С. 4-32.

6. Древнетюркский словарь / Ред.: В.М. Наделяев, Д.М. Насилов, Э.Р. Тенишев, А.М. Щербак. М.; Л., 1969. 677 с.

7. Касевич В.Б. Буддизм. Картина мира. Язык. СПб., 1996. 279 с.

8. Китайско-русский словарь / Гл. ред. Ся Чжунъи. М., 2008. 799 с.

9. Кононов А.Н. Грамматика современного турецкого литературного языка. М.; Л., 1956. 570 с.

10. Кононов А.Н. Опыт анализа термина турк // Советская этнография. 1949. №1. С. 44-47.

11. Кронгауз М.А. Семантика. М., 2005. 352 с.

12. Кузнецова Е.В. Язык и национальная идентичность // Омский научный вестник. Филологические науки. 2011. №3 (98). С. 102-105.

13. Лысак И.В. Особенности самоидентификации человека в условиях современного общества // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2008. №6. С. 37-42.

14. Персидско-русский словарь: В 2 т. Т. 1 / Османов М.Н., Дорри Д.Х., Киселева Л.Н. и др. М., 1985. 800 с.

15. ПрохоровЮ.Е., Стернин Е.А. Русские: коммуникативное поведение. М., 2006. 328 с.

16. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Лексика / Под ред. Э.Р. Тенишев, Г.Ф. Благова, И.Г. Добродомов. М., 2001. 822 с.

17. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Пратюркский язык-основа. Картина мира пратюркского этноса по данным языка / Под ред. Э.Р. Тенишева, А.В. Дыбо. М., 2006. 912 с.

18. Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков: Общетюркские и межтюркские основы на гласные. М., 1974. 768 с.

19. Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские основы на букву «Б». М., 1979. 349 с.

20. Севортян Э.В., Левитская Л.С. Этимологический словарь тюркских языков: Общетюркские и межтюркские основы на буквы «Д», «Ж», «Й». М., 1989. 291 с.

21. Уфимцева Н.В. Этнопсихолингвистика как раздел теории речевой деятельности. // (Нео) психолингвистика и (психо) лингвокультурология: новые науки о человеке говорящем. М., 2017. 390 с.

22. Эдельман Д.И. Этимологический словарь иранских языков. Т. 4: i-k. М., 2011. 415 с.

23. Юрдсев Н. Что такое турецкая идентичность? URL: mk-turkey.ru/blog/nuri - yurdsev/2010/07/19/chto-takoe-tureckaya-identichnost.html (дата обращения: 03.08.2019).

24. Agakay М.А. Tьrkte Sцzlьk. Ankara, Tьrk Tarih Kurumu Basimevi, 1966. 808 с.

25. Derleme Sцzlьgь. URL: www.tdk.gov.tr/index.php? option=com_ttas (дата обращения: 12.12.2018).

26. DevelliogluF. Osmanlica-Tьrkpe Ansiklopedik Lьgat. Ankara, Aydin, 1984. 1712 c.

27. Dil dernegi. URL: www.dildernegi.org.tr/TR, 610/dil-devrimi-12-temmuz-1932. html

28. Gцz i. Yazili Tьrkpenin kelime sikligi sцzlьgь. Ankara, Tьrk Dili, 2003.

29. Tьrk dil kurumu. URL: www.tdk.gov.tr (дата обращения: 12.12.2018).



References

1. Apresjan Ju.D. Konnotacii kak chast'pragmatiki slova (leksikograficheskij aspekt) [Connotations as part of the pragmatics of the words (lexicographical aspect)]. Izb - rannye trudy [Selected Works] in 2 volumes. Vol. 2. Moscow, Jazyki russkoj kul'tury, 1995, pp. 156-177. (In Russ.)

2. Baryshnikova I.V. Ponjatie identichnosti v sociologicheskom diskurse [The concept of identity in sociological discourse]. Vestnik Volgograd. gosud. un-ta. Serija 7. Fi - losofija. Sociologija i social'nye tehnologii. [The Science Journal of Volgograd State University. Philosophy. Sociology and Social Technologies]. 2009. No.2, pp. 166-171. (In Russ.)

3. Golovko E.V. Jazyk i samoidentifikacija. Jazyk i etnichnost' [Language and self-identification. Language and ethnicity] Available at: window.edu.ru/resource/469/38469/ files/spr0000035.pdf (accessed 12.12.2018). (In Russ.)

4. Gordlevskij V.A. Izbrannye sochinenija [Selected works]. Vol. 3. Moscow, Izdatel'stvo vostochnoj literatury, 1962. 591 p. (In Russ.)

5. Djozeph J.E. Jazyk i nacional'naja identichnost' [Language and national identity]. Logos: Filosofsko-literaturnyj zhurnal [The Logos Journal], 2005. No.4, pp. 4-32. (In Russ.)

6. Drevnetjurkskij slovar'. [Ancient Turkic dictionary] Ed. Nadeljaev V.M., Nasilov D.M., Tenishev E.R., Shherbak A. Moscow-Leningrad, Nauka, 1969. 677 p. (In Russ.)

7. Kasevich V.B. Buddizm. Kartina mira. Jazyk [Buddhism. World picture. Language]. Saint-Petersburg, Peterburgurgskoje vostokovedeniye, 1996. 279 p. (In Russ.).

8. Kitajsko-russkij slovar'. [Chinese-Russian dictionary] Ed. Sja Chzhuni. Moscow, Veche, 2008. 799 p. (In Russ.).

9. Kononov A.N. Grammatika sovremennogo tureckogo literaturnogo jazyka [Grammar of modern Turkish literary language]. Moscow-Leningrad, Izdatel'stvo AN SSSR, 1956. 570 p. (In Russ.)

10. Kononov A.N. Opyt analiza termina turk [Experiment of analysis of the term turk]. Sovetskaja etnografija [Soviet Ethnography], 1949, No.1, pp. 44-47. (In Russ.)

11. Krongauz M.A. Semantika [Semantics], Moscow, Akademija, 2005. 352 p. (In Russ.)

12. Kuznecova E.V. Jazyk i nacional'naja identichnost' [Language and national identity]. Omskij nauchnyj vestnik. Filologicheskie nauki [Omsk Scientific Bulletin. Philological Science], No.3 (98), 2011, pp. 102-105. (In Russ.)

13. Lysak I.V. Osobennosti samoidentifikacii cheloveka v uslovijah sovremennogo ob - shhestva [Features of self-identification of the person in the conditions of modern society]. Gumanitarnye i social'no-jekonomicheskie nauki [The humanities and social-economic sciences], 2008, No.6, pp. 37-42. (In Russ.)

14. Persidsko-russkij slovar' [Persian-Russian dictionary] in 2 vol., vol. 1. Moscow, Russkiy yazyk, 1985. 800 p. (In Russ.)

15. Prohorov Ju.E., Sternin E.A. Russkie: kommunikativnoepovedenie [Russians: communicative behavior]. Moscow, Flinta-Nauka, 2006. 328 p. (In Russ.)

16. Sravnitel'no-istoricheskajagrammatika tjurkskih jazykov. Leksika. [Comparative - historical grammar of Turkic languages. Lexis] Ed. Tenishev E.R., Blagova G.F., Dobrodomov I.G. Moscow, Nauka, 2001. 822 p. (In Russ.)

17. Sravnitel'no-istoricheskaja grammatika tjurkskih jazykov. Pratjurkskij jazyk-osno - va. Kartina mira pratjurkskogo jetnosa po dannym jazyka. [Comparative-historical grammar of Turkic languages. Pre-Turkic base language. Picture of tahe world of Pre-Turkic ethnos according to the language data] Ed. Tenishev E.R., Dybo A.V. Moscow, Nauka, 2006. 912 p. (In Russ.)

18. Sevortjan E.V. Etimologicheskij slovar' tjurkskih jazykov: Obshhetjurkskie i mezht - jurkskie osnovy na glasnye. [Etymological dictionary of Turkic languages: General Turkic and inter-Turkic word roots with initial vowels] Moscow, Nauka, 1974. 768 p. (In Russ.)

19. Sevortjan E.V. Etimologicheskij slovar' tjurkskih jazykov. Obshhetjurkskie i mez - htjurkskie osnovy na bukvu «B». [Etymological dictionary of Turkic languages: General Turkic and inter-Turkic word roots with initial «B»] Moscow, Nauka, 1979. 349 p. (In Russ.)

20. Sevortjan E.V., Levitskaja L.S. Etimologicheskij slovar' tjurkskih jazykov: Obshhetjurkskie i mezhtjurkskie osnovy na bukvy «Dzh», «Zh», «J». [Etymological dictionary of Turkic languages: General Turkic and inter-Turkic word roots with initial «Dzh», «Zh», «J»] Moscow, Nauka, 1989. 291 p. (In Russ.)

21. Ufimceva N.V. Etnopsiholingvistikak kak razdel teorii rechevoj dejatel'nosti. [Et - hnopsycholinguistics as a branch of the theory of speech activity] (Neo) psiholing - vistika i (psiho) lingvokul'turologija: novye nauki o cheloveke govorjashhem. [(Neo) psycholinguistics and cultural (psycho) linguistics: new sciences about the person speaking] Moscow, Gnozis, 2017. 390 p. (In Russ.)

22. Edel'man D.I. Etimologicheskij slovar' iranskih jazykov. Tom 4: i-k. [Etymological dictionary of Iranian languages. Vol. 4: i-k] Moscow, Vostochnaja literatura, 2011. 415 p. (In Russ.)

23. Yurdsev N. Chto takoe tureckaja identichnost'? [What is Turkish identity?] Available at: mk-turkey.ru/blog/nuri-yurdsev/2010/07/19/chto-takoe-tureckaya-identichnost. html (accessed 03.08.2019). (In Russ.)

24. Agakay М.А. Tьrkge Sцzlьk. [Turkish dictionary] Ankara, Tьrk Tarih Kurumu Basimevi, 1966, 808 p. (In Turk.)

25. Derleme Sцzlьgь [Compilation dictionary], Available at: www.tdk.gov.tr/index. php? option=com_ttas (accessed 12.12.2018). (In Turk.)

26. Devellioglu F. Osmanlica-Tьrkge AnsiklopedikLьgat [Ottoman-Turkish Encyclopedic Dictionary], Ankara, Aydin, 1984. 1712 p. (In Turk.)

27. Dil Dernegi [Language Association]. Available at: www.dildernegi.org.tr/TR, 610/ dil-devrimi-12-temmuz-1932.html. (In Turk.)

28. Gцz i. Yazili Tьrkgenin kelime sikligi sцzlьgь [Dictionary of the frequency of words in written Turkish], Ankara, Tьrk Dili. 2003. (In Turk.)

29. Tьrk Dil Kurumu [Turkish Language Society], Available at: www.tdk.gov.tr (accessed 12.12.2018). (In Turk.)

Размещено на Allbest.ru

...